Глава 10 (1/1)

***Черное марево было повсюду, оно колыхалось вокруг Тарабаса, окутывало душными волнами. И ничего он не желал сейчас так сильно, как проснуться и ощутить кудрявую головку Фантагиро на своей груди. Удивительный день был вчера! Это навечно запечатлелось в его памяти: жаркий закат, порождающий страсть, волшебство ночи, когда неистовый огонь сжигал их, и мягкий рассвет, подаривший долгожданный покой и счастье. Сейчас маг наслаждался воспоминанием, оттягивая момент пробуждения, в его воображении царила Фантагиро. Его вновь обретенная красавица, она не досталась его внутреннему чудовищу! Не было никакого чудовища. Была только она, его королева, ее безграничная любовь, способная согреть и наполнить яркими красками весь мир, его желание обладать ею. Желание, изменившее жизнь. Теперь он не сможет прожить без нее никогда! И никогда никому не отдаст!Сон отступал, вытесняемый звуками, наполнившими королевский дворец. Еще не открывая глаз, Тарабас почувствовал отсутствие любимой. Что это могло означать? Все было очередным видением и не более? Маг огляделся, окончательно приходя в себя; поняв, что все еще полностью обнажен, тут же натянул покрывало повыше. Постель хранила едва уловимый запах Фантагиро, его рубашка была аккуратно сложена, и от вчерашнего безумия, казалось, не осталось и следа. Мужчина погрузился в воспоминания о прошедшей ночи. И желание медленным ядом разлилось по телу. Где же сейчас его нежная воинственная красавица, его кареглазая чаровница? Волшебник нуждался в ней больше, чем когда-либо ранее. Почему она покинула его? Ему только показалось, что вчера им обоим было хорошо? Может это не так? Опыта такого рода у мага не было. Лишь желание дарить возлюбленной то наслаждение, что испытывал он сам от ее близости, от ее прикосновений. Что если любимая разочарована, если он был недостаточно нежен с ней? Краска бросилась ему в лицо, когда он припомнил, с какой силой его пальцы впивались вчера в нежную кожу ее бедер. Что он мог поделать, когда все ее действия, стоны, слова сводили его с ума? Ему было необходимо почувствовать Фантагиро своей по-настоящему, а не в долгих мучительных снах. Ожидание становилось невыносимым, а Фантагиро все не было.Все же надо привести себя в порядок и одеться. Маг размял пальцы затекшей руки, непроизвольно извлекая из воздуха сноп золотых искр. В противоположность физической слабости, сила магии сейчас превосходила все ожидания. Вот только мыслить связно получалось с трудом. Как же она нужна ему, вся без остатка, как источник измученному страннику в пустыне! Как он хотел, чтобы она поскорее возвратилась, обняла, вернула равновесие в мир его души. Захочет ли Фантагиро быть с ним, захочет ли остаться рядом навсегда? Вчера, одурманенный ее красотой, опьяненный нежностью и лаской, он сорвался в пропасть, утянув её за собой. Она сама, кажется, хотела того же. Или это только действие магии, как когда-то давно, в ночном лесу, совсем в иной жизни… Тарабас мог бы прочесть ее мысли, но что он там увидит? К очередному отказу он не готов. Вдруг ему вспомнилось, что Фантагиро связана клятвой верности с Ромуальдо. Значит, вчерашнее было ошибкой?! Сколько раз он повторял себе, что им нельзя быть вместе! Но по всему выходило, что Ромуальдо ему больше не соперник, достаточно посмотреть на них со Смеральдой. Хорошо бы им уехать... Вдвоем с владычицей его сердца, с его королевой. Далеко, на край света! Туда, где она будет только его. Он не намерен делить свою королеву ни с кем, даже с ее народом! ?Только ее ты забыл спросить, нужен ли ей край света с тобой?? — вмешался ехидный внутренний голос. И правда, после этой ночи… Посмеет ли он просить ее об этом? Тело его не просто просило – оно требовало ласки, совершенно не считаясь с разумом.