Сокровища Улкама. (1/1)

Пока они спали, наступила ночь. Когда утих закатный ветер и осветилась Небесная Дуга, пираты, несколько раньше обычного разбудив своих крокут, при колеблющемся свете факелов начали готовиться к походу в Лабиринт.Пленных жриц, под присмотром двоих лучников, отрядили делать факелы из тростниковых стеблей, соломы и жира. Двое отрядных рабов, растопив очаг, возились с лепёшками и мясом, готовя запас еды для исследователей Лабиринта. Ещё двое фильтровали от остатков золы щёлок для изготовления мыла, сделанный накануне под руководством Ятуркенженсирхива. Комья жира, вырезанные из трупов убитых крокут, висели на ветерке на верёвочках, ожидая начала процесса варки мыла. Рирг вместе с двумя лучниками отправился пополнять запас мела в отдалённые холмы. Пращники, расположившись во дворе перед Общим Домом, с помощью верёвок крепили на щите Двуглавого обширный кусок грубо выделанной сулорьей кожи, найденный на одном из складов Селения.Переоборудование сарая в газовую камеру было закончено. Мементомора, забрав с собой Уркира и Грриш, обсуждал с ними детали легенды, которую южанин должен был рассказывать сидящим в ямах рабам, чтобы усыпить их бдительность перед удушением газом.Двуглавый, сидя с Ятуркенженсирхивом за столом в трапезной, обсуждали оставшиеся детали обследования Лабиринта. Юл плотно завтракал, закусывая жареное мясо кусками пемзы и запивая тергоргом - шпион напомнил, что в подземельях могут быть скопления горючих газов, и потому пират стремился запасти больше энергии для того, чтобы обеспечить работу интегрированного фонаря в том случае если использование факелов будет невозможно. Параллельно с этим они вместе со шпионом перебирали данные о рудничной аэрологии, прикидывая возможные источники опасности.Наконец, все подготовительные работы были завершены. В первую команду исследователей Лабиринта вошли Юл, Грриш, которой было поручено нести щит со схемой, и двое дикарей-лучников, один из которых нёс бурдюки с водой и припасы, а другой - мел и обширную связку факелов. Шли налегке - ни щиты, ни копья, ни луки решено было не брать. Доспехи тоже оставляли - пираты, исходя из того что им было известно о Лабиринте, не ожидали встретить в нём что-то, против чего потребовалось бы оружие. Даже свой троувер Двуглавый отдал Мементоморе - учитывая что остающимся на поверхности предстояло начинать обработку рабов Священного Селения в газовой камере, второй ствол мог очень пригодиться. Ятуркенженсирхив также оставался на поверхности - так пираты обеспечивали хотя бы какую-то связь между ушедшей под землю партией и остающимися на поверхности членами отряда. Время работы одной партии в Лабиринте решено было ограничить; длительность работы одной команды выбрали приблизительно соответствующим длине рабочей смены, принятой на Планете Негодяев.Крокуты под руководством робота и Хырфа принялись загружать печь газовой камеры, готовя сарай-душегубку к действию, а исследовательская партия, ведомая Двуглавым, направилась в подземелья.Двигаясь вдоль стены, так, чтобы не попасть в скопившийся в центральном углублении углекислый газ, они осторожно миновали Подалтарную Пещеру и свернули во второй слева ход. Шагах в двадцати от начала хода находилась обитая бронзовыми полосами дверь, очевидно, отделяющая собственно Лабиринт от системы ходов вокруг Подалтарной Пещеры. Здесь Юл остановился. Он создал первую вершину графа на схеме в аугментированной реальности, и, опустившись на колено, куском мела начертил на полу жирный круг, в котором твёрдым почерком нарисовал цифру ноль. Затем, повернувшись к Грриш, Двуглавый начертил маленький кружок с тем же символом в середине нижней трети щита. Начало было положено.