И снова в бой (1/1)

Над лесом нарастал гул вертолётных лопастей. Одинокая машина с желтым орлом на хвосте стремительно неслась к цели. Холодный ночной ветер трепал ремни снаряжения сидящих внутри бойцов. Лица сидящих внутри освещались тусклым светом фонаря над десантным люком. Изредка по внутренней связи доносились переговоры пилотов. И с каждой минутой напряжение в их голосе лишь росло. Но вот в наушниках зазвучало сообщение и для пассажиров.—?Гауптманн. Мы подлетаем к точке назначения. Осталось пять минут.—?Принял. Удалось установить связь?—?Никак нет. Полная тишина. Только помехи от грозы.—?Принято. Будьте внимательнее. Не нравится мне всё это.—?Не волнуйтесь, гауптманн. Мы на родной земле. Ну что тут может произойти?—?И всё же. Следите за поверхностью. Уведомите когда войдём в зону прямой видимости.—?Принято.Очередной сеанс связи лишь добавил сомнений в том, что всё обойдется. Слишком много раз подобная тишина оборачивалась натуральной резней. Но предчувствия к делу не пришьёшь. Но подготовиться это не мешает.—?Бойцы. Пусть нас послали проверить место крушения, но чует моё сердце, что скоро мы будем в полной жопе.—?Ты уверен, Иоганн? Может обойдется?—?Ты же сам знаешь, Ганс.—?Значит не обойдется. Но ведь помечтать-то можно было? Тогда как поступим?—?Кто сколько боезапаса взял?—?Один.—?Двойной.—?Одинарный.—?Полуторный.—?Двойной.—?И у меня двойной… Значит так. Берём ещё по комплекту из запасов вертолёта. Ганс, возьми ещё взрывчатки.—?Уверен? Нас по голове не погладят, если взорвём чего?—?Если не пригодится, то просто вернём обратно. И гранат наберите все. Что ещё…—?Гауптманн! Подлетаем к пункту назначения.—?Принял. Бойцы, экипируйтесь. Я к пилотам.— Командир разведгруппы ещё раз оглядел своих бойцов и полез в кабину пилотов. Но стоило ему протиснуться в промежуток между креслами, как все вопросы застыли в горле. Город горел. То здесь, то там к небу поднимались столбы дыма. Улицы были забиты машинами и лежащими людьми. Все они лежали так, словно упали в один миг. Точку высадки ещё даже не было видно, но уже было очевидно?— дело дрянь. Рука сама потянулась к кнопке связи.—?Центр. Ответь Пастырю. Центр. Ответь Пастырю.—?Тишина, господин Гауптманн.—?Сам слышу. Так, бойцы. Все срочно натянули противогазы. Есть риск применения химического оружия.—?Принято. И ты опять был прав, Пастырь.—?Заткнись, Румпель. Выполняйте приказ.— Ганс как всегда не смог удержать в себе своё мнение. Теперь угол обзора сильно снизился из-за окуляров респиратора, но его все равно хватило на то, чтобы разглядеть какую-то сгорбленную фигуру на крыше. Иоганн уже поворачивался в её сторону, чтобы присмотреться получше, но тут фигура осветилась вспышкой зелёного света. Света, что теперь стремительно приближался к вертолёту. Руки намертво сжались на креслах пилотов. Это было то единственное на что хватило времени Иоганну перед тем, как зеленый свет буквально испарил крупный кусок вертолётного редуктора. Лопасти, отделённые от корпуса машины, свечой улетели в небо. А вот сам вертолёт стремительно понёсся навстречу к бренной земле. Последним, что увидел Иоганн, была кирпичная стена какого-то дома. А потом пришла темнота.*** Темнота озарялась вспышками воспоминаний. Вот детство в трущобах Лондона. Банда и первое убийство. Десятки преступлений и несколько войн уличных банд. Побег от полиции и вступление в армию. Годы непрекращающихся боевых операций и апофеоз?— резня на Торфане. Десятки погибших друзей. Ни семьи, ни надежды на светлое будущее. Но вот полёт за маяком протеан и начало новой резни. Но теперь появляются друзья, любимые, а жизнь обретает смысл. И как итог?