Глава 13. Три недели и пять лет (1/1)

Чжао в очередной раз бросил взгляд на стоящий слева стул. Пустой. Шэнь Вэй уехал не попрощавшись — из-за брата или из-за того, что Чжао назвал (заслуженно!) его брата психом. Вечером того дня Дацин принес домашний ужин — сказал, что профессор Шэнь просил передать вместе с извинениями за случившееся. Почему он не позвонил, не написал, не пришел сам? Ясное дело! Извиниться даже не за свою вину — исключительно вопрос вежливости, а общаться при этом вовсе не обязательно. Чжао долго смотрел на экран телефона, но так и не решился написать первым. Шэнь Вэй уехал, а значит, все закончилось, не начавшись. Да будет так. Жизнь стала такой же пустой и бессмысленной, как и была. Но если раньше Чжао не знал, кого ищет, то теперь сны приходили каждую ночь, и во всех было одно лицо. Лицо, которое он в последний раз видел искаженным от гнева — от гнева на него. Призрак обрел плоть — или взял себе ту, что приглянулась. Снова просыпаясь от собственного крика, Чжао смотрел в темноту квартиры и продолжал видеть, как призрак с лицом Шэнь Вэя падает, как останавливается его взгляд, а по рубашке на груди расползается алое, до рези в глазах яркое пятно. С боем выписаться из больницы удалось через неделю. Выйти на работу — еще через полторы. И Чжао самоубийственно закопался в отчеты. Дело Цзя Хуэя закрыли. Показаний Чжу Хон и откопанных под завалами останков лаборатории хватило, чтобы обвинить его в убийствах посмертно. Препарат, который он вводил жертвам, так и не определили, равно как и тот, который помог ?загипнотизировать? Да Цзи. Девушку выпустили из больницы, и она уехала к родне лечить нервы (?И разбитое сердце!? — съехидничал тогда Дацин, но Чжао только вяло агакнул в ответ). Чжао сидел и тупо смотрел в стакан с виски. Пить не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Зачем он сюда пришел? А, точно, Чжу Хон попросила сходить с ней бар — отметить его выход на работу и слегка расслабиться.Чжао машинально развернул конфету. Пару раз перекатив леденец во рту, но так и не почувствовав вкуса, он сплюнул его в стакан и попросил у бармена сигарету и зажигалку. Рядом на стойку со стуком опустился пустой стакан. Чжао посмотрел на Чжу Хон, уверенным жестом требующую еще порцию.— Я пойду, — он помахал зажатой в пальцах сигаретой, — воздухом подышу.Чжу Хон молча, чуть прищурившись, на него посмотрела и опрокинула в себя очередной шот. Чжао стоял на краю проезжей части, пустынной в это время. Недокуренная сигарета потухла — может, и к лучшему, потому что легкие, отвыкшие от отравы, нещадно драло, а в горле першило. — Чжао, нам надо поговорить! — раздался голос позади.Чжао мысленно застонал. Разговор по душам — последнее, что он сейчас готов вынести!— Чжу Хон, — начал он, не оборачиваясь, — давай...— Ты не попадал в аварию пять лет назад! Чжао пошатнулся, будто ему выстрелили в спину.— Что?! — Он развернулся так резко, что в боку заныло.— Тебе врали, Юньлань.— Откуда ты знаешь?— Потому что я тоже тебе врала. Чжао схватил ее за плечи: — Говори!— Пять лет назад ты был членом спецотдела, расследовавшего серьезное дело. Мы так и не выяснили, кто нас подставил, но ты сильно пострадал. Я не знаю, что именно с тобой произошло до того, как мы тебя вытащили и передали врачам. Команду распустили. Нам запретили как появляться в больнице, так и дальше контактировать друг с другом. Мы даже настоящих имен друг друга не знали — из соображений безопасности.— Не сходится твоя байка. Если всех разогнали, то какого черта ты тут делаешь? — У меня был приказ присматривать за тобой после твоего возвращения.— Приказ, говоришь? И кто же его отдал?— Чжао Синцзы.— Ты хочешь сказать, что отец приставил тебя ко мне нянькой?!