Глава 13 (1/1)

Утро принесло сырую прохладу, привычную для этих мест.Холод снаружи и тепло кофейной чашки в руках. Знакомый контраст, с которым Вергилий привык встречать серые рассветы и закаты. Мгновения, которые много лет принадлежали только ему.И вот… снова.Вернуться к старым привычкам оказалось на удивление легко. Отмерить нужное количество воды, всыпать в кофемолку вдвое меньше зерен. Дождаться тихого шипения на плите и добавить в джезву немного имбиря. Распахнуть окно, нисколько не заботясь о том, что холод через кухню проникнет в соседние комнаты. Пусть. Что ему этот холод после бесконечных залов дворца, где стены и колонны порой покрывались ледяной коркой.Кофе обжигал небо. Острота и горечь – в самый раз для больного горла, словно изодранного безмолвным криком. Мышцы все еще сковывал неприятный спазм, и каждый глоток напитка давался с трудом. О завтраке не могло быть и речи… Впрочем, Вергилий не хотел есть.Чашка в его руках стремительно остывала. Рядом на подоконнике лежал черный конверт. Угольный, матовый – казалось, на пальцах останутся следы сажи, стоит лишь взять его в руки. Плотная бумага письма, от которой веяло печатью силы. И ровный почерк, который Вергилий знал слишком хорошо.Не письмо даже – почти издевка. Вот только подобные выходки совсем не в духе Спарды, и поэтому приходилось воспринимать каждое написанное слово всерьез. Рекомендация для повелителя теней. И сухие, скупые извинения, завуалированные за просьбой потерпеть ?временные неудобства?. Ровный текст не выражал никаких эмоций – и Вергилий понимал, что это письмо нельзя было написать иначе… Сам он, пожалуй, выразился бы еще холоднее в подобной ситуации. И все равно демон едва сдержал порыв сжечь послание. Вергилий догадывался, что брат видел письмо. Ощутил слабый след прикосновения, когда впервые взял конверт в руки. Это означало, что Данте теперь знает…На этом мысль заканчивалась. Темный Ангел был вынужден признать, что он не в силах предположить реакцию близнеца. И он оставил эти попытки, так же как перестал пытаться установить с братом связь. Воспоминание впилось в сердце острой иглой боли, и Вергилий втянул воздух сквозь сжатые зубы.Пусть. Когда-то их дороги уже расходились. И утреннее одиночество вдруг оказалось неожиданно приятным и естественным. Дышать только больно. Но и это – тоже привычно…Он ощутил чужое присутствие за спиной и закрыл глаза, стараясь подавить раздражение. Как и любое другое проявление тьмы, Доппельгангер был неискореним… и навязчив. – Если тебе нечего сказать – уходи.Когда-то очень давно ему даже не пришлось бы что-то говорить. Во дворце были другие правила. И достаточно было одного лишь взгляда, чтобы Доппельгангер подчинился любому приказу. Все в прошлом. И теперь Тень, проигнорировав резкие слова, подошел ближе. Слишком близко. Пришлось запрокинуть голову, чтобы не потерять зрительный контакт, и Вергилий стиснул зубы от досады. Медленно, очень аккуратно демон поставил почти пустую чашку на стол.– Ты теряешь время, – в чужом голосе не было гнева, но слова все равно вызвали вспышку ярости.– Не твое дело.– Теперь мое, – Доппельгангер оперся бедром на край стола, нависая над демоном, и его рубиновые глаза вспыхнули ярче. – Не забывайся.Он вдруг перехватил руку Вергилия, больно сдавив запястье, не обращая внимания на ледяной слой брони и злое шипение. – Тебе придется принять новые правила, хочешь ты этого или нет.В глубине души Вергилий понимал это. Он заставил себя сделать глубокий вдох, чувствуя, как затихает клокочущий в груди рык. Не время сейчас для гордости и упрямства. – Значит, ты готов рассказать о ритуале? – голос Темного Ангела звучал почти ровно, хотя это спокойствие далось ему с невероятным трудом. Но Тень лишь усмехнулся в ответ.