— спасение галактики. Чтобы узнать, что настоящий Ад ещё впереди. Попытки предупредить. И недоверие от всех, кто обладает реальной властью. Поиски доказательств. И смерть. А потом было воскрешение теми, кого презирал и ненавидел. И снова гонка со временем. Сбор друзей старых и новых. И снова война. Всегда война. Десятки и сотни решений слишком сложных, чтобы быть правильными. Виновные и невиновные. Не так уж и важно, когда на кону стоит судьба галактики. И только чувство справедливости, как противовес рукам по локоть покрытым кровью. И вот снова гибнут друзья и любимые. И вот финал. Самопожертвование, как закономерный итог всей этой истории. Каково же было удивление, когда за порогом смерти Джона встретил его же враг. И встретил как друга! И рассказал про новую жизнь. И про мироздание. А главное дал надежду, что встреча с друзьями возможна. И вот теперь он здесь. Джон Шепард. Или Иоганн Шафер, как теперь его зовут. Первые десять лет новой жизни бывший герой наслаждался беззаботной жизнью. Впервые за долгое время он мог просто жить как обычный человек. Жить так же, как живут те, ради кого он воевал всю свою жизнь. Но потом пришло понимание, что рано или поздно придётся отработать подобный отпуск. А значит скоро руки будут тянуться к земле от тяжести оружия. И надо быть готовым. Это привело к тому, что юный Иоганн уговорил родителей отдать его в кадеты. Потом первый контракт с Бундесвером?— армией страны, где он родился в новой жизни. Потом первая командировка за рубеж. Кандагар. Ирак. Африка. Потом переподготовка и служба в разведке. И вот теперь он гауптман разведки с боевым опытом и несколькими десятками шрамов по всему телу. Гауптман, что только что познакомился с кирпичной стеной.***Первым включился слух. Уши, с которых слетели активные наушники, улавливали треск пламени и какое-то сипение. Следом заработало и зрение. Движущиеся перед глазами пятна постепенно обрели ясность и превратились в тело пилота, лежащее на приборной панели, и отблески пламени, горящего вне поле зрения. Пилот лежал неподвижно, а вот сам Шафер болтался вниз головой. Кое-как выбравшись из плена оборванных ремней и проводов, Пастырь огляделся. Его бойцы уже начали приходить в себя, только Юсуф еще не подавал никаких признаков жизни. Но о нём позаботится отрядный медик, что сидит рядом с ним. А пока стоит проверить пилотов. Короткий осмотр кабины хороших новостей не принес. Первый пилот был мёртв. Из-за непристёгнутых ремней, он при падении вылетел из кресла и распорол себе горло об обломок приборной панели. Именно сипение воздуха, выходящего из разорванного горла, и было услышано ранее. Второй пилот отделался куда проще. Всё та же приборная панель придавила ему ноги. И судя по отсутствию истошных криков?— перелома удалось избежать. Ну или болевой шок. Тут не угадаешь.—?Перекличка. Всем доложить состояние.—?Румпель. Цел.—?Бургер. В порядке.—?Лесник. Ушиб ребра. Жить буду.—?Менгеле. Травмы отсутствуют.—?Осман. Вывих левой руки. —?Хм. А ведь легко отделались. Можно сказать, что пострадавших то и нет.—?Принято. Осман, сам вылезти сможешь?—?Так точно, Док уже вколол чего-то.—?Тогда так. Бургер и Лесник?— живо на выход, организуйте периметр. Спренгстофф?— проконтролируй. Осман?— вылазь и пока не отсвечивай. Менгеле, со мной. Надо пилота вытащить. —?Стоило закончит раздавать приказы, как кабина вертолёта почти моментально опустела. Только Юсуф неловко вывалился из люка, тихо матерясь на турецком. Не обращая внимания на это, Иоганн, вместе с подошедшим поближе Фридрихом, протиснулся обратно в кабину. Медик подтвердил, что первый пилот мертв. По быстрому опросив пришедшего в себя второго пилота, он дал добро на его перемещение. Вдвоём разведчики смогли отогнуть смявшийся металл и вытащили вертолётчика. Пусть его ноги и не пострадали, но вот шевелить ими он пока не мог. Уже снаружи Менгеле отошёл от вертолёта и по-быстрому дернул руку Юсуфа, вправляя вывих, и наложил бинт.—?Пилот, тебя как звать-то?—?Клаус, сэр.—?