18. Memory (1/1)
Печальный Демон, дух изгнанья,Летал над грешною землей,И лучших дней воспоминаньяПредним теснилисятолпой;Тex дней, когда в жилище светаБлистал он, чистый херувим,Когда бегущая кометаУлыбкой ласковой приветаЛюбила поменяться с ним,Когда сквозь вечные туманы,Познанья жадный, он следилКочующиекараваныВ пространстве брошенных светил;Когда он верил и любил,Счастливый первенец творенья!Не знал ни злобы, ни сомненья.И не грозил уму егоВеков бесплодных ряд унылый...И много, много... и всегоПрипомнить не имел он силы!Михаил Лермонтов ?Демон?Воспоминания, они как нити, намотанные друг на друга. Я должен сам распутать этот клубок.Я должен помочь Сиэлю до того, как это сделает Клод...Оставшись один в своей комнате на втором этаже дома МакКенов, Себастьян запер дверь, потом, не раздеваясь, лег на кровать. Он сложил руки на груди и устремил взгляд в потолок.Воспоминания. У него их было так много. Свои собственные и воспоминания тех, чьи души он поглотил. Все они спутались между собой, переходя одно в другое.Это будет трудно. Но там, на самом дне, что-то есть.Он решил начать обратный отсчет с того дня, когда заключил контракт с Сиэлем, и продвигаться все дальше, в глубину веков.Тот день он помнил очень ясно: лежащий на алтаре Сиэль, чуть живой, избитый, но его глаза горят яростью. Он хочет жить, он жаждет жизни и мести.?Я не позволю. Меня не зарежут, как овцу! Слышишь, демон? Я не сдамся! Я готов отдать тебе душу, если поможешь!?Так. Дальше.Контракт перед Сиэлем. Ее звали Марианна. Молодая девушка, которую обесчестили. Точно так же, как и Фантомхайв, она мечтала о мести и получила желаемое.Бегло просмотрев еще несколько контрактов, Себастьян отмотал сразу на несколько веков назад.
1512 год, февраль. Закованный в цепи, плененный вождь индейцев. Его черные глаза горят едва ли не ярче глаз демона. ?Завтра меня сожгут заживо... А сегодня опять приходил монах – убеждал меня принять крещение. Сказал, если я приму их веру, то буду вознесен на небо, а если нет – то попаду в ад, где меня ждут вечные муки. Тогда я спросил: есть ли на небе христиане? Он ответил, что есть, и самые лучшие. И я сказал ему, что готов отправиться в ад, лишь бы снова не оказаться среди них?.?Чего ты желаешь в обмен на свою душу, Атуэй? Хочешь, я убью их всех? Спасу твою семью и твое племя??Вождь горько усмехнулся.?Моего племени и моей семьи больше нет – их всех перебили. Бледнолицые пришельцы не знают жалости. Они ценят лишь золото, оно – их бог. Что толку, если ты их убьешь? Их души уже мертвы, а тела рано или поздно умрут сами. Тех, кто был мне дорог, это не воскресит?.?Но тогда зачем ты призвал меня???Разве ты не понял? Дай мне гарантию, что моя душа не попадет в рай! Я лучше отдам ее тебе, чем окажусь на небе среди столь жестоких людей!?Дальше.Жаркое лето 1209 года. Он идет по разгромленной церкви города Безье, пол которой сплошь усеян свежими телами, а стены забрызганы кровью. Зарубленные крестоносцами старики, женщины и дети лежат друг на друге. От запаха их крови у него кружится голова.
Вдруг демон слышит слабый детский плач, доносящийся откуда-то из угла. Себастьян идет туда и, наклонившись, запускает руки под гору трупов и извлекает оттуда с ног до головы перемазанную кровью, но живую и невредимую трехлетнюю девочку. Увидав незнакомца, она перестает плакать.Аньез. Когда началась резня, родители закрыли ее своими телами. Себастьян нашел ее спустя сутки. Он растил ее почти десять лет – просто так, без контракта. Потом она возжелала мести за погубленных родных и велела принести ей голову Симона де Монфора. Разумеется, в обмен на собственную душу.Дальше, еще дальше.288 год. Ирина вытаскивает из него стрелы и плачет, тайком утирая слезы. ?Теперь меня на самом деле есть за что отправить в ад?, — шепчет она, думая, что он в беспамятстве и не слышит.Дальше, дальше, дальше...Вереница лиц – мужчины, женщины и дети. Женщин и детей гораздо больше. Все они чего-то желают, чего-то хотят. Возмездия, справедливости. Кого-то убить, кого-то спасти. Жертвы войн и насилия, ненужной, бессмысленной жестокости.
?Ад на земле, — думает Себастьян, продираясь сквозь их воспоминания. – Мне совершенно нечего делать как демону – все зло, как правило, совершается до того как я подоспею?.Дальше.2000 лет до Рождества Христова. Смеющиеся глаза шестнадцатилетней Хередуанх, жрицы в храме Бастет. Она так сильно любила кошек, что, поглотив ее душу, он навсегда перенял любовь к этим созданиям.Дальше....даже если память утеряна, в глубине души обязательно сохраняется доказательство любви, которое никто не сможет уничтожить.Это ради Сиэля. Я должен помочь ему. Надо идти до конца.?Я не сдамся! Я выживу – я должен выжить и вернуться домой!?Снова Сиэль? Нет, не он. Кто это?
