Глава 42. Второй этап (1/1)
*странная глава, a следующая не лучше =)*POV Макса?Ммм, утро теперь моё самое любимое время суток?, — проснулся я довольный. Как Кирилл появился в моей кровати, осталось для меня загадкой, но определённо это было отличным решением.Привычным движением провожу вдоль спины такого желанного тела, а после целую. Хотя честнее будет это назвать всё же касанием, но я и этому рад. Я совру, что не хочу большего, но не уверен, что Кирилл готов к такому, а терять хоть и призрачные, но отношения вовсе не хочется.
Напоследок прижимаюсь к Киру и с недовольным выдохом вылезаю из-под одеяла. Дела, дела. А было бы здорово проснуться с ним вместе, полежать в обнимку, а потом жаркий утренний секс… Эх, что-то меня не туда занесло, хотя нет, туда, но точно занесло лишку.С утра отправляюсь к шефу, как тот и просил. Так как с Виноградовым мы вчера не продвинулись ни на шаг, было решено начать второй этап допроса, то есть перейти к использованию медикаментов.
— Ты ведь у нас впервые с этим сталкиваешься? – возвращаясь к столу с красной папкой, узнал шеф.— Да, — отвечаю ?многословно?.
Я не волновался, не боялся и не переживал, так как знал, что первая часть второго этапа была несложной и не ужасной, а обычный такой себе допрос. А что я чувствовал вообще ко всей этой ситуации, к постоянным допросам (хотя их было-то всего два)? Усталость, наверное, мне уже не так остро хотелось всё знать, а хотелось взять в охапку моего Кира и умчаться от всех подальше. Уверен, шеф бы отпустил меня, вот только сам себя я отпустить не мог, что-то удерживало, что-то заставляло идти к Владимиру.
Получив три листа из той самой красной папки, принялся читать инструкцию. Всё было довольно просто, к тому же в мои обязанности не входило колоть сам препарат, поэтому я с воодушевлением отправился на очередной допрос.Войдя в кабинет, довольно приятной наружности, понял, что Виноградов уже готов, то есть лежал на кушетке, а рядом стояла медсестра. Это была не обычная палата, а именно кабинет, так как здесь отсутствовали больничные цвета, а окружали такие тёплые, можно сказать домашние. Стены были покрыты обоями с сиреневыми цветочками, у окна красовались тяжёлые фиолетовые шторы. Были стол, стулья. Единственный предмет, по которому можно было сказать, что это не просто комната – кровать, да и только.
Из инструкции я узнал, что Владимир Сергеевич должен находиться в расслабленном состоянии и отвечать на любые вопросы. Я решил начать с простого:— Как Вас зовут?— Виноградов Владимир Сергеевич, — монотонно ответил голос, не выражая каких-либо эмоций.— Вы будете со мной говорить?— Да.— Что вы собирались делать с девочкой, которую похитили? – приступил я к делу.— Не знаю о чём вы, — безэмоциональный ответ.— Это вы заказали убийство семьи Голубевых? — задал вопрос попроще.— Не знаю о чём вы, — последовало снова.?Чёрт!?Пообщавшись минут пятнадцать в таком же духе, медсестра, наблюдавшая за состоянием пациента, вынесла вердикт: ?Не получится?.Расстроившись результатом проделанной работы, снова отправился к шефу.
— Завтра мы не можем, — резко отрезал тот, когда я предложил перейти ко второй части второго этапа. Достав всё ту же красную папку с полки, вручил её мне для домашнего ознакомления. Она оказалась достаточно толстой, что говорило о том, что за день изучить её не удастся.
Перед возвращением домой (к себе) зашёл к сестрёнке, временно обитавшей в нашем центре и забрал её с собой. Хотелось показать ей нашу квартиру после ремонта, да к тому же она давно там не была: аж семь лет.К счастью, её реакция была отлична от моей первичной, а то не хотелось бы успокаивать ребёнка. Сам я тоже уже нормально отношусь к квартире, в которой прошло всё моё детство и юность, хотя и был сегодня не в настроении, но это из-за сегодняшнего провала на работе. Взяв кое-какие вещи с собой, мы пошли к Муравьёвым.POV КираУже неделю нахожусь в этом доме, пора бы привыкнуть и думать о нём как о своём.
Максим вместе с сестрой, которую зовут Маша, переехали к нам. Я был счастлив, когда они заявились однажды.
