Часть 5 (1/1)

Горячая кровь,заливает глаза, стекает по подбородку и скользит по шее.А потом теряется в красном, промокшем от алой жидкости хаори. Тело было в буквальном смысле разбито и едва ли не разобрано на части. Екай, пересчитал ханьо все кости.Едва сдерживая стон, Инуяша ждал конца. Под спиной гудела горячая земля,извергающая мерзкий пар, здорово мешающий сосредоточиться на сером, холодном небе, на спасительных мыслях, и думах вообще.Пальцы, окровавленные, ибольшей частью переломанные всё ещё крепко сжимали Тесайгу, дезактивированную и неопасную.Но существу, так некстати прикинувшемуся его братом,видимо было до фени, чтоего цель,отцовский клык валяется в паре метров от его загребущих рук. Куда важнее были когти, сжавшие плечи ханьо, и медленно распарывающие кожу, мышцы, почти скребущие по костям. Погружённые в плоть брата. Его собственного брата.Иногда, полудемону казалось, будто он слышитпротивный скрип скользящих по жёсткой поверхности ногтей Сушемару. Хотелось заорать, от боли, от обиды, от непонимания.Когда он бросал красноглазой сволочи вызов, он и не подозревал что ублюдок станет настолько сильным. Или несдержанным. Сколько безудержной ярости было, в обычной холодной манере сраженияёкая.Вздрогнув, и не удержав полу крик – полу всхлип, ханьо слабо дёрнулся израненным, истощённым телом. Он не ждал. Не надеялся. Не верил. И неожиданноуслышал тихое, почти на грани слышимостишипение – смех.Он нахмурил брови, и даже на время позабыл про боль. Впервые они видел, как хохочет восседающий на нём, измазанный и встрёпанный, донельзя довольныйину – демон.Да что там, он бы голову отвинтил любому, кто бы посмел заикнуться о том, что он, когда ни будь, будет валяться побеждённый,сломленный, готовый принять смерть, акто ни будь, будет давиться хриплымрыком и смехом, выдёргивая когти из его рук.Широко раскрытыми глазами, Инуяша следил за тем, как неторопливо, будто это был какой деликатес, демон вылизывает окровавленные пальцы. В лучах бледного солнца, они блестели, будтостеклянные безделушки,а капли алой жидкости, струились по тонкимполосатым кистям, плетя новый, красный узор по алебастрово - белой коже.Кровь на снегу. Снег в крови. Кровь. Мысли в голове путались, поведение брата выводило из себя, а неопределённость в вопросе: я буду жить или же умру? Доводили до истового отчаяния. Жить, как ни странно,ханьо хотелось до зуда в ладонях. Впервые за долгие месяцы пустого существования, полукровка осознал, что очень хотел бы заниматься привычными, простыми вещами. Например, тренироваться,спать на дереве, честить врагов, драться в волю, грызться со всеми подряд…Да что там… Он почти с теплотойвспоминал сволочное выражение на лице Сушемару, и ледяной тон, способный наморозить кубиков льда на целую вечность вперёд. Сжав зубы,и поклявшись дорого продать остатки своей жизни, он приподнялся на локтях, в упор глядя на удивлённое, окровавленное лицо, больше напоминающиеискажённую действительностью, хрупкую маску.Кажется, поведи ладонью перед глазами, отливающими адским огнём, и всё вернётся на свои места. Мысль о том, что в здравом уме и трезвой памяти, лорд Запада таки добьёт его, не сильно тревожила разум ханьо.Поднявдрожащую руку, он трясущимися пальцами схватил прядь длинных, слипшихся волос и потянул на себя.