Глава 34. Недостаточно (1/1)

Шэнь Вэй открыл глаза, посмотрел на часы и охнул — время приближалось к полудню. Он, бросив взгляд на спящего Юньланя, тихо сполз с кровати и кинулся искать свой телефон. Но телефона ни на тумбочке, ни в портфеле, ни даже в кармане не оказалось. Мысленно сочиняя объяснительную на имя ректора, Шэнь Вэй, как был в одной пижаме, быстро вышел из спальни, аккуратно прикрыл дверь — и столкнулся нос к носу с братом.— Выспался? — жизнерадостно поинтересовался Е Цзун.— Диди, я ужасно проспал на работу. Ты не видел мой телефон?— Видел. — Где? Мне срочно нужно позвонить в университет.— Ты звонил в университет в восемь часов утра, чтобы отпроситься, потому что у тебя сильно болит голова. — Голова? — переспросил Шэнь Вэй, слегка ошарашенный свежими ?провалами в памяти?.— Да, — кивнул Е Цзун и добавил, старательно сипя: — И горло! — Диди! — возмущенно воскликнул Шэнь Вэй, забыв, что они все еще стоят перед дверью спальни. — Так же нельзя!Е Цзун флегматично пожал плечами.— Тебе нужно было отдохнуть. Секретарь ректора, кстати, за тебя очень беспокоилась, просила о себе заботиться и пить больше горячей воды. Будешь о себе заботиться, гэгэ? — спросил он с подозрительным прищуром. — Чайник недавно вскипел. Шэнь Вэй вздохнул и покосился на дверь.— Сейчас, только переоденусь.— Возьми мои вещи или просто халат накинь — чем дольше твой Чжао проспит, тем меньше будет мельтешить и действовать мне на нервы. Тут из спальни донесся грохот, звон и звук падения.Шэнь Вэй резко развернулся на шум, а Е Цзун поморщился:— Ну иди, спасай свою комнату, пока этот носорог все не разнес. — Но его брат уже вбежал в спальню и метнулся к поднимающемуся с пола Чжао.— Юньлань, ты цел? — Шэнь Вэй помог ему встать и усадил на кровать. — Почему ты меня не позвал?— Я, по-твоему, совсем дитя малое? — огрызнулся Чжао, потирая ушибленное при падении колено. Он подорвался на сигнал телефона о новом сообщении и спросонья забыл и про глаза, и про то, где находится, решив, что он в своей квартире в Хайсине, а с утра в туалет и душ он всю жизнь ходил на автопилоте, не открывая глаз, пока не придет черед умываться.— Нет, — резко сбавил тон Шэнь Вэй, — но ты сейчас… несколько ограничен в возможностях, и тебе не стоит отвергать помощь. — Ага, — рядом раздался второй голос, настолько отличающийся интонациями, что даже не сразу угадывался идентичный тембр, — строить из себя героя-трудоголика только моему братику можно. — Юньлань не слышал их разговор за дверью целиком, но по несколько глумливому тону догадался, что это его часть.— Погоди, — казалось, Шэнь Вэй не расслышал, что там говорил его брат, — сейчас я принесу твою одежду. И глаза нужно обработать. И плечо — синяк ужасно выглядит. Ты голоден? Я что-нибудь приготовлю, — продолжал суетиться он.Чжао повернул лицо в ту сторону, где предположительно стоял Е Цзун.— Твой брат всегда такая заботливая наседка? — поинтересовался он.— Угу. — Чжао в его голосе послышалось сочувствие. — Привыкай. Расслабленно провести день, отдыхая и восстанавливаясь после вчерашнего, им, разумеется, не дали. В разбудившем Чжао сообщении Го вежливо (а во втором сообщении — Чу невежливо) интересовался, где рапорт, потому что, к сожалению, все Дисинское управление полиции не может ждать, пока он отоспится, а некоторые вещи требуют заполненных по форме бумажек. В итоге утреннее — точнее, обеденное — чаепитие прошло не под беседы о погоде, а в попытке надиктовать Шэнь Вэю отчет в официальных, а не в экспрессивных формулировках под ехидные замечания и советы Е Цзуна, который вечером подробного рассказа о произошедшем от брата так и не добился и теперь