В подземельях царила кромешная тьма и глухая, мёртвая тишина. Мягкая поступь крокут и шаги Двуглавого порождали короткое, слабое, бессильное эхо, распадавшееся на быстро затухающие, дробные отголоски. Факел, который несла Грриш, пятном дрожащего света выхватывал короткий отрезок коридора. За пределами светового круга всё терялось в бесконечной темноте.Здесь не было ничего, никакой флоры или фауны, не было даже плесени - только темнота, пустота, тишина и остановившееся время. Воздух был сухой и спёртый, в нём не было ни запахов, ни малейшего движения. Каменный пол покрывала мелкая серая пыль. Стены были облицованы грубо обработанными каменными блоками, потолок, отделанный таким же камнем, сходился низким сводом, так, что высокому Двуглавому приходилось пригибать головы. Ходы ветвились и изгибались, они были отвратительно похожими друг на друга, не имеющими никаких отличительных примет. Однообразные перекрёстки и развилки, среди которых, однако, не было даже двух одинаковых, встречались через случайные расстояния в случайном порядке. Эта колоссальная, запутанная структура, казалось, не поддавалась описанию, производя давящее, угнетающее впечатление.Коридоры тянулись всё дальше и дальше в темноту. Казалось, им не будет конца. Юлу, бывшему опытным космонавтом, было не привыкать к тьме и бесконечности, но здесь было совсем другое. Тьма космоса была бескрайним простором безграничной пустоты, она была освобождение, скорость и яростный огонь, несущий вверх, к сверкающим в чёрной бездне звёздам. Тьма Лабиринта подавляла. Мрачные угрюмые норы с узкими сводами словно бы смыкались над головами, вызывая даже у привычного к тесным отсекам звездолётов Двуглавого неуютное чувство клаустрофобии. Темнота здесь была плотной, почти осязаемой, запутанные коридоры с неожиданными поворотами, ведущими во тьму, создавали впечатление западни. Вошедший в Лабиринт быстро начинал чувствовать себя погребённым заживо, задушенным и раздавленным под нагромождением мёртвой, косной материи - равнодушной, безымянной, безразлично поглощающей любые усилия.Пират и крокуты постепенно продвигались в глубину Лабиринта. Сначала они обследовали разветвлённые ходы за первым левым поворотом от первого прохода - Юл предзнал что лучше поворачивать налево. Исследование продвигалось довольно медленно - на каждом перекрёстке или в тупике они останавливались, занося в схему графа данные о номере вершины и длине ребра, которую Двуглавый определял из подсчитанного его ипмлантами количества шагов, а затем перенося это на схему на щите. Последнюю приходилось периодически подправлять, ради экономии места. Также приходилось постоянно возвращаться назад - большинство ходов в этой части Лабиринта кончалось тупиками, и исследователи были вынуждены возвращаться к уже занесённым на схему развилкам.Затем, вернувшись на первый перекрёсток, они двинулись дальше, и по длинному, плавно изгибающемуся ходу, миновав несколько ведущих вправо ответвлений, дошли до развилки, от которой левый проход, короткий и неожиданно прямой, привёл их в перпендикулярный ему ход, выведший их в низкое, довольно обширное помещение.Двуглавый, шедший впереди, остановился и удивлённо включил интегрированный фонарь, освещая и осматривая открывшуюся им комнату. Грриш и дикари-лучники, вошедшие в новое помещение следом за Юлом, также остановились, оглядываясь по сторонам. Самка, поставив щит и подняв факел повыше, испустила впечатлённый вздох, дикари с интересом вертели головами.