~ 1 ~ Новый родственник (1/1)

Чемодан никак не желал находиться. Фрэнку уже начинало казаться, что он вообще в Англию прилетел без чемодана, возможно даже, что он его дома на кровати оставил… Но ведь он его доставал из тесного багажника старенького Пежо, да и жена ему все уши прожужжала, что сменная пара носков находится в боковом кармашке, она лично за этим проследила, а также положила ему пачку свежих не очиненных карандашей, а то она не знает его изумительной привычки постоянно терять их…Но ведь этим дело-то не ограничивается. Вскоре Коломбо довелось встретиться с Уильямом Дюрком, главой Скотланд-Ярда, втравившем Фрэнка в новое и совсем нежелательное дело об убийстве английского бизнесмена, которое ему хочешь не хочешь, а пришлось расследовать. Вместе со случайным английским коллегой, чтоб его… чопорным англичанином со снисходительным взглядом и характерными усами, который мигом вызвал ассоциацию с Эркюлем Пуаро, благо в ту пору он был у всех на устах, пусть и воплотили его образ на сцене театра далеко не сразу. Хорошо хоть вся эта сдержанность и утонченность инспектора Дюрка прекрасно сочлась с поведением самого Коломбо, который обожал задавать окружающим неудобные вопросы и разгуливать без разрешения тут и там. Вопрос лишь в том, сколь долго продержится инспектор Дюрк, пока у него не сдадут нервы и он не начнет язвить? Кто знает, кто знает…Что же касается расследования, то оно вышло элегантным и утонченным, как и подобает стране, где происходило место действия. Ведь всякий раз, когда смотришь на новое интересное дело, то пытаешься поставить себя на место главного героя, то бишь бандита. Пытаешься сопоставить логическую цепочку и найти ту улику, благодаря которой можно вывести преступников на чистую воду. Обычно это даже получается. Скорей всего, тут сказывается то, что убийца изначально дает о себе знать, но в этой стране его расследование неожиданно зашло в тупик.Сержант О’Кифф, что встретил Коломбо в аэропорту и с уважением отнесся к работе лейтенанта, сыграл свою роль ближе к концу иностранного визита. Пожилой дворецкий с цепким взглядом и вовсе находка. Находчивый, наблюдательный и дальновидный стервец. Чудо, а не мажордом. Да что там, даже немолодой полисмен, что вальяжно расселся в доме покойного сэра Хевершема, или пожилая леди из аэропорта, и те смогли вызвать улыбку своими словами и ужимками, а это добрый знак. Очень добрый знак. Расположение людей очень важно для него, ведь это как раз чаще всего и помогает ему раскрыть все сложные преступления.Но не это! Наверное, это то самое злосчастное дело, когда Фрэнку не удалось всё и всем официально разъяснить и доказать, не прибегнув ко лжи или обману. Но его простить можно и даже нужно, иначе преступники продолжали бы разгуливать на свободе, а великолепная репутация лейтенанта, как и лицо американской полиции, были бы запятнаны, да еще и перед кем! Пред самими бриттами! Ну уж нет! И не таких собак он… ну, есть не ел, но… ну, вы поняли, да?Так что пришлось пойти на ложь, сфальсифицировать и подбросить ту несчастную бусину в качестве улики и скоренько смыться, пока не сообразили?— а чего ж она раньше не выкатилась, когда чертов зонтик мильон раз переносили-перевозили с места на место?..Оглянувшись несколько раз и убедившись, что слежки за ним нет, лейтенант Коломбо поднятой рукой тормознул такси и попросил водителя доставить его на ближайшую станцию пригородной электрички. Сопровождающие и случайные свидетели в том деле, которое он собирался провернуть, ему никак не нужны.Весь путь до Литтл Уингинга лейтенант просидел, комкая в руках замусоленный клок бумаги, не обращая внимания на косые взгляды прочих пассажиров, которые неодобрительно поджимали губы, глядя на его поношенный бежевый плащ с растянутыми карманами. Всё на этом человеке было старым: и потасканный лоснящийся галстук с пятнами непонятного происхождения, и рубашка с потертым воротником, и ботинки в проплешинах облезлого кожзама… Даже сигара, давно потухшая, торчавшая в углу рта, и та выглядела старой, двухдневной давности. Сойдя на незнакомой для него станции, Коломбо в течение получаса доставал служащего вокзала, дотошно выспрашивая у него каждый подробный поворот до четвертого дома на Тисовой улице.