Три года (Сигурд Харкорт, Каран Рамзус) (1/1)

Сознание возвращалось медленно, но неотвратимо. Первой пришла боль, следом ее вечные спутники — белый потолок, белые стены, белый неестественный свет. Сигурд ненавидел белый цвет. Единственное яркое пятно — его собственная кровь, когда ее брали на очередные анализы, или кислотно-зеленая сыворотка, когда ему вкалывали очередной препарат. После препаратов сильно болела голова.В перерывах между наркотическим забытьем, ломками и приступами боли Сиг думал о синем небе, о золотых песках и изумрудной траве. О разноцветных шатрах на площади в Бледавике. И о побеге. Эти мысли не давали сойти с ума. Правда, после очередной попытки выбраться на него навесили датчики и почти перестали ?выпускать погулять?. Это раньше иногда снимали ремни и давали пройтись по комнате. Однако Сиг не собирался сдаваться. Когда он думал о побеге и об Авехе, вспоминал маленького Барта — он забывал, что уже месяц как не мог стоять на ногах без поддержки. Что он в сознании два-три часа в день (об этом упомянул кто-то из белых монстров в халатах со шприцами). Его ждут дома. Он не может подвести.Лампы заливали комнату ровным белым светом. Мерно жужжали приборы. Шел третий год экспериментов.Каран Рамзус внимательно изучал личное дело образца №12763452-Б. Эфирные показатели этого парня были весьма и весьма хороши, даже сейчас, когда большая часть жизненных функций постепенно угасала. Три года экспериментов — мало кто продержался так долго. Для жителя поверхности — результат более чем выдающийся. То, что нужно для его планов.— Приведите его в порядок, — сказал Каран старшему лаборанту. — Я хочу с ним встретиться.