— Куратором. — Куратором! — фыркнул Чжао. — И с каких пор рядового сотрудника криминалистической лаборатории — ты ведь еще была никем, когда мы познакомились, — приставляют куратором, — он выделил слово, — к полицейскому? Да и отец был только капитаном — не та должность, чтобы кураторами разбрасываться. — Чжао Синцзы был заместителем главы департамента Синду. Не та должность, чтобы информацией разбрасываться, — парировала Чжу Хон. Если бы не влажно блестящие покрасневшие глаза, то трудно было поверить, что она только что целеустремленно накачивалась алкоголем. Чжао на мгновение показалось, что еще немного, и с ее губ начнут не слетать слова, а капать яд. — Будь твой отец жив, у меня могли бы быть очень серьезные проблемы, узнай он, что я тебе рассказала.— Так… — Чжао ?подвис?, подбирая цензурные слова для следующего вопроса. — Скажи, зачем ты говоришь мне все именно сейчас? Не вчера? Не два года назад, когда мой папаша отправился на кладбище? — Потому что я хочу помочь. — Да неужели! С чего бы это?— Потому что я люблю тебя, Чжао Юньлань. — Чжу Хон закусила губу, но секундой позже продолжила: — А ты так и не смог забыть его. Даже пять лет спустя. Даже потеряв память. Хочу, чтобы ты был счастлив, пусть и не со мной. У Чжао перехватило дыхание.— Кого я не смог забыть, Чжу Хон? — прохрипел он внезапно осипшим голосом. — Кого я любил?! — Кого же еще, — грустно вздохнула Чжу Хон. — Тогда его звали Хэй Паоши. Сейчас ты знаешь его как Шэнь Вэя. — Шэнь Вэй был спецотделе?! — Я чуть с ума не сошла, когда увидела его в твоем кабинете. Он меня не узнал — или сделал вид, что не узнал. Но это точно он, я хорошо запоминаю людей — не только внешность, но и голос, как они смотрят, как двигаются. — А остальные? Остальные из команды помнят? — Я же говорила — нам сунули подписку о неразглашении и отправили по домам. Я даже имен настоящих ничьих не знала — мы все работали под позывными. — А каким был мой позывной? — Кунь Лунь. ?Убирайся из его жизни, гребаный Кунь Лунь!? — Кунь Лунь? Как гора? — Не я их придумывала. — Кто-то еще знает? — Дацин. — Дацин?! Ты издеваешься? — У него был тот же приказ, что и у меня, — присматривать и обеспечивать твою безопасность. — Предатели… — Юньлань! — Чжу Хон вцепилась в его руку, по щекам у нее потекли слезы. — Прости, прости меня! Да, это был приказ, но ты дорог мне и без приказа! Чжао молча выдернул свою руку из ее пальцев и пошел искать, где припарковался. Дацин открыл дверь — и тут же отлетел обратно в комнату, получив хук в челюсть. Чжао шагнул внутрь и захлопнул за собой дверь, хотя прямо сейчас ему было наплевать и на свидетелей, и на всех остальных.— Юньлань, у тебя совсем уже крыша протекла?! — Дацин поморщился и осторожно стер кровь с разбитой губы.— Почему ты молчал столько лет?! — Чжао шагнул к нему, схватил за грудки и тряхнул, болезненно приложив затылком о стену. — Почему молчал, что я потерял память не в аварии?! Почему молчал, когда я встретился с Шэнь Вэем?! — Я бы на тебя посмотрел, будь у тебя приказ от замглавы бюро Синду, а у того — твоя подписка о неразглашении! — Дацин покорно обвис, позволяя держать себя за грудки, как кота за шкирку. Богатый и неприятный опыт гласил, что выглядеть безобидным — временами лучшее решение. — А ты-то откуда узнал?— От Чжу Хон.— А-а-а... Чжу Хон… А меня она, когда профессор Шэнь здесь объявился, приперла к стенке и пообещала бубенцы без наркоза отрезать, если я хоть вякну о том, что тогда произошло. А с ее навыком махать скальпелем она не только кастрировать может, но и сделать так, что вообще не опознают! Не женщина — змея подколодная! И вообще, ты меня благодарить должен: я тут из себя придурка изображал, когда капитана подбивал уговорить Шэнь Вэя задержаться у нас, да еще квартиру ему напротив твоей посоветовал выделить. — Ты и есть придурок, Дацин, — бросил Чжао, отпуская напарника. — Не умнее моего кошака. — Я и так из шкуры выпрыгивал, трудясь дежурным клоуном на благо твоей самооценки, чтобы ты вообще не заперся в своем свинарнике и не спился! Мне, думаешь, легко было видеть, как друг на стену лезет?! — Друг?! Втереться в доверие и врать кучу лет — это теперь дружбой называется?!