– А разве с прошедшей ночи что-то изменилось? – он взял Вергилия за подбородок, заставив запрокинуть голову еще сильнее, всматриваясь в потемневшие от гнева глаза. – Впрочем, кое-что действительно изменилось… И это именно те перемены, которые нам нужны.Демон не успел ничего ответить – лишь втянул воздух сквозь зубы, когда сильные пальцы неожиданно сжали пряди волос на затылке, причиняя боль. Второй рукой Доппельгангер накрыл горло, погладил кончиками пальцев бьющийся пульс. Мимолетная вспышка боли почти сразу утонула в других ощущениях – почти позабытых, слишком странных, чтобы Темный Ангел мог описать их. И ледяной клинок, зависший было в воздухе, рассыпался серебристой пылью.– Дыши, – произнес Тень неожиданно мягко, и лишь тогда Вергилий осознал, что задержал дыхание. Легкие обожгло на выдохе, в глазах потемнело.– Какое отношение это имеет…– Самое прямое, – Доппельгангер не позволил ему договорить. – Твоя маска силы лишь мешает. Не притворяйся. Она не нужна сейчас и уже давно трещит по швам. Вергилию показалось, что он ослышался. Маска? Притворство? Что это – очередная издевка Повелителя Теней или…Теплые пальцы продолжали поглаживать открытую шею, и демон словно со стороны услышал собственный приглушенный вздох.Он тут же прикусил губу, злясь на самого себя. Мысленно ужаснувшись тому, какие слова крутились на кончике языка, едва не срываясь с губ. Обжигающий стыд жаром коснулся лица, заставляя дрожать от напряжения. Даже брату он никогда не говорил ничего подобного…Не просил. Никогда.И потерять контроль сейчас было настолько страшно, что этот страх на миг полностью парализовал его.– Интересный ты выбрал способ отыграться, – попытка скрыть настоящие чувства за усмешкой выглядела жалко, и Вергилий понимал это. Он раздраженно тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, не обращая внимания на острую боль в затылке. От неожиданности Доппельгангер не сразу разжал пальцы – и эта боль, в отличие от предыдущей, была отрезвляющей. Как раз настолько, чтобы Темный Ангел окончательно пришел в себя.Он встал из-за стола, мимолетно отметив, что собственный облик подрагивает, меняя очертания, рисуя дорожки черно-синей брони на коже. – Тебе придется объяснить, что ты собираешься делать.– Похоже на то, – Доппельгангер кивнул. Он наблюдал за Вергилием, отступив на шаг, и его взгляд оставался на удивление серьезным и задумчивым. Успокоиться получилось не сразу. Броня выступала лазурными каплями на запястьях. Змеилась ледяными дорожками по шее, скулам, стирая непрошеный жар. Шипами вплеталась в серебро волос. И загнать ее обратно под кожу оказалось неожиданно трудно. Вергилий отошел к окну, жадно вдохнул холодный воздух и закрыл глаза. Лишь спустя несколько вздохов он смог выбросить из головы смятение и стыд – и только тогда демонический облик окончательно уступил человеческому. – Ты не станешь сильнее, подавляя часть самого себя, – негромко произнес Доппельгангер. Он не стал подходить ближе, но по спине все равно прошел неприятный холодок. Вергилий ничего не ответил. Несколько секунд он удивленно рассматривал отметины от когтей, оставшиеся на подоконнике. Когда только успел? Рядом с повелителем теней его хваленый самоконтроль почти исчезал, и это было… страшно. Почти больно. Не физически. На каком-то другом, более глубоком уровне, куда Вергилий старался не смотреть.Шорох позади заставил его обернуться.– Что ты делаешь? – вопрос вырвался сам собой при виде Доппельгангера, который открыл шкаф и теперь сосредоточенно перебирал упаковки чая. – Ищу кое-что, – Тень принюхался к содержимому жестяной банки и удовлетворенно кивнул. Вергилий с нарастающим удивлением наблюдал, как оборотень колдует над чайником. Как отмеряет горсть ароматных листьев, смешивает, добавляет сухие ягоды – и в конце заливает горячей водой. Запах малины, смородины и мяты тут же вскружил голову.