наверстывал. Потом была череда звонков и даже небольшое, но бурное совещание по видеосвязи. Чжао фыркнул на последнее предложение, но в итоге пришлось согласиться — Шэнь Вэй, в отличие от него, мог видеть схемы и снимки, которые показывал Го, а самому Юньланю приходилось довольствоваться пересказом. Е Цзуна с совещания они все же выгнали, но Чжао не сомневался, что эта любопытная морда торчит прямо за дверью — а может, и тихо в комнате, не засовывая голову в кадр. Чжао терпеть не мог эту часть расследования — когда весь день суетишься с мелочами, документами, рабочими беседами, а к ночи, задолбавшись по самое не могу, понимаешь, что почти не продвинулись. Увы, но в почти каждом крупном деле такой момент рано или поздно наступал, и когда закончится топтание на месте, никто не мог сказать до появления новых улик или свидетельств. Линь Юйсэй очнулся в больнице и рассказал, что перед взрывом уронил с полки и разбил большую банку с каким-то белым порошком, а потом смахнул со стола банку с, кажется, водой. Что там было намешано и почему так жахнуло, уже выяснить вряд ли получится, но химики, ковырявшиеся на раскуроченной взрывом и добитой пожарными кухне, предположили, что юный гений не заметил на второй банке крупной надписи ?Слив? и, вероятно, там действительно была в основном вода, только с остатками от прошлых экспериментов хозяина лаборатории. А запах, который насторожил Шэнь Вэя, был от карбида кальция, попавшего во влажную раковину. Насыпь они этот порошок прицельно в канализационную трубу — разворотило бы все не хуже, ну, может, без пожара бы обошлось, но не факт.На что походила квартира после разгрома, обыска, взрыва и пробежавшихся по ней и заливших все пеной пожарных, представлять даже не хотелось, а Шэнь Вэй, видевший свежие фото, деликатно сформулировал это как: ?Боюсь, посторонних отпечатков или послания на зеркале там теперь точно не найти?. Непродуктивный день вымотал Чжао не сколько физически, сколько морально, наложившись на раздражение от вынужденной слепоты. Ложкой мимо рта он не промахивался, но ориентироваться в чужом доме было почти нереально и приходилось просить о помощи в элементарнейших вещах, вроде налить воды или дойти до туалета. Шэнь Вэй, конечно, кружил рядом и с водой, и с лекарствами, и с подушечкой под спину, чтобы было удобнее сидеть на диване. Юньлань даже подумал, как хорошо, что он не женщина и может не бояться забеременеть, иначе он рисковал бы помереть во цвете лет, погребенный под обрушившейся на него лавиной заботы. Еще он подумал, что Е Цзун шутку, пожалуй, оценит, а вот Шэнь Вэй — вряд ли, и удержался от того, чтобы ее озвучить. Он и так старался не огрызаться, но когда к позднему вечеру его наконец перестали дергать и по рабочих вопросам, и с ?тебе удобно??, ?тебе что-нибудь принести?? и ?как ты себя чувствуешь??, понял, что уже просто на пределе. Предложение сходить в душ и пойти спать прозвучало как избавление, хотя именно спать пока не хотелось. Чжао поправил пижамные штаны, но они тут же сползли обратно на бедра, ниже резинки белья. В комнате было прохладно, и он позволил Шэнь Вэю уговорить себя их надеть. От верха он категорически отказался, аргументировав, что пижамы слишком напоминают ему больницу, а если он совсем замерзнет, то возьмет футболку. Хотя пижама Шэнь Вэя, по ощущениям, отличалась от больничной, как мерседес от старого мопеда, Чжао все равно не нравилось напяливать на себя лишнюю одежду на ночь, тем более чужую и не по размеру. Но за всей беготней последних дней нормально закупиться одеждой он так и не успел, так что спасибо еще трусы не пришлось одалживать. Душ его взбодрил, и