Часть 3 (1/1)

Я стал сопровождать Нору практически везде. По утрам отвозил ее в ?офис?, присутствовал при заключении сделок, мы даже иногда обедали вместе: она, Абрамов и я. Ваня порой вел себя, как распоследняя сплетница, и я почти не сомневался, что шутки про то, что он заднеприводный, тоже шутками не были.Чем больше времени я проводил один на один с нашим боссом, тем чаще становился свидетелем тех моментов, когда ее женская сущность брала верх над отточенными и рациональными действиями делового человека.Вся философия Инь и Янь строится на том, что женщины испокон веков имели хроническую слабость ко всяким мудакам, а мужчин всегда почему-то влекла женская естественность, не поддающаяся никаким законам формальной логики. Нора, например, терпеть не могла пристегивать ремень безопасности, потому что он мял ее дорогущие брендовые шмотки. Я стал застегивать ей ремень самовольно, хотя бы по причине того, что любил быструю езду, а Нора платила мне и причем весьма недурно, так что рисковать не хотелось. Но каждый раз, когда я проявлял этот жест предусмотрительности, получал в ответ недовольный взгляд и ехидное: ?Снова ?мамочку? включил, да, Сабуров??.По утрам я имел обыкновение пить черный кофе без сахара, и однажды Нора, заметив у меня на консоли бумажный стакан из венской кофейни с еще не остывшим американо, сложила ладони в умоляющем жесте.—?Пару глоточков, Нур, и проси хоть целый кафетерий.Я сделал пригласительный жест рукой. Она отпила и поморщилась.—?Кафетерий отменяется! Как ты пьешь эту горькую срань?!—?А какую срань предпочитаете вы, босс?—?Капучино с двумя кубиками тростникового сахара и кокосовым сиропом. Желательно с пенкой, конечно.Я запомнил это, и стал по утрам брать кофе не только для себя, но и для своего босса. Мне было не трудно, а ей, судя по ее удивленной улыбке, приятно. Нора так и не научилась воспринимать абсолютно все, как должное, и мне нравилось в ней это.Но ничто так не характеризует человека, как проявление чувств к тому, к кому он по-настоящему привязался. Во время одной из летучек к Норе в кабинет рыжим вихрем ворвалась Наташа и с восклицанием?— ?Я прилетела, mon amour[1]!??— расцеловала нашего босса в обе щеки. По тому рассеянно-счастливому взгляду, который Нора бросила на нас с Абрамовым, я понял, кем приходилась ей эта девушка.—?Детка, я ужасно соскучилась и привезла тебе тучу новостей! Но сначала, знаешь, что? —?тараторила Наташа. —?Сначала мы поедем модничать! Я привезла такой эксклюзив, просто сдохнуть можно! Ничего еще нет в продаже, все прямиком с модных показов.Она повернулась к нам с Ваней. Мы благоговейно молчали, наблюдая за этой трогательной сценой.—?Так, миньоны, я забираю вашего босса, а вы тут как-нибудь сами пока бизнес поделайте. Норик, а кто это такой хорошенький у тебя, м? —?она ткнула в меня пальцем.—?Нурлан,?— представился я.—?А я?— та самая лучшая подруга, с которой вам всем запрещено спать. Вот и познакомились,?— кивнула мне Наташа. —?Так, ma cherie[2], поехали кутить. В Европе без тебя было страх как скучно, и я совсем не веселилась.—?Только охрану возьмите.Абрамов как мантру повторял эту фразу изо дня в день, и изо дня в день Нора слушалась его очень выборочно. И я ему искренне сочувствовал. Чего стоило мне в свое время уговорить Адиля нанять себе телохранителя!Я отвез девушек в Наташин бутик. Не знаю, чем можно было заниматься там десять часов к ряду, но забирал я их в полпервого ночи оттуда же. Когда я подъехал, они уже стояли на улице в окружении обувных коробок и фирменных пакетов, хохотали и пили шампанское прямо из бутылки.—?Нурик, мы в говно! —?радостно прокричала мне Нора и помахала рукой.—?Рад за вас, босс. А теперь, дамы, позвольте за вами поухаживать,?— я подошел к ним и взял обеих девушек под руки. —?Домой, босс?—?А мне пора домооооой! Вези меня, мой золотооооой! —?в полный голос запела Наташа, повиснув на моем плече. —?Как жаль, что ты сегодня не мооооой, но мне пора домооооой! —?она провела наманикюренным пальчиком по моей скуле.—?Ната, я ревную! —?обиженно заявила Нора и топнула ногой.—?