Глава 11 Часы бессмертия 10.Вскоре наступила ночь (1/1)

Вернувшись в больницу с пакетами, полными купленной в столовой еды, Шэнь Вэй увидел стоящего в дверях Го Чанчэна. Весь его облик выражал страх и неуверенность, он переступал с ноги на ногу, словно не решаясь войти внутрь. Сидящий рядом Дацин полностью его игнорировал. Выпятив пузо, черный кот, не спеша, вылизывал лоснящуюся шерсть. - Вы ведь… - начал было Шэнь Вэй но в замешательстве запнулся, он не помнил имени стоящего перед ним человека, в то время все его мысли были заняты другим. – Простите, как Вас зовут? Го Чанчэн испуганно вскинулся, но тут же узнал профессора Шэня. В его присутствии Го Чанчэн почувствовал себя намного уютнее. Шэнь Вэй, в отличие от угнетающего Чжао Юньланя, казался ему мягким и спокойным. Наверное, это и есть обаяние интеллигентного человека, восхищенно подумал Го Чанчэн. Общаясь с сильными людьми, Шэнь Вэй не выглядел слабым, но и не показывал превосходства, разговаривая с неудачниками, вроде него. - Меня зовут Го, - застенчиво пробормотал стажер - Ах да, верно, молодой офицер Го, - улыбнувшись, сказал Шэнь Вэй. – Что Вы тут делаете? Го Чанчэн мгновенно заколебался, он не знал, мог ли он раскрывать задание шефа Чжао посторонним. В нерешительности, он бросил взгляд на Дацина, но тот был всего-лишь котом с длинной блестящей шерстью, поэтому никакого ответа на его круглой морде стажер прочитать, конечно, не мог. Дацин лишь молча прикрыл морду лапами – он что, хотел, чтобы средь бела дня кот его учил разговаривать? Все предположения их мудрейшего и проницательнейшего лидера насчет полнейшего идиотизма их стажера оказались абсолютно верными. К счастью, Шэнь Вэй заметил возникшую неловкость и тут же постарался перевести разговор: - Неважно, не обращайте внимания на мои слова, это никоим образом не мое дело. Го Чанчэн опустил голову от стыда… хотя он так и не понял, отчего именно ему стало стыдно. - Вы уже обедали? Боюсь, я купил слишком много еды, может, зайдете и поедите вместе с нами? – продолжил Шэнь Вэй. Едва стажер открыл рот, чтобы ответить, как его желудок громко заурчал. Если честно, он ничего не ел с прошлой ночи. Пока он колебался, Шэнь Вэй успешно переманил Дацина на свою сторону. - Пойдем, киса, я купил молока, дежурный доктор тоже должен уже уйти на обед. Пойдемте потихоньку, чтобы никто не заметил. Увидев, что сраженный сладкими речами толстый кот Дацин, его предполагаемая опора, радостно поспешил внутрь, Го Чанчэну ничего не оставалось, как последовать за ними. Увидев, что Го Чанчэн его побаивается, Шэнь Вэй постарался его разговорить. - Офицер Го, Вы выглядите таким молодым, почти не отличить от моих студентов. Давно Вы заступили на службу? - Сегодня второй день, - честно признался стажер. Шэнь Вэй улыбнулся. – И как Вам вступление в общество? Не совсем хорошо… хотел было ответить Го Чанчэн, но произнес вместо этого: – Все нормально. Два человека и кот шли по узкому больничному коридору. Глаза Шэнь Вэя, спрятанные за стеклами очков, блеснули. Он спросил: - Сотрудники и… шеф, они к Вам хорошо относятся? - Шеф Чжао, ну, тот человек, который был утром, он хорошо относится. Сотрудники… - Го Чанчэн мысленно содрогнулся, вспомнив бледное как бумага лицо Старика У и пришитую голову Ван Чжэн, но, скривившись, как от зубной боли, пробормотал: - тоже... нормально. - Шеф Чжао, - вслух повторил Шэнь Вэй и спросил: - Он обычно очень занят? Го Чанчэн почесал голову и ответил: - Скорее… всего? Я, я всего день работаю, я, честно, не знаю. - Как ты к нему относишься? – спросил профессор Шэнь - Он хороший начальник. Шэнь Вэй взглянул на него. - Почему ты его боишься? - Так ведь он же наш шеф… - испуганно ответил стажер. Шэнь Вэй рассмеялся. Уже поняв, что ничего от него не добьется, он решил перестать его пытать. Они вместе вошли в палату к Ли Цянь. Профессор Шэнь, казалось, привык заботиться обо всех вокруг. Он распаковал еду, разложил приборы, поставил в микроволновку пакет с молоком, открыл крышку одного из контейнеров и налил туда немного подогретого молока. Он поставил его перед Дацином и сказал: - Вставай, покушай немного. От голода желудок Го Чанчэна, казалось, прилип к позвоночнику, но аппетита у него все равно не было. Учась в школе, он никогда не ходил в столовую. Не то, чтобы еда там была плохой, просто там всегда толпилось много народа и кто-нибудь обязательно