Глава 4: Игрушка для Принца (часть первая) (1/1)

И если ты прав – побеждай, да будет так,Но до финиша дойдут не всеВ этом рок, это шок и только тверже шагЭтой ночью будет жаркоНаряду с королевской кровью идёт врожденное самолюбие, огромное самомнение и на интуитивном уровне чувство собственности и чувство гордости. Принцам не свойственно с кем-то делить своих любовников – это больно стучит по самолюбию и чувству собственного достоинства. В детстве Бельфегор не любил делить с кем-то свои игрушки. Он сам любил их потрошить, разрезать ножами и упиваться чувством превосходности над всем процессом. А потом уже подросший Бел, не любил делить с кем-то людей, которых он считал своими игрушками. Когда они надоедали ему, он просто менял их на другие, более новые…и так раз за разом, продолжая не разрывный круг. Когда же в Варии вместо Маммон появилась Фран, Принц уже тогда мысленно приписал её к своим игрушкам. Потрошитель сам не знал, что именно в иллюзионистки притягивает его, но ему нравилось такое внимание со стороны своего кохая. Не было никаких фальшивых чувств – ни единых, было лишь одно неукротимое желание удовлетворения своей похоти. Даже не смотря на её чувства, он продолжал слушать её стоны, отмахиваться поцелуями от ненужных разговоров, и с периодичностью с ней спорить. Фран была великолепной для него игрушкой, которая и сама знала, что вскоре её выпотрошат и забудут, но всё равно в тайне надеялась, что этого не случится. С пронзительными огромными глазами изумрудного цвета, и острым язычком, она заняла почётное место среди всех игрушек Принца-Потрошителя. Бельфегору нравилось, как она отвечала ему, зная, что тем самым ещё больше разжигает огонёк азарта в королевской душе. А как она стонала…это была самая прекрасная мелодия для его ушей.Так какого же было Принцу, когда самая любимая игрушка неожиданно показала зубы и ушла? Какого же ему было услышать о том, что она отказалась от него в качестве напарника, и уехала со Скуалло?Сначала была лишь злость – глубоко задета королевская гордость. Его – особу Голубых кровей, буквально втоптали в грязь таким поведение. А потом… было нетерпение о её приезде и желание свернуть лягушачью шею, или воткнуть в её тело парочку стилетов, чтоб со спины она была похожа на ежа. И уже потом наступила неожиданная апатия: Потрошитель откровенно скучал без постоянных ехидных подколок кохая, без неторопливой манеры растягивать слова при разговоре, даже без этих огромных равнодушных глаз, цвета свежей зелени. Было трудно это признавать, но Бельфегор скучал по этой упрямой до мозга костей лягушки.************************Очередное весеннее утро Принц Варии встретил в ужасном расположении духа. Костяшки пальцев были разбиты о стены и неприятно хрустели при сжатии в кулак. Серые глаза давно уже стали красными – сказывались ночи бессонницы, и Бельфегор в который раз порадовался, что длинная светлая чёлка скрывает всё это. Улыбка чеширского кота появлялась скорее по привычке, нежели из-за привычного безумия. На вопросы рядовых отвечал невпопад,все мысли были заняты равнодушной иллюзионисткой, а нервный смех уже стал привычным ответом на вопрос о том, что же с ним случилось. И единственного что Бел не мог понять – почему именно Скуалло. Почему именно его выбрала,эта чёртова лягушка? Ответы на многочисленные вопросы не нашлись и через неделю, и тогда Его Высочество Принц-Потрошитель, решил не заморачиватьсяи снять напряжение проверенным способом – а именно девушкой по вызову. За таким увлекательным занятием прошло ещё три дня – благо деньги позволяли и не такой каприз. Просто секс— никаких чувств, надо признать, что это полностью отвлекало Принца от ненужных мыслей, но едва наступала ночь – он опять хватался за сигареты, часами стоял на балконе, иногда глушил все чувства в алкоголе, и всё это, чтоб хоть как-то не думать о Фран. Непонятное чувство терзало душу, заглушало обычное безумия и жажду крови, но продолжала оставаться неизведанны, как бы Бельфегор не старался его понять. Для окружающих было неожиданным шоком, когда один из самых кровожадных офицеров Варии, стал запираться в своих покоях и часами сидеть за книгами, когда на все подколки вместо привычной улыбки маньяка и угроз о ближайшей кончине, стали получать в ответ тишину, и даже тогда, когда базу перестали будить удары в стену, доносящиеся из покоев принца. Как ни странно причину королевской апатии, знали абсолютно все, но никто не осмеливался это озвучить, осведомленные о безумном характере Потрошителя. Самоубийцами они не были, и поэтому продолжали молчать….