Часть вторая (1/1)

Тьма и где-то голоса за дверью… Сквозь щель проникает слабый свет. Трудно различить два силуэта, но они там. Один сидит у стены, с трудом дышит, чувствует, как болят ребра, саднит губа, и кровь из носа все еще течет. Второй, с пулей в боку, лежит у него на коленях, накрытый его курткой. Его немного трясет, но он еще держится и все пытается сквозь темноту на него взглянуть и увидеть в его лице что-то для себя.– Юр, тебя че,на откровения пробило? Что, пуля не только в бок, но и в задницу попала? – в своей привычной манере спрашивает первый, одной рукой придерживая второго, другой стирая кровь с лица.– Ста… – чуть кашляет второй, – ссс, ну… вдруг я того…а…– Так, чушь нести прекратил. У тебя ничего не задето, чтобы коньки еще откидывать.– Ну, ты… скажи, честно: ты из-за Петьки все еще… злишься?– А я думал, детский сад у нас только в следствии… – с трудом вздохнув, ехидно замечает Стас.– Ну, Стаааа… – Юра снова кашляет, – мне так… паршиво из-за этого, а…

– Юр, варежку захлопнул, тебе, я смотрю, вредно, много говорить. Сразухрень разная льется…– Ну, Стаа…– Да не злюсь! Тебя че, только это так волнует сейчас?–Ну, не сейчас, уже давно.Я просто думал… ты это…– Чего?– Ме-ня возненавидел.– Юр, все, херню разную нести закончил, силы поберег.

Снова наступает тишина. Стасу слышится, что Юра еще дышит, под курткой все еще его теплая кровь, которую трудно остановить. ?Когда эти придурки прибудут?!? – ходят гневные мысли в голове. Хочется закричать, чтобы позвать на помощь, но понятно и без того, что здесь никого нет, а те, кто это услышит очень сильно разозлятся и опять возьмутся за биты или что-то похлеще. ?Не прибудут через десять минут -уволю к чертовой матери!? – со злости думается Стасу, но только он не видит ни часов, ни их лиц, не знает, в пути ли они уже или нет, не знает, что на уме у этих и как много им еще отведено времени, пока эти самые не просекут, что им по ушам нагло проехали.– Вот объясни мне, – начинает он разговор, прекрасно зная, что лучше бы Юрец молчал, берег силы, но он не может… хочется хотя бы услышать его знакомый голос, чтобы бытьуверенным, что он еще жив, – на хрена надо было лезть под пули?– Как?.. – звучитЮрин недоуменный голос. – Я ж… это… те-бя прикрывал.– Молодец, хорошо прикрыл, – недовольно замечает Стас.– Сам же учил… – снова недоуменно говорит Юра.– Чему это я такому учил?– Ну… своих не бросать… и это… – он снова кашляет и трясет его вроде бы сильней, – мы ж д-друзья, д-да?–Друзья, друзья, – с иронией поддакивает Стас, держа его еще крепче. – Ты только в следующий раз так не делай, договорились?– А в следу…Его голос неожиданно затихает, он не кашляет, не шевелится…– Юр? Юрец, поиздеваться решил?! Юр! – Стас трясет его тело, но он не отвечает.Глаза в темноте пытаются увидеть, но никакого результата. По телу пробегает дрожь. ?Неужели все?? – приходит паническая мысль, рука сама находит его запястье… И глубокий вздох. Он еще жив… еще жив…