1 часть (1/1)

В еле освещаемом факелами и свечами помещении раздавался тихий шуршащий звук перелистываемых страниц старой книги, что легко можно было определить по звучанию бумаги. У старых книг это звучание ?шуршания? и ?перелистывания? совсем отличалось от того звука, который могли издавать страницы новых рукописей.Само помещение на полу и стенах было покрыто каменной плиткой, которая не была хоть как-то дополнительно украшена, взамен этого, стены частично прикрывали небольшие стеллажи с разного рода книгами. Эти хранилища знаний были разного возраста и с разнящимся содержанием. В них было довольно много разнообразной информации: от вопроса… в виде того… как не сдохнуть, выпив сильный яд, и до магии темных искусств, давно позабытой эпохи. Все эти знания принадлежали ему, Кишуа Зелретчу Швайноргу.Этот, некогда, человек, а ныне один из двадцати семи Прародителей Мёртвых Апостолов, имел довольно сложный и зачастую непредсказуемый характер, от чего его можно было бы назвать не иначе, как?— взрослым человеком с устоявшимися принципами и идеалами. Но, в то же время, иногда можно было проследить уж совсем не старческий характер, а даже немного подростковый.И именно этот человек стоял в тени комнаты и читал одну из книг, чтобы скоротать время, но в один миг комнату осветило ярким синевато-золотым свечением, исходившем, казалось бы, от всех тех линий магического ритуала, что расползались по всему помещению. Взгляд маршала перетёк с текста книги на основной контур магического круга. Линии этого ритуала состояли из ртути вперемешку с кровью Волшебного Маршала, которая являлась неким связующим звеном и катализатором магической энергии, содержавшейся в этой алой и густой жидкости.В самом центре магической печати лежала она, казалось бы, обычная карта стиля ?Таро?, но она кардинально отличалась от обычных карт того типа, ведь, она не только хранила героическую душу, но и являлась вместилищем для Святого Графа, без которого не возможно было бы и представить воплощения в жизнь того, что было задумано Зелретчем.Поправив свои белоснежные перчатки, маг что-то прошептал, перелистывая страницу книги, которую тот держал в руках. Прикрыв глаза, Волшебный Маршал закрыл книгу, от чего по комнате раздался тихий, характерный для сего действия звук, и, уже спустя мгновение, книга почти бесшумно легла на небольшой столик, что стоял по правую руку мага.Спустя считанные секунды можно было увидеть одного из двадцати семи Прародителей Мёртвых Апостолов, неспешно идущего к результату его двухмесячной работы, ведь, прежде чем начать воплощение задуманного, надо было провести некие расчёты, и выверить план до секунд, чтобы быть уверенным в положительном исходе. И кто, как не он, мог максимально приблизиться к задуманному…Зелретч представлял собой человека среднего роста. Казалось, что именно то ранение в битве с Брюнстадом Багровой Луной сделало его таким немощным, от чего мужчина мог показаться слабым стариком, но это было бы ошибочным мнением, после которого врага ждала смерть. Хоть Зелретч в той битве потерял достаточно много своих сил, но в тот день он уже перестал быть человеком. Вампир и один из двадцати семи Прародителей Мёртвых Апостолов, вот кем он стал, выйдя победителем из битвы с королём Вампиров.Ритмичный стук каблуков его обуви раздавался в почти оглушительной тишине, которая прерывалась звуками исходящими от прогорающих факелов и капающего воска свечей. Его осанка была ровная, будто выверена до миллиметра, а широкие плечи, казалось, были готовы и способны переносить все трудности и невзгоды, которые могли бы возникнуть в его жизни.Ему невозможно было бы дать более шестидесяти лет, хотя, после разговора с ним и не только принятия, но и осознания его мудрости, которую Зелретч копил всё то время бытия вампиром, всё это заставляло считать Мага самоцветов намного старше, чем тот выглядит. Если бы кто-то мог видеть его в те немногие моменты грусти, то он бы с уверенностью бы сказал, что этому волшебнику больше восьмидесяти лет, ибо только тогда сильнее проявлялись морщины на его лице, которые при обычном разговорное с ним не возможно было бы заметить, если не всматриваться в лицо Зелретча.При этой неспешной ходьбе, Волшебный Маршал, как и всегда, улыбался своей необычной улыбкой, которая сочетала в себе не только старость тела, но и молодость его духа. Именно эта улыбка волшебника заставляла души его собеседников вздрагивать и напрягаться, ибо она будто говорила о полной осведомленности в отношении его собеседников. Он, казалось, говорил, что знает о всех потаенных секретах не только того, с кем он разговаривает, но и секреты его далёкого предка, который по нелепой случайности обделался на балу. Переведя взгляд на одну из линий ртути, которая отражала его изображение сравни зеркалу, маг немного поморщился от фантомной боли, того не самого приятного чувства. Он будто вспомнил ту победу над Королём Вампиров, когда его тело лишилось большого объёма крови и на глазах постарело, это всегда невольно начинало злить мага. Но так же, Зелретч, всегда быстро выкидывал эти мысли из головы, так как они казались ему ненужными и пагубными, так как те, зачастую, приводили к не самым лучшим последствиям, которые заставляли магов Часовой Башни очень и очень нервничать, а неверующих начинать молиться.Его светлая, почти белая, кожа была, отчасти, как у женщин, но несколько грубее из-за шрамов и мозолей, оставшихся ему в подарок от Брюнстада Багровой Луны. Волосы Волшебного Маршала, по обычаю, были зачёсаны назад, и имели такой привычный белокурый оттенок, который достался ему от всего пережитого в той злополучной битве. Оттенок волос не только был показателем того события, но он так же подчеркивал его возраст, который маршал самоцветов всегда старался как-то скрыть, и показаться более молодым, особенно в компании смертников своих учеников.На лбу мага были небольшие горизонтальные складки морщин, и то их можно было бы заметить только при долгом разговоре с Зелретчем, что удавалось не всем. Они, наверняка, образовались в те короткие минуты злости и беспокойства, которых в жизни мага, по его мнению, хватало с лихвой. Мимика Волшебного Маршала обычно была очень живой, чем он и отличался от большинства других двадцати семи Прародителей Мертвых Апостолов, предпочитавших не выражать свои эмоции хоть как-то. Довольно ухоженная борода и брови Зелретча имели точно такой же оттенок, как и волосы на его голове, казалось, что они только подчёркивали его статус, делая этого вампира более величественным, серьёзным и совсем капельку благороднее.Маршал волшебник был одет в черный костюм, на плечи которого была накинута накидка. Она имела застежки в виде цепочек, что соединялись как снаружи, так и со внутренней стороны, и не позволяли той спасть с широких плеч одного из двадцати семи Прародителей Мертвых Апостолов. Под строгим черным пиджаком прослеживалась темного оттенка рубашка в воротничок, которой был, будто вживлен, чёрный галстук. Идущие в комплекте к костюму, темные штаны и, начищенные до блеска, лакированные туфли с невысоким каблуком, гармонировали с его внешним видом, делая его статным и ?серьёзным? взрослым человеком, который любил пошутить над своими подопытными кроликами учениками. Этот костюм когда-то очень давно был сшит на заказ, и, даже спустя не одну сотню лет, он всё ещё продолжал верно служить своему хозяину, конечно, не без помощи магии.Наклонившись, и, уже спустя пару секунд, подняв карту с пола, Зелретч мог наблюдать неясную картинку, в верхнем углу лицевой стороны которой было написано: ?Kaster Arthur Pendragon?. Стоило руническому кругу окончательно погаснуть, а лёгкому синевато-золотому свечению карты сойти на нет, как губы мага изогнулись в улыбке.