Стараясь занять себя хоть чем-нибудь, он умылся прохладной водой, оделся и, превозмогая слабость и боль, дошел до раскрытого окна. В лесу он смог бы привести мысли в порядок, но как туда незаметно добраться, если с трудом смог пройтись по комнате? С такой скоростью передвижения его только ленивый не заметит. Если только… маг усмехнулся, щелкнув пальцами. Минуту спустя на полу, у окна, серая мышка щурила черные глазки-бусинки. Привыкнув к новому состоянию, маг резво поспешил наружу. Он уже бежал к двери ведущей во двор, когда с трех сторон на него набросились бдительные королевские коты. Белый, рыжий и полосатый. Тарабасу удалось увернуться в последний момент от протянутых к нему когтистых лап. Коты недовольно зафыркали и в следующий момент взвыли от неожиданности, бросившись врассыпную. Коридор озарила вспышка, изящный черный кот, материализовавшийся из воздуха, гневно сверкнул на своих преследователей изумрудно-зелеными глазами и, раздраженно дернув хвостом, направился к королевским конюшням. К счастью, никого рядом не оказалось. Можно было прибегнуть к проверенному способу — обернуться птицей, но маг побоялся, что с первым же взмахом крыльев он рухнет. Заставив себя покинуть дворец, Тарабас внушал себе, что рядом с Фантагиро он не способен осмыслить происходящее и принять разумное решение. В конюшнях он вновь принял человеческий облик, чтобы избежать глупого недоразумения с собакой конюха. Та признала его и не стала поднимать шум. Взглянув на себя, маг беззвучно рассмеялся — интересно, далеко ли он собрался в домашней одежде Ромуальдо? Магии у него сегодня достаточно — легкая дымка окутала волшебника, и вот уже на нем простая темная одежда, не лишенная, впрочем, изящества.— И куда это, интересно, мы собрались? — раздался хорошо знакомый ироничный голос. — Давай, я посмеюсь, как ты попытаешься оседлать Златогривого Фантагиро.— Ромуальдо, прошу, не стоит… Мне теперь совсем не до смеха.— А как прикажешь относиться к тому, что приличных размеров мыши и коты разгуливают по замку среди бела дня, да еще пугают наших возлюбленных? — Подтянулись еще два друга-короля, и выезд из конюшни был надежно перекрыт спинами крепких воинов.?Справились. Трое на одного?.— Самого вон ветер качает от слабости, а в бега собрался! — К пошатнувшемуся Тарабасу протянулись три пары рук.?Не рассчитал сил… Эх…? — вздохнул он совсем по-стариковски, и как будто гора прожитых веков сразу навалилась на него. Последние силы ушли на то, чтобы не упасть носом вниз.Когда он открыл глаза, в изголовье теплым светом светила зажженная свеча, ставни были закрыты от ночной прохлады. Знакомый силуэт чуть шевельнулся в кресле, и его руку накрыли маленькие твердые, и такие тонкие пальчики.— Почему ты хотел уехать? — В ее голосе дрожали слёзы. — Я тебя чем-то обидела или ты просто не хочешь, что бы мы были вместе? Прости, я много раз говорила тебе, что не могу тебя любить, прости! Я тогда еще не знала, что люблю тебя, что отдала бы все на свете, только чтобы быть рядом с тобой, защищать тебя ото всех дурных мыслей, заботиться о тебе, когда ты болен, кормить тебя, когда ты голоден. Разделить с тобой твои труды и заботы, твои странствия. Быть тебе верной подругой.Слезы катились из-под закрытых век, катились и замирали. Что он мог сказать ей в ответ? Как выразить ту бурю чувств, о которой он знать не знал и ведать не ведал? Как высказать то, что жжет его изнутри и просится наружу. Что это? Или это то, что люди называют любовью?— Прости меня. Я не ведал, что творю. Как сказать о том, чего не знаешь? Я не знаю ничего о любви. Думал, что с Анджеликой найду то, что люди называют любовью, но оказалось, что я только обманывал себя. Я всегда буду стремиться к тебе и от тебя, потому что я никогда раньше не знал тех чувств, что ты пробудила во мне…— К чему нам слова? Если мы даже будем молчать с тобой, любимый, то будем молчать об одном и том же.