Глава I. Сигары и чистый джаз (1/1)

К безумию не положена инструкция по применению. Каждый справляется с ним по мере своих сил - и использует в соответствии со своей фантазией.Пилот заметил его сразу. Этот человек невольно выделялся на фоне окружающих: пока остальные инстинктивно пригибали головы и закрывали лица от мелкого сора, поднятого с земли мощными лопастями ?Ирокеза? [1], он стоял неподвижно, выпрямив спину и скрестив на груди руки, и лишь слегка щурил глаза. Не обращая внимания на суетящихся вокруг людей, он невозмутимо ждал приземления вертолета и выражал нетерпение разве что тем, что беспрестанно гонял зажженную сигару между зубами.Едва шасси коснулось земли, Мердок заглушил двигатель, снял шлем и выскочил из кабины. Перекинувшись парой фраз с подбежавшим санитаром, пилот стремглав бросился к ожидавшему его знакомцу.—?Привет, полковник! —?крикнул он еще издалека, помахав рукой.Он знал, что его слова затерялись в шуме приближающихся вертолетов и гомоне медиков, но полковник Смит широко улыбнулся и пошел ему навстречу.—?Рад снова видеть тебя,?— он хлопнул запыхавшегося пилота по плечу. —?Хотелось бы обстоятельств поспокойнее, но других войн в магазине не было.—?Я слышал, что ваша часть разбила лагерь неподалеку, и сам хотел заскочить, но,?— Мердок указал на вереницу санитаров и врачей, таскающих носилки, и сам пошел к ближайшим,?— работы невпроворот.—?Бери с того конца, капитан,?— велел Ганнибал, обходя раненого.Парень был совсем легким, и полковник с неудовольствием подумал, что этого доходягу стоило бы как следует откормить, прежде чем посылать сюда. Лучше бы ему вообще тут не появляться, но правительство США обычно не интересуется мнением призывников.—?Скажите честно, док,?— раненый вдруг открыл глаза,?— я буду жить?—?Я не врач, сынок, но тебе все по плечу,?— Ганнибал ободряюще кивнул,?— раз уж ты пережил полет с этим сумасшедшим.—?Эй, турфирма у него, может, и паршивая, зато авиакомпания?— высший класс! —?возмутился Мердок. —?Многие сюда приезжают, только чтобы со мной полетать!Медсестра в предоперационной показала, куда поставить носилки, и вытолкала офицеров взашей. Оказавшись на улице, Мердок оглянулся: последних раненых уже занесли под крышу, и помощь больше не требовалась. Только тогда капитан выдохнул и как следует поприветствовал товарища крепким рукопожатием.—?Так ты, значит, эвакуируешь раненых с поля боя? [2]?— Ганнибал окинул молодого человека придирчивым прищуром. —?Не скучно?—?Шутите, полковник? —?Мердок усмехнулся. —?Там, куда меня посылают, скучно не бывает. А со вчерашнего дня там,?— он неопределенно мотнул головой в сторону гор,?— я чувствую себя в большей безопасности, чем здесь.—?А, так ты уже в курсе? —?протянул Ганнибал, заметив, как во взгляде собеседника заплясали хитрые искорки.Справедливости ради нужно отметить, что в госпитале не было ни одного человека, который пребывал бы в неведении: новый постоялец, о котором шла речь, был персонажем колоритным и очень шумным. Несмотря на ранение, потребовалось три человека для того, чтобы запихнуть его в вертолет, и первопричиной такого яростного сопротивления был Мердок, о чем сам капитан, конечно, не спешил распространяться. Но, будучи по природе своей человеком азартным и, как утверждали некоторые, чудаковатым, он не мог не навестить Боско Баракуса и не справиться о его продырявленной шкуре, рискнув при этом своей собственной.—?Испортил мне десантника и радуется,?— укоризненно покачав головой, цыкнул Ганнибал и затянулся. Пару секунд спустя, искоса поглядывая на молодого человека, он понял, что упрек не пробудил в нем и капельки совести. —?