Слушай сюда, Клаус. У тебя есть два варианта. Либо ты идёшь с нами, либо ждёшь у вертолёта. Оба варианта опасные, но я бы предпочёл, чтобы ты остался тут.—?С-сэр, разрешите идти с вами. Я не хочу оставаться тут… с Францом.—?Хорошо. Тогда быстро бери экстренный комплект и выдвигаемся. —?Напуганный до мокрых штанов пилот шустро пополз назад и начал копошится под креслом. Даже онемевшие от передавливания ноги, что сейчас должны были просто жутко чесаться, его не останавливали. Так то, по инструкции его надо было оставить здесь, да и самим дожидаться эвакуации. Но вот опыт говорил, что это самое тупое, что можно предпринять в оккупированном городе. А раз инструкция потеряла всякий смысл, то есть два варианта?— идти прочь из города, либо же наоборот, вглубь, к цели миссии.*** Город подавлял своей гнетущей атмосферой. Единственными источниками света были редкие фонари пешеходных переходов, что имели независимое питание. Они были теми островками тусклого света, что ещё хоть как-то пытались бороться с ночной тьмой. Ни огонька в окне, ни проезжающей мимо машины, ничего, что было бы присуще мирному городу, не было видно. Только тела лежали на улицах. Они были покрыты коконами какой-то зелёной слизи. В тех нескольких домах, что успела проверить разведгруппа, была та же картина. Всё это непрерывно записывалось на камеры, что были позаимствованы в магазине электроники, на который упал вертолёт группы. Слишком нестандартной была ситуация, чтобы оставлять её незадокументированной. А каждую минуту покоя, что неизвестный противник давал группе, следовало использовать на максимум.За всё время, что отряд шёл вперёд, только эхо шагов сопровождало идущих. Вот только все члены группы то и дело нервно оборачивались, слыша какие-то шорохи. В окулярах приборов ночного видения мерещились какие-то движения на грани действия. Всё это отнюдь не добавляло спокойствия у бойцов. Проще всего было пилоту. Одетый в лёгкий бронежилет и вооружённый укороченным дробовиком, он не имел ни ПНВ, ни привычки вслушиваться в окружающий мир. Блаженное неведение, иначе и не скажешь. Вот только подобное нередко оборачивается смертью в том момент, когда подозрения оказываются не беспочвенными и над головой начинают свистеть пули.Очередной поворот вывел группу к складскому комплексу. Согласно докладу местных полицейских именно на его территории произошло что-то, положившее начало этому инциденту. Вокруг ворот комплекса стояло несколько полицейских машин. На их крышах вращались мигалки, освещая округу синими огнями. Виднелись пластиковые ограждения и желтая лента, натянутая между ними.—?Что-то мне не нравится всё это. Всем приготовиться к контакту.—?В чём дело, Пастырь?—?Скажи, Ганс. Тебе ничего не бросается в глаза?—?Нет. Всё так же, как и во всё проклятом городе.—?В том то и дело, что нет. Тут нет ни единого тела. Ни полицейских, ни гражданских.—?А ведь действительно… И что делать будем?—?Идти вперёд. Только и всего. Бургер, видишь водонапорную башню на семь часов? Сколько до неё?—?Да. Сто десять?— сто двадцать метров.—?Займи позицию на ней. Прикроешь нас. Клаус. Идешь с ним. Он старший в паре. Прикроешь его спину. Поняли?—?Принял.—?Д-да, сэр.—?Тогда пошли. Отряд, за мной. —?Тихо скрипнув воротами разведчики вошли внутрь.***Очередной зелёный сгусток влетел в контейнер, ставший укрытием для членов отряда. Его стенка, что была ближе к врагу, ещё несколько минут назад превратилась в решето и теперь вражеский огонь постепенно выжигал содержимое контейнера. Пока мешки с плиточным клеем ещё выполняли свою задачу, но скоро снова придётся менять позицию. В воздухе стоял удушливый смрад от жжёного пластика и палёной плоти.?— Менгеле, что скажешь? —?Отрядный медик только покачал головой и, не отрываясь от перевязки раненого, заговорил.—?