Комната была низкой и довольно обширной, прямоугольной в плане, размерами примерно тридцать на двадцать шагов. Вход в неё располагался в середине одной из длинных стен. Потолок, серый, грубо обработанный, пологим сводом поднимался от стен к середине помещения. В центре комнаты его высота составляла примерно два крокутьих роста. Пол был выложен грубо обработанными, но ровными каменными блоками, такими же, как в коридорах Лабиринта. Но стены комнаты были иными. Они были покрыты чем-то вроде очень прочной, густой штукатурки, лишь кое-где потрескавшейся и осыпавшейся от времени. Штукатурку полностью покрывала густая роспись. Она изображала странных существ - с телами и конечностями высоких, непропорционально вытянутых крокут, с красивыми, оперёнными головами летающих ящеров и огромными, поникшими крыльями. Изображение было примитивным, грубоватым, но очень живым. Крылатые ящерокрокуты, одетые в длинные алые, белые и синие одежды, стояли, выстроившись друг за другом на густом тёмно-красном поле или неудобно, неуютно сидели на скрещенных ногах. Их огромные крылья были бессильно опущены, белёсо-серые глаза смотрели на зрителей с безмерным унынием и печалью.Ни Грриш, ни лучники не знали, кем являются изображённые на стенах странные существа. Сюжета в изображении на стенах тоже не было - ящероголовые крокуты просто смотрели на зрителя, с бесконечным, мучительным отчаянием. Кроме изображений на стенах, комната была совершенно пуста.Помещение было решено назвать "Разрисованной Комнатой". Роспись на её стенах оказалась исключительно непрочна - при любом прикосновении к стенам цветное покрытие осыпалось на глазах, превращаясь в тёмную пыль. Юл, осознавая ценность находки и понимая что у них вряд ли будет время сюда вернуться, потратил довольно много времени для того чтобы обмерить и сфотографировать странную роспись, пока крокуты перекусывали и приводили себя в порядок.Передохнув некоторое время, исследователи двинулись дальше. Измерив и занеся на схему короткий тупиковый ход напротив выхода из Разрисованной Комнаты, они, через прямой, "входной" ход, вернулись в "главный" тоннель. Миновав одно ответвление, ведущее вправо, они дошли до ещё одной развилки, и обследовали уходивший влево длинный и изогнутый ход, оказавшийся тупиковым. Далее, миновав резкий поворот, они дошли до перекрёстка, от которого под неравными углами отходило четыре хода. Отметив его на схеме, Двуглавый приказал возвращаться - приближалось завершение их смены, и нужно было учитывать время, которое потребовалось бы для того чтобы вернуться ко входу в подземелье.Когда они выбрались наружу, приближалась полночь. Похолодало, отчего Юл и его крокуты, привыкшие в Лабиринте к застойному воздуху и постоянной температуре, моментально озябли. Их встретили Мементомора и Ятуркенженсирхив, почувствовавший что команда Двуглавого возвращается. Подхватив тяжёлый щит со схемой и часть поклажи лучников, робот повёл исследователей в Общий Дом, где рабы отряда уже готовили горячий тергорг.На поверхности за время их отсутствия ничего неожиданного не произошло. В газовой камере уже закончили умерщвление первой партии рабов. Свободные от дежурства в охранении лучники, пригибаясь к земле чтобы не надышаться остатками газа и орудуя длинными палками с деревянными крюками, без суеты вытаскивали из газовой камеры трупы рабов. Дикари, светя друг другу факелами, осматривали отравленных, ища выживших, однако таких не было - Ятуркенженсирхив и Мементомора, руководившие процессом отравления, держали рабов в камере почти треть цикла. Пращники и помогавший им Уркир оттаскивали тела убитых рабов вниз по склону холма, на свалку. Руководивший всем процессом Хырф, что-то объясняя им, показывал южанину то на газовую камеру, то на трупы, делая одобрительные жесты. Жестокому и практичному дикарю явно нравилась эффективность пиратского изобретения.