садился за его стол, отчего у Го Чанчэна моментально пропадал аппетит. Что уж тут говорить о том, чтобы есть в больничной палате, да еще и с двумя незнакомыми ему людьми. Ли Цянь тоже не ела. Ее движения и речь были заторможены и, если бы доктор не рассказал о ее состоянии, Шэнь Вэй бы точно подумал, что она находится под действием наркотиков. Едва профессор замолчал, в палате воцарилась тишина, слышно было лишь, как Дацин лакает молоко. Поэтому он решил поговорить с девушкой: - Ты сказала, что родом отсюда. Твой дом находится неподалеку? Может, вернешься домой, отдохнешь пару дней. Я поговорю с твоим руководителем. Палочки в руках Ли Цянь замерли. Чуть посомневавшись, она, наконец, тихо ответила: - Семья… семья занимается похоронами. За эти два дня приехало много родственников, там нет места для меня. Шэнь Вэй ошеломленно замер. Ли Цянь потыкала палочками рис в пиале: - Моя бабушка… умерла, два дня назад. Шэнь Вэй тут же извинился: - Прости, я не знал. Прими мои соболезнования. Ли Цянь поникла головой и ничего не ответила. Лишь всхлипнула, с набитым рисом ртом. Шэнь Вэй взял новую пару палочек и положил в ее пиалу понемногу от разных блюд. - Я не знаю, что ты любишь, поэтому купил всего понемногу. Что бы ты хотела? Го Чанчэн, который до этого старался слиться с окружением, вдруг подал голос: - Когда я был маленьким, у меня тоже была бабушка. Она умерла, когда мне было 16. Из-за этого, я даже пропустил пол года школы. Ли Цянь и Шэнь Вэй взглянули на него. Стажер немного помолчал, потом, также удрученно, продолжил говорить: - Я с детства такой никчемный. Другие дети всегда дразнили меня, а я ни сдачи дать, ни плакать не мог. Когда она это узнала, то сразу же пришла в школу и забрала меня, а потом дома отругала… Она накупила мне всего: йогурт, шоколад, сладости, булочки с начинкой и заставила все съесть. Я хотел поделиться, а она только кусочек откусила… Всегда думал, вот вырасту, заработаю денег и куплю ей и йогурт, и сладости, и шоколад, и булочки… Только она так и не дождалась. Непонятно в какой момент посреди его рассказа глаза Ли Цянь наполнились слезами. Го Чанчэн этого не заметил. Казалось, будто он просто продолжил говорить сам с собой. - Она просто легла спать. Никто ничего не понял. А потом утром я узнал, что когда ее пришли разбудить, она… Два года она мне снилась. Когда я бросил школу, мне каждую ночь снилось, что она подталкивала меня и говорила ?иди в школу, усердно учись?, и потом я снова стал ходить в школу. А потом, когда я получал хорошие оценки, она улыбалась мне, а если плохие, то качала головой и вздыхала. А потом я поступил в институт. Го Чанчэн сидел, скукожившись, словно шкурка баклажана на огне, и Шэнь Вэй, не сдержавшись, погладил его по голове. Стажер несмело улыбнулся, но его улыбка тут же пропала. - Я позднее всех получил уведомление о поступлении, где-то в середине сентября, в числе третьей партии поступивших. Тогда она приснилась мне в последний раз. Она сказала, ?наконец-то ты повзрослел, бабушка спокойна, теперь я пойду?. Я спросил, куда она идет, и она сказала, что туда, куда уходят мертвые, а живым нет места. После этого я не видел ее, ни разу. Дядя сказал, что она переродилась. Большие, словно жемчужинки, слезы покатились из глаз Ли Цянь. - Что я хочу сказать… - Го Чанчэн смущенно почесал голову. Он еще никогда так долго не говорил, поэтому даже зауважал сам себя. - О, точно, не надо плакать. Когда моя бабушка умерла, мне показалось, что небеса обрушились. Я чувствовал, что я так и не смог ей ничем отплатить. Для чего мне учиться и усердно стараться? Я так хотел обменять свою жизнь на ее, но… ух, я все еще не умею складно говорить! Я просто хотел сказать, что не надо горевать, они все еще нас любят и присматривают за нами. Казалось, что от его слов стало только хуже, услышав это, Ли Цянь всем телом задрожала, ее рыдания только усилились. Она плакала все сильнее, ее руки и ноги начали трястись. Шэнь Вэй быстро выбежал позвать доктора. Стоящий рядом с кроватью Го Чанчэн никогда еще не видел, чтобы человек мог так страдать. В университетской больнице обычно использовали лишь лекарства от простуды и расстройства желудка, и транквилизаторов у них не оказалось, поэтому доктор быстро произнес: - Необходимо перевезти ее в другую больницу! Го Чанчэн последовал за Шэнь Вэем, вызвавшимся перевезти девушку в другую больницу. Он