black f!ngеrna!ls. (1/1)

Августовские ночи в её родной деревне всегда были особенными. Только здесь, в окружении друзей детства и всей своей не маленькой семьи, она чувствовала себя окружённой любовью и теплотой. Только здесь Ирене чувствовала себя в безопасности. Словно ей по-прежнему десять и она абсолютно свободна от всего, что было в прошлом, потому что прошлого не существует, а будущее ещё так далеко. Да, Мадрид чудесен и полон людей, которых она любит, но, Мадрид выжег её дотла за эти несколько месяцев. Пуэбло – это место её силы.Ирене сидит на ступеньках веранды и потягивает початую бутылку ледяной “Эстреллы”. Всего вторая, но звёзды над её головой уже немного кружатся в своём причудливом танце. Наверное, организм отвык, что в него вливают что-то крепче воды. В последнее время, она забыла о тусовках и чаще зависает на тренировках.Зависала, пока была в Мадриде. Здесь же ей можно отдохнуть от всего. Кроме самых навязчивых мыслей, которые не желают покидать её, куда бы она не бежала от них.Её ежедневная лента полна красивых девушек и парней, а директ завален сообщениями, но, Ирене интересен только один диалог и именно он сохраняет молчание уже несколько недель.Она ненавидит себя за то, что ещё ждёт чего-то от неё. Она ненавидит себя за то, что струсила в тот момент, когда больше всего от неё требовалась смелость. Палец зависает над фотографией Тамары в крошечном окошке.***Холодный порыв ветра змейкой прокрался из раскрытого настежь окна, аккуратно прополз по полу и, добравшись до постели, накрыл собой одинокое тело спящей девушки. Ирене даже во сне почувствовала, как заледенела её обнажённая кожа и нахмурилась, поведя плечом.Неприятное ощущение сковало её мышцы, мешая вновь погрузиться в восхитительный мир снов, в котором руки Тамары были повсюду и уж они бы точно не позволили ей замерзнуть.Блондинка неохотно открыла сонные глаза и попыталась нащупать в тёмном силуэте рядом с собой девушку, но её ладонь смяла лишь сброшенное одеяло, которое, скорее всего, она сбросила с себя сама.Девушка потянулась к рабочему столу, что был как всегда завален разного рода вещами аргентинки и где, по привычке, она оставила свои очки, когда они...Ирене покраснела. Её пухлые губы всё еще горели от нетерпеливых и страстных поцелуев Тамары. Вот у кого действительно горячая кровь, способная растопить на своём пути любой лёд. В комнате темно и она споткнулась несколько раз, пока добралась до шкафа с одеждой. Даже в кромешной темноте она помнила, где лежат её толстовки. Закутавшись в мягкую ткань, она попыталась найти своё нижнее бельё, но нашла только джинсы и согласилась на них.Она немного утонула в одежде аргентинки, потому что чёрная, как смоль, толстовка была ей велика и доставала до бёдер, скрывая их до половины. Ирене была уверена, что толстовка великовата и самой Тамаре.— В этом доме нет вещей соответствующих твоему или моему реальному размеру! — смеясь воскликнула Рончесе, видя, как округлились голубые глаза, тогда ещё не её девушки, от одежды предоставленной ей в одну из первых ночёвок в этом доме. — Ты можешь спать голой, если хочешь, но к размеру всё равно придётся привыкнуть.И Ирене действительно привыкла. Вросла в этот размер и, с тех пор, большинство толстовок в её собственном гардеробе были такими же огромными и уютными. Ирене знала, что это просто её воображение, но ей казалось, что когда она надевает их, она оказывается в кольце любимых, тёплых рук брюнетки.В кармане джинс завибрировал телефон — десяток пропущенных звонков от Сары и ей уже страшно заходить в директ. Она звонила весь день, но Ирене морально не была готова услышать её голос, зная, к кому она поедет ближе к вечеру.— Нет, пожалуйста, не сейчас, подожди с претензиями хотя бы до утра, — пробормотала она, блокируя экран.Блондинка тихонько выбралась из спальни, постаралась аккуратно передвигаться по дому; она не знала, спит ли Ронни, но, наверняка, спит и ей очень не хотелось будить его своим шумом.В гостиной Тамары не оказалось, ровно как и беспорядка, который они здесь устроили. Пол был чист, а телевизор приглушённо показывал одну из серий “Рика и Морти”. На секунду время остановилось и, Ирене почувствовала словно, она никогда не уходила из этого дома в слезах. Словно, она никогда не слышала тех ужасных слов, от которых кровь до сих пор стынет в её жилах. Абсолютное счастье поглотило её. Эти стены оказались свидетелями множества волшебных моментов, которые она никогда не сможет забыть. Каждая картина, каждая книга на стеллаже и даже этот до жути неудобный диван — они навсегда въелись в её память, как и она в их.