Детка, ты просто Месси среди женщин! —?Наташа потянулась к ней и громко чмокнула ее в губы прямо перед моим носом. —?Но у тебя феноменальная способность нанимать на работу исключительных красавчиков,?— она взъерошила мне волосы.—?А вот возьму и уволю их всех к чертовой матери!—?Меня не увольняйте, босс,?— попросил я, помогая девушкам усесться в машину. —?Осторожно, голова… Вот так, босс. Натали, ваша туфля.—?Сам ты ?туфля?! Это лабутены,?— фыркнула Наташа и завалилась на заднее сидение.—?Тебя в первую очередь уволю, Нурик. Нельзя быть харизматичнее начальства,?— пропищал мой суровый босс откуда-то из недр машины.Я закинул в багажник пакеты и коробки и поехал домой к Норе. Позади меня происходила какая-то немыслимая возня: Наташа на все лады распевала песни Меладзе и, когда Нора отвлекалась на чьи-то сообщения, щекотала ее и кусала за мочку уха. В конце концов, Нате, видимо, удалось отобрать у нее телефон, и все затихло. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Девушки пылко целовались, повалившись на сидение.Нора, как и обещала, дала мне отгул, поэтому до самого утра я проторчал в клубе, как следует обдолбался травкой, снял отличную девочку и отвалил ей за ночь не меньше штуки баксов. Видимо, я сильно измотал ее, потому что уходя, она спросила почти с пониманием:—?Откинулся недавно?Утром я едва ли помнил ее имя и адрес клуба, в котором провел ночь, но почему-то в память мне крепко въелись растрепанные каштановые пряди. Совсем как у моего босса.***Как я узнал позднее, Наташа была моделью и большую часть времени жила в Париже, поэтому в ближайшие две недели ни о какой работе она и слышать ничего не желала. Нора отменила все свои встречи, назначила Абрамова главным и перестала появляться в своем ?офисе?. Меня она вызвала к себе всего один раз и то для того, чтобы отвезти Наташу в аэропорт. Всю дорогу девушки сидели обнявшись, обменялись от силы лишь парой фраз и из машины вышли с размазанной по щекам тушью. Я дождался босса на улице, обратно мы ехали в полной тишине. Нора отрешенно смотрела в окно и задумчиво кусала губы. Я впервые видел своего босса в таком подавленном состоянии, но в душу к ней предпочел не лезть. В конце концов, мне не за это платили.Ровно в шесть вечера следующего дня я припарковался у ворот ее коттеджа. Обычно Нора, очень трепетно относившаяся к своему и чужому времени, никогда не опаздывала, но ни через десять, ни через пятнадцать минут она так и не появилась. Я попробовал дозвониться до нее?— она не отвечала. На всякий случай проверив свой глок, я отправился брать ворота приступом, но сперва все же пару раз на пробу ткнул в кнопку звонка. К моему удивлению, динамик ожил.—?Кого там еще принесло?—?Меня, босс. Доброе утро.—?Заходи.Я пошел к дому по дорожке из красного гравия. Толкнул балконную дверь и попал в смежную с кухней гостиную. В нос ударил сладковатый запах травки. Нора в обычных трениках и футболке на голое тело сидела в плетеном кресле, закинув босые ноги на стол. Опять одна, опять без охраны. Абрамов, будь он на моем месте, закатил бы ей профилактическую истерику.Нора отсалютовала мне полупустой бутылкой текилы и указала на самокрутки.—?Угощайся, Нурик. Сегодня мы никуда не едем. Сегодня мы курим, пьем и рефлексируем.—?Есть повод, босс?—?О да! Одиночество,?— она поднялась со своего места, достала стакан под виски, поставила его передо мной и плеснула туда текилы. —?Ты одинок?—?Предпочитаю называть это независимостью,?— я стянул с себя пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула, вытащил глок из-за пояса и положил его во внутренний карман пиджака.—?А что насчет любви и привязанности?—?Одно другое не исключает. Я имею в виду, любовь не исключает одиночество.—?Тогда за независимых и одиноких.Мы чокнулись, выпили. Нора подала мне блюдце с дольками лайма.—?У тебя есть любимый человек?Я отрицательно покачал головой.—?Возможно, завтра я буду думать иначе, но сейчас… Сейчас я тебе даже завидую.Она залпом допила то, что оставалось в бутылке, крепко затянулась самокруткой и пошатываясь пошла к встроенному домашнему бару. Я увидел, что она вскрывает еще одну бутылку текилы.