Пронаблюдав за остаточным материальным явлением данного ритуала, Зелретч перевернул карту, после чего он чуть приблизил её к своему лицу. На обратной стороне карты были два маленьких столбца, под которыми был небольшой почти плоский и сливающийся с самой картой магический камень, содержавший в себе описание личности, наряду с описанием внешности и его краткой истории, а так же этот камень хранил в себе душу героя и ?Святой граф?, которые были помещены туда в ходе этого ритуала.—?Что же, осталось только провести конечный ритуал, и мы увидим тебя, о, король. Ха-ха-хах! —?прошептал маг, на лике которого появилась лёгкая улыбка, переросшая в смех. Ведь в такие моменты, когда всё максимально идет по плану, заставляли древнего мага радоваться будто во времена его бытия ребёнком, получившего конфету от родителя.Отсмеявшись Зелретч, чуть прикрыл глаза, явственно ощущая некое довольство собой, но впереди оставалось самое сложное: ритуал призыва, который мог выйти из-под контроля и перевести к не самым приятным последствиям, что заставляло Волшебного маршала улыбаться ещё сильнее.Отойдя в сторону, маг с интересом ребенка рассматривал карту, в которой уже была душа короля. Повертев карту в руках из стороны в сторону, и осмотрев её, казалось бы, со всех возможных сторон, Зелретч с интересом ребёнка даже облизнул кончик карты. Явно удовлетворившись осмотру, маг кивнул, начав неспешно идти к двери, которая позволила бы ему покинуть эту комнату. При всём этом он зачем-то начал разговаривать с картой героя, хоть та ничего и не могла слышать, но это не мешало магу продолжать незримый диалог с, заточенной в этом артефакте, душой героя древности.—?Ты будешь участником интересного эксперимента, который поможет не только мне, но и самому миру! —?воодушевленно проговорил он, слегка погладив карту.Старый маг вышел из комнаты, где проводился ритуал помещения в карту не только души, но и святого графа… Сильного святого графа, который должен был позволить призвать героя в более сильном его виде, нежели при проведении обычного ритуала без нововведений.В коридоре, стены которого были сотворены из темного камня, эхом раздавался звук каблуков его туфель. Этот звук отражался от стен, и, казалось, не мог быть заглушен, но периодически тот затихал, стоило Зелретчу сбавить темп своей быстрой ходьбы по коридору, от чего маг мог слышать прогорание факелов и капающий воск свеч.Дойдя до первой развилки, маг свернул налево, а уже через десяток минут он свернул на право, пока не вышел к уже хорошо освещаемой обычными лампами развилке, где-то и дело, стараясь не смотреть на Маршала Волшебника, который в свою очередь очень даже с большим интересом взирал на спешащих кто куда ?детишек?. Стоило тем исчезнуть из-за прозвучавшего звонка, как, чуть прикрыв глаза и покачав головой, маг продолжил свой путь.Окна сменяли друг друга, от чего маг мог с удовлетворением отметить довольно хорошую погоду на улице, которую грозили испортить грозовые облака, нёсшие за собой капельки живительной для природы влаги. Дойдя до нужной развилки, маг встал перед лифтом, в то время как где-то с левой стороны послышался возглас одной из его учениц, которая о чём-то говорила с рыжеволосым юношей, пока в этот разговор не вмешалась ещё одна его ученица. Вздохнув, маг с лёгкой и загадочной улыбкой посмотрел на начавшуюся перепалку двух девушек, которых пытался вразумить юноша, но тот попал под перекрестный огонь двух фурий. Как говорится, инициатива наказывает инициатора…Сбоку от мага, раздался тихий звук колокольчика, который свидетельствовал о том, что лифт, наконец-то, прибыл. Войдя в него и тут же нажав на скрытую магией кнопку, коробочка лифта начала плавное, но не менее быстрое движение вниз. Слегка коснувшись карты, что уже некоторое время покоилась в нагрудном кармашке его пиджака, Зелретч начал будто что-то напевать, и при всем этом продолжал с интересом ожидать того момента, когда откроются двери.В один миг лифт медленно начал тормозить, и, уже спустя десяток секунд, двери открылись, пропуская мага, который, выйдя из лифта, тут же ускорил свой шаг; даже звук закрывшиеся дверцы транспорта и его всё нарастающий гул механизмов, не заставили его обернуться. При всём этом, уже спустя несколько минут, он достиг развилки, свернув на которой в право, тот направился в сторону уже подготовленной к ритуалу комнате, где он лично понаставил барьеров, чтобы ничто не могло помешать ему.Дверца открылась сама по себе, точнее, так могло показаться, на самом же деле она открылась после того, как Зелретч прошел определенную линию, где срабатывает магическая печать, считывающая и сравнивающая магический слепок с магической аурой того, кто идет, и если доступ объекту разрешён, то дверца откроется, а если нет… Никто не будет жалеть того, кто посмел бы проникнуть в ритуальную комнату самого Волшебного Маршала. Войдя в помещение, маг на миг застыл, осматриваясь в комнате, тем самым проверяя все барьеры своим магическим зрением.—?Ну вот, мы, наконец, закончим всё это. —?проговорил он, уже стоя возле заготовленного заранее магического круга. Положив на его поверхность карту, которая через пару мгновений слегка воспарила над землей, тем самым занимая предназначенную для неё позицию в строго определенном участке магического конструкта.Разноцветные контуры-линии печати тянулись витиеватыми линиями по всей комнате, образуя вязь узоров. Всё это великолепие магического искусства могло поразить, но Волшебный Маршал лишь слегка улыбался, предвкушая последующие события.—?Серебро и железо?— первооснова. Волею властителя контрактов и моей, Архимага Швайнорга. Барьер для нисходящего ветра, врата четырёх сторон великим ключом заперты. Возродись из королевства вечной сансары.Отойдя от печати к специальной позиции, Зелретч задрал рукав, а после, лёгким взмахом ладони левой руки рассёк кожу, оставляя на ней глубокую рану. Преднамеренно зацепив этим ?ударом? вены, тем самым заставив кровь хлынуть из его руки прямиком в означенное место.Алая жидкость, которая была неотъемлемой частью живых организмов, начала небольшими ручейками стекать с его пальцев. Это действие было бы бессмысленным, если маг не сконцентрировал в ней свою прану, тем самым делая кровь не только катализатором для ритуала, но и заставляя её стабилизировать процесс ритуала.Сначала, казалось, что ничего не происходит, но когда количество крови, которая окропила печать подле мага, достигло нужной цифры, как все линии печати засветились ярче, а ртуть по всей печати медленно начала принимать алый оттенок. С последней капелькой этой алой и густой жидкости, комнату озарила легкое свечение, которое исходило от первого магического контура печати, что окружала карту. С каждой секундой оно лишь нарастало, заставляя мага улыбаться всё сильнее и сильнее.Он как никто другой знал, что это насильное вытягивание маны из его тела, было плохим звоночком, но Зелретч понимал, что контур ещё не заполнен до нужной ?отметки?, которая была им рассчитана.—?Внимай же!?— стоило Зелретчу произнести эти слова, как первые крохи его маны покинули тело, от чего второй контур магического конструкта начал постепенно набирать белёсое свечение. И, ведь пару мгновений назад он только в одну кровь влил целую четверть своего резерва! А тут уже сама печать, будто пыталась вырваться из власти мага, начав поглощать всё больше и больше маны, но магу удавалось, хоть и с трудом, ее контролировать. —?Воля моя, создаёт твоё тело. А меч твой, вершит мою судьбу. Если слышишь ты мой зов. Если подчинишься воле моей и разуму…Кровь медленно начала окрашивать и второй контур, а следом и третий. Секунда сменяла секунду и минута?