– Не смотри так, – Доппельгангер усмехнулся, не поднимая головы. – Не пытаюсь я тебя отравить. Для этого нужно что-то посильнее Амброзии, а я давно не охотился за подобными артефактами. Вергилий лишь недовольно поморщился. Кажется, темную башню ему будут припоминать до конца жизни. Данте вот тоже… Снова укол боли в сердце.– Вот поэтому не стоит сейчас злоупотреблять кофе, – Тень постукивал пальцами по столу, отмеряя минуты. – Будет легче.Он перелил получившийся отвар в чашку, протянул ее Темному Ангелу.– И для горла так тоже будет лучше.Только после этих слов Вергилий осознал, что горло действительно все еще болит, словно его сдавило невидимой рукой.Вкус мяты почти не ощущался. Но ее запах успокаивал, накладывая свежие заплатки на душевные раны. Постепенно разжимались спазмы, исчез колючий царапающий комок внутри. Вергилий прислонился спиной к стене, баюкая чашку в ладонях, гадая, чем все это обернется. Вот уж чего он не ожидал от повелителя теней – так это заботы.Впрочем, и рекомендательного письма в черном конверте он тоже не ожидал. – Возможно, будет проще, чем я предполагал, – оборотень с интересом наблюдал за ним. – Et quod est superius est sicut id quod est inferius, Вергилий. Отрицая свое право на слабость и страх, ты лишаешь себя права силы. Лишаешь свою душу краеугольного камня, без которого она распадается на части… Пожалуй, в этом твой брат оказался мудрее.– Скажи мне то, чего я не знаю, – при упоминании Данте рот снова наполнился горечью, и демон постарался заглушить ее чаем.Глаза Доппельгангера вспыхнули ярче.– Как пожелаешь. Тебе придется принять самого себя – с болью, слабостью, ранимостью и прочими недостатками. Без этого проведение ритуала невозможно. – И все?– Почти, – оборотень утвердительно кивнул. – Все необходимое для последующего обряда я уже достал, и много времени он не займет.Не так уж и плохо.Вергилий взглянул на свою руку, на тыльной стороне которой еще оставался едва заметный белый след от брони. Зачем признавать слабость, если вот она – в наглядном проявлении, в шрамах на коже и до сих пор ощутимой боли в боку? И отрицать ее не получится при всем желании…– Хорошо.– Ты согласен? – в голосе Доппельгангера почудилась усмешка, но демон решил не обращать на нее внимание.– Разумеется, – он встряхнул руку и залпом допил содержимое чашки. – Более того, мы можем начинать уже сейчас.Теперь оборотень улыбался совершенно открыто – и эта улыбка очень не понравилась Темному Ангелу. Доппельгангер вдруг слишком сильно напомнил ему тень собственного безумия и месяцы борьбы с ним. Еще одна часть души, которую он потерял…– Скажи ?мне больно?.– Что?..– Просто скажи вслух, – Тень подошел ближе, провел горячей ладонью по щеке демона. Когти едва ощутимо царапнули кожу. – Ну же, Вергилий. Это всего лишь слова.– Я…Он замолчал, снова почувствовав, как перехватило горло. Попытался произнести хоть слово – и понял, что не может даже разжать зубы или нормально вдохнуть. Закрыл глаза, подумав, что может быть причина в пронзительном алом взгляде Доппельгангера, находиться под которым было крайне неуютно…Но слова все так же застревали где-то в груди. И даже мысленно произносить эту фразу было настолько неприятно и стыдно, что Вергилий запрокинул голову, кусая губы.– Не можешь, – тихо, вкрадчиво шепнула тьма на ухо. – А если я помогу? Он не успел спросить, как. Зашипел от боли, когда острый, сотканный из мрака шип пробил грудь насквозь. Воздух вокруг потемнел, и Вергилий вдруг осознал, что не может пошевелиться – тьма держала его крепко, особенно сильно сдавив запястья.