Фантагиро прилегла рядом с ним, взяла его руку в свою и, уткнувшись в его плечо, прошептала:— Постарайся теперь заснуть, ты еще слишком слаб, и сегодняшний подвиг не добавил сил. Только твоя магия плещет через край.Тарабас уснул под взглядом бдительных любимых глаз, и магия перенесла его в тот самый лес, по которому он ехал к ней. Только теперь он летел над весенними полями Тосканы, и лес был не его — каменный, населенный странными существами, — а самый обычный. Все сомнения его развеялись, словно плащ возлюбленной, за которой он следовал. Тонкие паутинки воспоминаний касались его лица, а прохладный ветерок бередил незажившую рану.Фантагиро засмотрелась на спящего мага. Сколько веков прожил, а с человеческой точки зрения совершеннейший мальчишка — испугался первой близости и ударился в бега, стоило только покинуть его ненадолго. ?Кто же тебя теперь отпустит, возлюбленный, мой милый волшебник? Будем вместе постигать науку страсти нежной. Никому тебя не отдам…? — Королева тоже задремала. А сверху за ними наблюдал Некто Невидимый и улыбался, глядя на двоих детей. ***Наступил радостный и трудный день для двух пар влюбленных — Смеральды и Ромуальдо, Фантагиро и Тарабаса. Они должны были, разорвав прежние узы, устремиться к новым, но если новый брак Ромуальдо был чем-то самим собой разумеющимся, то отношения Тарабаса с королевой носили в глазах народа почти преступный характер. Они же, не чувствуя опасности радовались,что настал момент воссоединения сердец.Когда формальности, связанные с расторжением брака были улажены, все кроме Ромуальдо и Фантагиро покинули тронный зал, а бывшие супруги затеяли давно назревший разговор.Тем временем Смеральда вывела Тарабаса на прогулку по внутренней стене в сторону Восточной башни. После неудавшегося ?побега? Фантагиро стала выводить его на недальние прогулки по внутренним стенам замка. Каждый шаг еще давался волшебнику с трудом, он старался не показывать этого своей юной спутнице. Но когда маг несколько раз тяжело оперся на заботливо подставленную руку, Смеральда решилась:— Тарабас, давай посидим вон на той скамье за колонной, сегодня так жарко уже с утра, я устала.Маг сумел только кивнуть. Мысленно проклиная ослабевшее от раны тело, он опустился на скамью, привычным жестом убрав упавшую на лицо прядь и с трудом восстанавливая дыхание. Смеральда не торопила его, молча расправляя складки юбки простого платья. Она слегка покраснела при мысли о том, что, возможно, скоро ей придется полностью сменить гардероб. Несколько платьев принцесса сегодня отдала портнихам, но три наряда уже были безнадежно испорчены Ромуальдо. Воспоминания, при каких обстоятельствах это произошло, заставили ее заалеть еще сильнее, а сердечко забилось быстрее. Чтобы хоть как-то скрыть это, девушка предложила своему спутнику лепешки.— Ты основательно подготовилась к небольшой прогулке по замку, — улыбнулся маг.— Да я же видела, что вы почти ничего не ели за завтраком! — возмутилась принцесса. — Что ты, что мама, скоро совсем прозрачными станете…— Спасибо за заботу. — Тарабас отломил кусочек лепешки. Он собирался съесть ее не спеша, чтобы успеть восстановить силы.— Ах, — всполошилась Смеральда, — я про воду забыла!— Это не беда — ты не ошиблась, взяв с собой волшебника. — Тарабас хитро посмотрел на принцессу, готовый материализовать любой напиток взмахом изящных пальцев. — Хочешь молока?— Да... а можно спросить?— Спрашивай.— Я… в общем… мне не совсем понятно: дети что – от поцелуев появляются?