Глава VII. Назад (1/2)
Глава 7. Назад.Она любила контраст своих темно-красных ногтей и его бледной коже, когда пальцы ее нежно гладили любимые скулы, губы, почти прозрачные веки.В эти минуты она чувствовала себя счастливей, намного.
Поток студентов вынес Ино на залитую ярким солнцем главную улицу, на которой располагался госпиталь. На секунду она потеряла из виду Сакуру, но быстро отыскала в пестрой толпе идущую за ней подругу – на ней было простое ситцевое платье и туфли на плоской подошве. Все так просто и неказисто, в контраст с самой Ино.Рядом с Харуно тащилась ?жаба?, их одногруппница, действительно больше похожая на мерзкую болотную жабу, как видом, так и характером. Яманака ее на дух не переносила, но ради Сакуры терпела ее общество… да и общество Сакуры тоже не доставляло ей особой радости. После рождественских каникул между ними будто черная кошка пробежала.Яманака скользнула взглядом по тексту смс, недовольно прищурилась, но быстро спрятала телефон, когда через ее плечо заглянула любопытная до всего Сакура.
- Ой, извини, Ино, я совсем забыла про то, что тебе обещала, - Сакура виновато затараторила, и кончики ее ушей запылали, - просто вчера мы с Саске ходили выбирать приглашения… из головы вылетело, прости-и-и.Яманака сама с трудом вспомнила, о чем просила Харуно.Может, тетрадь с лекциями, может, пригласила прогуляться по магазинам, черт его знает.- Как на тебя похоже, - тихо прокомментировала Ино, не разжимая губ. В грудивибрировало мерзкое чувство, отдаленно напоминающее зависть. А может, и ревность – еще в школе Яманака всюду таскалась за Саске, будто хвостик, и, не теряя надежды, раз за разом приглашала его на свидания.Какая глупость! Сейчас Ино ненавидела себя за детскую приставучесть, но не могла не восхищаться собственным упрямством – ей бы сейчас хоть кроху той, былой, уверенности.?Жаба?, тем временем не без удовольствия следила за тем, как бледнеет лицо Яманака, когда черный новенький Мерседес Саске мягко припарковался у обочины. Стекло скользнуло вниз, и в девушек уперся пристальный темный взгляд.- Не могу отделаться от чувства, будто он нас презирает, - тихо шепнула жаба, пока Сакура мило щебетала со своим женихом.Она поежилась, подтверждая свои слова. Но Ино не сочла нужным отвечать – ее ответ и так был известен.Конечно, Саске Учиха презирает практически все, что его окружает. Пожалуй, это относится и к Харуно.***Сакура закончила вслух читать какую-то шутку, и жаба, точно глупая собачонка, махающая хвостом при виде хозяина, засмеялась – наигранно и чересчур натужно. Ино скривилась, будто увидела прилипшую к сапогам грязь, но промолчала, уткнувшись в стакан с вишневым соком.За окнами полыхала поздняя весна: и небо, как лазурь, и яркая сочная листва на деревьях, ненавязчивый щебет далеких птиц – все это было так прекрасно, что на короткий миг Яманака пожалела, что не выбрала открытый ресторан на мостовой, а вместо этого в компании подруг заперлась в прохладной и шумной от кондиционеров кафешке на углу возле госпиталя, куда любили захаживать после работы медсестры и врачи.Сакура вдруг оторвалась от глянцевого журнала, от которого не отлипала последние полчаса, и серьезно посмотрела на Ино. У той мороз пробежал по коже от этого взгляда: холодного и… нет, ей просто показалось. Не могла она, с детства знакомая ей Харуно, смотреть жестоко.
- Ты, надеюсь, в курсе, что Итачи собирается на родину. Сказал, что ему здесь скучно.
Ино будто по спине полоснули ножом, или хуже того – вогнали кинжал прямо в живот, но она справилась. В конце концов, она дочь своего отца.Нахмурилась – вот о чем он хотел поговорить, наверное. Радовало, что попрощался не через смс, а то бы она совсем, наверное, чокнулась с тоски.- Да, - неуверенно. Ей не поверили: ни Сакура, ни жаба.