И тянул до тех пор, пока голова ёкая не приблизилась на очень уж близкое расстояние. Пальцы судорожно сжимали локон, глаза следили за малейшими изменениями в знакомом, остром лице. Демон молчал, опаляя его кожу дыханием. Дыхание приходилось прямо на обонятельный орган ханьо. Сверхчувствительный нос Инуяши уловил слабый отголосок крови,и чего – то ещё, сильного, пугающего, налетевшего на него, словно порыв ветра. Запах заставил ханьо задрожать. Это был вызов, вызов всему его существу, каждой частице его демона, спящего в нём.Едва не заворчав как зверь, ханьо разгневанно взирал в безумное, но, тем не менее, неподвижное лицо. Демон застыл на нём, почти распластавшись на полукровке, как на матрасе.Прикрыв глаза слипшимися от крови ресницами, ханьо беззвучно воззвал к богам, в молитве, о даровании ему, Инуяше способа смирения незнамо откуда взявшейся бестии, и возращении такой противной, но все же родной и привычной личности Сушемару. Боги молчали, но, ответпришёл с совершенно неожиданной стороны: губыкоснулись плотно сжатых от боли и напряжения губ, настойчиво на них надавили. По началу, Инуяша даже не понял, что это за давление – тёплое, жадное, властное. Но, уразумев, что и главное КТО с ним делает, он забрыкался, невзирая на переломанные рёбра, которые впрочем, подозрительно быстро зарастали. Вытаращив глаза,полудемон махал руками, колотил ими по спине и плечам в концы съехавшего с катушек брата.Инуяша никогда не любил когда его касались. Одно дело, когда ты несёшь кого – то на спине. Хотя немногиемогут похвастаться, что восседали на его закорках.Но не в этом дело. Просто, ханьо не любил когда его касались с… Определённым подтекстом. Хотя, иногда ему казалось, что в мире демонов прикосновение – многое значит. Иногда даже больше, чем слова. Его рот наполнился вибрацией, и свежей кровью. Ханьо просто укусили за губы, желая добиться покорности. Едва эта мысль пришла ему в голову,какон послушно обмяк на земле, предоставив сидящему на нём демону некий простор и, перестав вырываться.Раскинул руки, ощутив, как бежит под кожей живительная сила, полудемон прикрыл глаза, решив что будет представлять Когаме.Тёплое давление губ осталось, но стало чуть настойчивей.Когтистые пальцы вцепились в его подбородок, но он не дожидался, когда ему причинят боль. Эти тонкие, аристократичные руки могут раздавить его челюсть как яйцо.Инуяша позволяет своим губам чуть приоткрыться. Совсем чуть – чуть. Конечно, для него это не был первый поцелуй. Но ещё никогда чужой язык не проникал в его рот.Грудную клетку сдавила волна боли. Но эта была не та боль, от которой с хрустом ломаются кости. Нет. Это была боль от исцеления.Когда ты теряешь зрительное осознание мира,ощущения становятся острее. И теперь полудемон вполне понимал, что делает его брат – лечит. Своеобразно, странно, но правильно. Откуда ощущение этой ?правильности??Полукровка, в самом деле, не знал. Он просто тёк по течению, понимая, что ещё немного, и он сможет скинуть с себя брата. Возможно, даже успеет схватить меч. Но после того как его едва ли не растерзали голыми руками,Инуяша стал мудрее. Он готов был ждать.Пусть даже, унизительно приоткрыв рот, ощущая, как бурлящая вокруг сила сотрясает землю до самого основания.Он плыл в ней, как в океане. Окутанный, обласканный жгучей смертью. Сияющий источник, рождающейся бурей в его рту, заставил дрожать всё его тело. Никогда, никогда ещё Инуяше не было так странно легко.Прохладный воздух прошёлся по губам.

