Часть 2 (1/1)

Это блять просто невозможно.—?Ну ты и даешь, парень,?— Ганнибал тихо смеется рядом, а Темплтон не может сдержать очередной стон. —?Знал бы, что ты такой громкий…—?То что? —?Пек с усилием огрызается, но чёрт, так трудно отвечать на эти подначки, пока твой друг, сослуживец, охуенно горячий любовник и сам Эрос во плоти трахает тебя пальцами в задницу, одновременно так сладко покусывая шею. —?Не ебал бы?—?Дурак ты,?— почти что нежно выдыхает Ганнибал, прихватывает губами мочку уха, и от этого нехитрого движения Красавчик надрывно стонет, царапает стену в попытке ухватиться хоть за что-то, но Смит вовремя притягивает его поближе, разрешает опереться на себя и так же тихо заканчивает. —?Я тебя не ебу, мы занимаемся любовью, пацан.И коротко целует в затылок.В мозгу Пека в мгновение что-то щелкает, и то ли это касание становится последней каплей, то ли слова самого Ганнибала, но он с трудом хватает воздух губами и обмякает в чужих руках. Отупело моргает, пытаясь вернуться к реальности, потому что с Джоном каждый оргазм?— как маленькая смерть, и полковник всё это время придерживает его за бок, мягко поглаживая по плечу.Стыдно признаваться, но Пек так тащиться по всему этому. По жаркому сексу после миссий, когда Ганнибал может его подкараулить в душе?— хотя после сам же ворчит, что там скользко, поэтому сваливает Темплтона себе на плече и относит в кровать. По неторопливо-спокойному утреннему, когда Пек просыпается от нетерплевывого языка на своем теле. По сексу после ссоры?— бурному, с нотками злости, после такого приходится лежать добрый час, чтобы хоть немного прийти в себя. Ганнибал, правда, после такого сторонится и не смотрит в глаза, а самому Красавчику почему-то стыдно признаваться, что против редкой грубости в постели он ничего не имеет. Ну и что, что укусы до крови, а бедра в синяках от слишком крепко сжатых пальцев?— зато насколько охуенно, когда Джон показывает свою силу и власть, такому подчиняться?— одно удовольствие. Опять же, если это редко.Еще Темплтон просто офигевает от очень простой вещи.Ганнибал Смит?— гребанный джентльмен.Они действительно сходили на свидание. Джон был сама галантность, даже с этими своими вечными замашками полковника, мягко улыбался весь вечер, и даже это заставляло Красавчика нервно сглатывать и пытаться скрыть стояк.И да, Смит принес ему… нет, не цветы. Отличный боевой нож. Пек в тот момент был готов наплевать на полный посетителей ресторан и зацеловать полковника до смерти, но тот лишь твердо сжал его колено и увесисто посоветовал подождать.А потом отвел в их номер в отеле, налил коньяк и завел неторопливую беседу. Правда, в этот раз Пеку снова терпения не хватило, и он нагло полез целоваться, так что пришлось любые разговоры перенести на утро.В общем и целом, Темплтону не на что жаловаться. Его любят, своеобразно балуют, о нем заботятся, секс вообще выше любых похвал, ребята их отношения приняли и поддержали, иногда даже кофе в постель перепадает. Ну ладно, не иногда?— почти каждое утро.Но чего-то не хватает.Не разнообразия в постели?— его там хватает. Они оба с удовольствием меняются ролями?— хотя эти роли вообще понятие условное, да и Ганнибал с радостью принимает любое проявление инициативы от Пека.Не бытовуха?— там тоже проблем нет.Разве что…Хотя, это безумно.—?Ну что такое, пацан? —?Ганнибал ловко сгребает в объятия, пользуясь тем, что в плечах шире и выше?— он как скала, в его руках себя чувствуешь уверенным и готовым на всё. —?Над чем ты теперь завис?—?У тебя нет для меня ласкового прозвища,?— слетает с губ, и Красавчик долго не понимает, что именно ляпнул, пока Смит не заполняет комнату тихим смехом.—?И как же тебе хочется, чтобы я тебя называл, а? —?он недвусмысленно тянет лейтенанта к двуспальной кровати. Пек изо всех сил упирается. —?Да пошли, я уже слишком стар для еще одного раунда у стены.—?Ты меня на весу держишь, какое еще стар,?— недовольно ворчит, но его уже бросают на кровать?— всё еще бесстыдно обнаженного, разомлевшего от недавно пережитого оргазма, сыто улыбающегося…—?Зайчик мой,?— начинает ерничать Ганнибал, и любой настрой на секс тут же пропадает. —?Котенок,?— продолжает издеваться, ловко сдерживая молодого мужчину под собой. —?Сладкий,?— неожиданно голос ниже и тише, с заманчивыми нотками хрипотцы, и Темплтон напрягается. —?Даже после тренировок, когда ты потный и соленый, ты такой сладкий,?— Смит коротко целует и продолжает. —?Обожаю после спарринга отмывать тебя, а после вылизывать,?— на это Красавчик лишь невнятно шипит, изгибаясь, а после увлекает Джона в поцелуй. Тот с удовольствием вылизывает мягкую изнанку рта, но после отрывается. —?Нет, ты мне так рот не закроешь. Тебе нравится, когда я рассказываю, так ведь?—?Заткнись.—?Ты любишь это,?— от хриплого хохота на лицо Пека наползает краска. —?Любишь, чтобы тебя хвалили. Я обожаю быть в тебе, знаешь? —?Темплтон глухо стонет, зажмуривается, только бы не видеть пронзительный взгляд. —?Больше я люблю только то, как ты берешь меня.—?Просто трахни меня уже,?— шипит беспомощно, широко разводя ноги.—?Сколько тебе говорить,?— мягко журит Джон,?— мы занимаемся любовью.Темплтон в ответ глухо стонет от ощущения заполненности, от твердых и уверенных толчков, от мозолистой руки на члене. К чему он не готов, так это к ласковому поцелую и тихому на ухо.—?Малыш.—?Да бляяядь,?— Ганнибал в ответ лишь смеется, ловит его за ногу и целует щиколотку.—?Детка,?— веселый взгляд как-то не вяжется с приглушенным стоном, но потом Смит наклоняется ближе, длинно мажет языком по шее и мурлычет. —?Детка…—?Сука… —?скулит Темплтон, пока Ганнибал шепчет ему на ухо пошлости вместе со сладкими приятностями. —?Да что ты творишь, Ганнибал?!—?Забочусь о тебе,?— совершенно серьезно отвечает. —?Я обожаю делать тебе приятно, Темпл…И в доказательство этого сладко мучает любимого мужчину целую ночь.