Глава 5 At long last love has arrived (1/2)

Каких бы высот ни достигли новейшие технологии, самым верным, простым и приятным методом воспроизводства человечества всегда будет метод тыка…Том откинул одеяло и сел. Включил ночник и потер руками лицо – начиналось то, чего он так боялся. Дрожа, поднялся с постели, накинул халат и, тихонько приоткрыв дверь, вышел в коридор. Сильно хотелось пить.

Графин с водой подрагивал в руке, стекло стучало о стекло, и только каким-то чудом он не опрокинул стакан. Дрожала, казалось, каждая мышца, вибрировал каждый нерв. Том тяжело вздохнул и осушил стакан полностью. Посмотрел на блистер с противозачаточными, покрутил в руках и отложил на полку – он переживет эту течку без посторонней помощи.

В гостиной было тихо и темно, только в свете уличного фонаря загадочно переливались елочные игрушки. Дом спал.

Том вернулся в спальню, скинул халат на спинку стула и снова лег в кровать. Но сон не шел. Дыхание вырывалось из легких со свистом, словно омегу одолевал бронхит, лоб покрылся испариной, а возбужденный член прижался к животу. Том сжал плоть рукой. Вверх-вниз, вдох-выдох. Согнул ноги в коленях и коснулся пальцем входа – горячо, влажно. Стеночки набухли, мышцы расслабились, и палец легко вошел до второй фаланги.

Том зажмурился и закусил губу, ритмично двигая обеими руками.

Долгожданная разрядка подарила лишь кратковременное облегчение. А потом Тома скрутило так, что захотелось содрать с себя ставшую сверхчувствительной кожу, выть и тереться членом о простыни, запихать себе в зад что-нибудь большое и подвижное. А лучше всего – потерять сознание и забыться.

Том тихо поскуливал и засовывал в мокрое от смазки отверстие уже четыре пальца – не помогало. На темно-синей простыне оставались белесые разводы, в комнате пахло сексом, спермой и омегой в течке.

- Тихо, детка. Все хорошо, - на лоб положили что-то холодное. Том резко распахнул глаза.

- Мама…

- Да, сынок. Попить дать?

Том кивнул, густо заливаясь краской. Покраснели даже уши и шея – перед матерью было очень стыдно.

- Совсем плохо? – она присела на край кровати.

- Совсем, - прохрипел Том. – Прости.

- Дурачок, - печально улыбнулась мать. – За что прощать?Тяжелый вздох.

- Мне остаться?

- Да… - присутствие матери помогло немножко отвлечься.

Женщина взяла прохладное влажное полотенце, обтерла лицо, шею, плечи.

- Я консультировалась с доктором, - начала несмело. – По поводу тебя. Все-таки омег в нашей семье уже три поколения не было… доктор сказал, что секс облегчает течку.

Если бы можно было краснеть гуще, Том бы обязательно покраснел. Мать смущенно продолжила.

- Более того, доктор сказал, что пары этого даже ждут. Не только ради детишек, но и просто ради удовольствия. Потому что все ощущения обостряются, увеличивается выносливость…

- Мама… я не могу это слушать, - на выдохе прошептал Том.

- К чему я? – мать прополоскала в тазу полотенце. – Может, Криса позвать?

Том застонал и демонстративно укрылся одеялом с головой. Долго, впрочем, так не просидел – любой контакт с кожей заставлял дрожать.

Женщина подошла к окну.

- Он сидит на нашем крыльце.

- Что? – Том замер с открытым ртом.

- А ты думал. Странно только, что он сидит там один.

Том глупо хлопал глазами.

- В твою первую течку несколько альф драку на газоне устроили. Хотя, Крис ясно дал понять, что хочет тебя и никому не отдаст, потому, наверное, никто и не суется.

Том закрыл лицо руками – его сдержанная, добрая и очень интеллигентная мать иногда поражала неожиданным подбором выражений. Вот как сейчас.- Томми… если будет совсем плохо…

А Том знал, что вполне может быть ?совсем плохо? - просто годами подавляемое вырвется наружу, словно ураган, сметая все на своем пути.

- Мам, я скажу. А он там что, всю ночь будет сидеть? - Не то, чтобы Тому было очень жалко альфу, но конец декабря – не самое теплое время.

- Всю неделю.