17 часть (1/2)
****Если не брать во внимание происшедшей накануне в квартире Гора сцены, в общем и целом последние полторы недели все шло как и раньше - до всех этих любовных заморочек - тихо и размеренно.Но это призрачное спокойствие не могло продлиться долго. И Женька, уверенный в этом, замирал в предчувствии взрыва. Он каким-то шестым чувством понимал, что Гор не оставит все в таком виде (а может, в глубине души, он просто этого желал?). И когда на следующий день тишину квартиры разорвал требовательный и нетерпеливый звонок в дверь, Женькино сердце бухнуло в груди, на миг замерло в предчувствии и зачастило в диком ритме, и тошнотворный страх напополам с радостным возбуждением подкатил к горлу тугим комком.Обнаружив на пороге Гора, Женька нисколько не удивился. С волнением и вызовомвзглянув на мрачно ухмыляющегося парня, Женька загородил ему дорогу, готовый дать отпор, но тут же, наткнувшись на твердый взгляд темно-серых глаз, в которых плескалась злость, попятился вглубь прихожей и прошептал пересохшими губами:-Мать дома.-Не ври. Я видел, как она ушла, - даже не поздоровавшись, Гор решительно переступил порог и,дернув Женьку за ворот футболки, сначала притянул к себе, а потом резко впечатал в стену, так чтоЖенька, треснувшись затылком, громко клацнул зубами. - Ничего не хочешь мне сказать, лапуля?-Н-нет, - Женька вжался в стену, пытаясь увеличить расстояние между ними.-Тебе не кажется, что все же стоило поставить меня в известность?-Ты о чем? – Женька недоуменно моргнул.-О том, что ты решил встречаться с Никитой, - зло прошипел Гор, наклонившись так близко к Женьке, что их носы почти соприкасались.
-Отвали. Ничего я тебе не должен, - Женька попытался высвободиться из сильных рук, но Гор, удерживая его за грудки, не позволил этого, продолжая вжимать в стену прихожей. – Ни с кем встречаться я не решил. Я же сказал, я натурал и не собираюсь встречаться с парнями.-Самому не смешно? – Гор издевательски усмехнулся и, когда Женька отрицательно мотнул головой, прохрипел прямо ему в рот. – Я видел, как вы обжимались на кухне. На моей кухне. Я расцениваю это, как демонстрацию твоего решения.-Блядь, да расценивай, как хочешь, мне похуй. А с Ники мы просто разговаривали. И я ничего не решал, и решать не собираюсь.-Ну все. Мне надоело ждать, когда ты наконец определишься. Мое терпение тоже не безгранично, - раздраженно прохрипел Гор и поцеловал, напористо и жестко, так, что у Женьки перехватило дыхание, а потом заскользил губами и языком по шее, чуть прикусывает и облизывает выступающий кадык.
-Это у тебя-то терпение? - недоуменно пробормотал Женька, запрокидывая голову, подставляя шею под обжигающие кожу поцелуи, и еле сдерживая стон. - Да ты просто мать Тереза. Впору тебе памятник ставить, как символу терпеливости и бескорыстной помощи.-Язвишь? – Гор зло встряхнул чуть поплывшего Женьку и опять впечатал в стену, вжимаясь ему в пах выпирающей ширинкой. Поцеловал, слегка прикусив нижнюю губу, и забрался под пояс джинсов, сжимая и лапая ягодицы.
-Я сказал - отвали, - Женька попытался дернуться, но ему не удалось даже пошевелиться. - Пошел на хуй.-Не в этот раз, лапуля.Заломив сопротивляющемуся Женьке руки за спину и удерживая запястья, Гор куснул его в основание шеи, чуть выше ключицы. Женька тихо застонал и невольно поддался вперед, вжимаясь твердым членом в напряженный пах Гора и потираясь об него. Гор выдохнул, гортанно и хрипло, и отпустил Женькины руки. Но тут же схватил за задницу и прижал к себе еще сильнее.
Но Женька, собрав в кулак остатки воли, опять дернулся, вырываясь:-Пусти, сука. Что тебе не понятно? Я ведь сказал – не буду я с тобой встречаться и тем более трахаться.-А Я сказал, что мое терпение кончилось, - развернув Женьку спиной к себе и прижав к груди, Гор наклонился к самому уху и зашептал, обдавая горячим дыханием, которое казалось прожигало Женьку насквозь, до самых костей, будя в нем водоворот возбуждения и дикую жажду схватки. - Теперь Я решаю, кто с кем и когда будет трахаться.По дороге успев расстегнуть джинсы и себе и Женьке, Гор доволок его до спальни и уже там, развернув лицом, поцеловал, прижимая к себе так, что у парня чуть не хрустнули ребра. Потом приподнял, подхватив под ягодицы, и легко бросил на кровать, словно тот ничего не весил. Навалившись сверху и придавив весом, превышающим Женькин килограмм на пятнадцать стальных мускулов, прижал локтями Женькины руки к его бокам, не давая возможности ударить в лицо кулаком.