—?Босс.—?Ммм?—?Завтра будет пиздецки плохо,?— со знанием дела предостерег я. —?Текила с травкой?— та еще сучья смесь.—?А кто сказал, что сейчас мне лучше? —?она пьяно улыбнулась в ответ и приложилась к горлышку бутылки.Я прекрасно знал это состояние, когда ты надираешься ради того, чтобы как следует надраться, и тебе уже все равно что и сколько ты пьешь, лишь бы поскорее отключиться. Но я также знал, что бывает после, и решил вмешаться, пока не было поздно.—?Не-не-не, босс, тормозните,?— я подошел к Норе и забрал у нее бутылку. —?Лучше не усугублять, правда.На удивление, она даже не стала сопротивляться. Просто стояла и улыбалась, заторможенно моргая.—?У тебя очень красивые руки, Нурик. Люблю, когда у мужчин вены проступают.Перехватив мою руку, она расстегнула манжет, закатала рукав рубашки по локоть и провела подушечками пальцев по выпирающим венам. Я удивленно следил за ней, но не останавливал, лишь предупредил:—?Это запрещенный прием, босс. Все равно пить я вам больше не дам.Но то, что Нора сделала дальше, еще больше озадачило меня. Она прижала мою ладонь к своей щеке, вздохнула и закрыла глаза. Мы простояли так с полминуты, потом она заговорила:—?Я так давно не была с мужчиной, Нур. Давай переспим? Без обязательств и прочей ерунды. Секс ради секса.?Все, что угодно, босс?,?— чуть не проскулил я в ответ, но вовремя прикусил язык и целомудренно уточнил:—?А как же Наташа?—?Ната выходит замуж через месяц. Ты удивлен?—?Я думал, у вас с ней все серьезно.—?Я не эгоистка и понимаю, что не смогу дать Нате все то, что сделало бы ее счастливой. По-настоящему счастливой.Нора отняла мою ладонь от своего лица и стала водить большим пальцем по ее внутренней стороне, очерчивая ногтем линии.—?А я хочу, чтобы Ната была счастлива,?— она подняла на меня затуманенный взгляд. —?Нурик, не огорчай меня. Девушка первая предлагает секс, а ты ломаешься.Я сморгнул, прочистил горло.—?Босс, а как бы вы хотели, чтобы… Чтобы это было?—?Ммм, давай без всяких извращений. Меня так развезло, что ноги еле держат,?— она устало улыбнулась.—?Как скажете, босс.Нора чмокнула меня в щеку, шепнула ?Жду тебя наверху? и зашлепала босыми ногами по кафелю. Я немного повтыкал в одну точку, переваривая то, что услышал пару минут назад, выпил залпом четверть стакана текилы, заставил себя съесть две дольки лайма и пошел наверх. В сознание закралась мысль, какого черта вообще происходит и не стоит ли мне вежливо ретироваться прямо сейчас. Но я так давно не спал с кем-то, к кому у меня были хоть какие-то чувства, кроме обычного физического влечения, что я почти сразу отмел все сомнения в сторону. Я знал, что не стоит расценивать предложение Норы, как проявление личной симпатии, и что она была достаточно разумна, чтобы не превратить свою сиюминутную слабость в мыльную оперу. Этого мне было вполне достаточно.Нора оставила дверь в спальню настежь открытой и теперь лежала на кровати на животе, подперев кулаками лицо и болтая в воздухе ногами. Завидев меня, она выпрямилась, встала на колени, придвинулась к краю кровати и подозвала меня к себе. Первым делом протянула мне презерватив.—?Ты сверху.—?В губы целовать можно?—?Можно.Некоторое время мы продолжали молча играть в гляделки, а потом вдруг одновременно потянулись друг к другу: Нора нетерпеливо ухватилась за пряжку ремня на моих брюках, я подался вперед и остановил ее поцелуем. Прижавшись ко мне, она зарылась пальцами в мои волосы и потянула меня за собой на кровать. Мы целовались, кажется, целую вечность, жадно, мокро, сбивчиво, царапая друг другу языки зубами. Ее мазало от травки, меня мазало от нее. Нора отстранилась первая, уткнулась мне в плечо, глубоко и отрывисто дыша, стала расстегивать пуговицы на моей рубашке. Выходило, видимо, не очень, и она, забавно чертыхнувшись, откинулась обратно на подушки.—?Давай сам. Кажется, я совсем в говно.