Пожалуй, он мог бы вырваться. Освободиться. Темный Ангел чувствовал, что даже в нынешнем состоянии у него хватит сил – но запретил себе сопротивляться. – Сильнее, – рыкнул он, понимая, что этого недостаточно. И успел заметить изумление в алых глазах за миг до того, как черный шипастый хлыст ударил по щеке. Следующий захлестнул плечи. Еще один обвился вокруг горла – оставив, однако, возможность говорить. Еще удар – в плечо, раздробив ключицу, и Вергилий снова прокусил губу до крови, сдерживая стон. Преодолевая себя, он вдохнул поглубже, разомкнул губы, пытаясь выдавить из груди хоть один звук…Мало.Слишком мало, чтобы сорвать ограничения в собственной голове. И тело сопротивляется не меньше, стремясь закрыть уязвимую кожу прочными пластинами. Тьма словно понимала это. Чужая сила развернула демона лицом к стене, когти прошлись вдоль позвоночника – не глубоко, но так остро и ярко, что с губ сорвался приглушенный всхлип. Больно? Да, несомненно. И хватка царапающих черных хлыстов становилась все жестче, все сильней…Но все же…Вдруг все ощущения пропали. В тот же миг глаза обожгло непрошеными слезами, и Темный Ангел торопливо сморгнул их, судорожно втянул ртом воздух. Какой же холодный – до режущей боли в легких и надрывного кашля… – Тише… Успокойся, – теплые руки поддержали его, не позволяя упасть, и Вергилий прижался щекой к ледяной стене. Раны постепенно затягивались – медленно, в легких все еще булькало при каждом глубоком вдохе, а содранная кожа на запястьях горела огнем. Но гораздо больнее было осознавать, что он не смог произнести слова, необходимые, чтобы убедить Доппельгангера. Всего два слова, которые стали для него приговором.?Я не смогу?.– Не думай об этом, – оборотень мягко обнимал со спины, и у Вергилия не осталось сил, чтобы оттолкнуть его. – Еще не время, ты сам это понимаешь.Не время… Темный Ангел горько, хрипло рассмеялся в ответ, и смех снова перешел в мучительный кашель.Зная себя, он подозревал, что подходящее для ритуала время не наступит никогда.– Здесь нет никого, кому нужно доказывать свою силу, – Доппельгангер гладил его, словно утешая, стирая следы болезненных прикосновений тьмы. – Ты не во дворце больше. И даже не в Нижнем Мире. Мы одни здесь. – Данте…– Данте ушел ради этого.Верно.Вергилий устало закрыл глаза. Потянулся вновь мыслями к близнецу – и наткнулся на уже привычный барьер. Данте не хотел говорить с ним. Не желал слушать. От злости или из-за желания помочь – Вергилий теперь не мог этого узнать.Данте…Перед закрытыми веками снова вспыхивали строчки из отцовского письма – скупые извинения и просьба довериться Тени. Знал ли Спарда, к чему это приведет? Сам Темный Ангел уже догадывался. И даже от этих несмелых догадок его сердце одновременно больно и сладко сжималось в груди. Все верно. Доппельгангер – не Данте.А Вергилию нужно вернуть утраченный осколок души.Он неловко высвободился из объятий и провел ладонью вдоль тела, приводя одежду в порядок. Медленнее всего исчезали следы крови: алое на белом, словно жуткие цветы смерти на нетронутом снегу. Руки слегка дрожали, горло саднило – и Вергилий не решался провести полную диагностику своего тела. Пожалуй, он не хотел знать, насколько слаба его регенерация сейчас. – Сколько у нас времени? – спросил он Доппельгангера, и тот неопределенно пожал плечами.– Трудно сказать. Больше недели. Меньше двух месяцев.– Я справлюсь за пару дней.Тень ничего не сказал – лишь удивленно вскинул брови, почти неосознанно подражая до боли знакомой манере брата. И поклонился как прежде – едва заметно, прижав ладонь к груди. Он не стал напоминать, что силы Вергилия не безграничны, особенно сейчас. И Темный Ангел был благодарен оборотню за это. Он первым направился к выходу с кухни. Старался идти ровно, хотя перед глазами все еще плясали темные пятна, а голова кружилась. В какой-то момент все же ухватился за стену, пережидая миг нахлынувшей слабости – и зашипел, когда Тень оказался рядом, поддерживая за плечо. – Больно, – произнес Темный Ангел, закрыв глаза, почти беззвучно. И Доппельгангер мягко, одобрительно улыбнулся в ответ.– Уже лучше.