— минуту, пока Зелретч не дождался того момента когда вся печать ?пропиталась? его маной прежде, чем начать действовать дальше, ведь, если печать напитать меньшим количеством маны, то та не сработает, а если большим… То можно было бы говорить об очень и очень плохих последствиях. Поэтому, расчеты того количества маны, что нужна печати были рассчитаны до очень и очень малых объёмов.—?Ответь же!?— свечение продолжало постепенно нарастать, вплоть дот того самого момента, когда оно достигло своего пика, начав ослеплять мужчину. Зелретч, казалось, не испытывал какого-либо дискомфорта, продолжая всматриваться в ту точку, где ранее была карта, начавшая источать непомерную силу души короля рыцарей. Но это было, отчасти, правдой, зрению его этот свет навредить не мог, но вот то, с какой скоростью ритуал, начавший свою работу, пожирал его магическую энергию… Было плохим звоночком для мага. Это заставляло Волшебного Маршала задумываться о том, не просчитался ли он в расчетах ритуала… —?Клянусь, я стану добром этого мира.—?Я сокрушу всё зло этого мира.?— в один миг потребление маны усилилось многократно, от чего Волшебный Маршал было подумал о том, что пора бы уже прекратить, как неожиданно его магическая энергия перестала поглощаться печатью и картой, в частности.По комнате прошлись ветвистые алые молнии, которые, как показалось магу, ударили не в печать, а в саму карту, успешно их поглотившую, так как остаточная энергия этих зарядов более не ощущалась.—?Ты, окутанный тремя великими словами из семи небес.?— Печать оказалась напитана маной даже сверх той меры, на которую рассчитывал Зелретч, но худшего результата не происходило, что дало магу некоторое время, которым он решил воспользоваться с пользой. Теперь, ему предстояло филигранно орудуя теми потоками маны в печати, провести манипуляции так, чтобы она не вышла из-под контроля, и выполнила свою роль в предпоследнем этапе свершения истинного ?чуда?.Пути назад нет, он должен идти дальше, даже несмотря на потоки энергии хаоса, которые начали проникать в комнату. По письменам всё чаще и чаще начали пробегать не только багровые молнии, но и молнии, что, будто имели всевозможные цвета, смешанные в один. И каждая из них появлялась из контура магической печати, так и норовя ударить в карту, которая, казалось, начала было покрываться алыми письменами.—Явись из сдерживающего тебя круга, Хранитель баланса!!!?— в один миг всё прекратилось, свечение печатей спало, молнии исчезли. Казалось, что всё прошло удачно. Будто почувствовав облегчение, древний маг на миг закрыл глаза, начав вытягивать из пространства те крохи его маны, что остались после ритуала.Карта лежала в положенном ей месте, теперь было достаточно лишь крохи маны, чтобы призвать слугу в этот мир, дабы ритуал стал считаться полностью завершённым. Открыв глаза, Зелретч с удовлетворением посмотрел на плод своих изысканий и трудов, мирно лежавший в положенном ему месте. Эта новая карточная система призыва слуги начала приобретать в глазах одного из двадцати семи Прародителей Мертвых Апостолов новый смысл и новые возможности, которые он надеялся с её помощью реализовать. В очередной раз вздохнув, маг тут же напрягся, ведь то ощущение колоссальной опасности, которое он воспитывал и лелеял с момента битвы с Брюнстадом, затрубило во всю. И уже через пару секунд он смог наблюдать что же заставило его шестое чувство орать благим матом. Сначала из ничего появилась одна алая молния, что пробежала по контуру уже не работающей печати. С каждой секундой по нарастающей начали появляться молнии разных оттенков, которые уже не только проскальзывали по контуру, но и активно били прямо в ранее созданную карту. Эти молнии полностью состоящие из энергии хаоса говорили, что это ещё не конец ритуала, а только его начало.Ритуал продолжался уже без подпитки маны и контроля со стороны мага. Казалось, будто сам Хаос возжелал довести ведомое что-то только ему до финала, которого Зелретч хотел бы избежать. Но его никто не спрашивал, а попытки воспрепятствовать были жестоко пресечены градом молний, которые тут же в один миг избрали новую цель. Но стоило барьеру окружавшему карту исчезнуть, из-за того, что маг всё же решил не препятствовать, как и атаки сошли на нет, от чего возникало чувство будто мага начали игнорировать.С каждой секундой, удары молний всё нарастали и нарастали. Пока энергия Хаоса не соткала, в одно мгновение, какие-то два подобия копья, которые пронзили карту. От подобных издевательств карта покрылась вязью ужасающих алых трещин вперемешку с некими письменами, часть слов которых маг едва смог кое-как понять. Но вот остальная часть, осталась тому неизвестной тайной, что покрылось мраком. Ведь, что в случае всех инициалов, могут тому дать всего два жалких слова? Ровным счетом ничего, кроме как ещё сильнее начавшего орать шестого чувства об то ли грядущей неприятности, то ли смертельной опасности.Яркая вспышка, багрового оттенка, заставила Зелретча на миг прикрыть глаза ладонью. Даже для него вспышка была слишком ослепительной, но когда же сияние погасло, он осмотрелся. Вся комната была уничтожена. Казалось, что пространство комнаты в виде сферы было вырвано из подземелья, но лишь от части. Сам маг стоял на небольшом возвышающейся круглой платформе. Переведя взгляд на место, где мгновенье была карта слуги, маг лишь усмехнулся, слегка засмеявшись.—?Ну что ж, провал… Но это значит, что я могу нарядить в платья девочек волшебниц уделить время на обучение двух своих любимых учениц… Хе-хе-хе… —?проговорил он, в то время как на небольшом полигоне, где происходило сражение Рин и Лувии, те будто почувствовали холодок. И именно поэтому девушки не успели среагировать на удары, отчего кулаки двух магичек врезались в щечки друг друга с невиданной силой…***В вечно видоизменяющемся пространстве, в котором могло появиться что угодно и тут же пропасть, произошла яркая вспышка. И теперь, среди всего этого видоизменяющегося ?чуда? над поверхностью, которую отдаленно можно было назвать полом, ведь то было покрыто какой-никакой плиткой, парила душа, объятая синим пламенем.—??Что?.. Где… я?..?. —?подумал сгусток души кастера, который с каждой секундой менял свой цвет и форму, но лишь огонь, обволакивающий его, оставался неизменен. Душа будто оплетала карту, тем самым не давая той покинуть душу героя прошлого.В одно мгновение его душу переместили в пространстве. От чего тот оказался возле хаотично изменяющегося тела, к которому его будто подталкивали. И при всём этом, это бесформенное нечто уже начинала разъедать энергия первобытного Хаоса. Не успев осмыслить, что только что с ним произошло, сгусток души начало медленно затягивать это бесформенное тело.Секунда сменяла секунду, пламя души уже было насильно затушено, а жгутики ?тела? будто тентакли оплели саму суть, от чего та, вместе с картой, уже оказывала меньше сопротивления, и оказалась быстро поглощена этим ?телом?, которое до этого было ничем иным, как небольшим, вечно изменяющимся, куском неведомой субстанции, отдаленно напоминавшей глину.Уже спустя пару секунд после поглощения души телом, оно тут же начало видоизменяться. Казалось, что некие невидимые руки своими быстрыми касаниями начали лепить новое тело, являющиеся ничем иным, как сосудом для души. Когда же прошло минут десять, тело начало принимать очертания человеческого тела, которое было по какой-то причине в одежде, что отнюдь не мешало этому невидимому ?творителю?.—??Боль!.. Опять эта тягучая боль!..??