Я пробуду тут до завтрашнего дня. Как насчет пропустить по стаканчику вечером? Много не налью, хватит с нас и Би Эя, который боится с тобой летать.—?Поправка: Би Эй просто боится летать. Я тут вообще не при делах! —?убежденно открестился Мердок.Полковник хохотнул и вновь потрепал пилота по плечу. Спорить он не стал, но было видно, что он остался при своем мнении.—?Так как? —?напомнил он о своем предложении и выпустил изо рта облако дыма. —?Я угощаю.Услышав это, Мердок остановился как вкопанный и со всей дури влепил себе ладонью по лбу. Шлепок вышел таким звучным, что полковник и сам замер, озадаченный внезапным приступом самобичевания. Впрочем, Мердок тут же отнял руку от лица и как ни в чем не бывало расплылся в широкой улыбке.—?Я бы не простил себя, если бы забыл,?— признался он и полез во внутренний карман своей куртки.С величайшей осторожностью он выудил из-за пазухи вытянутый сверток. Длиной он был примерно с ладонь, и полковник, заинтригованный содержимым, даже скрестил руки на груди, ожидая чего-то необыкновенного. Мердок бережно разматывал запыленную тряпицу, и с каждым снятым витком его лукавая физиономия все ярче озарялась воодушевлением. Когда из-под ткани показался слой грубой оберточной бумаги, Ганнибал заметил, что молодого человека прямо-таки распирает от предвкушения. Да, кажется, он и сам уже догадался, что, по мнению капитана, требует такой тщательной упаковки. От Мердока, в свою очередь, не укрылся азартный огонек, полыхнувший во взгляде полковника, и он протянул ему сверток.Короткий миг?— и Ганнибал словно окунулся в детство, живо припомнив ту сладкую смесь нетерпения и радости, переполнявшую его ранним рождественским утром, когда обертка подарка с шуршанием сминалась под его пальцами. Так вот. Восторг, который он испытал при виде того, что преподнес ему Мердок, затмил даже те счастливые мгновения.—??Боливар?! —?севшим голосом воскликнул полковник, выудив на свет медово-бурую сигару. —?Черт возьми, капитан, это же кубинская контрабанда! [3] Как тебе это удалось?Мердок скромно пожал плечами, но ликующую улыбку спрятать не смог. По правде говоря, он ничего не смыслил в сигарах. Для него все они воняли одинаково мерзко, но он был рад, что сумел угодить полковнику. В конце концов, не зря же он отдал за эту кубинскую самокрутку свою любимую лётную куртку!Ганнибал прикрыл глаза и неспешно провел сигарой под носом, раздувая ноздри и шумно втягивая подвыветрившийся запах.—?Терпкая, энергичная, с нотками пряностей и перца,?— совсем не по-полковничьи промурлыкал Смит, погрузившись в причудливый мир ароматов. Неожиданно он вынырнул из оцепенения и уставился на Мердока, как наркоман?— на драгдилера. —??Боливар Петит Коронас?, где ты ее раздобыл? Последним, чем меня потчевал Красавчик, был вшивый ?Упманн?[4] с плесневым послевкусием!—?Не вините Красавчика, полковник, просто мы, пилоты, со службой поставок на короткой ноге. Она досталась мне даром.—?Удружил,?— серьезно поблагодарил Ганнибал, и капитан рассмеялся, чертовски довольный успехом.—?Я верил, что меня не пристрелят и не собьют, пока эта крошка со мной,?— он похлопал себя по плечу в том месте, где у куртки был внутренний карман,?— иначе как бы я отдал ее вам.Ганнибал, заворачивающий сигару обратно в бумагу с той же аккуратностью, с которой Мердок распаковывал ее, вдруг остановился и внимательно посмотрел на пилота.—?Знаешь, я могу потерпеть и до конца войны,?— доверительно промолвил он, возвращая ему сигару. —?Отдашь, когда вернемся домой.Капитан помотал головой.—?