Я быстро расправился с пуговицами, стянул с себя рубашку, отбросил ее в сторону. Наклонился к Норе, поцеловал ее в губы, в скулу, скользнул языком по впадинке на груди, прикусил кожу на острой ключице. Запустил ладони под ее футболку, потянул ткань наверх, оголяя впалый живот и тазовые кости. В глаза бросился нитевидный шрам чуть выше лобка и рубец под правым ребром. Нора поняла мой немой вопрос, вздохнула, обняла себя руками.—?Мне было двадцать три, у меня был жених и мы собирались расписаться. За месяц до свадьбы отчим что-то не поделил с одним из своих заказчиков, тот его крупно подставил, начались разборки. Как итог?— заказная авария. Уже в больнице я узнала, что была на первом месяце. Ребенка не спасли.Она замолчала, закрыла глаза. Я видел, как вздымается ее грудь и подрагивают губы. Взял ее ладонь в свои, поднес к губам, стал гладить и целовать ее пальцы. Нора свободной рукой провела по лицу, потерла уголки глаз, тряхнула головой:—?Он честно мне признался: не смогу так жить. И мы разошлись. Я сожгла подвенечное платье, обучилась премудростям черного бизнеса, стала работать над своим авторитетом. Знала: бизнес ошибок не допускает, и оставила для них личную жизнь.?Отношения с Натой стали для меня своего рода откровением. Она восхищалась мной, вдохновлялась моей историей, питала меня эмоциями, а я будто бы пыталась что-то доказать: то ли себе, то ли всему миру,?— она слабо улыбнулась. —?Нурик, давай, действуй уже. А то мы еще не потрахались, а мне уже курить хочется.И снова передо мной был мой босс. Решительный, смелый, отчаянный босс, избравший себе дело не по плечу и сумевший все свои слабости превратить в достоинства.Я выцеловывал ее шрам на животе, лобок, острые кости бедер и думал, что если Норе нужна была под боком плюшевая игрушка, чтобы побыстрее заснуть ночью, я был готов ей стать. Даже если завтра меня пошлют ко всем чертям. Даже если я сам привык брать, а не давать.?— Погоди,?— она перехватила мои руки. —?Куни хороши во время перерыва на обед. Хочу тебя сразу.Я поднялся с кровати, избавился от оставшейся на мне одежды. Когда повернулся, Нора уже лежала передо мной полностью обнаженная. Я снова навис над ней, она скользнула руками по моему животу, груди, плечам, еле слышно шепнула, разглядывая меня:—?Ты красивый.Слава богу, я не был кисейной барышней, и меня не нужно было комфортить перед тем, как трахнуть. Поэтому в искренности ее слов я не сомневался.—?Ты тоже. Но ты и так это знаешь.—?Знать и слышать это от кого-то?— все же разные вещи.Я улыбнулся. Обвел языком ее левый сосок и подул на него.—?Ты красивая.Прикусил и оттянул зубами правый, скользнул рукой по ее животу, медленно ввел в нее два пальца. Она издала приглушенный стон и дернулась бедрами навстречу движениям моей руки. Я наблюдал за ее реакцией. Я хотел, чтобы ей нравилось быть со мной. Нора смотрела на меня затуманенным взглядом, тяжело дышала, сжав пальцами мои плечи, и покусывала губы от нетерпения. Я почувствовал, как ее ногти впиваются в мою кожу, убрал руку, раскатал презерватив по члену и медленно вошел в нее. Я видел, как расширились ее зрачки, и слышал, как на пару секунд сбилось ее дыхание. Я сам задохнулся на мгновение, так узко и горячо в ней было. Поцеловал ее, ловя губами ее тихий протяжный стон. Она прижалась ко мне, медленно двигая бедрами в такт моим толчкам, прикусила мочку моего уха. Я не выдержал и застонал ей в плечо, вжал податливое тело в кровать, переплел наши пальцы, и вошел в нее до самого основания, оставив засос на предплечье. Завтра?— хоть четвертуйте, но сегодня?— моя.Еще несколько размашистых толчков навстречу друг другу?— и она вскрикнула, задрожала в моих руках и обмякла, прижавшись ко мне и все еще удерживая меня в себе. Потом поцеловала меня в висок, смахнула намокшую от пота прядь с моего лба. Расслабленно улыбнулась.—?Мне было очень хорошо, Нур. Только не обвиняй меня завтра в изнасиловании. Я этого не переживу.Обняла меня, уткнулась мне в плечо и засопела.Возможно, в этот момент где-то и схлопнулись галактики или взорвались звезды. Не возьмусь это утверждать, но внутри меня точно что-то щелкнуло, коротнуло и застряло тянущей болью между ребер.[1]?— (франц.) ?любовь моя?[2]?— (франц.) ?моя дорогая?