Заметив вернувшуюся исследовательскую команду, крокуты отряда, отложив свою работу, потянулись к ним, приветствуя вернувшихся из Лабиринта. Юла и Грриш встретили восторженными криками, лучников обнимали и хлопали по спинам и плечам. Двуглавый обратил внимание на реакцию Уркира на их возвращение. Южанин был, вероятно, более других удивлён и обрадован тому, что пират и его группа вернулись из Лабиринта целыми и невредимыми, хотя пока не понимал, вправе ли он быть настолько же фамильярным с грозными богодемонами, как остальные крокуты. Лихость и лютость действий пиратов впечатляли и восхищали его. Однако, судя по всему, ему всё ещё было трудно уложить в голове тот факт, что Безымянное не поглотило посягнувших на его святость богодемонов.В трапезной Общего Дома вернувшихся исследователей встретили Рирг и двое лучников, составлявшие команду Мементоморы. Юл расшарил роботу и шпиону построенную часть схемы Лабиринта. Быстро обсудили дальнейший порядок действий, после чего Двуглавый и его спутники отправились отдыхать, а возглавляемая роботом группа, взяв с собой Ятуркенженсирхива для обеспечения связи с Двуглавым, выступила в Лабиринт.Следуя по построенной Юлом схеме, они добрались до перекрёстка четырёх ходов. Отсюда Мементомора свернул направо, и, пройдя до следующей развилки, свернул направо ещё раз. Этот ход, насколько можно было судить по плавающим показаниям магнитометра, вёл примерно на север. Они дошли до ещё одной развилки, и свернули на ней налево, в очень длинный, извилистый тоннель. Новый ход казался бесконечным, уходя плавными, широкими изгибами куда-то во тьму. Пройдя по нему, Мементомора и крокуты дошли до перекрёстка шести крупных тоннелей, и обследовали их систему. Она оказалась весьма обширной и сложной, с петлями, многочисленными тупиками и новыми ответвлениями, уходившими всё дальше и дальше в темноту. Команда робота нанесла их на схему, но эта работа заняла очень много времени, и, в конце концов, Мементомора приказал возвращаться.За это время Двуглавый и его команда успели отдохнуть. Приближался период рассветного сна, Небесная Дуга над западным горизонтом осветилась голубоватыми и розовыми оттенками, сильно похолодало. Крокуты отряда, закончив работы по подготовке газовой камеры к новому рабочему циклу, разошлись кто в охранение, кто спать. Рабы отряда вновь возились по хозяйству - двое хлопотали у очага, готовя еду, двое, следуя приказу Ятуркенженсирхива, занимались выпариванием щёлока, подготавливая его для процесса варки мыла.Юл с Мементоморой и Ятуркенженсирхивом обсудили дальнейшее исследование Лабиринта. Команда Двуглавого достаточно отдохнула и выспалась, поэтому решено было не дожидаться рассвета, и, не теряя времени, выступать в подземелья прямо сейчас.Они прошли до перекрёстка четырёх ходов, и пошли в следующий ход, продолжающий за перекрёстком тот, через который они пришли. Из него они попали в систему из двух длинных, извилистых ходов, соединённых в двойную петлю. Нанеся её на схему, они вернулись на перекрёсток четырёх ходов через левый ход, и прошли в правый. Миновав развилку, на которой отряд Мементоморы свернул направо, Двуглавый и крокуты углубились в ведущий налево ход.Тоннель тянулся и тянулся, очень плавно поворачивая к югу. Они долго шли по нему, и внезапно вышли к узкой, крутой лестнице, ведущей куда-то вниз. Её ступени были весьма высокими и удивительно узкими даже для маленьких ног пальцеходящих крокут. Стопоходящему Двуглавому, обутому вдобавок в лётные ботинки, приходилось спускаться по ней боком, придерживаясь руками за стены.Лестница оказалась весьма длинной. Они долго карабкались по ней, спустившись почти на пятнадцать юнитов, и, наконец, выбрались в ровный коридор, оказавшись на ещё одной развилке.Здесь устроили привал, затем, перекусив и отдохнув, двинулись дальше, в левый ход. Тоннель довольно долго тянулся прямо, затем резко, под прямым углом повернул направо и ещё раз направо, на очередную развилку. Миновав её, они вышли в запутанную систему извилистых тоннелей, изгибавшихся резкими зигзагами. Многие из них, то короткие, то длинные, кончались тёмными, пыльными тупиками. Другие изгибаясь и извиваясь, вели всё дальше во тьму.