— подумал он, прежде чем ощутить ещё большие болезненные ощущения, от которых почти бесформенный рот глиняного тела открылся в немом крике. Хоть на данный момент оно не имело каких-либо органов, но ощущать столь неприятные ощущения ему это не мешало.Будто откликаясь на мысли Артура, Хаос более интенсивно начал видоизменять тело. Он откалывал участки души и вновь приращивал их обратно, в то время как поверхность глины-тела запузырилась, ускорив ранее замедленные процессы создания.Всё тело короля в один миг стало серым, участки тела начали становиться всё явней. Если до этого рука была была слегка волнистой, и мало походило на одну из четырех конечностей обычного человека, то сейчас это была именно рука. Тоже самое касалось и остального тела короля, и даже его одежды, которая, наконец, стала более явной и более похожей на таковую.На самом же деле формирование такого внешнего вида было не случайно, так как эта ?глина? принимала форму взятую из воспоминаний короля. При этом, за основу было взято то воспоминание, когда тело Артура Пендрагона было на пике своих сил, от чего внешний возраст, резко начавшего ?оживать? тела, был равен примерно двадцати-тридцати годам.Неизвестно сколько времени в том пространстве провел король рыцарей: сутки, месяц, год, столетие или же тысячелетие. Само понятие времени, будто испарилось. Ему даже начинало казаться, что испытываемая им боль вечна, и ничто не способно её заглушить, как вдруг… Будто по щелчку пальцев боль ушла на второй план, а по всему телу и душе ?разлилось? прекрасное чувство блаженства. Кое-как приподняв ладонь, он смог увидеть чуть ли не розовую кожу, которая проглядывалась сквозь его одежды. Оказавшись не в силах долго держать её на весу, Артур положил ладонь себе на грудь.Сам король рыцарей чувствовал, что его душа была перекована, в то время как тело подверглось жесточайшей и тотальнейший внутренней и внешней обработке. Уже когда все эти муки, как ему казалось, закончились, он почувствовал не только невиданную лёгкость в душе, но и гамму приятных ощущений во всём новосозданном теле, которое изредка еще отдавало остаточными фантомными болями, отчего желания хоть как-то шевелиться у короля рыцарей не возникло.Спустя пару мгновений в его голову с разной скоростью начали поступать все прошлые знания, на обработку которых ему требовалось некоторое время, но именно этого времени ему и не дали, от чего его мозг взорвался каскадами всевозможной боли. Кое-как положив плохо слушающиеся руки себе на виски, как он тут же начал их массировать, желая избавиться от неприятных ощущений. Но вместо облегчения ему казалось, что его голова потяжелела. Она будто была отлита из цельного чугуна, по которому со всех сторон били самым большим молотком.Когда же боль отошла на второй план, он смог понять, что все это время лежал на спине. Повернув голову, Артур обнаружил, что лежит на темном каменистой кладке некого ?пола?, покрытого вязью символов, переливавшимися всевозможными оттенками. Стоило его взгляду стать более осмысленным, как от его взора не укрылась явно женская фигура, которая в один миг оказалась перед ним, от чего взор короля пал на её белоснежную обувь.Это была дева, облаченная в, плотно облегающие её тело, белые одежды. Участки ее тела были окроплены кровью. Но белоснежный плащ с алыми треугольными фигурами был запятнан кровью намного больше чем вся остальная одежда. Похоже, именно на этот плащ капала кровь жертв этой девы, обитавшей в мире хаоса. Её торс обтягивала необычная конструкция из кожаных ремешков, от чего все это натягивало её и без того плотные одежды настолько, что фигура неизвестной могла показаться идеальной.Лицо девушки было скрыто такой же белой, как и её одежда, маской, с небольшими прорезями для глаз, кровавыми следами и необычными рогами ближе к макушки. На торсе воительницы Артур заметил пару клинков, от чего тот было хотел дёрнуться, но от неё не исходило какого-то намерения убить его, что, в свою очередь, и остановило его, ведь сам король рыцарей всегда придерживался принципа: ?Не нападают на тебя, и ты не нападай?. Над головой неизвестной особы парила помесь нимба и короны.Её медленные грациозные шаги заставляли сердце трепетать, но, сжимаемые в ее руках клинки, уже не внушали должного оптимизма. Она остановилась в считанных сантиметрах от его головы, заставляя Артура смотреть на девушку снизу вверх, что казалось тому слегка неловким моментом.—?Как интересно… —?раздался из-под маски тихий и нежный голос, который, казалось, был наполнен любопытством и чем-то ещё. —?Дух, что обрёл тело, но так и остался слугой…Будто в одно мгновенье потеряв интерес, дева развернулась, начав медленно шагать к парящему тротуару, запрыгнув на который, та лишь поудобней уселась, явно наблюдая за незваным гостем с толикой своего необычно выражаемого интереса.Казалось, цвет её одежд померк, сделавшись похожим на мрамор, но кровь на ее одежде говорила об обратном. Удивленный необычным поведением девы, Артур ещё некоторое время пролежал на своём месте недвижимо, прежде чем тот начал предпринимать хоть какие-то попытки встать. Но уже спустя несколько секунд король рыцарей понял, что его тело было ватным и не очень-то желало слушаться своего владельца. Это заставило Артура начать планомерно давать нагрузку всем возможным участкам мышечных тканей.Когда он напрягал мышцы, то по телу тут же проскальзывало болезненное ощущение. Артуру казалось, что в кожу будто впиваются сотни иголок, а потом резко её покидают, от чего мышечные ткани то расслаблялись, то резко напрягались. Медленно и постепенно он начинал явственней ощущать как тело приобретало привычный тонус.Решив сделать лёгкую передышку, в этот небольшой миг отдыха, он начал понимать, что слова девы имеют смысл, ведь те знания, которые вплавились в его мозг, явно говорили о том, что у тела даруемого слугам нет боли…Медленно встав, на слегка шатающихся ногах, некогда король Камелота тут же ощутил всю ту мощь Хаоса, которая обрушилась на его плечи. Нет, на его тело давили и до этого, но резко усилившееся давление гравитации заставило короля тут же припасть на колени. Из краешков его губ потекли две тоненькие струйки алой крови.Чуть прикрыв глаза, ?король Камелота? задумался о чём-то ведомом только ему, от чего тот чисто на инстинктах призвал своё необычное орудие, которое было похоже на смесь посоха и меча. На самом деле это была обычная палка, сворованная конфискованная у Гранд Афериста Верховного мага всея Англии, иначе известного как Мемлин Мерлин.Это орудие вонзилось своим остриём в землю, давая своему владельцу некую опору, хоть это и была обычная палка с высокой степенью мано-проводимости, но достигнутые Артуром успехи в магии иллюзий помогали сделать так, чтобы иллюзия в случае чего могла ранить. Вот этот ИДЕАЛ; Идеал данного направления магии, который был показан ему Мерлином, и которого король рыцарей, в своё время, смог достичь в кратчайшие сроки, но у этого была своя плата. Бессонные ночи полные тренировок и попыток воссоздать видимый идеал, помогли королю стать лишь сильнее.Артур кое-как поднялся, специально сделав это медленно, чтобы привыкнуть к тому необычному, с каждой секундой изменяющемуся, давлению гравитации. Но в один миг она перестала давить на него, стоило Артуру встать в полный рост, что заставило того с подозрением посмотреть на девушку… Казалось бы, стоило этой проблеме решиться, как образовалась новая, ведь переведя взгляд в то место, где пару мгновений назад сидела фигура девы, он её не обнаружил. Она будто бесследно исчезла?— была и нету.