Часть 1 (1/1)
— Альтаир! Когда ты приходишь сюда, лишаешь меня и мира и покоя!Альтаир попытался прижать Малика к столу, но тот ловко ускользнул из рук ассассина. Он тяжело дышал, и на его лице читалась неприязнь. Лица Альтаира не было видно, впрочем, как и всегда. Белый капюшон скрывал в этот момент то, что творилось на душе у ассассина. Альтаир все же предпринял попытку поймать, начальник бюро попался ему в руки и оказался поваленным на подушки, где обычно перед заданием отдыхал ассассин, на заднем дворе бюро. Малик отчаянно пытался сопротивляться, но силы неравны. Жаркое дыхание Альтаира, Малик чувствовал кожей на шее. Чтобы все-таки дать хоть какой-то отпор, Малик высвободил единственную руку и вцепился в волосы Альтаира под капюшоном. Руки Альтаира сомкнулись за спиной Малика в крепкий замок. Он не двигался, просто лежал и тяжело дышал в шею начальника бюро. Малику было больно чувствовать, что его обнимает убийца брата. Что-то горячее он почувствовал на своей шее, но это не дыхание Альтаира – горячие слезы скатывались с лица ассассина и, попадая на кожу Малика, обжигали. Такие горячие… Горячее дыхания… Малик удивился.— Малик, прошу тебя, не отталкивай меня… я запутался… Аль-Муалим путает мои мысли и я совершаю страшные поступки…. Я не знаю, что мне делать, Малик… прости – я отнял у тебя самое дорогое… я хочу все вернуть. Все, все! Но как? Я не знаю…У Малика застрял ком в горле. Он услышал то, что хотел услышать, и не верил, что Альтаир осознал, что Альтаир признал свои ошибки, что сказал это ему, что все-таки признался, что он не идеален. Малик чувствовал, как его слезы бежали по лицу. Саднящее чувство боли и неприязни в душе исчезли, стало так легко… Малик отпустил волосы Альтаира и прижал к себе еще сильнее. Как можно крепче, теперь уже не убийцу брата и предателя, а друга, которого он потерял и обрел вновь. Малик долго обдумывал слова ассассина. В своих объятиях он держал спящего Альтаира, он тихо посапывал, Малик улыбнулся в ответ на сопение. Солнце уже клонилось к закату и стало окрашивать небо в нежно-розовый цвет. Наконец Альтаир проснулся. Он не смотрел в глаза Малику, сидел напротив на коленях с опущенной головой. Малик протянул к нему руку, Альтаир чуть отклонился назад. Расстояние небольшое, но пропасть огромная в душах у обоих не давала им воссоединиться вновь. Альтаир не знал, простил ли его Малик.Они сидели так с минуту. Альтаир встал и пошел прочь из бюро. Малик остановил его, схватив за руку. Он дрогнул. Малик снял капюшон с головы ассасина и посмотрел в его глаза. Что же он увидел: боль, сомнение и что-то еще, что не поддается описанию. Малик прекрасно знал, что это. Поцеловав в лоб Альтаира, он добавил: ?Я не могу прощать или не прощать сейчас, сначала ты должен простить себя сам.?— Малик, я…Начальник бюро приложил палец к губам ассассина, прося замолчать, потому, что наступила ночь.
— Иди спать.— Но…Малик отрицательно покачал головой. Альтаир послушно пошел в соседнюю комнату, где стояла купель для умывания. Сняв с себя все, он погрузился в теплую воду. Было так хорошо, но боль от того, что Малик его не простит никогда, теребила его душу. Мягкая рука Малика опустилась на голову Альтаира. Он отклонился, что бы увидеть его. Начальник бюро нежно гладил волосы ассассина и, тихо улыбаясь, смотрел в глаза своему другу. Альтаир поцеловал руку Малика и прижал к лицу.— Ты простил себя?- Да.— Теперь и я могу тебя простить…Нежно поцеловав Альтаира в уголки губ, Малик ушел прочь. Ночь вступила в свои права. Она укрывала своей темной пеленой двух человек. Их горячее дыхание и стоны, шуршание одежды и подушек, скрывала их любовь от всех, только не от них.