Глава третья, в которой Володя решает жилищный вопрос (1/1)

Рафаэль очень смутно помнит события того вечера. Помнит, как шёл домой, думая о том, что новую жизнь уже пора начинать. Что нужно уже смириться со всеми своими неудачами и жить дальше. Ведь всё-таки он наконец стал отдельно жить, начал взрослее мыслить благодаря приобретённому опыту. В конце концов, в армию сходил. Это всё Рафаэль прекрасно помнит. А потом помнит только урывками. Как его затаскивали в машину, кажется, двое мужчин, лиц которых невозможно было рассмотреть из-за масок. Как ему закрывали глаза, чтобы он не рассмотрел даже саму машину. Как душили, чтобы он не кричал, когда стягивали одежду. Это было больно. Так больно, как никогда в жизни. Сквозь собственные задавленные всхлипы Раф едва расслышал, как ему сказали заткнуться, ведь ему это все обычно нравится с другими мужиками. Рафаэль не понимал, почему. Он вообще предпочёл бы просто отключиться от боли и унижения. Но сознание его не покидало и тогда, когда его выволокли из машины и ещё какое-то время избивали в тёмном дворе дома. Когда Рафаэль выбирал себе съёмную квартиру, то совершенно не думал о том, что двор должен быть огороженным и освещённым. Не смотрел на состояние дома. Как ни странно, это было последнее, о чём он подумал, прежде чем наконец провалиться в небытие.Рафаэль снова смотрит в темноту потолка больничной палаты. Обезболивающие действуют не так долго, и среди ночи Раф постоянно просыпается от режущей боли в теле. Чувствует, как горячие слёзы скатываются из глаз и затекают в уши. Набок даже перевернуться больно. И вообще всё больно и ужасно обидно. Рафаэль спит по два часа, пока действуют препараты, с трудом ест, так как из-за сотрясения постоянно тошнит. И вообще чувствует себя ничтожным, бесполезным. Никем.Когда дверь палаты чуть-чуть приоткрывается, Раф даже не открывает глаз. Хотя ему кажется это странным – врачи или медсестры обычно предупреждали о своём появлении тихим стуком. Да и шаги какие-то нерешительные. Рафаэль наконец глаза всё-таки приоткрывает и видит Володю. Тот мнётся у входа и неловко улыбается, но проходит в палату, заметив, что Раф не спит. – Привет, – Володя присаживается на краешек стула. Он немного растрёпанный, губы явно искусал от нервов. – Ну вот... Извини, я ничего тебе не принёс, но тебе и ничего нельзя. – Спасибо, что пришёл, – сипит Рафаэль. У него на этот раз нет кислородной маски. Дышать получается уже лучше.– Раф, я хочу извиниться, – Володя теребит в пальцах браслет на своём запястье, ловит вопросительный взгляд Рафаэля и спешит пояснить: – Мы ведь друзья. А я в последнее время был зациклен на себе и твоих проблем не замечал. Прости. Я исправлюсь, честно. Если тебе нужен друг сейчас, если тебя не будут напрягать мои визиты...– Не будут, – Рафаэль сам не знает, нужна ли ему компания сейчас, на самом деле он совсем никого видеть не хочет. Но Володя так переживает, его не хочется расстраивать. Раф очень осторожно руку тянет, и лицо йога начинает светиться от улыбки, когда он его пальцы сжимает своими. – Тогда я буду приходить чаще остальных, – улыбается Володя, но тут же серьёзнеет. Ему очень страшно, но он решается спросить: – Раф, а ты... Всё, что произошло, по словам твоего врача...