Волшебник закашлялся и чуть не выронил недоеденную лепешку. Как только его настойчивая просветительница упустила такой важный момент в воспитании юной девицы? Наверняка со стрельбой из лука никаких вопросов не возникало. И как прикажете ей отвечать? Когда он наконец решился поднять глаза на воспитанницу Фантагиро, тут же почувствовал, как краска медленно, но верно начинает приливать к лицу. На всякий случай сделав глубокий вдох, он спросил как можно непринужденнее: — Что навело тебя на такие мысли?— Ну, тетя Каролина сказала, что у мамы будет ребенок. А вы с ней целовались, я видела!— Понимаешь ли, одних поцелуев для этого мало. — Тарабасу казалось, что он ступает на зыбкую почву, где каждый шаг непредсказуем, и он с трудом подбирал слова.— Еще и объятия! — с радостным воодушевлением подхватила Смеральда.— Да… только не обычные, не дружеские… — Во рту у мага пересохло. Ему это что-то напомнило, это воспоминание придало магу уверенности и вернуло его пошатнувшееся спокойствие.— То есть это не как с моими кузенами?— Нет, что ты. Чтобы появился ребенок, между мужчиной и женщиной должно быть особое притяжение, объятия должны быть очень сильными, тогда они находятся уже так близко, что голова кружится и трудно дышать, и все равно хочется стать еще ближе, а потом они будто бы сливаются ненадолго в единое целое. Мне трудно тебе объяснить, будет лучше, если тетушки или Фантагиро… — Тарабас мечтал, чтобы этот разговор поскорее закончился, он поведал девочке о чистой и возвышенной стороне отношений между мужчиной и женщиной, но сам он догадывался, что бывает и иное. Только бы она не начала задавать еще вопросы.— Я, кажется, поняла! — просияла Смеральда. — Это так хорошо, так хорошо! Просто понимаешь, я никому не говорила, но однажды пять лет назад я на спор поцеловалась с сыном конюха. И мне тогда совершенно не понравилось. С Ромуальдо совсем не так…— Пощади, Смеральда! — Тарабас нервно поправил волосы. — Одно могу тебе сказать точно: сын конюха не будет отцом твоего ребенка.Взглянув на пол, волшебник заметил, что в волнении раскрошил остатки лепешки. На его призыв в окно впорхнула стайка маленьких птичек, они расторопно склевали крошки и улетели.— Надо же! — в восторге захлопала в ладоши Смеральда. — Совсем нас не боятся! Вокруг тебя всегда такие чудеса! Вы с мамой в этом похожи — с ней тоже постоянно происходит что-то необычное. И еще с ней не скучно, если только они с тетей Катериной не займутся государственными делами.Принцесса еще некоторое время весело щебетала, скрывая недавнее смущение. Тарабас не прерывал ее, задумавшись о своем, и лишь рассеянно кивал. Он уже чувствовал себя достаточно отдохнувшим, чтобы вернуться. Смеральда тоже не возражала, она успела соскучиться по Ромуальдо.Между тем беседа бывших супругов продолжалась уже по меньшей мере три четверти часа и явно шла по кругу. Раздраженно теребя гусиное перо, король задал очередной вопрос:— Не понимаю, как ты можешь отказываться от владений своего отца, Фантагиро? Ты выросла здесь, замок твой по законному праву!— Я — младшая дочь, Ромуальдо. И мои сестры тоже претендуют на эти земли, особенно Катерина. К тому же мы с Тарабасом решили уехать как можно дальше от Тосканы.— Да, я понимаю, что Тарабас не хочет выглядеть слабым и немощным в глазах окружающих, не хочет быть обузой. Как мужчина я его понимаю, мы все его понимаем. Но как правитель я обязан быть разумным и настаиваю, что ему лучше будет пока побыть здесь. Твои сестры последуют за своими мужьями в их владения, это давно решено и не обсуждается!— Боже, Ромуальдо, почему ты не хочешь меня понять? Я тоже последую за Тарабасом. Мы уже говорили с тобой об этом.— Да-да, но мы начали с того, что Тоскана с некоторых пор была похожа на трехглавого дракона, и пора уже сосредоточить власть в руках одного правителя.