-Ты пришёл – глубокий,сочный голос брата, в котором слышались слегка хрипящие звериные нотки, пронзил его сознание подобно копью. Ханьо распахнул глаза и увидел ставшие почти родными, золотые глаза. Зеркальное отражение его глаз.И он готов был разрыдаться, от облегчение, от… От много чего.Но вместо этого выдавил:-Слезь с меня…. Ублюдок. – Сушемару спокойно смотрел на него, но вставать не торопился.Борьба взглядов продолжалась недолго.Инуяша опустил ресницы:-Жемчужина – проговорил ханьо хрипло – Зачем она тебе нужна? – вес плавно перемутился,полукровка был свободен от тяжести родственника.Мгновенно оценив все преимущества,полудемон сел, по-турецки. Оперевшись ладонями о колени,он наблюдал за лордом. Тот неспешно оглядывался, равнодушным взглядом скользяпо развороченным телам?жертв?.

-Эй – недовольно произнёс ханьо, поднимаясь, не без усилий – Я к тебе обращаюсь.– его снова не удостоили ответом. Тогда необычайно разговорчивый в этот день полукровка решил попробовать зайти с другой стороны:-Рин попросила тебя найти. Она волнуется – подумав, он добавил нерешительно – Джакен тоже.Брат повернул к нему голову. Слегка склонил её. В золотых глазах не было ничего:-Жемчужина. Я говорил что ты придёшь сам. – если взгляд бы мёртвым, то в голосе явно почувствовалась нотка презрения. Как ни странно, но Инуяша ухмыльнулся довольно:-Ага. А ещё я узнал что мой родственничек извращенец. – посмаковав ошарашенное выражение лицадемона, ханьо подобрал Теайгу. Пусть, себе, думает что и как… Если помнит – хорошо, будет мучиться, а не помнит.. Так ещё лучше!Ханьо довольно улыбался, придирчиво осматривая меч. Лезвие было покрытотолстой коркой крови. Настолько толстой, что блеска металла под не было видно. Больше всего во всём этомвладельцу клыка не нравился тот факт, что по большей части кровавая корка была его, Инуяшеной кровью. Хотелось, чтобы всё было наоборот. Плечо сжала крепкая ладонь. Когти впились в красное хаори, разрывая его. Хотя, мех огненной крысы и был очень крепок, против силы когтей демонаон были ничто.?Почему – то мне кажется, что это уже было? - с непонятной даже самому себе грустью подумал Инуяша, падающий в продолжительный обморок от довольно резкого и умелого тычка по артерии….Очнуться от хлёсткого удара по щеке – непривычное дело. Однако ударили не когтями, а ладонью и на том спасибо. Ханьо поймал себя на мысли, что в последнее время он стал слишком много думать и слишком часто радоваться тому, чему радоваться, в общем – то не стоит. Тем не менее, он открыл глаза и увидел листву. Он лежал под деревом. На травке. Насколько помнил полудемон, травки в Безумных Горах не было. Медленно сев, Инуяша покрутил головой. Идиллический пейзажик – речка змеится между берегами, травка, солнышко, на противоположном берегу густой лес. На заднем плане – горы окутанные туманом.И совершенно не вписывающийся в эту картину демон, медленно отжимающий руками длинные волосы.Но самым, пожалуй, странным было то, что брат был полуголым. В голове неприятнощёлкнуло и ханьо вспомнил всё. Вскочив, и сжав кулаки, он заорал:-Какого, ублюдок? – золотые глаза впились в его лицо недовольным, многообещающим взглядом. Мол если не заткнёшься…Для поддержания образа верхняя губа ёкая дрогнула, освобождая басовитый рык. Попытавшись успокоить неизвестно отчего скакнувшее сердце (полукровка старательно убеждал самого себя, что это был не страх) он опустился на траву, под давящим, уничтожающим взглядом. Удостоверившись что произведённый эффект заставил младшего отступить, демон вернулся к методичному выжиманию своего ухоженного великолепия. Хотя, как ехидно заметил бы ханьо,недавно это великолепие было одним сплошным колтуном из слипшейся крови и грязи. Инуяша опёрся спиной о шершавую поверхность дерева, наблюдая за плавным мерным движением рук старшего. Всё таки кто бы там не сказал что они ?похожи? он просто близко и долгоприсмотреться не смог. Коренастый, жилистый Инуяша, против высокого, гибкого демона. Говорят, рост это первое на чём отражается игра крови. В смысле её смешение. Что же, во всяком случае, с ним это предположение себя оправдывало. Правда, сколько себя помнит, ханьо никогда не страдал от комплекса низкого роста. И тем не менее.А вот Когаме считала… В груди сладко ёкнуло при одном упоминании о девушки. Блаженно прикрыв глаза, полукровка подставился лицом к солнцу, ощущая его приятное, тёплое дыхание на загорелой коже.-Ай! – взревел ханьо сжимая когтями древко ?гребня? который беззастенчиво полетел ему в лицо. И пребольно ударил чувствительный нос. Точнее самый его кончик.-Приведи себя в порядок – коротко бросил старший сидя на камне, судя по всему высушивая длинные пряди. При помощи солнца ага. Кто – кто, всегда знает где пристроиться и главное как – не без злости подумал полудемон.Но прямая спина, по которой текли стальным водопадом длинные пряди, была несгибаемой, а приказ довольно чётким. Поморщившись собственной податливости, полукровка осторожно прихватил ?орудие пыток? и провёл по влажным, спутанным волосам. Этот навык, ему никогда особенно не давался. Не было, усидчивости, что ли. Поэтому, чертыхаясь, медленно – медленно ханьопроводил по прядям деревянными зубчиками, стараясь придерживать их у корней. Как – то раз Когаме говорила, что волосы можно сушить при помощи такого странного изобретения как ?фен?.Но, принести такое чудо в его эпоху она, разумеется не сподобилась. Его волосы были жёсткими, густыми и спутать их было проще, чем расчесать.А следовательно, работы тут был, непочатый край и дальше. Инуяша часто наблюдал как ?наводят марафет? Санго и мико. Но не разу в жизни не предполагал, что простое расчёсывание волос может стать пыткой. Настоящей, хитроумной, изощрённой пыткой. Егодалеко не философские утверждения насчётустройства мира прервало холодное ?Быстрее?. Скрипнув зубом,ханьо сжал ни в чём не повинный гребень. С громким хрустом он сломался.Отшвырнув уже никчёмный инструментв сторону, Инуяша вздохнул.Ну вот, теперь ещё и его кусочки выискивать и выдирать придётся. Разбирая руками свои волосы, ханьо молчал, сосредоточенно думая о чём – то своём.И не заметил что за всем этим мытарством (он всё ещё разглаживал непослушные жёсткие прядки) наблюдает пара янтарных глаз.

-Ты даже собственную шерсть пригладить не можешь. – как – то лениво поддел Сушемару. Инуяша посмотрел на него, из под упавших на лоб волос. Нельзя было назвать этот взгляд дружелюбным. Но онпромолчал. Инуяша стал мудрее.Намного.