– Я не знаю, кто это был, и зачем, – хрипло прерывает Рафаэль, стараясь держаться. – Я не видел ни лиц, ни машины, ничего. Скорее всего, они перепутали, хотели найти какого-то не угодившего им гомосексуалиста, судя по репликам. Я не знаю, что с этим делать. И не хочу э... – танцор прерывается на полуслове, сглатывая резкий порыв разрыдаться. Это слишком больно. Раф прикрывает глаза одной рукой, чтобы хотя бы Володя этого позора не видел. А у Володи внутри всё сжимается холодом и болью. Он тянет руку и осторожно гладит Рафаэля по волосам, одними пальцами. Второй рукой его пальцы продолжает сжимать. Раф не убирает ладони от лица и лежит молча. Володя не шевелится совсем. Но Рафаэль отмирает первым. – Цезарь, – почти шёпотом произносит Раф. – Он один, и его нужно кормить. Не мог бы ты? Пожалуйста. Я попрошу, чтобы тебе дали ключи от моего дома из моих личных вещей. Если это очень накладно по времени, то лучше ты заезжай каждый день к нему, а не ко мне.– Рафаэль, я буду заезжать и к нему, и к тебе, – кивает Володя. – Обещаю. Но я думал, ты попросишь маму его взять.Раф внезапно дёргается на кровати. Распахивает глаза шире, но тут же морщится от боли и ложится обратно. – Мама на гастролях, у них тур на несколько месяцев, – тише поясняет Рафаэль. – Если она узнает, то бросит всё и примчится сюда уже завтра. Ей не нужно знать. Володя понятливо кивает. Не нужно, значит, не нужно. Уж в это лезть он точно не собирается.Внизу медсестра отдаёт Володе ключи от квартиры Рафа. Он едет к нему сразу, покупает корм для Цезаря, потому что кот наверняка очень голодный, а что там у Рафаэля по запасам корма йог точно не знал.Цезарь встречает его требовательным мяуканьем. Он уже подрос и не был похож на того маленького пушистого комочка, которого Володя покупал в зоомагазине специально для своего друга. Пока кот ест, Володя сидит и смотрит на него. Но Цезарь, закончив с трапезой, запрыгивает на колени йога и ластится, урчит. Володя гладит его, другой рукой стирает с глаз слёзы. Всё, что произошло с Рафом – не поддаётся никакому описанию. И, что самое ужасное, всё это – по его вине. Володя думает, что лучше бы это сделали с ним.Цезарь засыпает у него на коленях. Володя смотрит на часы и понимает, что ему некуда идти, клуб уже закрыт. Поэтому он встаёт, аккуратно взяв кота на руки, и вместе с ним перемещается на диван в гостиной. Но сон не идёт. Володе на глаза попадается ноутбук Рафаэля, он не закрыт, видимо, Раф как обычно торопился с утра на работу, не выключив комп. Володя пальцем задевает тачпад, и экран начинает светиться. На нём – поставленное на паузу видео, очевидно, запись танцев Рафаэля. Володя не может удержаться и нажимает на плей. На экране Раф двигается просто потрясающе грациозно под какую-то лёгкую музыку. Завораживает своими движениями и изяществом. Володя сам не замечает, как засматривается, очарованный этим танцем и его исполнителем. Засыпает он там же. На диване в гостиной Рафаэля в обнимку с Цезарем. – То есть, ты живёшь у Рафа? – Ася говорит очень тихо, чтобы их не услышали, но в её шепоте слышно всё негодование. – По твоей милости Рафаэль лежит в больнице, а ты просто нашёл бесплатное жилье, прикрываясь тем, что такой хороший друг и ходишь кормить его кота? Володь, ты в конец охренел?– Ась, я понимаю, что это выглядит отвратительно, но дай объяснить! – йог перебивает девушку, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос. – Я правда хочу Рафу помочь. Ему сейчас очень тяжело, его нельзя травмировать ещё больше. И надо кормить Цезаря, играть с ним, убирать за ним. Я ведь смогу это всё делать чаще, если буду оставаться в квартире у Рафа. Я сам заплачу за неё, пока Рафаэль в больнице. И уеду из неё сразу же, как его выпишут.– Хорошо устроился, – сквозь зубы выдыхает Ася. – Он долго будет там лежать. Кто его одного домой отправит в таком состоянии?Володя смотрит на девушку долгим взглядом. Цепляется мыслями за её фразу. Она во всём права, но в её словах и была зацепка. Помочь Рафу вернуться к нормальной жизни он, похоже, действительно может попытаться.