Я раздобуду новую. Уверен, она будет не худшим талисманом!***Полковник Джон Смит слыл человеком незаурядным. Его не смущали задания, которые другие считали невыполнимыми, он не боялся идти наперекор командованию, если того требовали обстоятельства, и уверенно шел по узкой тропе между долгом и совестью. Он мог провести бессонную ночь, продумывая каждую деталь многоуровневого плана, и с тем же успехом импровизировал, но, так или иначе, выходил победителем из любой передряги. Злые языки шептали, что весь секрет в его необычайной удачливости. Сам же Ганнибал говорил, что удача на восемьдесят процентов состоит из хорошего плана, а остальные двадцать складываются из людей, в него вовлеченных. Должно быть, поэтому он уделял этим двадцати процентам такое пристальное внимание.Вопреки армейским традициям, он не искал ?послушных? людей, не задающих вопросы и слепо исполняющих приказы; его мало интересовали звания и устав, но он очень внимательно слушал истории, которые рассказывали друг другу солдаты. Так он нашел Би Эя и в первый же месяц получил в морду за неосторожные слова о его крутом нраве, что, впрочем, только подтвердило справедливость этих самых слов. Так он нашел Красавчика и в первый же месяц потерял джип, который тот ?одолжил навсегда? за ящик тушенки. Еще через месяц Би Эй вызывал на бой всякого, кто смел плохо отозваться о полковнике, а Красавчик путем жутких махинаций обменял оставшиеся пол-ящика на новенький джип, трехдневную увольнительную и коробку печенья.Так он нашел и Мердока. Прошло почти восемь месяцев с тех пор, как он впервые услышал о полоумном пилоте, слывшем выскочкой и редкостным пустозвоном. По крайней мере, так о нем, морща носы, отзывались отожравшиеся генералы. Солдаты же говорили, что этот блестящий летчик-ас, чье полное имя не знает даже призывная комиссия [5], летает на всем, что имеет крылья. Шутили, что он полетел бы и на танке, если бы ему дали попробовать [6]. А потом серьезно добавляли, что этот пилот самовольно отправлялся в самое пекло, чтобы забрать раненых, делился едой с военнопленными, а однажды был избит за то, что не позволил мучить бродячую собаку.Все решил один случай. Тем вечером Ганнибал сидел в офицерском клубе и краем уха уловил разговор бармена и мордоворота-десантника. Последний заливался дрянным виски и с безумной улыбкой повествовал: ?Да, приятель, я такого страха натерпелся, до конца жизни хватит. Но этот опыт, скажу я тебе, не променял бы ни на что на свете! Тот малый, Мердок, словно родился за штурвалом?. Это был вызов, и полковник его принял. И очень быстро убедился, что десантник ничуть не преувеличивал.С тех пор, когда требовалась поддержка с воздуха, Ганнибал всегда командировал к себе Мердока и с каждым разом проникался к нему все большей симпатией. Парень не был пустозвоном?— просто любил поболтать; не был выскочкой?— просто отчаянно искал возможности проявить себя; и совершенно точно он не был полоумным?— быть может, самую малость не в себе. Все это вылилось в то, что из всех возможных кандидатов жертвой своего неиссякаемого красноречия он выбрал именно Боско Баракуса. Би Эй злился, но Мердок продолжал ходить за ним по пятам и доводить до кипения ворохом острот.—?Он адреналиновый наркоман,?— заметил однажды Пек, наблюдая, как Мердок нюхает молоко Би Эя, добытое лейтенантом с таким трудом. На лице Баракуса, сидевшего рядом, застыло непередаваемое выражение. —?Я понимаю, почему ты его взял.—?Это джаз, Красавчик,?— ухмыльнулся полковник. —?Чистый джаз [7].И отошел подальше, чтобы спокойно раскурить сигару, когда Мердок сунул в молоко кончик языка.