—?Значит, сперва по улице Магнолий, прямо до самого конца, потом свернуть направо и идти прямо по Тисовой… Я правильно понял, сэр? О, и ещё! А четвертый дом где?— справа или слева? Я имею в виду: куда мне смотреть?— направо или налево?—?Если вы зайдете на Тисовую с Магнолий, то четвертый дом будет справа,?— слегка замороченно ответил вокзальный служащий.—?О! Стало быть, если я зайду с другой стороны, то нужный мне дом будет слева? —?продолжал его троллить приезжий американец.—?Э-э-э… да, сэр. Но если вы въедете в город со стороны Суррея Хилс Ареа оф Аутсандинг Нэтурал Бьюти, то можете проехать по центральной Сонной улице, а оттуда… да, на Тисовую как раз с другой стороны и попадете… —?вконец заморочился честный служака.—?О! Спасибо, дорогой, вы мне очень-очень помогли! —?приятно улыбаясь, поблагодарил парня Коломбо. И ведь не скажешь по его доброму лицу, что он над кем-то откровенно издевается.В результате он здесь же на вокзале сел в такси и сообщил таксисту, куда его везти. И уехал, сопровождаемый растерянным взглядом опупевшего вокзального. В его бедной английской голове никак не укладывалось, ради чего этот мужик полчаса его мурыжил, если так и так собирался добираться до того дома на машине? Увы, знаменитую логику лейтенанта Коломбо не способна понять даже американская полиция, чего уж говорить о несчастном служащем с захолустного пригородного вокзальчика.Петунья удивленно округлила глаза, увидев на пороге гостя из Америки.—?Фрэнк?.. О боже, заходи! —?она поспешно открыла дверь, впуская Коломбо.—?Привет, Туни,?— тепло поздоровался Фрэнк, входя и аккуратно вытирая ноги о половичок. Снял плащ, отдал Петунье, а когда та его повесила?— обнялись, причем Петунья искренне прильнула впалой щекой к щеке двоюродного брата, крепко-крепко прижимаясь к нему. Прошли на кухню. Взволнованная женщина суетливо заметалась, хватая то чайник, то турку для кофе, то сливочник. Коломбо сидел на стуле и какое-то время наблюдал за мельтешением, наконец решил её остановить.—?Слышал о Лили… —?глухо проговорил он. —?Ужасная трагедия.Петунья остановилась, брякнула на плиту ковшик для молока и схватила полотенце, прижав его к лицу. Всхлипнула. Фрэнк вздохнул, но утешать гордую Петунью не стал кидаться, знал по опыту, что кузина не любит нежностей от других, поэтому сидел и спокойно ждал, когда она справится с собой.—?И-извини… —?наконец собралась Петунья. —?Сестрёнка… младшая. Это… это и правда ужасно.Достав из ящика кухонного стола плотный лист пергамента, она протянула его кузену со словами:—?Это от Дамблдора.Фрэнк взял, развернул и, далеко вытянув перед собой и откинув голову назад, начал читать, проговаривая некоторые моменты.—?Лили и Джеймс… с прискорбием… пали смертью храбрых от руки безжалостного злодея… Волан-де-Морта. Сам же он развеялся от А-ва-ды в… Куда, простите?.. в лоб младенцу? А… а Авада что такое? И что значит?— развеялся? Он что, из тумана был?Дальнейший бред он вынужденно читал молча, сосредоточенно хмуря густые брови. Потом озадаченно уставился на кузину, молчаливо требуя объяснений. Петунья невольно поежилась под его проницательно-пристальным взглядом, от которого не один преступник сдался и сел в машину без наручников, и обняла себя за плечи. Нервно прозаикалась:—?О-она хотела, ч-чтобы ты стал опекуном мальчика.Брови Фрэнка улетели высоко на лоб.—?Я?.. —?опасным тоном переспросил он.Петунья судорожно кивнула.—?Ну да, она знает, как я отношусь к таким, как она… знала. И думала, что я буду плохо относиться к племяннику… но… ты же читал?Фрэнк снова вытянул далеко вперед лист пергамента и сильно сощурил левый глаз.—?Да… ?До одиннадцати лет мальчик не должен ничего знать о себе, так будет лучше для него и всеобщего блага?,?— и глянул на Петунью поверх листа. —?