Его сердце пропустило удар, ведь тонкие руки обвили его тело со спины, будто поддерживая, и не давая упасть. Повернув голову, Артур посмотрел на её лицо, но маска, скрывавшая лик, не позволяла видеть эмоций воительницы. Медленно её пальцы, слегка царапая ноготками кожу ключиц, обхватили щеки короля, прежде чем из её уст раздался тихий шепот:—?Пора-а-а…Прежде чем её тело стало бесформенным, он почувствовал как её руки с силой его обняли, как нежный голос девы слегка щекотал его ухо. Но стоило закрыть глаза, как открыть их он уже не смог, но при этом, телом ощущал, как его тело и сознание выпроваживаются из пространства Хаоса.КиотоВ измерение, которое ёкаи называют ?Тайная столица?, есть множество проходов, соединяющий Киото с этим измерением. По всей территории Киото расположены специальные храмовые врата ворота тории, которые соединяли мир людей и измерение ёкаев, поддерживаемое не только девятихвостой лисой Ясакой, но и великими богами Синтоизма. Посреди леса, по всей территории которого протекала река, в отдалении от всех жилищ ёкаев был расположен величественный особняк, от которого веяло древним величием. Сам особняк сочетал в себе черты замка Нидзё и одного из синтоистских храмовых комплексов, так как он имел неприступные каменные стены с рвом у их подножия. Весь этот комплекс занимал довольно большую территорию, на которой расположились десятки зданий, сады, искусственные озера и жилища для ёкаев жрецов, охранников и прислуги. Всё это только подчеркивало статус главной резиденции правительницы ёкаев Киото.Внутри этого особняка, в одном из залов, на специальном возвышении за традиционным приземленным японским столиком в позе сейдза восседала девушка, которая излучала грациозность и величие одним лишь своим видом. Этой особой была никто иная, как королева фракции ёкаев Киото, Ясака-но-Маэ. Каждое её движение было идеально и грациозно. Даже тот факт, что сейчас она находилась в своём рабочем кабинете одна не означал, что она может расслабиться и чуть согнуть спину, показать усталость или помечтать, ведь в каждую секунду могли придти прийти её подданные. Кто-то принесет весть о готовом ужине, а кто-то из секретариата придет вместе с дополнительной документацией.Дверца сёдзи медленно отворилась, прежде чем взору кицунэ предстала девушка облаченная в традиционные одеяния мику, с которым гармонировала белоснежная фарфоровая маска в форме мордочки лисы, скрывавшая её лицо.—?Ясака-химэ, ужин готов. —?раздался тихий голос девушки, которая заметив лёгкий кивок, так же бесшумно удалилась из комнаты, не забыв закрыть за собой дверцу.Вот и настал очередной момент для небольшого отдыха, пока слуги подготавливают комнату для трапезы. Она могла хоть немножечко, но расслабиться. Это небольшой промежуток времени давал кицунэ собраться с мыслями.Всё же решив сделать небольшой перерыв в своей работе, она прикрыла глаза, а после девятихвостая лисица грациозно выпрямила спину, не забыв отложить оставшуюся часть документов и кисть с баночкой чернил в сторону.В один миг брови правительницы ёкаев чуть нахмурились от неприятного зудящего ощущения под лопатками, но списав это на свою усталость, девушка продолжила думать о чем то своём.Одной из причин почему Ясака была рада хотя бы тому факту, что ей, наконец, получилось сесть и передохнуть, ведь она работала уже вторые сутки без какого-либо сна, заставило девятихвостую лисицу в очередной раз устало вздохнуть и тут же зевнуть. Всё же именно в такие небольшие моменты, когда она может хоть немножечко расслабиться, Ясака ощущала некое подобие спокойствия. Но зачастую, эти волшебные минуты, если не секунды, обычно, прерывала её дочь, Куно, у которой, по мнению правительницы ёкаев Киото?— в попе был реактивный двигатель, позволявшей её ?маленькой лисичке? быть столь активной и зачастую непослушной девочкой, что всегда лишь умиляло её мать.Открыв свои глаза, медового оттенка, девушка посмотрела в небольшое зеркальце, которое стояло на её столике с ещё прошлого визита Куно. Её взгляд буквально прикипел к отражению собственного лица. Хоть она и была уставшей, но Ясака не могла не отметить, что даже в таком усталом состоянии она выглядела почти идеально.Одета эта лисица была в японское традиционное кимоно золотого оттенка, с небольшими светлыми черепушками. На её плечах был достаточно большой вырез, из-за чего казалось, что вот-вот, и её объёмная грудь выскочит из этого декольте, но та даже и не думала о подобном. Её талию плотно стягивал золотого оттенка пояс оби, из-за чего кимоно плотно облегало тело лисицы, лишь подчеркивая её талию. Само одеяние гармонировало с, доходящими до поясницы, волосами пшеничного цвета, которые были завязаны в косу. Данной кицунэ, была никто иная, как Ясака-но-Маэ, одна из двух глав фракции ёкаев на весь синтоиский пантеон богов.Посмотрев в окно, где уже безраздельно властвовала прекрасная луна, которая освещала дороги многим путникам в эту безоблачную ночь, Ясака невольно улыбнулась, ведь она всегда любила смотреть на луну, что напоминало девушке, о таком беззаботном детстве, когда она доставала свою бабушку, бывшую правительницу ёкаев Киото, точно так же, как это сейчас делает Куно. Но у них было одно отличие, Ясака воспитывалась только бабушкой, так как её родители погибли, а Куно воспитывалась под пристальным наблюдением матери.Прикрыв глаза, Ясака слегка загрустила, ведь она считала себя виноватой в том, что у её дочери нет отца, который бы её любил. Кто же мог знать, что тот человек окажется таким куском дерьма… Он не только бросил кицунэ с ещё не родившейся дочерью, но и оказался одним из предателей продававшим информацию на сторону. Что в свою очередь привело к тому, что она оказалась в заранее приготовленной ловушке. Но только из-за того, что та носила во чреве дочь, она смогла кое-как отбиться от нападавших и отомстить тому человеку, которого она когда-то любила.Заглотив его, она заставила того страдать от медленного переваривания в её желудке, Ясака специально не превращалась тогда в человеческую форму, ибо в её сердце была чистейшая ненависть к предавшему её. И эту ненависть, казалось, ничто не могло заглушить даже сейчас, когда с того момента прошло по меньшей мере около четырех сотен лет. Ведь даже сейчас она с легкостью, радостью и превеликим удовольствием, хотела бы увидеть, как его лицо корчится в агонии. Она бы повторяла то событие ещё раз и ещё, чтобы он познал всю ту боль ранее любившей его кицунэ, которая ради него чуть не пошла против своей бабушки, единственной родной крови, воспитавшей её. Но она всё же предпочитала жить настоящим, а не прошлым. Именно поэтому, ранее преданная девятихвостая кицунэ, со всей возможной любовью воспитывала свою дочь, намеренно умалчивая информацию об её отце, чтобы не травмировать девочку.Залюбовавшись этим красивым светилом, сонный взгляд владычицы ёкаев вновь перетек на стопку свитков с разного рода документацией, с которой ей в скором будущем предстояло расправиться, точно так же, как она сделала это мысленно в порыве мечтаний. Но стоило той взять свиток, как распахнулось окно, отчего потоки ветра взметнули шторы, ранее прикрывавшие собой окна, и раскидали по полу листки с документацией, от чего бровь владычицы ёкаев нервно дернулась. Положив ладони на стол, она было хотела встать, но сделать этого той не дала резко сменившаяся обстановка, ведь она только и успела, что моргнуть, как пространство её рабочего кабинета кардинально изменилось.