Ночую до сих пор в комнате Макса, хоть и пытаюсь сначала заснуть у себя. Изменилось, наверное, только то, что теперь Макс не спит при моём появлении. ?Может он меня ждёт?? — позволяю себе помечтать.Мы никогда об этом не говорим и не упоминаем, будто так и должно быть. Странно, но мне нравится, что он меня не выгоняет. Я всё также просыпаюсь от нежных касаний то по щеке, то по спине, или даже ногам, но не раскрываю себя, а жду законного поцелуя. Почему законного? Да фиг знает, но он мой и только мой. Каждый раз борюсь сам с собой, дабы не ответить на него и не выдать себя. Не знаю чего я боюсь, но определённо чего-то боюсь. Может ещё до конца не могу смириться, что это всё же парень, а не девушка, а может того, что мы не поймём друг друга, и Макс вовсе съедет отсюда.***Виделись мы с Максом по паре часов в день, так как он уходил с самого утра и поздно возвращался. А мне же оставалось целыми днями думать о нём и скучать. И однажды я всё же не сдержался:— Почему ты постоянно на работе? У тебя вообще выходные бывают? – получилось как-то со злобой, а может и обидой, если не ревностью. Максим же на это бессовестно рассмеялся, заставив меня покраснеть, но пообещал выделить целый день из своего ужасного графика и провести его только со мной.
POV МаксаПочти неделя прошла, а от Виноградова никакого толку. Зато шеф, наконец, дал добро на последний этап допроса, как оказалось, для этого нужна серьёзная подготовка, на которую уходит несколько дней.
Меня немного потряхивало от расписанного моими коллегами ужаса, ожидающего меня, хоть шеф и попытался убедить в обратном.Зайдя в кабинет, отличавшийся от предыдущего наличием большого числа оборудования и различных устройств, с опаской покосился на Владимира. В комнате помимо нас двоих был ещё один человек мужского пола. Слышал, что женщин к такой работе не подпускают. Мужчину звали Николаем, что узнал я из бейджика, прикреплённого к его халату. Выглядел он лет на сорок, но седина не просто тронула его, а можно сказать захватила его голову и не решала отпускать. Говорят – это у него от работы, кто знает… Поздоровались мы с ним лишь кивком головы, дабы не сотрясать лишний раз воздух, ибо для подопытного это было тяжёлым испытанием. А то, что Владимир был подопытным, я узнал вчера от шефа, который удивил меня тем, что исследования в этом направлении до конца не проведены и они до сих пор заносятся в информационную карту.За последние пару дней об этой части операции я узнал достаточно много. Включая то, что ?незнайка? была вычленена именно из этих исследований. В самом начале, когда опыты только начались, случился один инцидент, повлекший у человека полную потерю памяти. Ох, как тогда переполошились агенты, испугавшись последствий, но ничего, всё обошлось, да и к тому же начались дополнительные исследования.
Последствия для подопытных после такой операции бывают различными. Например, у двоих было отторжение личности, то есть они не хотели признавать себя за содеянное, и, промучившись пару недель, погибли от того, что организм просто не вынес масштабного внутреннего конфликта. У троих отказали ноги, а у одного прямо во время допроса поднялась температура до 41 градуса, и тот умер, промучившись всего пару минут, в то время как медицинский работник пытался хоть что-то сделать. Но во всех случаях перед всеми этими последствиями из них была выкачана вся необходимая информация. Даже если человек не хочет что-либо говорить или не помнит какие-то детали информация всегда доходит до нас.
В связи с такими серьёзными последствиями данный допрос проводится в исключительных случаях, когда позарез нужна информация и к тому же если для нашего агентства это безопасно.
Было противно смотреть на все эти трубочки, торчащие и из носа и из вены, даже к голове что-то налепили. Пересилив жалость к беспомощному Владимиру, устроился на место, отведённое для агентов. Николай же находился непосредственно вблизи у пациента.Пообщавшись головами и руками на тему: ?Начинать? Да?, мы приступили к делу.
Николай подошёл к самому большому устройству, на котором значились лишь две буквы DL (Death and Life) и нажал на синюю кнопку. Сразу же послышался гул работающего устройства, неприятно отзывающийся в голове. У Владимира дёрнулось лицо, когда по трубкам, присоединённым к венам, пошла жёлтая жидкость, но было непонятно от чего именно тот дёрнулся, так как лицо не выражало никаких эмоций.
Дальше подойдя к маленькой зелёной коробочке Николай включил новую пищалку. Проследив за проводами, идущими от этой коробки, наткнулся на голову Владимира. Получив отмашку от Николая, начал допрос:— Для чего вам нужна девочка, которую вы похитили?
Это был основной вопрос, так как именно по нему можно понять какой план был у этого преступника. В инструкции выделено жирным шрифтом, что спрашивать необходимо правильные и нужные вопросы, так как время использования данного метода ограничено всего получасом и за это время нужно успеть всё выяснить, по причине того, что большего напряжения человек выдержать не может, а повторной попытки может и не быть. За всю историю этих исследований повторному испытанию подверглись всего два человека.— Я хочу найти лекарство от болезней № 4, №5, №6, — послышался булькающий звук из губ Виноградова.