9. Ревность (1/1)

Ицки улыбался. Когда Шинобу в любое время суток бросал все дела ради выполнения обязанностей детектива мира духов. Когда он рассказывал о встреченных до появления Ицки ёкаях, их поведении перед смертью и особенностях. Когда Коэнма снова и снова вызывал Шинобу к себе, подолгу разговаривая с ним о вещах, не имеющих ничего общего с работой детектива. Просто пустая болтовня, отнимающая время, ведь — начальство, так просто не окажешься. А Шинобу, казалось, и не возражал, пускай отвечал односложно, в конце концов сводя на нет любые попытки разговорить себя. Ицки всегда был рядом, всё видел и слышал. Он без страха открыто встречал настороженный взгляд Коэнмы, позволяя в такие моменты дежурной улыбке ненадолго смениться надменной. Тот лишь пожимал в ответ плечами, отворачиваясь к Шинобу. Его Шинобу. А Ицки продолжал улыбаться, не позволяя пылающей внутри ревности вырваться. Он не сразу понял, что за чувство сжигает изнутри, заставляя сердце так болезненно сжиматься. Ицки никогда раньше не был привязан к чему-то или кому-то так сильно, чтобы хотелось спрятать это от всего мира. Скрыться вместе в глубине Ураотоко и проводить время наедине. Но там не будет ничего. Не будет мира, что так старательно и практически незаметно менял юного детектива. Не будет людей и ёкаев, что существованием своим давали ему работу, разжигающую нездоровый огонь во взгляде.Не будет... Только они вдвоём. Больше ничего. И Ицки старательно глотал горькое чувство, не позволяя ему вырваться и показаться на глаза Шинобу. Ведь он желал видеть его падение, быть ближе всех в этот момент. Ицки никогда не планировал становиться надоедливым собственником, нет. Поэтому прятал все переживания и ненужные эмоции. Так долго и усердно, что сам почти поверил в собственное спокойствие. А потом ряды личностей Сенсуи пополнила Нару.Человек, всё всегда держащий глубоко внутри, показывающий эмоции ещё меньше, чем Ицки, вдруг заговорил, изливая душу. Такой стойкий и строгий, ещё минуту назад сидевший рядом на диване и говорящий о планах на грядущий день, теперь он лепетал бессвязно, согнувшись и содрогаясь от нарастающих рыданий. Делился переживаниями и надеждами, плакал, обняв Ицки и уткнувшись лицом ему в грудь.Понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что произошло. Ицки мягко погладил тёмные волосы, чувствуя нарастающее возбуждение; обхватил руками заплаканное лицо, осторожно отнимая его от себя и принуждая смотреть Сенсуи себе в глаза. — Тише. Всё хорошо. Сенсуи сжимал в кулаках ткань на его футболке, и Ицки удивлялся, как она ещё не затрещала в районе швов. Он всем телом чувствовал натяжение, сконцентрированное в районе груди, но даже не попытался разжать ему руки. Ицки просто продолжил успокаивающе гладить мягкие волосы и напряжённые плечи, осознавая, что от восторга у него самого едва подрагивают руки. И лишь когда всхлипывания затихли, он тыльной стороной ладони нежно коснулся смуглой щеки, жадно ловя доверчивый взгляд. Произнёс мягко:— Мы ещё не виделись, верно? Сенсуи кивнул, слабо улыбнулся. Так очаровательно и невинно, что Ицки не удержал вздох, сорвавшийся с приоткрытых губ. — Я Нару. И она заговорила. А ему пришлось прикрыть веки, чтобы хоть немного успокоиться. В какое-то мгновение Ицки даже показалось, что от нахлынувших эмоций в уголках его глаз образовались слёзы. Моргнув несколько раз, он развеял наваждение и больше не отрывал взгляд от Нару, что так чувственно рассказывала ему о своих переживаниях. В день знакомства с Шинобу Ицки ощутил страх и любопытство, запускающее свои тонкие пальцы ему под кожу. В ту же ночь любопытство переросло в нешуточный интерес, крепко опутавший сердце. Со временем Ицки научился понимать, чего хочет Шинобу. Угадывать его мысли. Он потакал маленьким капризам, ведя тем самым свою безобидную игру с его чувствами. Но Ицки совсем упустил из виду тот момент, когда сам оказался целиком во власти желаний Шинобу и своих чувств к нему.