потому великоватые штаны больше забавляли, чем бесили, и у Чжао даже мелькнула мысль сделать селфи, чтобы потом посмотреть, как это выглядело. Представив, что он там наснимает вслепую, Юньлань скривился и вместо этого нащупал прикроватную тумбочку — в глаза пора было закапать лекарство, а пакетом из аптеки Шэнь Вэй в последний раз шуршал где-то тут. Аккуратно похлопав ладонями по верху тумбочки, чтобы не уронить настольную лампу, как утром, и ничего кроме собственно лампы не обнаружив, Чжао выдвинул верхний ящик. Шэнь Вэй, в отличие от него, содержал вещи в порядке даже там, где никто не видит, и потому Юньлань легко нашел свои капли. И еще пару вещей поинтереснее.В халате и с еще влажными волосами Шэнь Вэй зашел в свою комнату — и чуть не споткнулся на пороге. Чжао сидел на краю кровати и с задумчивым видом взвешивал в руке флакон со смазкой. Ровно такой же, какой несколько дней назад они старательно опустошали в отеле.— Когда только купить успел? — Чжао повернул голову на звук шагов и скабрезно ухмыльнулся, остро жалея, не может сейчас его видеть.— Когда ходил в аптеку за лекарствами, которые тебе выписали для глаз. Чжао осклабился. — Да уж, могу себе представить выражение твоего лица — точнее, твой покерфейс! Что сказала аптекарша при виде джентльменского набора у такого красавчика?— Спросила, нужен ли пакет. — Ага!— Юньлань, в приличных местах обычно работают люди, знакомые с понятием вежливость, которые не интересуются — или хотя бы делают вид, что не интересуются, — личной жизнью покупателя. А я тем более не собирался рассказывать, как, когда и с кем планирую использовать подобное. — На самом деле Шэнь Вэй сгреб с полок в аптеке не только анальную смазку и презервативы, но и кучу мелочей вроде витаминных добавок, травяных чаев и влажных салфеток, потому что лицо он свое контролировать научился давно, а вот уши, начинавшие предательски алеть, когда речь шла о Юньлане, выдали бы с головой. Хоть ты в куртке с капюшоном ходи! Впрочем, хорошо, что кровь в такие моменты приливает только к ушам...— Да-а? — протянул Чжао. — А, может, тогда мне расскажешь? Положим, я догадываюсь с кем, но мне крайне любопытно узнать, когда и, особенно, как? Повисла тишина, и Юньланю даже на миг показалось, что намек не дошел до адресата. Но тут беззвучно шагнувший к нему Шэнь Вэй вынул из руки флакон, поставил на тумбочку со стуком, показавшимся ужасно громким в окружающей темноте, и мягко толкнул любовника в грудь, роняя на кровать. Чжао скорее почувствовал, чем физически ощутил, как Шэнь Вэй навис над ним.— Я собирался провести исследовательскую работу. — Горячий шепот прозвучал над самым ухом. — Найти каждую твою родинку. — Легкое прикосновение к едва заметной точке на щеке. — Найти каждую чувствительную точку, о которой буду знать только я. — Губы прижались к изгибу между шеей и плечом. — Ласкать тебя так, что ты будешь забывать дышать. Так, чтобы единственное, о чем ты мог думать, — где и как я в следующий раз прикоснусь к тебе. — Ладонь скользнула по боку и бедру Юньланя, еще больше сбив пояс штанов. — Ласкать, пока ты не запросишь пощады, пока не скажешь, что достаточно. Но мне… Мне никогда не будет достаточно. ***Е Цзун подавил желание зажать уши руками или даже уйти со своей подушкой на диван в гостиную. Он никогда раньше и не думал, насколько плохая в их доме звукоизоляция. Пока за стенкой постанывал один Чжао, это просто жутко бесило, но когда до него донесся неразборчивый голос гэгэ, что-то нашептывающего любовнику, он сдался. Это было больно. Очень больно. И очень возбуждающе. Е Цзун прикрыл глаза и, уже не сдерживаясь, позволил себе ?присоединиться?.