Фантагиро зябко повела плечами, припоминая с чего все это началось.— Да, сестры приехали, когда всем нам угрожало войско Тарабаса. Потом остались, пока не подрастут малыши. Но теперь угрозы нет, они могли бы вернуться.— Мой отец был скор на расправу, а еще он любил приговаривать, что нет ничего более постоянного, чем временное решение. Значит, ты все же согласна со мной и останешься в Тоскане?— Нет, Ромуальдо! Я чувствую, как Тарабасу тяжело здесь. Чувствую какую-то угрозу…— С каких это пор ты идешь на поводу у своих предубеждений? Ты же не Каролина, чтобы мучиться неясными ощущениями, ты всегда трезво и рационально мыслила. И кому, позволь осведомиться, ты оставляешь свое родное королевство? — Ромуальдо надеялся, что они договорятся быстрее. Уже теряя терпение, он сжал перо с такой силой, что оно переломилось пополам.— Это уже третье за сегодня, Ромуальдо! Успокойся, пожалуйста.— Я совсем забыл о твоем трепетном отношении к гусиным перьям! — Тон Ромуальдо стал чуть ироничным.— Ты забываешь, что когда-то гусыня спасла мне жизнь и не только… — улыбнулась его бывшая возлюбленная.— Я все помню, но вернемся к обсуждению, — смягчился король.— Я не просто так вспомнила Белую Фею. Она столько раз выручала меня, Ромуальдо. И сейчас мне очень нужен ее совет, чтобы убедить тебя…— При всем моем уважении к нашей Белой Даме, если так пойдет и дальше, фея станет вторым лицом в королевстве…— Это не новость, матушка всегда прислушивалась к ее советам. Вот отец, говорят, однажды напустил на нее стражу, но Фея скрылась, обернувшись мышкой. — Фантагиро лукаво улыбнулась.— Кем? Мышкой?! А у магов-то свои традиции в этом замке! — Ромуальдо рассмеялся.— Мы с тобой не дети, Фантагиро, — добавил он, посерьезнев, — и вполне способны сами принять разумное, взвешенное решение.— Но ты забыл, что если бы я не шла на поводу у своих чувств, то заколола бы тебя в нашем поединке, как врага, — вновь перешла в наступление Фантагиро.— Я никогда не отдал бы тебе победу, если бы не утонул тогда в твоих бездонных глазах.— Не надо лести, решение принято и обдумано нами обоими: Тоскана останется вам со Смеральдой, — как можно тверже постаралась сказать Фантагиро.— У Смеральды есть свои земли, их давно пора вернуть законной владелице, мы могли бы отправиться туда…— Ох, ты только представь, каково будет девочке видеть родной замок в таком запустении! Каждый прожитый там день станет напоминанием о том, что случилось с ее родителями… — Фантагиро осеклась и выглянула в коридор. К счастью, Смеральда, похоже, увела Тарабаса. Фантагиро перевела дыхание и вернулась к своему собеседнику: — Мое сердце успокоится, только когда мы с Тарабасом уедем!— Здесь твоему возлюбленному ничего не угрожает. Или ты не помнишь, что свою тяжелую рану он получил не в наших землях? По донесениям моих разведчиков, в этой истории, возможно, замешан его тесть-император. Он был не в лучших отношениях с зятем? Ты рассказывала, что Тарабаса держали в клетке…— Да, все так. Как я сразу не подумала? Но в таком случае, Ромуальдо, его могут найти и здесь! Император меня хорошо помнит. Мы уедем, слышишь!— Но куда вы отправитесь?— В королевство Смеральды, например, — проговорила Фантагиро, внезапно поняв, что вот оно — решение.— Ну что ж, видно, тебя уже не переубедить, будь по твоему. — Ромуальдо радовался разрешению сложного вопроса, это приближало его встречу со Смеральдой.— Мы не можем принять окончательное решение, не поговорив с Тарабасом и Смеральдой, — Фантагиро все еще сомневалась в исходе дела, но надеялась употребить все свое красноречие для убеждения возлюбленного и названной дочери.— Безусловно, дорогая. Надо приказать, чтобы их разыскали.