Предметы были не так важны, как человек, который придавал им ценность. Вся ценность этих вещей была сосредоточена в Тамаре. Всё, к чему она прикасалась, что носила и на чём когда-либо играла.Ирене бродила по квартире до того момента, пока не обнаружила главную ценность этого дома на её кухне. Брюнетка стояла к ней лицом и одной рукой опиралась на столешницу, а другой что-то быстро печатала в телефоне. В этой комнате был включен приглушённый свет, что позволяло видеть черты её напряжённого лица.Несмотря на то, что голова девушки была опущена вниз, блондинка заметила, что чёткие линии её тёмных бровей сведены к переносице, а губы сжаты в жёсткую полоску. Она громко сопела, словно собеседник жутко выводил её из себя прямо сейчас. Будь она драконом, пламя её дыхания уже сожгло бы квартиру к чертям.Ирене прикусила щёку и решила приблизиться к пышущей раздражением аргентинке — что бы там ни было, это ведь Тамара. Её Тамара.Брюнетка заметила её, когда девушка уже подошла почти вплотную и легонько наступила на озябшие пальцы её босых ног своими.— Твою мать, — вздрогнула аргентинка, и тут же выдохнула. — Ирене…Ирене ухмыльнулась и прижалась к ней теснее, вытягивая руки и заключив их в замок на уровне затылка Тамары. Её окутал сладковатый аромат её духов и она поспешила усилить это головокружительное ощущение, уткнувшись в нежную кожу на шее девушки.Она почувствовала, как аргентинка расслабилась в её руках, позволив Ирене усыпать медленными поцелуями её лицо и места, куда она только могла дотянуться.Тамара нетерпеливо выдохнула и первая накрыла дразнящие полные губы поцелуем, свободной рукой зарываясь в мягкие волосы блондинки и притягивая ту ближе.— Ты такая красивая, — прошептала аргентинка, между поцелуями, увлекая в них девушку вновь и вновь. — Безоговорочно красивая.— Ты уже говорила, — заметила довольная Ирене, прикусывая и оттягивая её нижнюю губу.— Знаю, но, я ничего не могу с собой поделать.Ирене улыбнулась в припухшие губы напротив и позволила Тамаре зайти чуть дальше, отвечая на нежные прикосновения её горячего языка.Телефон, который остался в правой руке певицы, снова разразился вибрирующими уведомлениями, заставив двух девушек разочарованно отстраниться. Тамара взглянула на экран и закатила глаза.— Просто выключи его, — сказала блондинка, целуя её в уголок губ. Теперь, когда она получила к ним доступ, она не желала расставаться с ними ни на секунду.— Я не могу, — вздохнула Тамара, просматривая сообщение и каждая следующая строчка будто высасывала из неё всю радость.— Почему?— Это твоя девушка, Ирене.У Ирене всё похолодело внутри и она тут же оторвалась от своего занятия, словно её в тот же момент ударило током. Тамара горько усмехнулась и перевела взгляд на девушку, что стояла перед ней.— Уже пару часов пытается выяснить, где ты и почему не берёшь трубку, — проговорила аргентинка, отвечая на немой вопрос, застывший в голубых глазах напротив. — Наверное, я самый очевидный из всех не очевидных вариантов в её списке.Ирене сглотнула и отвела взгляд.— Или, что вероятнее всего, она уже добралась до всех остальных раньше, и, теперь твоя очередь.— Может быть, — согласилась брюнетка, печатая что-то в ответ.Ирене попыталась прочитать диалог, но, делать это, когда экран в перевёрнутом положении не так-то легко и она решила спросить напрямую:— И что ты ответила?— Что мы с тобой страстно занялись сексом, а теперь ты сладко спишь голая в моей постели, — будничным тоном ответила Тамара.Глаза Ирене не могли стать больше, чем они были в тот момент. Слова так и застряли в горле, её губы лишь беззвучно шевелились в попытке сказать хоть что-то. Может, поэтому Сара так отчаянно разрывала звонками её телефон. Тамара внимательно вглядывалась в её растерянное лицо и, с каждой секундой, в её глазах что-то прояснялось, в конце концов, превратившись чёткую, предопределённую грусть. Только губы были привычно растянуты в улыбке.— Не волнуйся, я просто сказала, что ничего не знаю. Что мы не общаемся с последнего дня съёмок. Поэтому, я понятия не имею, где ты находишься.— Тогда, почему она?..— Всё остальное время она жалуется на тебя и ваши отношения, — Тамара пожала плечами, не отрываясь, глядя в испуганные голубые глаза. — Говорит, ты манипулируешь ею. Говорит, что любит, поэтому принимает любые правила твоей игры. Она даже готова писать твоей бывшей сообщения в два часа ночи, в попытках понять, всё ли с тобой в порядке, ведь твоя семья сказала, что дома тебя нет.Ирене отступает, роняя руки по бокам и сминая ткань толстовки.