Внезапно захотелось исчезнуть отсюда и оказаться в своей детской, где она прожила первые шестнадцать лет своей жизни – без матери, жестокой и слишком свободолюбивой женщины, но рядом с крепким и надежным, словно могучий утес, отцом.Досужий мир ей осточертел, это она поняла, как только улыбка Харуно стала шире.Но не переживать же поэтому поводу, разозлилась на себя Ино, в самом деле, какая теперь уже разница, что там думает про нее Сакура?- Я его понимаю, знаешь, - деланно вздохнула девушка, враз ставшая ей незнакомой, - может, там он найдет свое счастье. Женится, понимаешь меня?- Да.Но теперь она не лгала.
Говорившие за соседним столиком скосили на них глаза – или ей это просто померещилось? Ино взяла телефон в руки и еще раз просмотрела сообщение, полученное часом ранее: ?Жди меня в восемь?.
Она бы хотела получить ответ на грызущий ее изнутри вопрос, но четыре простых слова не могли сказать, собирается ли Учиха Итачи возвращаться в Японию и искать себе невесту из богатой и уважаемой семьи, чтобы, как того хотел его отец, оправдать надежды… великого некогда клана.Слышала ли Сакура хруст ее разбившегося сердца?Но сейчас ли оно было разбито, или много-много лет назад, когда она еще маленькой девочкой посмотрела в черные провалы его необычайно ярких, затягивающих глаз – умных и печальных, как бесконечная ночь?Слишком много вопросов, Яманака, слишком много. Нужно было лишь дожить до восьми вечера.***Она отложила хирургию и схватилась за голову. Потом снова взяла в руки книгу, но уже другую – художественную, таких она с первого курса уже не открывала, не было времени.Но теперь часы будто застыли на четырех часах, оставалось еще четыре, и ей казалось, она успеет пешком до океана.В этот раз Набоков навел на нее тоску, она торопливо перелистывала страницу за страницей, надеясь скоротать одиночество в съемной маленькой студии. Сложно удержаться даже от привычки мерить квадратные метры быстрыми шагами, но она осталась сидеть на диване, подогнув под себя длинные ноги. Сквозь приоткрытую форточку в комнату врывался со всем свойственным ему неистовством шебутной и сладкий май.Она распахнула окно – но задохнулась тягучим и медовым запахом только что зацветшей сирени, шумом живой улицы и радостным криком ребятни со двора. Снова погрузила студию в приглушенную тишину и обернулась на звук зазвонившего телефона.Сердце пропустило удар – неужели не дождался вечера и ринулся к ней раньше?Но звонила Сакура… вечная Сакура.- Не представляешь, какое красивое платье я присмотрела себе…Яманака с трудом давила в себе накипающую злобу, вот уж точно меньше всего на свете она сейчас хотела слушать стрекотню подруги и видеть себя – на ее месте, радостную и действительно счастливую.Слушала вполуха и скомкано попрощалась, сославшись на головную боль и внезапных гостей, хотя – Сакура об этом знала – адрес ее студии знали два или три человека.От отчаянья уже схватилась за Фаулза, надеясь хоть там застать покой, но в легких и красивых строках прочла лишь отголоски собственного горя. Нельзя – и невозможно вот так страдать по тому, кому все равно. Неправильно!…Восемь часов пробило когда она уже укладывала волосы в высокий хвостик, перехваченный черной лентой. Одежду тоже подбирала тщательно, будто собиралась на свидание, но так она себя просто успокаивала.Холодная тоска пробралась в нее так глубоко, что ее поминутно обдавало морозом, хотя с приходом вечера воздух стал гуще и жарче, застыл над городом, впитав в себя до краев выхлопы ядовитых газов и далекое эхо отбывшего в небытие дня. Было удивительно тихо, но душно.
