Глава 9. (1/1)
Я лежал в постели на боку, прижав к груди ноги, и, закусив одеяло, беззвучно плакал. Рядом за моей спиной раздавалось тихое посапывание Толи. Он ничего больше делать со мной не стал. Просто отвел в спальню, уложил в постель и, погладив по голове, ушел в душ. Я настолько устал, что даже и не попытался сбежать. Только свернулся калачиком, закрыл глаза и притворился спящим.- Слава? - тихо позвал меня вернувшийся Толя.Я молчал. Решив, что я сплю, Толя подошел ближе, присел на корточки и долго смотрел на меня. Я наблюдал за ним из-под опущенных ресниц, боясь выдать себя.- Какой же ты все-таки дурачок, - тихо, с ноткой грусти сказал Толя.Он поцеловал меня в лоб и ушел на кухню. А я разревелся. Было чертовски больно осознавать все произошедшее. Я сам себя не понимал. Знал только одно: назад дороги нет. Если за каждый «перепихон» (даже в мыслях это звучало мерзко), он будет списывать с долга по три сотни, то я должен переспать с ним еще сорок три раза! И останусь должен семьдесят два бакса. Ситуация становилась все более мерзкой.
Постепенно я успокоился и вроде даже задремал, потому что не слышал, как в комнату вернулся Толя. Очнулся только тогда, когда он обнял меня за талию, забравшись под одеяло. Мелькнула мысль, что нужно бы сократить долг еще на три сотни, но сил что-либо делать не было. Да и саднящая боль в заднице не улучшала моего настроения.Больше месяца! Я буду должен терпеть его больше месяца. При условии, что «перепихиваться» мы будем хотя бы раз в сутки. А потом? Когда все закончится? Смогу ли я снова стать прежним? Смогу ли после всего произошедшего спокойно посмотреть в глаза Алисе? Смогу ли общаться с Ликой? Грудь сдавило от боли. И я вновь заплакал.Сколько уже это продолжается? Мои глаза опухли от слез, но соленая жидкость все не желала заканчиваться. Я ругал себя последними словами, пытаясь разозлиться и перестать вести себя, как обманутая невеста. Не тот случай.Вдруг Толя заворочался на своем месте. Я замер, глотая слезы и поглубже запихивая в рот одеяло (этак я его целиком съем!). Толя крепко обнял меня и прижал к себе, что-то пробурчав во сне. И снова засопел, щекоча мне ухо своим дыханием.Через какое-то время я понял, что больше не плачу. Боль в груди постепенно утихла. Я расслабился и через несколько минут уснул, подумав напоследок, что Толя не так уж и плох. Ведь на его месте мог оказаться лысеющий толстый маньяк-садист с сатанинскими наклонностями.Утро встретило меня пеленой дождя и холодом. В постели я был один. Значит Толя уже встал. Мне тоже надо было, но вылезать из уютной постели мне не хотелось. Я перевернулся на другой бок, закутываясь в одеяло плотнее. Случайно уткнулся носом в подушку Толи и вдохнул еще сохранившийся запах.
- Слав, ты завтракать-то будешь? - донесся до меня насмешливый голос Толи.Я подпрыгнул, как преступник, застигнутый на месте преступления, и с испугом посмотрел на подпирающего дверной косяк мужчину.- А который час? - как-то уж больно робко спросил я.- Полпервого. Силен ты спать.Толя оттолкнулся от косяка и подошел ко мне. Присел на край кровати и внимательно посмотрел на меня.- Ты как? Нормально себя чувствуешь?- Д-да, - слегка заикаясь, выдавил я.Толя кивнул. Потом резко подался вперед и прильнул губами к моим губам. Я не возражал, сам потянувшись за ним, когда он хотел отстраниться.- Вставай, - остановил мой порыв мужчина. - Завтрак стынет.И молча вышел из комнаты.Я откинулся на подушку и уставился в потолок. И чего я ночью так распсиховался? От меня же не убыло в самом-то деле! Ну подумаешь, меня отымели. Но мне ведь самому понравилось. Да так, что нестерпимо хотелось продолжения! Это все говорил мне разум, а сердце болезненно сжималось.Когда я в раскорячку добрался до кухни, Толя уже допивал кофе, читая какую-то газету. Едва взглянув на стол, где я совершил вчера свое «голубое» грехопадение, я залился жаркой краской от корней волос до самой шеи. Покосился украдкой на табуретку, с ужасом представляя себе перспективу садиться на это пыточное орудие, и увидел подушечку, заботливо приготовленную Толей. Я удивленно посмотрел на мужчину.
Словно почувствовав мой взгляд, Толя оторвался от газеты и посмотрел на меня.- Что такое? - спросил вежливо.- Эм, ничего, все нормально, - стыдливо отвел глаза я.- Тогда садись, ешь и будем смотреть кино, - он вновь вернулся к газете, сделав глоток из чашки.
- Какое? - аккуратно пристраивая свой покалеченный зад на подушечку, спросил я.- Какое выберешь.Я помолчал, жуя блинчик, потом не выдержал и спросил:- Зачем ты так со мной?Толя приподнял одну бровь, заинтересованно глядя на меня.- Я не могу тебя понять. То ты обращаешься со мной, как с самым дорогим человеком на свете, а то, как с самой дешевой проституткой.- Самая дешевая проститутка в Америке стоит сто двадцать пять долларов. Я же снимаю с тебя по триста. Есть разница? - сухо произнес Толя.- Но зачем тогда все эти нежности? - не понимал я. Сердце вновь болезненно сжалось. Аппетит пропал. Значит я дорогостоящая проститутка? А такой товар, обычно, холят и лелеют.
- Потому что я привык делать все, чтобы моему партнеру, пусть даже и временному, было комфортно со мной, - просто ответил Толя, сворачивая газету и откладывая ее в сторону. - Я не тиран, но люблю, чтобы мне подчинялись. Не насильник, но не терплю сопротивления, поэтому добиваюсь своего лаской, нежностью и добротой. У тебя есть какие-то возражения?Я лишь покачал головой, отодвигая тарелку с почти нетронутой едой.- Закончил? - спросил Толя, наблюдая за мной.Я кивнул.- Тогда пошли в гостиную. Посуду я уберу позже.