сидел рядом с находящейся в беспамятстве незнакомой девушкой в машине профессора и, глядя в окошко на остающийся позади Лунчэнский университет, он думал, насколько же отвратительна его работа. Шэнь Вэй не был ни научным руководителем, ни куратором девушки, он даже не был политруком. Всего лишь преподавателем факультативных курсов. Тем не менее, он серьезно и со всей ответственностью исполнял человеческий долг. Го Чанчэн думал, что в его маленькой школе таких учителей никогда не было. Профессор лично заполнил все бумаги и заплатил за лечение, после чего девушку увезли для осмотра. Го Чанчэн видел, как профессор Шэнь позвонил коллеге, спросил контактные номера родственников девушки и попытался с ними связаться. Хотя Шэнь Вэй говорил ровным, вежливым тоном, стажер понял, что возникли какие-то проблемы. Когда профессор разговаривал с отцом Ли Цянь, он постоянно замолкал недоговорив, будто его собеседник прерывал его на полуслове. Через некоторое время Шэнь Вэй беспомощно опустил телефон и сжал переносицу пальцами. Потом позвонил еще раз. И так снова и снова. Го Чанчэн молча сидел в сторонке и наблюдал за его действиями. Ему показалось, что профессор не обзванивает родных, чтобы сообщить о болезни девушки а, будто, умоляет их. А все: отец, мать, дяди, тети, словно перекладывали ответственность друг на друга, по цепочке, пока никого больше не осталось. Никто не захотел прийти и навестить девушку. Даже Го Чанчэн, слышавший лишь отрывки разговора, разозлился. Что за дерьмовая ситуация? Постороннему человеку сложно разобраться в делах чужой семьи, поэтому Шэнь Вэю ничего не оставалось, как просто ни с чем закончить очередной разговор. Он повесил трубку и нахмурил брови, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. Профессор походил на модель с рекламы одеколона: широкие плечи, узкая талия и длинные ноги, рубашка с длинными рукавами застегнута на все пуговицы, глаза закрыты очками. Несколько минут он безмолвно стоял, причем Го Чанчэну показалось, что он вот-вот начнет ругаться, но Шэнь Вэй так и не раскрыл рта. Чуть позже он поднял голову и, посмотрев на Го Чанчэна, улыбнулся, хотя складки на его лбу так и не разгладились до конца. - Большое спасибо за помощь сегодня, молодой офицер Го. Возвращайтесь назад, дальше я сам позабочусь о студентке. Не хочу отрывать Вас от других дел… - У… у меня нет других дел, - запинаясь ответил стажер, отчего Дацин, до этого сражавшийся с узким горлышком переноски стараясь вытащить голову, поднял морду и взглянул на него. Он взглянул в ярко-зеленые глаза кота и торопливо добавил: - Шеф Чжао сказал мне проследить за ней, он не сказал, что делать дальше и когда возвращаться… Еще раз вспомнив приказ шефа, Го Чанчэн вдруг понял, что именно подразумевалось под слежением за больной девушкой. Он, конечно, хоть и был простачком, но уж точно не тупым. Никакое это не задание, Чжао Юньлань просто убрал досадную помеху со своих глаз. Ну конечно, такой бесполезный мусор, как он, только и может, что мешаться под ногами, да даже в отдел он попал по протекции… За двадцать четыре часа он уже успел столько накосячить, кому охота иметь дело с таким ничтожеством? - Чжао Юньлань так не думает, - безуспешно попытаться успокоить его Шэнь Вэй, прекрасно осознавая, что именно так все и было. – Не принимай близко к сердцу. Го Чанчэн уныло стоял, походя на сдувшийся гриб. Через некоторое время к ним вышел врач и рассказал, что состояние девушки стабилизировали. Сказалась долговременная депрессия и резко понизившееся давление, поэтому реакция и оказалась настолько серьезной. В настоящее время она спала под действием транквилизаторов. Он порекомендовал положить ее в больницу для дальнейшего обследования. Шэнь Вэй вновь лично оформил документы, необходимые для госпитализации. Два человека и кот сидели в палате до самого захода солнца, но никто из родных девушки так и не появился. Го Чанчэн шепотом спросил: - Профессор Шэнь, может ее семья от нее отказалась? Шэнь Вэй не знал, что на это сказать. Он только вздохнул в ответ. Стажер взглянул на лежащую в кровати девушку и вдруг понял, почему она так горевала, почему плакала до судорог и отчего пошла на крышу… Потому что умер единственный в мире человек, который ее любил и заботился о ней, и больше никому не было дела до ее эмоций, никто больше не утешал и не поддерживал ее. Вскоре наступила ночь.