— Мы полгода под одной крышей прожили все вместе! Ты, я, остальные. Почти как семья были. Я тебя на своем хребту вытаскивал, когда тогда в любой момент могло все взорваться к чертям. Мы троих из команды похоронили! И в том, что ты все забыл, моей вины нет ни капли!Чжао скрипнул зубами.— Рассказывай. Рассказывай все, как было.— Не могу. Меня посадят, а то и пристрелят.— Рассказывай, что можешь. Или я прикончу тебя раньше людей из Бюро! — Черт с тобой. Если кратенько. Нехорошие дяди, а может, и тети, сделали нехороший наркотик, который сдвигал мозги хуже героина. Хорошие дяди и тети, если таковыми можно назвать Бюро Синду и управление полиции, собрали команду из молодых талантливых и красивых — это я про себя — специалистов, посадили в старом здании за городом, выдали аппаратуру, полномочия и приказ достать этих горе-химиков хоть из-под земли. Ну вот в землю нас в итоге чуть и не закопали, да…— А Шэнь Вэй?— Что — Шэнь Вэй? Тебя интересуют его способности как криминального психолога или что рядом с вами двоими находиться было невозможно — волосы дыбом вставали, так искрило?— Я тебе сейчас без скальпеля бубенцы оторву!— Чжао, мне за этот рассказ и так трибунал светит — не лишай последних радостей, а?— Дацин!..— Ну роман у вас был, роман! Можно сказать, служебный. Вы только что за ручку не ходили и взглядами друг друга пожирали на людях. Чем вы там занимались в комнате — точно не скажу, но звукоизоляция в жилом блоке была так себе...— У нас с Шэнь Вэем и правда были отношения?— Кхм, ну можно и так назвать. В отделе уже ставки делали, когда у вас свадьба и кто ?женушка?. Чжао саданул кулаком по стене рядом в головой Дацина, а после обессиленно опустил руки.— Почему же он вел себя так, будто мы незнакомы? — А Чжу Хун тебе не сказала? — Что не сказала? — напрягся Чжао. — Что еще вы скрываете?— Шэнь Вэй тогда тоже потерял память.— Что?!— И спасибо, что только память! Он получил пулю в грудь до того, как мы прибыли. Сердце два раза останавливалось — сначала в скорой, потом в реанимации. Чудом откачали. Чжао вздрогнул, будто наяву услышав звук выстрела и свой крик.— И что потом? — Потом он очнулся через неделю — и будто ничего последние семь месяцев и не было. Даже не помнит, как к отделу присоединился, не то что с кем встречался или кто в него стрелял. Не смотри на меня так! Нас никого к вам не пускали — это спецы из бюро под видом врачей с ним разговаривали, а я — ладно, ладно! — я подслушивал. Ну офигел немного, конечно, но что делать. А ты аж пару месяцев провалялся в коме — видимо, хорошо по голове получил, что до сих пор на людей кидаешься, не разобравшись! Проснулся — и тоже не помнишь ни черта! Ну тебе, видимо, отец и наплел байку про аварию. Я это потом уже узнал, когда меня в Хайсин перевели и приказали за тобой присматривать — типа мы только познакомились. И чтобы ни слова ни о прошлом, ни о том, цитирую, ?много о себе возомнившем педике? — походу, Чжао Синьцзы больше волновала сохранность не твоей головы, а твоей задницы! — Мразь!.. — процедил Чжао, сжимая кулаки. — Вовремя он сдох, иначе я бы сам его убил!Он выскочил из квартиры. Дацин послушал, как Чжао с топотом сбежал по лестнице, как через минуту под окнами взревел мотор машины, и пошел на кухню — приложить к челюсти что-нибудь холодное и попробовать дозвониться до Чжу Хон.