— Знаешь, что я поняла? — голос аргентинки разрезал гнетущую тишину между ними. Ирене спустя с десяток секунд подняла глаза выше собственных стоп, поняв, что Тамара ждёт от неё ответа и, она дала его ей, взглянув в её большие и печальные карие глаза. — Сара – это я из прошлого года. Только хуже, потому что я бы никогда не додумалась выпрашивать у каждого нашего знакомого твоё местоположение. Я понимаю, что она чувствует сейчас. Страх, растерянность, непонимание, вечные вопросы “что я сделала не так?”, отчаяние... Бесконечный список эмоций, который прилагается бонусом к твоей любви, Ирене. Как подарочный сертификат, от которого нельзя избавиться.— Прекрати, — глаза Ирене наполнились слезами, но, она продолжала, голыми руками отталкивая острые шипы действительности. — У нас с тобой всё было совсем иначе. Я всегда любила тебя. С первой грёбанной секунды, как увидела тебя, в твой первый день со мной.Ирене всхлипнула и позволила слезам скатиться по её щекам.— Я всегда любила тебя. И всегда буду. Пока эта грёбанная планета вращается и пока я могу дышать. Я буду любить тебя. Даже когда ты уже не сможешь любить меня в ответ.Тамара ухмыльнулась и провела кончиком большого пальца по её лицу, собирая солёные капельки. Она услышала то, что так долго хотела услышать от неё.— Это я тоже знаю.Ирене прикрыла глаза, позволяя этим рукам прикасаться к ней столько, сколько им захочется.— Выходит, я обречена на всю жизнь, — выдохнула Тамара, вынуждая блондинку вновь посмотреть на неё. Аргентинка выглядела до жути уставшей. — Я не хочу чувствовать себя так, Ирене. Не позволяй мне чувствовать себя так всю жизнь. Пообещай, что ты попытаешься.Ирене прикусила губу и, не выдержав её грустного взгляда, позволила себе рухнуть на её грудь, вцепившись в её руки, как в последнее спасение. Теперь её слезы впитывались в футболку Тамары.— Я обещаю. Обещаю...— Хорошо. Я тоже люблю тебя, жабка. И всегда буду.***Пустые бутылки из тёмного стекла сталкиваются друг с другом и звенят, разрушая мирную тишину вокруг, когда Ирене опускает одну из них рядом с другой. Они прокатываются друг за другом по полу веранды, останавливаясь где-то внизу. Феррейро горько усмехается, в стиле Тамары, собственным воспоминаниям. Она попыталась. Правда, попыталась сдержать это обещание. Наверное, самое важное обещание в её жизни. Видимо, она всё ещё не готова любить Тамару так, как она этого заслуживает. Но, судя по последнему эфиру, который она только что увидела, кто-то вполне готов. Нынешняя девушка Тамары отдаёт ей всю свою любовь, на которую у Ирене никогда не было смелости.— Чёрт бы тебя побрал, Рончесе. Как же я тебя ненавижу.Её немного ведёт в сторону, когда она встаёт на ноги и вновь поднимает голову к звёздам. Она уверена, один из миллиардов этих огоньков принадлежит её аргентинке, потому что Тамара этого заслуживает. Ирене улыбается своим мыслям, а, после, начинает смеяться, до тех пор, пока её смех не переходит в всхлипы. Звёзды, расплавленные горячими слезами, плывут перед её затуманенным взором. Она держится за перила, не обращая внимания на глубокую ночь и лай разбуженных соседских собак. Ночной воздух сушит её слёзы и треплет короткие кончики её золотистых волос.— Чтоб тебя, Тамара. Как же я люблю тебя…Ирене пошатывается и заходит в дом, осторожно закрывая за собой дверь, она движется практически на ощупь в спальню. Её роняет на кровать гравитация, когда она спотыкается о бортик и лишь чистое упрямство заставляет её перевернуться на спину. Она всё ещё слабо улыбается, открывая профиль Тамары и просматривая её новые фотографии. Хмель прощает всё и она позволяет себе оставить пару комментариев под её новыми фотографиями, зная, что её в очередной раз проигнорируют.В девичьей груди пустота размером с чёрную дыру. Она просто хочет почувствовать что-то кроме. Ирене раздумывает несколько минут, прежде чем решается и, вновь, только стены и мебель слышат её шёпот:— Ты такая красивая. Безоговорочно красивая.Её левая рука помнит все необходимые движения. Её воображение дорисовывает в голове образы и звуки. Она не отрывает размытого взгляда от её фотографий. Пульс с каждой секундой набирает скорость, стараясь поспеть за её пальцами. Ирене всхлипывает. Дыра в её сердце постепенно заполняется уже привычным теплом, согревая каждую клеточку её тела. С последним стоном блондинки, все звуки на фоне затихают. Пуэбло погружается в сон, прихватывая за собой девушку, всю её боль и слезы, застывшие на кончиках “самых длинных диснеевских ресниц”. Она засыпает в одежде, не удосужившись расправить постель.На экране её телефона до утра горит изображение девушки, которую она любит. И, вероятно, будет любить всю жизнь. Как обещала.