?Не сдамся... Я обещал?.Чей это голос?Дальше...В этот раз он увидел выcокую траву, колышущуюcя на ветру. Огромных размеров зеленый луг некошеной травы. Через травяную реку был перекинут моcт — мощный виадук на выcоких cтолбах. Небо cверху было вполне нормальным — cиним, c белыми барашками облаков. Таким же cиним, как глаза cтоявшей напротив него по пояc в траве девушки.— Ты вернешьcя, — cказала она.Ветер развевал ее длинные темные волоcы.— Я знаю, что ты вернешьcя, поэтому и не боюcь тебя отпуcтить.Он cтоял и cмотрел на нее, и, кажетcя, улыбалcя.— Пойдем, — помолчав, cказал он. — У меня еcть для тебя cюрприз.Он взял ее за руку и повел вниз по cклону холма, прочь от моcта. Ноги путалиcь в выcокой траве. Пройдя около полуcотни метров, они оcтановилиcь.— Вот, — он взмахнул рукой и указал на cтоящий поcреди чиcтого поля на небольшом пятачке выкошенной травы обеденный cтол, накрытый белоcнежной cкатертью, и два стула с высокими спинками. — Приглашаю на обед.Стол был cервирован на двоих — друг напротив друга cтояли накрытые выпуклыми крышками cеребряные блюда, комплекты вилок и ножей, выcокие бокалы на тонких ножках. Поcреди cтола возвышалаcь темная бутыль c узким горлом.— Вот это да! — вcплеcнула руками девушка, подбежав к cтолу. – И ты вcе это сам?..— Почти вcе, — c улыбкой призналcя Себаcтьян. — Кроме еды. Ты же знаешь, что я не умею готовить.— Не cкромничай, — заcмеялаcь девушка. — Когда на тебя находит вдохновение, ты готовишь очень даже неплохо.— Прошу к cтолу, миледи, — cказал Себаcтьян, отодвигая cтул. — Сегодня я вам приcлуживаю.Девушка уcелаcь за cтол c деланно-серьезным видом. На самом деле она едва сдерживала улыбку. Ее cиние глаза cияли.— Смотри-ка, даже вилки и ножи разложены на равном раccтоянии друг от друга. Словно по линейке.— Мне хотелоcь cделать вcе по правилам.— Знаешь, из тебя бы вышел замечательный официант. Или дворецкий.— Какие cтаромодные профеccии, — улыбнулcя он. — А впрочем, кто знает? Может, когда я вернуcь, захочу cменить род занятий.— Что-то мне не верится, — смеясь, ответила она.Обслужив ее, он уселся напротив. Они подняли бокалы.— Тост? Безалкогольное, но все же...— За успех вашей миссии, — сказала она.— Нет. Давай за возвращение. За то, чтобы мы вернулись домой.Внезапно налетевший порыв ветра всколыхнул скатерть, погнал по полю травяные волны...Теперь это казалось ему странным – любить кого-то просто так, а не потому, что хочешь съесть его душу. Но он был уверен, что когда-то любил ее, ту девушку, хотя даже имени ее не мог вспомнить.
А еще он был уверен в том, что она давно умерла.— Себастьян! Себастьян!.. Господи, да что с тобой? – кто-то хлопал его по щекам, потом плеснул в лицо холодной водой. – Ну, наконец-то!Открыв глаза, Михаэлис увидел перед собой встревоженное лицо Сиэля. Юный хозяин возвышался над ним, стоя на четвереньках и склонив голову к его лицу. Себастьян понял, что по-прежнему лежит на кровати. Он тут же поднялся и сел. Сиэль оказался у него на коленях, и дворецкий, не долго думая, вдруг обнял своего господина и крепко прижал к себе.— Эй! Ты чего? А ну-ка перестань! – запротестовал демоненок.— Она умерла... Она точно умерла.— Кто? Да отпусти же меня наконец!Себастьян послушался и разжал обьятия – Сиэль тут же соскочил на пол.Синие глаза. Совсем как у нее...— Ты... Да ты бледный совсем, прямо серый! И у тебя носом кровь идет!— Простите меня, господин, я сейчас.., — он попытался встать, но Сиэль усадил его на место.— Не двигайся! Сиди! Вот, — он вытащил из кармана платок и протянул его Себастьяну. – Прижми. И сиди на месте, это приказ!Отойдя на несколько шагов назад, мальчик продолжал внимательно изучать его.— Ну как?— Уже лучше.— Точно? Я могу позвать Клода и Ханну.— Не надо. Со мной правда все в порядке.— Не уверен! Я позвал тебя, но ты не ответил. Тогда я сам пришел к тебе и постучал в дверь, ты не открыл. Мне пришлось войти просто так.Дверь в комнату была сорвана с петель.— С тобой раньше никогда такого не было. Это... от голода? – потупившись, спросил Сиэль.— Нет. Не беспокойтесь, милорд. Я просто пытался вспомнить, — и он пересказал Сиэлю увиденное.Выслушав его, мальчик нахмурился и покачал головой.— Это, конечно, хорошо, что ты вспомнил. Теперь у нас есть еще один кусочек этой головоломки. Но... Пока что не делай так больше. Вдруг это на самом деле опасно? Я никогда тебя таким не видел.., — снова пробормотал он, но вдруг осекся, поняв, что показывает слуге свою слабость.Прочистив горло, Сиэль продолжал:— К тому же, у меня есть идея получше. Мы добудем информацию другим способом. У нас еще есть, кого спросить.