Ясака уже будто и не находилась в своей резиденции в её рабочем кабинете, теперь же куда бы не падал взгляд сузившихся зрачков девушки, она могла наблюдать бескрайнее поле. Её окружало поле, наполненное цветами, бутоны которых переливались казалось бы всевозможными оттенками. Стоило той перевести взгляд на небо, как она с трудом смогла сохранить свою маску безразличия, ведь ночное светило многократно увеличилась в размере и при всём этом оно являло свой, будто солнечный, лик. Само поле окружали высокие многовековые деревья, в основном принадлежавшие к еловому семейству. Когда же взгляд девушки перетек дальше в открывшееся пространство за полем, то в тот же миг дыхание Ясаки перехватило от переполнявших её эмоций.В дали возвышались белоснежные оборонительные стены первой линии обороны, а за первыми стенами виднелись ещё одни, которые, казалось, были выше первых, но уже в середине, за третьими стенами, возвышался над всеми главное сооружение. Казалось, что эти стены, с которых свисали огромные тканевые гербы, внушали чувство сильнейшей защиты, будто сама планета или мир стоят на страже этих белоснежных стен, не дав какой-либо грязи запятнать их. Сам главный замок, посреди крепостных стен, казался высеченным из горы прямо там, так как невозможно было поверить, что эта постройка могла быть с нуля создана человеком. Всё это величественное сооружение, даже по меркам Ясаки, было достойно носить гордое звание столицы какого-то древнего государства, которое было поборником чести, отваги… Рыцарства…Но в один миг от созерцания всей этой красоты отвлёк яркий свет, который будто разделился на песчинки и начал собираться в воздухе перед королевой ёкаев Киото. Медленно песчинки соединялись, образуя собой подобие человеческой фигуры, которая с каждой прошедшей секундой становилась всё яснее. Уже спустя пару мгновений, свечение постепенно начало пропадать, от чего фигура неизвестного ей человека закрыла собой прекрасные очертания, будто начавшего светиться легким белоснежным светом, стоило фигуре юноши лет двадцати-тридцати, появиться перед ней.Его тело, будто поддерживаемое кем-то, плавно готовилось приземлиться, но глаза юноши до сих пор оставались закрыты. Его закованные в латные перчатки руки были разведены в стороны, будто говоря, что тот не собирается свершить чего-то плохого. Но его орудие, буквально источавшее силу в пространство, сжимаемое в левой ладони, заставило давно выработанные инстинкты девы начать кричать об опасности. Поддавшись этим чувствам, девушка отскочила в сторону, от чего, будто настоящие, лепестки цветов слегка зашуршали, возмущаясь тому, что девушка по ним ходит. Дыхание королевы ёкаев участилось, в то время как её руки до локтя покрылись рыжей шерстью, став подобно звериным, тоже самое коснулось и ног девушки, которые от пят до колен так же приобрели лисьи черты. Казалось бы, один единственный большой хвост рассоединился, образуя девять хвостов поменьше, но они были не менее пушистые, чем, когда они были сплетены в один большой. Приготовившись к возможной битве, Ясака ожидала лишь того момента, как появившийся незнакомец, наконец, откроет глаза и хоть что-то скажет.Но при всей этой готовности она невольно посматривала на это, источающее опасность, оружие, которое соединило в себе посох и меч. Данное оружие было прекрасно уравновешено. Его навершие, устремлённое вверх, представляло из себя гребень с красными полосками ткани по бокам. В сам гребень был инкрустирован магический камень цвета чистейшей водной глади. Ниже рукояти были две защитные стеночки, которые сливались с древком. Они были украшены небольшими направленными вниз шипами, также золотого цвета. Сам клинок был массивным, он гармонично сливался с древком, делая это необычное орудие более прекрасным. Сама необычная помесь магического посоха и клинка было обильно украшено золотого и белого оттенка элементами, и лишь древко было угольно черным, от чего сам посох-меч смотрелся в руках короля рыцарей довольно необычно.Плавно взгляд Ясаки перетек с оружия на незнакомца. Она не могла не отметить, что тот был довольно-таки красив и миловиден, от чего ей на миг показалось, что перед ней была девушка, так как кожа неизвестного была светлой, и будто имела фарфоровую нежность. Но наличие выпирающего кадыка на его шее, давало кицунэ понять, что тот кто предстал перед ней?— мужчина. Он был высокого роста, в меру подкачен. Его короткие волосы были пшеничного оттенка. А одежда преимущественно преобладала светлыми тонами, поверх которой крепились части брони от рыцарских доспехов. На его груди под доспехами была абсолютно чёрная, плотно прилегающая к груди, безрукавка, частично закрывавшая его шею.Его пояс украшен фиолетово-белой завязкой. Бока таза короля Туманного Альбиона были частично скрыты ромбовидными участками доспехов с золотым узором на серебряном фоне. Так же Артур носил темные мешковатые штаны, которые можно было бы принять за шаровары, плотно облегающие торс и икры ног юноши, но они были слегка необычны, так как имели отверстие на пятке, позволявшее этому элементу одежды не болтаться. Эти плотные штаны частично были скрыты доспехами с золотым рисунком, в то время как его ноги были обуты в черного оттенка сапоги, которые, казалось, прилегали слишком плотно к коже, и должны быть неудобны, но те были очень эластичными, от чего слегка просвечивались. Эта обувь имела невысокую и даже тонкую подошву, как у балеток, а также плотно облегающие его икры, голенище, доходившие чуть ли не до колен.Стоило глазам Артура распахнуться, как взгляд его глаз, радужка коих имела изумрудный оттенок, пал на стоявшую перед ним девушку, которая при его неосторожном движении была готова ринуться в бой.На миг девушка слегка опешила, взгляд этих глаз с неким детским интересом изучал её, в то время, как улыбка юноши была вежливо-доброй. Ей казалось, что глаза не могут излучать такой доброты, но сейчас, смотря в эти изумрудные очи, она понимала, что до этого подобный взгляд она видела лишь однажды. В тот день для подписания договора о мирном сотрудничестве в Киото прибыл архангел Михаил, но даже так, его полный доброты и сочувствия взгляд, мерк перед тем цунами добрых намерений, которое источал юноша, стоявший перед ней.Минута, казалось, длилась вечность, но ни Артур, ни Ясака не сделали хоть какого-то движения, дабы снять повисшую напряженность. От чего улыбка короля стала слегка натянутой, от понимания, что девушка могла попадать под второй пункт одного из наставлений верховного мага Туманного Альбиона.Всё же один из советов афериста Мерлина гласил, что девушкам, в той или иной мере, нравятся добрые и полные нежности улыбки. Как ни странно, но этот полудемон во всём, что касалось обольщения женщин и мужчин… То Мерлин был… была… было… профи в этом. Но так же Артур помнил и другие слова его учителя, которые гласят: ?Вам лучше не улыбаться, ибо ваша улыбка слишком переполнена добротой, а то, боюсь, что каждая девушка возжелает Ваше величество… Хотя, есть те, кому подобные улыбки не нравятся, вот ваша сестра, к примеру, она бы вас убила, если бы вы вот так улыбнулись ей.? Важно тогда покивал его учитель и придворный маг в одном лице, а после тот долго убегал от разъярённой Морганы и Фоу, который был всегда всеми лапками ?за? любой кипишь, если тот касался наказания Мерлина… И тот раз не был исключением…Подумав о том, что стоявшая перед ним девушка, являвшаяся его мастером, была одной из тех дам, которым не нравятся подобного рода улыбки, Артур решил нацепить свою привычную маску правителя, ведь тот кто правит, не должен проявлять эмоций… Так говорил его учитель, Мерлин, так говорила и его старшая сестра?— Моргана.—?Слуга класса кастер… Артур Пендрагон...—?проговорил он, обведя своего мастера взглядом, ведь тот отчётливо ощущал силу командных заклинаний, которые находились где-то на теле стоявшей перед ним кицунэ. Что заставило его почувствовать эмоции Ясаки по ментальной связи мастер-слуга, которая испытывала напряженность и интерес с толикой облегчения, так как та понимала, что боя возможно удастся избежать.