X (1/2)
Майк почти всегда просыпался первым и смотрел на спящего рядом с ним Честера.
Космический турист не знал о том, что он любовался им, укрывал его одеялом, боясь разбудить.Честер открывал глаза и сразу же тянулся к Майку, чтобы обнять его и убедиться, что всё, что происходит с ними, происходит наяву. Исследователь сдержанно отвечал на объятья, но внутри, где-то за ещё не до конца разрушенными стенами, он был безумно благодарен космическому туристу за то, что он подарил его жизни второе и такое настоящее дыхание.Честер мог долгими минутами не сводить с Майка взгляда, мог часами говорить о том, сколько нового он открыл для себя здесь, с ним рядом.Иногда исследователь отводил взгляд, иногда начинал избегать космического туриста, всё ещё не до конца соотнося реальное и вымышленное.Но каждой условно отмеренной ночью он давал волю своим чувствам. Он по-настоящему оживал, когда кусал губы, когда рукой зажимал рот Честера, чтобы никто не слышал их стонов, когда отдавал ему всего себя – такого, каким он был на самом деле.Они не могли расцепить скрещенные пальцы, не могли закрыть глаза и перестать видеть лица друг друга, не могли насытиться этими моментами.Время стало другим. Другими стали звёзды, пространство, сны.Майк дышал и больше не чувствовал сопротивления лёгких.
Мир, который по меркам космоса всего мгновение назад был для исследователя огромным, пустым, бездушным пространством, стал другим. Он больше не казался огромным. Он уменьшился до размеров человеческого сердца.– Майк, а… может быть, мне всё-таки можно будет высадиться вместе с тобой на ту планету? – спросил Честер сонным космическим утром. Майк посмотрел в его затягивающие глаза.
– Вообще-то нет, но… кажется, я сам этого хочу. Я поговорю с группами управления и спрошу разрешения.– Правда? – космический турист навалился на исследователя и заключил его в объятья.– Задушишь, – шепнул Майк, уткнувшись в шею Честера и слегка касаясь её губами.– Даже не надейся.Она уже была видна в иллюминаторы.
Планета, ради которой ?Dissecting-17? проделал своё путешествие.Майк оказался прав – она была похожа скорее на слиток холодного камня, чем на то, что они хотели найти.
Но высадка всё же должна была состояться.Это было неописуемое ощущение – после стольких недель почувствовать под ногами что-то, кроме идеально-ровной опоры.Что-то серое, твёрдое, холодное.Майк и Честер были первыми, кто ступил на эту планету, совсем не похожую на Землю.Тонны мыслей, захлёстывающие эмоции, тяжёлые скафандры.Вакуум сознания и неизведанные, непроложенные тропы, складывающиеся в один большой путь.Когда-то, будучи мальчишкой, Майк мечтал о многом. О бесчисленных полётах, о том, как откроет множество новых планет, о том, что его имя навсегда останется в истории космонавтики…
Но получилось так, что другая его мечта – из разряда тех, которые вечно живут в сердце, но почти никогда не признаются разумом – сбылась сейчас.Исследователь брал образцы поверхности этой странной планеты, откалывая осколки чего-то, похожего на камни, и складывая в специальные пакеты.Сканировал атмосферу, в которой не было земного воздуха, которая не могла обеспечить жизнь.Он выполнял свою работу, думая о том, что в мире есть вещи поважнее всего огромного космоса и вереницы самых загадочных планет.Важнее жизни на других планетах и жизни вообще.Джо, Дэйв, Брэд, Роб и Джулия находились на борту, наблюдали за высадкой и были готовы прийти на помощь Майку и Честеру, случись что.
У них оставалось полчаса, когда Майк уже закончил работу. Полчаса на то, чтобы просто побыть на этой холодной планете и, может быть, понять что-то, запрятанное далеко в глубине сознания, что-то, что нельзя понять ни на Земле, ни на борту космического корабля.– Здесь нет жизни, да, Майк? Нет того, что ты искал? – услышал исследователь голос Честера в переговорном устройстве.Космический турист стоял напротив него, метрах в пяти, и Майк видел, как взволнованно он смотрит на него сквозь скафандр.– Нет, жизни здесь нет. Только я не искал её. Это дело науки, а я лишь исполняю свои обязанности. Ты знаешь, мои глаза давно уже не горят от этого. А ты… об этом мечтал, Честер? Вот она, высадка, и она уже заканчивается, – исследователь поймал себя на том, что смотрит на космического туриста и думает о его хрупком теле, скрывающимся под скафандром, о его тёплых руках, о глазах, ставших такими родными.?Внутри тебя – космос?.Ни на день эти слова не покидалисознание Майка. Всю жизнь он гнался за космосом, его тайнами, бесконечностью, но только сейчас понял, что самый главный космос – он действительно внутри, и это единственный космос, который нужен человеку.– Об этом, да. Это так нереально. Словно мы сейчас где-то на страницах фантастической книги. Но ещё более нереальным кажется то, что мы с тобой… – космический турист осёкся, потому что не мог подобрать слов. Или потому что боялся сказать что-то.Исследователь только кивнул, чувствуя мельчайшую дрожь в теле. То, что он видел, заставляло его сердце сжиматься.Огромный космический корабль, стоящий на серой планете, где нет ни деревьев, ни рек, ни какой-нибудь жизни. И одинокая фигура человека в скафандре.– Честер… Есть ещё кое-что, – Майк улыбнулся, вдруг представив себе, как совсем скоро они поднимутся на борт ?Dissecting-17? и смогут говорить без переговорного устройства, стоять рядом и просто слышать голоса друг друга. – Мы улетим отсюда, но у меня есть ещё одно задание. Я должен дать название этой планете.– Правда? – у космического туриста заблестели глаза, и он приблизился на пару шагов к исследователю в каком-то не совсем осознанном порыве.– У тебя есть какие-то варианты?
– Я помню, что ты мечтал об этом, Майк. Так давай назовём её твоим именем? – тихо проговорил Честер.Майк на миг почувствовал, что задыхается от того, что он услышал. Не потому, что он и правда когда-то мечтал об этом. Потому, что человек, стоящий рядом с ним, так неожиданно ворвавшийся в его жизнь и изменивший её до неузнаваемости, действительно увидел внутри него целый космос. Майк не понимал, что же он нашёл в нём, в отчаявшемся, потерявшем всё существе, не понимал, но чувствовал необъяснимую теплоту. И не только её.– Знаешь… Меня – вновь живого – не было бы, если бы не ты. Ты дал мне второй шанс. Заставил сердце биться с новой силой. Мы назовём её твоим именем, Честер, – выдохнул исследователь, смотря в широко раскрытые глаза космического туриста.– Я… и не знаю, что сказать, Майк.– Я понимаю, это не очень круто, когда твоим именем названа какая-то маленькая, серая безжизненная планета, но главное – внутри. Быть может, эта планета скрывает в себе столько же всего, как и ты, как твоё сердце, – исследователь улыбнулся.– Спасибо тебе, – тихо проговорил космический турист.– Честер, нам уже почти пора.
– Что? Майк, я не слышу тебя.Исследователь сказал что-то ещё, но Честер отрицательно покачал головой, показывая, что не слышит.?Переговорное устройство сломалось. Ты не можешь слышать меня, а я тебя слышу?, –сказал Майк, зная, что его слова не вылетят за пределы скафандра.Он попытался объяснить это жестами космическому туристу.
– Ты меня слышишь, я тебя – нет? – спросил он.Исследователь кивнул.