Тогда Женька, почти лишенный возможности двигаться, забрался руками Гору под футболку и чуть приспущенные джинсы, и царапнул короткими ногтями голую спину и поясницу, оставляя красные полосы, тут же кое-где набухшие от проступившей крови.Гор выгнулся, шипя и матерясь от боли:-Ах ты, сучка!Воспользовавшись относительной свободой, Женька попытался вывернуться и ударить Гора коленом в пах. Но тот оказался проворней. Издав смешок, быстро откатился в сторону и одним резким движением перевернул Женьку на живот. Не успел тот и глазом моргнуть, как Гор уже стянул с него штаны. Поставил на четвереньки и прикусил кожу в районе копчика. Жека невольно прогнулся, вскидывая вверх голую задницу, и Гор не упустил этот шанс. Прижав Женькину голову к кровати и удерживая за шею,навалился сверху и прохрипел в самое ухо, поднеся руку к его губам:-Оближи.И Женька послушно приоткрыл рот, вбирая в себя длинные пальцы. И стал сосать, облизывая чуть солоноватую кожу.
Отпустив Женькину шею и оперевшись на предплечье возле его головы, Гор уткнулся лбом во влажный висок с прилипшими светлыми прядями и прикрыл глаза, исступленно трахая пальцами жаркий рот, полностью отдаваясь ощущению плотного охвата горячих губ и влажного, бархатного языка скользящего по фалангам - усердно облизывая каждую и щекоча кожу между пальцами.
Чувствуя, что еще чуть-чуть и он кончит только от этого, Гор толкнулся пахом в Женькины ягодицы и с трудом прошептал:-Хватит.Вытащив влажные пальцы, которые Женька выпустил изо рта с явной неохотой, Гор погладил, чуть надавливая, сжавшийся анус и осторожно протолкнулся внутрь, раздвигая кольцо мышц, гладя и массируя бархатные стенки. Плюнул в кулак и, размазав слюну по своему члену и между Женькиных ягодиц, еще шире раздвинул коленом его ноги. Пристроил член и, едва протолкнув головку, неожиданно засадил почти по самые яйца.
У Женьки от боли выступили слезы на глазах. Он закусил кулак, чтобы не заорать во все горло и дернулся вперед, пытаясь соскочить с члена. Но Гор не пустил. Обхватив поперек живота, толкнулся уже до конца, прижимаясь к Женькиной заднице так плотно, что тот почувствовал, как жесткие волоски в паху и на животе Гора щекочут ему ягодицы.
Замерев на несколько мгновений, Гор чуть отстранился и стал медленно выходить. Женька приподнялся, опираясь на ладони, готовый в любой момент рвануть прочь, и зажмурился от накатившего блаженного ощущения освобождения от распирающего его изнутри члена. Но когда головка была готова выскользнуть наружу, и Женька уже вздохнул с облегчением, Гор вдруг резко подался вперед, со всей силы ударяя в простату.
Женька взвыл от болезненного удовольствия, которое словно электрический разряд прошило его насквозь. Руки подогнулись, и он упал, утыкаясь лицом в сгиб локтя и еще сильнее выпячивая задницу. Забыв о желании вырваться, обезумев от чувства боли, чередующейся с чувством огромного и казалось не менее болезненного наслаждения, он уже сам поддался назад, лихорадочно насаживаясь на член. И боль постепенно уходила, медленно покидая тело. А наслаждение нарастало, становясь просто невыносимым, грозя затопить с головой. Сердце рваными скачками долбилось в груди, громко стуча в ребра, глаза застилала черная пелена, а в анусе и паху нарастал тугой горячий ком, готовый взорваться оргазмом. Женька, уже ничего не соображая и не видя вокруг, чувствовал только резкие движения руки, жестко сжимающей его член, и сильные толчки внутри себя. Он поддавался им, корчась в конвульсиях и сгребая простыни скрюченными пальцами, хрипло дыша и слыша над собой такое же хриплое, тяжелое дыхание. И когда огненный ком внутри него взорвался, и член запульсировал, выплескивая на постель тугие капли спермы, и судорога скрутила мышцы, Женька захрипел, несколько раз часто-часто толкнулся навстречу Гору, вжался со всей силы ему в пах, замер на мгновение и упал в изнеможении на постель.Гор, хрипло и прерывисто дыша, упал сверху. Навалился на Женькину спину, вдавливая его всей своей тяжестью в матрас. Зарылся носом во влажные волосы на затылке, глубоко вдохнул пьянящий аромат и затих. Но ненадолго. Медленно, с ленивой тягучестью удовлетворенного желания провел ладонями вдоль поднятых над головой ослабевших рук - до кончиков кистей и обратно. Спустился на тяжело вздымающиеся бока. Погладил бедра и ноги, куда смог достать. Осторожно, почти невесомо коснулся пересохшими губами мокрой от пота шеи и прошелся легкой цепочкой поцелуев по плечам.-Устал, малыш?