В дверь позвонили в пять минут девятого – и за эти пять минут Яманака накрутила в голове невесть что, уже схватилась за телефон, будто последний параноик, но пришла в себя с глухим звуком спокойных шагов в подъезде.Сердце ухнуло вниз – она совсем как школьница на первом свидании задрожала всем телом, оглянулась назад, чтобы сыскать у тишины поддержки, но только сильнее разозлилась на свою глупость.Вот именно, это глупость.Распахнула дверь. Прямой взгляд и проступающий сквозь напускное безразличие укор. И что ему не сиделось дома, почему было нужно отсрочить свой перелет за океан разговором с ней?Но Итачи не был подлецом и уж точно не оставил бы ее в ворохе миллионов вопросов без ответов, в этой легкомысленной весне совсем одну. Теперь уж точно, потому что вместе с ним уйдет, сгинет во вчерашний день то хрупкое, что она берегла с самого детства.Ей хотелось быть частью их семьи, но глупая, глупая девочка не знала, что семья их – смерть, идущая за каждым из них по пятам. И их осталось двое – он и Саске, но тридцатилетие вряд ли настигнет их раньше заключения судмедэкспертов.- Я уже думала, не придешь, - отступила, освобождая проход.Он не сдвинулся с места.- У меня самолет рано утром…- Пришел попрощаться, значит, - в голосе – сарказм, на лице глубокие тени вдруг нарисовали старушечьи морщины, будто на голову внезапно ей свалилось лишних сорок лет. – Хватило бы прощальной смс.Дернула плечом, будто маленький обидевшийся ребенок, но демонов своих держала при себе. Кто бы знал, как сложно ей это давалось…Конечно, он знал. Он знал все.- Не глупи, - смягчился, посмотрел с жалостью.Как она ненавидела этот взгляд, но все равно уступила – черные бархатные глаза подчинили наконец и уже в который раз.Она еще раз пригласила войти, и он согласился, но он не посмел переступить условной границы между коридором и гостиной, хотя все ее жилище состояло из одной всего лишь комнаты.Яманака скрестила руки на груди:- И давно ты планировал вернуться в Японию?Ее осведомленности он не удивился, не удивился и прохладному тону, с которым она разговаривала. Все это было закономерно.- Почти сразу после Рождества.Ровный голос, спокойствие и уверенность. Ей бы хоть капельку.Она криво улыбнулась, и на миг ему померещилось, будто она сдерживала плач:- Какая честь, что ты решил меня навестить, но знаешь…- Не глупи.- …знаешь, это уже не глупости.Свирепо уставилась на него, мысленно выталкивая из квартиры – и своего сердца. Злость поднималась из самых глубин существа, будто чудовище из-под кровати, вконец обнаглевшее от сгустившейся ночи.
Прощание превратилось в сплошное разбирательство отношений… которых никогда и не было. Ино уже выплескивала скопившуюся за годы обиду и тоску, и на миг ей показалось, будто она захлебывается, не может дышать.Она видела, как в темных глазах на секунду промелькнула нечеловеческая боль – будто в Итачи было нечто большее, чем долг, обязанности и обынковенная вежливость. Будто ему было не просто жаль ее.
Перевела дыхание, уронила лицо в ладони – и глубоко, насколько это вообще возможно, вздохнула.- Прости.
***- Не могу поверить, что ты снова взялась за старое, - Карин посмотрела на нее так, что Яманака скривило.Она отодвинула от себя тарелку с французскими гренками и уныло уставилась в неказистый и страшный старый кактус в ядовито-желтом горшке на подоконнике. Была бы нужда рассказывать все Узумаки, но ведь нет, просто проболталась, как глупая школьница.Карин никогда особо тактичностью не отличалась, но тут прямо разошлась: и дура безмозглая, наивная девочка, ничего не понимающая в жизни, даже тряпкой обозвала.Ино молчала, потому что где-то в глубине души была с ней согласна,могла бы подобрать себе определений куда красочней, но пока была еще способна себя сдерживать, отодвигала момент самоуничтожения, сколько ей хватало сил.- Сама удивляюсь, - безразлично пожала плечами Яманака.