Медленно отпустив древко своего орудия, которое зависло в воздухе, и положив раскрытую ладонь правой руки на грудь в районе сердца, он присел на колено и поклонился, чуть прикрыв глаза. Когда же его фигура застыла в этой позе, под удивленный взгляд главы фракции ёкаев города Киото, он произнес:—?Моё тело и душа принадлежат вам, ведь я прибыл по вашему зову… Ответьте, вы ли мой мастер? —?в разуме Ясаки в тот миг будто взорвалась Сверхновая, на секунду её разум опустел, но она не была бы главой целой фракции, если бы не смогла за столь быстрое мгновение собраться с мыслями для ответа.—?Да. —?раздался спокойный голос королевы ёкаев, от чего та почувствовала легкое жжение в районе запястья правой руки, но в данный момент она не могла отвести взгляда, ведь это, как она думала, могло показать слабость. Королева ёкаев наблюдала, как тот, кто назвался её слугой, медленно встает и выпрямляет спину. Уже через пару секунд, девушка невольно поёжилась от такого пристального взгляда короля Туманного Альбиона, который, казалось, смотрел будто в саму душу, но снаружи она могла видеть лишь его неподдельный интерес к её персоне.С удивлением Ясака заметила, как окружающий мир рассыпается градом золотых, темно-синих и серебряных песчинок, которые постепенно открывали вид на такое привычное помещение её рабочего кабинета. Стоило этому произойти, как град резко появившихся звуков, заставил девушку прижать свои лисьи ушки к голове, ведь со стороны коридоров особняка раздавался лязгающий от брони топот не одного десятка разумных. Всё это заставило королеву ёкаев поморщиться от резко нахлынувших чувств, от чего она невольно на секунду выпала из реальности… Вновь… Но эта спонтанная ?хрупкость? королевы ёкаев вызвала лишь слегка любопытный и умилительный взгляд со стороны короля Туманного Альбиона, взгляд которого в один миг прикипел к лисьим атрибутам девушки. Кое-как справившись с эмоциями, Артур отвёл взгляд, в котором легко читалась неловкость от сложившейся ситуации. Но стоило тому услышать нарастающий топот, как он было хотел достать клинок, но взгляд его мастера так и говорил ему этого не делать, от чего он убрал ладонь от своего орудия. И уже спустя секунду после этого орава солдат вломилась в кабинет главы Киото. Кое-как успев в последний момент принять свою человеческую форму, на всякий случай не забыв скрыть руки в широких рукавах кимоно.С беспокойством посмотрев на Ясаку, тем самым выражая своё переживание о состоянии мастера, Артур хотел что-то сказать. Всем своим видом Ясака показывала величественность и лёгкую отстранённость, но сёдзи, ведущие в этот рабочий кабинет королевы ёкаев, не выдержали той навалившейся с другой стороны силы десятков разумных. Её подданные с лёгкостью вырвали из пазов традиционные двери, от чего её подданные быстро начали проникать в помещение. Комната в одно мгновение оказалась заполнена воинами с явным излишком. Но при всем этом сама Ясака лишь ?удивленно? приподняла бровь.Уже через пару секунд, казалось, комната была переполнена воинами тенгу и кицунэ, которые направили свои орудия на предполагаемого врага, тем самым они старались обезопасить свою королеву. Каждый из солдат был готов ринуться и умереть в бою, лишь бы Ясака была спасена. Но, казалось бы, лёгкий, еле заметный жест Ясаки дал тем понять, что все в порядке, от чего воины было с удивлением посмотрели на главу Киото, но её взгляд не терпел неповиновения.Воины отступили от фигуры Артура, прежде чем последовал второй лёгкий жест, который приказывал ворвавшимся ёкаям покинуть комнату, и оставить её в компании с неизвестно как проникшим в главную резиденцию королевы Киото, человеком. Не смея не повиноваться, воины убрали оружие в ножны, в то время, как кицунэ спрятали некие прямоугольные листочки неизвестно куда, будто тех и не было.Как только в комнате, погрузившийся в полнейшую тишину, они остались вдвоем, Ясака вновь заняла свое рабочее место. Взмах её руки, и на полу помещения появляется магическая печать, которая заставила время для столика, бумаг и чернил, которые оказались опрокинуты её подданными, отмотаться назад, от чего те вновь заняли свои места, как и до появления толпы вооруженных защитников королевы.Жестом указав её гостю сесть напротив, Ясака с тяжким вздохом прикрыла глаза и выпрямила спину, от чего Артур не мог не заметить того величия, которое источала статная фигура его мастера. Когда же она вновь посмотрела на Артура, то могла увидеть лёгкое восхищение, которое той лишь польстило и заставило чуть улыбнуться.—?Артур-доно, правильно? —?слегка выгнув утонченную бровь, поинтересовалась одна из двух девятихвостых кицунэ, которые находились в Киото.—?Да, мастер. —?ответил он, чуть кивнув, и при этом продолжая взирать на Ясаку с неким восхищением, которое лисица не могла ассоциировать с тем ?восхищением?, с которым на неё смотрят обычные мужчины, пожирая её тело взглядами. Одно понимание этого не только льстило ей, но и слегка обижало её женское начало… —?Можете называть меня так, как вам будет более удобно.—?Фу-фу, я подумаю. —?прикрыв рукавом кимоно нижнюю половину лица и чуть кивнув, проговорила Ясака, серьёзно посмотрев на собеседника. —?Можете ли вы рассказать поподробней, почему назвались слугой, и почему назвали меня мастером? —?Поинтересовалась глава ёкаев одной из двух фракций, всё ещё продолжая буравить его серьёзным взглядом, от чего Артуру показалось что Ясака хочет прожечь в нем дыру размером с метеорит.В тот миг с лица Пендрагона исчезла добрая улыбка, заменившись на понимающую, в то время, как его взгляд всё так же был полон доброты и направлен только на главу Киото. В один миг у неё в голове возникло странное сравнение Артура с верным и добрым щеночком, что заставило стать более явной, озарившую её уста, улыбку.—?Полагаю, что будет уместно рассказать вам то, что мне самому известно. —?задумчиво прикрыв глаза, он чуть кивнул, отведя взгляд в сторону окна, где всё так же красовалась луна. Чуть задумавшись над правильной формулировкой ответов, он вновь перевел взгляд на мастера. Ясака же продолжала с интересом смотреть на юношу, который поудобней сел на дзабутон в подобной позе, как и его мастер. Чуть поморщившись лёгкой боли в начавших затекать ногах, он кивнул, как бы соглашаясь со своими неозвученными, но продуманными мыслями. —?Вы и только вы являетесь моим мастером. Это означает то, что вы получили Командные Заклинания и заключили контракт со Слугой…Внимательно вслушиваясь в те слова, которые слетали с уст Артура, Ясака пыталась понять, что могло привести к тому, что она стала так называемым ?мастером?, ведь она не совершала никакого ритуала. Да она даже не использовала ни магическую энергию, ни Ци, ни чакру, от чего могло произойти то, что в конечном итоге и произошло. Видимо, погрузившись в свои мысли она не сразу услышала то, что говорил Артур.—?…ер… Мастер! —?в последний раз, достаточно громко произнёс король Туманного Альбиона, тем самым заставив девушку поморщиться и с удивлением посмотреть на своего собеседника. —?Мастер, я рассказываю это в первую очередь для вас. Это довольно важная информация и её не столь много. Я, конечно, понимаю вашу усталость и удивление от всего произошедшего, но смею вас попросить дослушать эту важную, в первую очередь для вас, информацию.Буквально выделив нужное слово, Артур с лёгким осуждением и добротой во взгляде посмотрел на мастера. Заметив, что девушка ухмыльнулась чуть сильнее на его тираду, король Туманного Альбиона лишь посетовал на то, что хоть его мастер и была взрослой женщиной, но в данный момент она, по его мнению, вела себя как ребенок. Хоть Пендрагон и был возмущён тем фактом, что Ясака его не слушала, но это не могло заставить его долго злиться. Тяжко вздохнув, и, увидев, что его мастер обращена во слух, Артур продолжил говорить:—?