2.1.2 Второй слой. (2/2)

Кажется, Трову кто-то научил острить. Надеюсь, мы не доживем до того возраста, когда будем готовы придушить друг друга просто потому, что станем еще отвратительней, чем сейчас.— Хочу заранее тебе кое-что сказать. Действовать мы с Хиро будем по собственному усмотрению.

— Я и не рассчитывал на что-то другое. Единственный, кто может заставить нас работать в команде, сейчас занят своими делами.

Кватре, Ву Фей, интересно, сколько вас еще ждать?

— Трова, — против собственной воли, улыбаюсь, как человек, наконец-то добравшийся домой, и облокачиваюсь на стол. – А ты боишься смерти?

Он делает глоток из бутылки.— Профессиональный интерес или попытка развлечь меня праздной беседой?— Просто пьяный треп, — мы пятеро знаем друг о друге сразу все и ничего. — Ты когда-нибудь сдохнешь, а мне надо будет сказать о покойном пару слов. Считай, что я готовлюсь.Делаем еще по глотку, и я начинаю понимать, почему он показался мне сегодня таким странным. Он сидит в этой прохладной и уютной тюрьме и пьет, то ли для того, чтобы что-то забыть, то ли для того, чтобы сохранить что-то в своей памяти.— Страх смерти – неточная формулировка. Его причиной может быть как боязнь неизведанного, так и непосредственного конца. Кроме того, страх смерти может быть также страхом жизни, а жизнь — это конец концов. Жизнь всегда конечна.

Тянусь через стол, беру из его рук бутылку и прикладываюсь к горлышку:— Ты убийственно лаконичен. Взять и запихать дело всей моей жизни в предложение из трех слов.— Как бы оно там ни было, все наше существование – долгая и нудная прелюдия к смерти. Так что, я не вижу причин бояться ни того, ни другого.Язык Тровы начинает заплетаться. Это успокаивает, хотя, не факт, что он не симулирует алкогольное опьянение. Расслабляю пальцем душащую колоратку.— Когда придет время, я похлопочу в аду об уютном местечке для тебя.

— Будь так добр, — с усталым зевком сникает на стол. – А если ты умрешь раньше, чем я?— Глупости, Смерть не может сдохнуть. Я вечен. Между прочим, я давно приготовил эпитафии для каждого из вас.

Удивленно вскидывает левую бровь и, кажется, еще чуть-чуть, и засмеется. Я прочищаю горло, неловко поднимаюсь из-за стола и принимаю скорбный вид:— Здесь пытается упокоиться мятежный дух того, кто хотел выколотить дурь из всего человечества и найти достойного и сильного противника. Надеюсь, что теперь успехом увенчалось хотя бы второе.

— А на кого бы ты поставил? – Кажется, это — ирония.

Отодвигаю опустевшую кружку, и мы снова по очереди прикладываемся к бутылке. Жжется, гадина.— Не уверен, что у моего шефа есть хоть какой-то шанс.Давимся пьяным смехом.— Продолжай.— Чистый, как слеза младенца, дух, огромное, как вселенная, сердце. Здесь обрел покой самый сентиментальный убийца. Прими его, отец, в свою безмолвную обитель, и дай его душе мир, которого она была лишена при жизни.

Подозрительно косится пьяными глазами:— По-твоему, Кватре попадет в рай?— До чего ж ты нерадивый ученик, — фыркаю я. – Нет никакого рая.Морщится, что-то про себя прикидывая, а я по инерции продолжаю:— Мы хороним шута и его маску. Забирая его, будь осторожен, отец, иначе рискуешь оказаться в дураках.Хмыкает, делает глоток. Неужели я его задел?— А Хиро ты сможешь похоронить?Чувствую холод внизу живота и скалюсь:— Он был отличным пилотом, сносным другом и совершенно бездарным убийцей. Вечный покой его душе и этой жалкой земле, ставшей с его смертью чуть прекрасней.Еще по глотку, и я озвучиваю мысль, одновременно пришедшую в наши мутные головы:— А где, собственно, его носит?

Место: где-то между исступлением и раскаяньем.

Дата: самый лучший день моей жизни.

Контроль: отсутствует.Отличительная особенность: большой сбой.Она жива! Жива, жива, живаживаживаживаживажива…. Грязная серая курточка вместо белого платья, но это она, ОНА!— Ты заблудился, братик?Чьи-то стальные руки сдавливают горло. Не надо больше, пожалуйста, только не снова…— Я спросила, ты заблудился, братик?Ватные ноги подгибаются, падаю на колени и прижимаю её к себе, стискиваю, наверное, слишком сильно, но она не жалуется, а гладит меня по голове как-то неловко, словно подражая чьему-то движению.— Мы больше никогда-никогда не потеряемся. Нам надо только найти Мэри.

Отстраняюсь, заглядываю в огромные голубые глаза. Смущенно хихикает и аккуратно указывает пальчиком сквозь стальную перегородку. Я тебя понял, теперь все будет хорошо.Место: Камерун.Задача: в процессе исполнения.Отличительная особенность: Кэт.Блокировка.Быстро протрезвевший Максвелл залетает в комнату и неконтролируемым жестом стискивает косяк так сильно, что его пальцы белеют:— Он забрал машину.

Сейчас будет психовать. Перевожу дыхание:— Дуо, у нас большие проблемы.

— Ты знаешь, куда он отправился?! – Заглядываю в его бешеные глаза, и мне становится не по себе.— Знаю. – Рывок в мою сторону, и я выставляю перед собой ладонь в упреждающем жесте. – Я должен тебя кое с кем познакомить. Кэтти.Осторожно выглядывает, сжимая мою правую штанину. Успокаивающе кладу ей руку на голову. Максвелл выпучивает глаза и растерянно замирает.— Она улучшенная, может копаться в чужих головах. Иногда Кэтти не отличает реальность от мыслей других.— Братик хочет забрать Мэри, я просто показала ему дорогу.Странно, обычно она не разговаривает ни с кем, кроме меня. Опускаюсь перед ней на колени, кладу руки на хрупкие плечи:— Кэтти, откуда ты знаешь, что Мэри именно там?Смотрит на меня беспомощно, приоткрыв рот:— Я… я не знаю…— Да где же это гребанное там?! – Взвивается Максвелл, и Кэтти испуганно прижимается ко мне.— Хиро пошел на девятую базу. Стой!Оборачивается, и я придерживаю Кэт, чтобы она случайно не увидела его лицо.— Что еще?— Не глупи, Дуо. Даже если ты сейчас возьмешь машину, ты уже не успеешь.

Успокаивается, берет себя в руки:— Все сказал?— Я туда поеду, и мы вытащим его. Обязательно.

Замирает на секунду, и, тряхнув головой, убегает. Кажется, он все-таки сдохнет раньше меня.— Не стоит говорить о том, кто тут лежит. Он был, его не стало, слава Богу. – Тихо и торжественно произносит Кэтти.