Скажу, что мы в дерьме. Но до полной жопы ещё далеко. Лесник точно не боец?— его пулемёт спас его от выстрела, но вот расплавленный металл сжёг ему обе ладони. Я вкатил ему обезболивающего так что жить будет, но вот инвалид он гарантированный. С Румпелем ситуация проще. При экипировке он нарушил правила и одел две стальные пластины вместо одной из керамики. Металл расплавился и накапал на живот и бёдра. Но бронник успел скинуть, да и капли мелкие. Тут даже без обезболивающего обошлось.—?Ага. Я только потому и выжил. Сами же видите, что их выстрелы делают с бетоном! Лопается не хуже гранаты! И вообще, док. Эти правила едва не угробили меня, а ты нарушения вспоминаешь.—?Правила есть правила. Их писали не для того, чтобы нарушать. После пробития такого бронежилета как у тебя, шансов у тебя не было бы не малейших?— все кишки как сквозь блендер пропустили. А разница в защите не столь уж и велика.—?Ты прав. Но не учитываешь, что их писали не для такого случая. Теперь к делу. Румпель, сможешь сражаться?—?А то. Только скакать уже не так резко буду—?Хорошо. Менгеле, останься с Лесником. Я обхожу контейнер слева, ты, Ганс, справа. Бургер, видишь кого?—?Никак нет. Но у меня большая часть вашего склада не простреливается.—?Хреново. Тогда стреляй по готовности. Ганс, погнали!Короткий разгон и прыжок с перекатом до стеллажей на другой стороне прохода. Противник не сразу среагировал и шквал вражеского огня пронесся по проходу лишь спустя секунду. А потом начал постепенно разносить стеллажи. Вот только когда весь первый ярус превратился в расплавленное месиво, никто так и не вылез с другой стороны стеллажа. А вот сверху полетели ответные потоки свинца.Пока инопланетяне разносили на куски ни в чём не повинный стеллаж, Пастырь подобно ящерице карабкался по нему наверх. Он успел зацепиться за потолочные балки до обрушения своей импровизированной лестницы только благодаря тому, что склад имел достаточно низкие своды, поддерживаемые двутавровыми балками. Короткий взгляд из тени вертикальной колонны позволил засечь нескольких серых карликов, что сейчас вели огонь в его сторону. И спустя мгновение его автомат поделился с ними кусочками металла. Тот, что попал под первую очередь, осел на пол с крошевом из костей и плоти на месте головы, второй успел начать уход с линии огня, но недостаточно резво, чтобы не получить пару-тройку свинцовых подарков в грудь. И только третий успел скрыться до того, как пули превратили его в мертвеца. Только слабо чиркнули по ноге, оставляя неглубокую рану. В это же время донеслась канонада выстрелов с другой стороны склада, а снаружи прилетели хлопки снайперской винтовки. И наступила тишина. Несколько секунд только треск остывающего металла и завывание сквозняка нарушали её. Мир словно застыл.—?Пастырь, чисто. Один недобиток.—?Румпель, чисто. Врага не наблюдаю.—?Бургер, чисто. Выходы из склада под контролем.—?Принято. Румпель, пошли на недобитка взглянем.—?Выдвигаюсь. Короткая перебежка по складу сопровождалась добивающими выстрелами в тела пришельцев. Пока не было известно, что у них внутри, но выстрел головы всё так же оставался надёжным решением в их отношении. Это заняло некоторое время, но в конечном итоге бойцы дошли до спрятавшегося противника. Мелкая нескладная фигурка сидела в углу у складской конторы и баюкала руку, из которой торчал обломок кости. Но ни единого звука не раздавалось от этого существа. Иоганн и Ганс почти десяток секунд смотрели на противника, что едва не угробил всю их группу, а теперь казался столь жалким. Но вот пришелец вздрогнул и поднял голову, уставившись своими огромными глазами на людей. Около его головы словно возникло синее сияние, а в немногих уцелевших окнах конторы отразилось движение Ганса, что короткими рывками переводил дуло своего автомата на спину командира. В помещении склада раздался выстрел.