В свою очередь, слугами являются души героев и антигероев призванные из трона героев, которые попадают туда посредством совершенных ими действий, где главным критерием является то, насколько сильно эти личности вошли в историю, и сколь сильно в них верят. Трону героев не важно?— будет ли это писатель, композитор или военный, ему нет особой разницы, существовала ли эта личность в реальности или нет, его душа всё равно там окажется. —?проговорил он, прежде чем замолчать, стараясь перевести дыхание, и дать королеве ёкаев Киото время принять и структурировать информацию. Заметив более осмысленный взгляд, он продолжил выкладывать информацию. —?Но это всё, насколько мне известно, не должно было бы коснуться вашего мира, ведь тут я не ощущаю какой-либо связи с Троном Героев. Так же вы, как мой мастер, обладаете тремя Командными Заклинаниями. Это три приказа, которым я, как слуга, обязан беспрекословно подчиняться, даже если они идут в разрез с моим кодексом чести или противоречат моей миролюбивой воле. Они должны выглядеть как метка… Или правильнее сказать татуировка, которая должна быть расположена где-то на вашем теле.Проговорив это, Артур смолк, ожидая новых вопросов или уточнений. В то время, как сама Ясака лишь удивлённо приподняла утонченную бровь, тем самым выражая свой интерес и вопрос одновременно. Вспомнив, что чуть ранее запястье правой руки слегка будто обдало жаром, Ясака подняла свою руку. И уже через пару секунд, её взгляд зацепился за алую печать, которая расположилась на запястье. Она была очень необычна, алые линии, которые соединяясь, создавали некий рисунок. Сама печать полностью подходила под описание её слуги.Ясака с полной уверенностью могла поклясться, что буквально час назад этой татуировки, алого оттенка, у неё не было, что лишь подтверждало слова её слуги. Хоть она видела множество разных печатей, созданные разными мастерами, но именно эта отличалась от всех виденных ею ранее. Эти алые линии будто говорили о фундаментальных законах магии, которые печать скрывала за своим, казалось бы, обычным безобидным видом.Переведя взгляд с запястья на своего слугу, девушка отчетливо могла понять, что тот хочет что-то сказать. Будто поняв, что взгляд мастера вновь прикован к нему, Артур стараясь правильно подбирать слова, произнес:—?Если вы будете не против, то я хотел бы рассказать вам кое-что ещё. —?прикрыв глаза, он чуть задумался, прежде чем вновь сосредоточить всё своё внимание на правительнице Киото, которая лишь одобрительно тому кивнула. —?Как я сказал ранее, Трона Героев для вашего мира не существует. Это, в свою очередь, означает то, что я прибыл из другого мира, посредством мира первородного Хаоса, который, если так можно сказать, вырвал мою душу из прошлого мира. При всём этом, я, по неизвестной мне причине, являюсь псевдо-слугой. Другими словами, я имею вполне материальное и живое тело, которое было создано в хаосе, и в которое мою душу насильно вселили, прежде чем я появился тут.—?Хорошо. Я приму все твои слова к сведению и обдумаю… —?задумчиво произнесла девушка, которая старалась понять всё ранее сказанное. —?Время сейчас позднее, если я правильно понимаю, то тебе так же нужен отдых и другие привычные в жизни вещи. Собственно, как и обычному человеку, поэтому я распоряжусь, чтобы тебе выделили отдельную комнату.—?Пожалуй, детальное обсуждение всего… —?покрутив указательным пальцем в воздухе, королева ёкаев, пыталась подобрать более правильную, с её точки зрения, формулировку фразы. —?Мы можем сделать завтра, за чашечкой хорошего, свежезаваренного зелёного чая. При этом мы сделаем это более детально. Как вам такое предложение?Поинтересовалась она, подойдя к своему слуге и чуть приподняв уголки губ, в подобии улыбки, в то время, как за её спиной девять хвостов неведомым образом переплетаясь, создали один большой и пушистый хвост, к которому взгляд короля рыцарей прикипел. Но услышав легкий смешок королевы ёкаев Киото, Артур пересилил себя, отведя взгляд от пушистого комка, который медленно и плавно метался из стороны в сторону.—?Хорошо, мастер. —?стараясь смотреть в глаза мастеру, проговорил он с доброй улыбкой на устах, что в свою очередь заставило Ясаку слегка засмеяться, от той сюрреалистичной картины, где один из героев прошлого, король Артур Пендрагон, с детским любопытством взирал на лисий атрибут девушки.—?Отлично, Артур-доно. —?встав из-за своего рабочего места, Ясака подошла к Артуру. Она ожидала, что его взгляд зацепится за её тело, которым кьюби, по праву, могла гордиться. Но тому будто не было до её тела хоть никакого дела, что слегка нервировало девушку, но та, по образовавшейся связи мастера-слуги, отдаленно почувствовала его беспокойство, связанное с накопившейся усталостью из-за тяжёлой работы главы королевы ёкаев.—?Мастер, не сочтите за грубость, но вам следует хорошо отдохнуть. Вялость движений и вымотанность не дадут вам пользы. И, так же, они не дадут пользы вашим подданным. На ваш вопрос, откуда я это знаю, отвечу завтра более подробно, как вы и сказали некоторое время назад. —?смотря той в глаза, немигающим взглядом проговорил он, отчего сама Ясака сделала небольшую ментальную пометку о том, что волнение за ее здоровье не было наигранным.—?Фу-фу, как это мило, Артур-доно, только появились и уже ухаживаете за королевой. —?проговорила она с желанием смутить слугу, который в ответ лишь улыбнулся, ничуть не смутившись, в то время, как в его взгляде легко можно было прочесть беспокойство.—??Как же давно это было???— подумала девушка вспоминая, что именно такой взгляд в последний раз она видела, когда общалась со своей, всё ещё здравствующей, бабушкой, которая, казалось, лишь только стала ещё краше. Хоть та и перестала быть королевой, но она всё ещё продолжала быть одной из влиятельнейших фигур в синтоистском пантеоне богов.—?Это моя работа, как слуги, думать о вашем здоровье, и делать всё так, чтобы оказаться вам полезным, всё же я призванный именно вами слуга. Нравится вам это или нет. —?прикрыв глаза, Артур чуть кивнул, тем самым вырывая королеву Киото из своих дум.Но эта фраза заставила бровь Ясаки слегка дернуться, тем самым показывая раздражение девушки, которое грозило выплеснуться наружу, но вовремя успев сдержать гневный порыв, она подумала о том, что теперь есть достаточно сильная фигура, которая сможет присмотреть за её дочерью, пока она будет отсутствовать в Киото.—?Хорошо, рада это слышать. Тогда пойдёмте за мною, Артур-доно. —?чуть улыбнувшись проговорила хитрая лисица, которая вроде бы и не обижается, но при всём этом мысленно уже строила план о том, как заставить Артура присматривать за её дочерью. Медленно направившись к пустому проёму, где недавно были двери сёдзи, она слегка покачивала бёдрами, что делало её походку более эротичной. Но, к счастью или сожалению, Артур на это даже не обратил должного внимания, что лишь дало в голове королевы Киото один плюсик к надёжности слуги, и два минуса за потревоженное самолюбие.Неодобрительно покачав головой, Артур настороженно посмотрел на мастера, которая, по его мнению, вела себя немного вульгарно. Но решив промолчать, он лишь взял свой ?посох-меч? поудобнее, направляясь вслед за своим мастером, и при этом не переставая кидать в её спину обеспокоенный взгляд, который льстил девушке, ощущавшая подлинность сих эмоций по связи мастер-слуга, но она пока не знала этого, полагая, что это её шестое чувство.