Полагаешь, дедок хочет именно того, что пишет? Упихнуть пацана в чулан и кормить корками с обеда? А может, ему ещё и персональный бункер отстроить и запереть его там на тридцать ближайших лет? Что это за эксперименты гаспарохаузеровские?!—?Ага,?— кивнула Петунья. —?Мне этого совсем не хочется. У меня есть мой собственный родной сыночек Дадли, и я не хочу, чтобы ювенальщики однажды вдруг нагрянули к нам и увидели моего племянника под лестницей. Чулан у нас только там.—?То есть я правильно понял, ты, как и Лили, хочешь, чтобы я взял под опеку твоего племянника? —?настороженно уточнил Коломбо. И вдруг задумался:?— А мне он кто? Я твой кузен со стороны сестры вашей с Лили матери. Гарри мне кто в таком случае?—?Племянник… —?вздохнула Петунья. —?Двоюродный.—?Уволь! —?поднял он руки кверху. —?У меня и родных племянников куча! Куда мне ещё двоюродных?!—?Может, ты на него сначала посмотришь? —?осторожно предложила Петунья.—?А где он? —?заозирался Коломбо.—?Наверху с Дадликом,?— сообщила Петунья. —?Пошли, покажу.Мальчики сладко спали в своих кроватках, оба милые и пухлощекие, как и все детки в их возрасте, раскинув конечности и капризно надув губки. Правда, Дадли был куда щекастее и полнее, чем Гарри, у которого надо лбом топорщился пушистый хохолок черных волосиков, а на лбу, чуть пониже, над правым глазом… Фрэнк нагнулся над спящим малышом, чтобы получше рассмотреть зигзагообразный росчерк, похожий на молнию.—?Слушай… —?зашипел он. —?Это же порез!..—?Знаю… —?зашипела Петунья в ответ. —?Нас с Верноном из-за него чуть не арестовали.Поймав вопросительный взгляд кузена, Петунья мотнула головой в сторону двери. Беззвучно охнув, Фрэнк прижал палец к губам и, разведя руки, на цыпочках покинул детскую. Спустились и вошли обратно на кухню, где Петунья рассказала, как их с Верноном в полиции подозревали во всех смертных грехах, ведь у подкидыша никаких документов не оказалось, и они насилу смогли доказать, что мальчик?— их племянник, и что они его не били и не резали, упаси господи!..В общем, лейтенанту из Америки понадобилось энное количество времени, чтобы оформить новые бумаги на малыша. Потому что он решил не просто взять опеку над Гарри, но и усыновить по закону, чтобы увезти его как своего родного ребёнка. И хоть Коломбо обычно шугался и чурался всяких новомодных штучек вроде компуктеров с интеренетами, сейчас он дико радовался, что существует такая крайне удобная штукенция, как телефакс. Ведь с его помощью удалось получить подпись жены из-за океана! Подумать только! Посылаешь ей копию документа через вот этот беленький ящичек, который с легким шорохом заглотил бумажку, а на том конце света его жена получает её же, расписывается и?— оп-па! —?листочек возвращается уже с подписью жены. Чудеса, да и только! А как это работает??? А если Коломбо это спрашивает, то всё, туши свет, спрячься и не дыши?— достанет по полной…Вы тоже спрашиваете?— а с чего Коломбо вдруг принял решение усыновить мальчика? Сейчас расскажем…Когда немного позже, где-то через час, мальчики проснулись, и Петунья занялась ими, добряк Фрэнк наивно предложил кузине свою помощь. Петунья помощь приняла?— попросила целиком заняться Гарри: сменить подгузник, вымыть попку, переодеть в чистые штанишки и накормить кашкой.Ну… Фрэнку это, собственно, не впервой. Всё заданное он сноровисто выполнил. И попку под краном вымыл, и ползунки натянул, и кашку ловко в рот впихнул, ласково агукая и тетешкая… Главное, Гарри размяк в умелых и надежных руках, малютка-волшебник сразу определил лейтенанту самую главную роль?— отца. Румяные щечки и большущие влажные глазенки только подстегнули новоиспеченного родственника признать себя папашей. И даже испорченные брюки не расторгли их неожиданного союза.—?Ох… Гарри, дорогой мой, что ты наделал? Ты же меня описал… А у меня?— вот кошмар-то! —?до сих пор чемодан в розыске. И как мне теперь быть, а, Гарри? Ты посмотри, что это за пятно такое безобразное… Ай-яй-яй…Гарри только невинно моргал, задрав головенку и внимательно слушая мягкий укоряющий голос доброго дяди. И смотрел на палец, которым тот ласково грозил. И на очередное ?