А в небе все так же витали ленивые белые облачка, похожие на сладкую вату, и громко пели птички на деревьях.Когда с приведением в порядок было покончено,ханьо поднялся с травы.Его глаза смело посмотрели в такие же глаза брата:-Я обещал Рин – очень тихо казал полукровка. Оба они знали, о чём говорят.Демон плавно поднялся. Весь его вид был до дрожи обычен, как будто и не было того кровавого безумия, тех страшных глаз и того странного поцелуя. При мысли о ?поцелуе? на Инуяшу всегда находил стресс. Он искренне надеялся, что ублюдок, просто не помнит что делал.Или хотя бы не поставит это ему в вину. А он же может. Он же сволочь надменная, и всё ты тут. Как раз из раздела ?не лечится и гордится этим!?.

-Да. Сейчас не время. Подойди – царственным жестом, ёкай поманил его к себе, а властный золотой взгляд, выражал твёрдую уверенность что его повеление исполнят тот час. Вздохнув и всем своим видом выражая неприязнь к брату и вообще ко всей этой затее в общем,полукровка подошёл к демонуна расстояние вытянутой руки. Дальше начиналась зона ?икс? пересекать которую он не собирался. Хватит и того, что он безропотно подошёл. Инстинкты перебороть очень сложно. В особенности если эти инстинкты – основа выживания. Когда руки лорда пришли в движение, Инуяша сжался, втянул голову в плечи, и утробно зарычал. Глухо, тихо, но вызывающе. Старший не обратил на это внимания. Он просто положил одну ладонь на предплечье ханьо, а вторая зависла непозволительно близко у его лица.Полудемон никогда не жаловался на зрение, но конкретно сейчас, когда когтистая лапа зависла в опасной близости от его зрительного органа, очень хотелось его закрыть.Или шарахнуть что есть мочи по этой руке.Второе было предпочтительнее. Намного предпочтительнее:-ЭЙ, ну начинай уже! – не вытерпел Инуяша, после десяти минут молчания. Лорд недовольно посмотрел на него, чуть смежив веки.-Откройся мне – тихо сказал Сушемару, чуть нахмурив брови. –Дай заглянуть внутрь. – последнее слово ёкай сказал как – то по особенному. В этом почти шёпоте, было что – то странное, почти интимное, и особенно страшное, потому что от такого шёпота можно ожидать чего угодно. Удалив, посредством сглатывания неожиданно образовавшийся в горле комок, ханьо помотал головой, ощущая тёплое давление руки на плече:-Что это значит? Что я должен сделать?-Довериться. – Инуяша вытаращился на брата, как на призрак Нараку, явившейся ему ночью и признавшегося в неожиданной страстной и горячей любви:-Что?! – досадливотряхнув головой (на лице это никак не отразилось, но жест был именно раздражённый), лорд Западных земель медленно убрал руку от его глаза, и взял руку Инуяши. Тот поражённый наблюдал, как тонкие пальцы ёкая осторожно охватывают его кисть, и тянут ближе.

-Теперь, доверься мне.Пусти в душу, хранящую жемчужину. –ханьо оторопел, чувствуя под собственной рукой, тонкую, нежную кожу брата.Его пальцы, лежали на пульсе Сушемару, и тот стоял совершенно спокойно, уже отпустив его запястье. Онсам, сам положил его ладонь именно туда. В место, где бьётся его жизнь, туда, где при желании можно нанести всего один удар когтём, и всё, его жизнь оборвётся. Самое запретное место, самое незащищённое.. Шея брата была охвачена его пальцами.И, Инуяша, растерянно стоял, чувствуя бушующую энергию другого существа,сосредоточенную полностью в его руках. В буквальном смысле этого слова. Впервые, брат подпустил его настолько близко. Можно сказать, ближе некуда. Нахмурившись, ханьо поднял глаза и упёрся в волевой, сильный взгляд, за которым, на мгновениепоказались ярко – красные, рассыпающиеся угольями искры. Тонкие губы сжались в полоску, а отметины на щеках брата проступили яснее.Недоверчиво хмыкнув, Инуяша чуть нажал на горло. В ответ – ни звука. Всё тот же испепеляющий, борющийся с чём – то внутри самого себя взгляд.-Хех. Так, пожалуй, я… - он не успел договорить. Пальцы охватили его волосы, задрав его голову,а потом был треск, и мгновенная боль.Совсем как в тот раз – отстранённо подумал ханьо, зажимая ладонью глаз.

-Бака!!! – с чувством высказался Инуяша, и непременно высказался бы ещё, если бы не сильная рука, бесцеремонно схватившая его за шиворот, и швырнувшая в открывшийся проём.