ай-яй-яй? поймал его ладонь и… прижал к своей щечке. Всё. Пропал Коломбо с потрохами, осознав тоску осиротевшего малыша.Вот так и вышло, что лейтенант начал подготовку всех нужных бумаг, созвонился со Штатами и своей супругой, объяснил-расписал всеми красками создавшееся положение вещей, выслушал её охи-охи и улыбнулся, когда милая женушка страстно потребовала, чтобы он сей же час усыновил бедного малютку и привез домой!Эта затянувшаяся бумажная канитель-волокита, однако, принесла неожиданный плюс?— нашелся бродячий чемодан. А с ним и смена белья с носками, и зимняя одежда: садился-то Коломбо на самолет в Калифорнии. И сошел в зимней Англии одетый легонько, по-летнему, в свои обычные пиджак-брюки-рубашку и плащ. Не его вина, что чемодан сбежал, затерявшись среди багажа низшего класса, потрепанный и перетянутый веревочками, и имел самый что ни на есть бомжачий вид. Простите, чей? Лейтенанта? Вот это убожество???Да, это мое убожество, и я?— лейтенант, как это ни странно. Где расписаться-то?Перед окончательным отъездом пришлось решить ещё одну проблему?— умаслить соглядатая старика Дамблдора. Зайдя в гости, Коломбо включил свое обаяние на полную катушку и заморочил бабку Фигг бесконечными расспросами типа:—?Так мистер Лапка?— это Мистер или мистер? А Дамблдор лично вас проведывает или заочно посылает приказы-просьбы? А за мальчиком когда придут? Ах, не сейчас, а только через десять лет? Это хорошо… А мистер Лапка?— это кот или кошка? А почему Лапка, если он мистер? А кто за Гарри придет? И зачем? М-м-м, дорогая, какой вкусный кекс, не поделитесь рецептом? Моя жена так любит знакомиться с новыми блюдами, уверен, она будет просто в восторге!И добился того, что бабулька Фигг согласилась врать Дамблдору в течение всех десяти лет. А что вы хотите, это ж Коломбо…А с Петуньей они договорились о том, что Гарри будет приезжать к ним в Англию перед отъездом в Хогвартс. Потому что магический контракт со школой оказалось невозможно расторгнуть. Гарри могли усыновить хоть десять семей, на мир магии печать в документе никак не повлияет. Его хоть королева усынови, в книге учета Хогвартса он по-прежнему будет значиться Гарри Поттером. А значит, мальчика придется возить в шотландскую школу каждый год. Ну, не так уж сложно для американцев, проживающих в Нью-Йорке и самолетами ежедневно катающихся в офис, расположенный в Сан-Франциско. Дважды в сутки через всю Америку от побережья Атлантики к побережью Тихого океана и наоборот?— ерунда, ей-богу. У них самолеты в буквальном смысле выполняют функцию рейсовых автобусов. Они ещё так и называются?— аэробусы.Что ж, всё было готово к отъезду, Гарри полностью укомплектован и экипирован: на нем зимний теплый комбинезончик на меху и симпатичная синяя шапочка с забавным помпончиком, который смешно подпрыгивает от малейшего движения малыша. Зеленоглазый карапуз, сияя любопытными глазенками, сидел в кресличке-переноске, специальном таком, с ручкой за спинкой, сидел и вертел головкой по сторонам, удивленно разглядывая столько многого вокруг интересного: толпы людей с багажом, бесконечным потоком бегущих в одну сторону, и поток не иссякает, беспрерывно тянется и тянется; толстые колонны аэровокзала, панорамные окна, за которыми виднеются длинные, узкие серебряные сигары крылатых машин.Гарри всего годик и три месяца, но он, кажется, понимает, что они сейчас полетят на той крылатой машинке с чудным названием?— самолет. Ему становится немножко страшно, и он морщится, кривит рожицу и начинает тихонечко похныкивать. Но чу!.. Сильные руки невысокого доброго дяди поднимают его из креслица и бережно прижимают к груди, к дешевому драповому пальто:—?Ты что это такое задумал, Гарри? Ну-ка не вздумай рыдать, малыш, ты ж тако-о-ой хорошенький, тако-о-ой у-у-умничка, не надо плакать, Гарри, пожалуйста. Ты мой дорогой!Теплые губы ласково прижимаются к пухлой щечке, такое же теплое дыхание обвевает детское личико, и Гарри успокаивается. Всё хорошо, ведь папа рядом. И в этом самолетике они полетят домой.