В окружающем их Лабиринте что-то изменилось. Почему-то стало меньше пыли. Воздух стал более спёртым и зловонным, в нём появился какой-то странный, затхлый запах, чем-то напоминающий запах давно разложившейся, высохшей органики. И стало другим эхо - более раскатистым и звонким, и одновременно более жёстким, словно бы злым.Они вернулись из очередного длинного, тупикового хода и свернули налево, в продолжение того тоннеля по которому они вышли на эту развилку. Грриш шла впереди, за ней шагал Юл, двое лучников шли следом. Молодая самка утомилась. Для неё привычны были долгие переходы, но - на свежем воздухе, на продутом ветром просторе под открытым небом. Здесь, в мёртвых, мрачных сухих норах она чувствовала себя подавленно, некомфортно и неуютно, быстро уставая и теряясь. Лучники тоже устали, хотя и не так сильно - сказывалась большая выносливость. Это было ожидаемо - монотонная работа по нумерации развилок утомляла, а бесконечные чёрные переходы угнетали даже видавшего виды Двуглавого.Коридор какое-то время шёл по прямой. Грриш, опустив факел и приподняв щит, зубами старалась подтянуть кожаный ремень, удерживающий его на локте, чтобы массивную кожано-деревянную конструкцию было легче нести. Некоторое время она не смотрела вперёд, возясь с ремешком и верхним краем щита перекрыв поле зрения остальным.Внезапно, её левая нога соскользнула с чего-то вроде неровной каменной ступеньки, и провалилась куда-то в пустоту. Самка ойкнула, не понимая что произошло, и неожиданно для себя стала заваливаться куда-то. Пола впереди не было. Нижняя сторона щита ударилась о камни пола, Грриш завизжала, но верхняя сторона щита больно ударила самку в подбородок, оборвав её крик. Острые камни ободрали её плюсну. Замахав руками, желтоглазая выронила факел, который, ударившись об пол, неожиданно канул куда-то в чёрную пустоту. Хрипя от ужаса и не понимая что происходит, она начала заваливаться вперёд.Юл успел увидеть только то, что шедшая перед ним самка споткнулась и начала падать. Обронённый ей факел ударился об пол, перевернулся через что-то и неожиданно пропал, оставив после себя затухающий красноватый отсвет, словно упал в какую-то яму. Двуглавый, дёрнувшись вперёд, левой рукой успел ухватить падающую Грриш за складки одежды на пояснице и торчащий из-под них хвост, болезненно стиснув его над корнем, ниже мохнатой кисточки. Одновременно с этим Двуглавый включил интегрированный фонарь.Белый, холодный и яркий диодный свет озарил мёртвый тоннель. Прямо перед ними, пересекая всю ширину коридора была огромная, чёрная яма с гладкими, отвесными стенами. Её дна не было видно, другой край виднелся в нескольких юнитах впереди. Грриш, стоя на одной ноге, заваливалась влево и вперёд, в этот тёмный провал. Её левая нога соскользнула в яму, и, вероятно, Грриш уже упала бы туда, если бы не реакция Юла и не щит, краем которого самка ударилась в край ямы, несколько задержав своё падение.Двуглавый, упираясь ногами, обхватил желтоглазую самку правой рукой вокруг её правого бедра, уперевшись щекой правой головы ей в бок и болезненно прижав рукой её прикрытый набедренной повязкой копулятивный орган.- Держись! Щит держи! - свирепо приказала левая голова, откинувшись назад.Грриш была примерно вдвое легче Двуглавого, и для тренированного на большие перегрузки Юла обычно не было проблемой держать её на весу. Но сейчас, в такой неудобной позе, удерживать испуганно дёргающуюся самку было очень трудно. Вспотевший от страха хвост тоненько подвывающей Грриш предательски выскальзывал у Двуглавого из рук, лётные ботинки, предназначенные для металлических педалей флаеров и полимерных покрытий экспедиционных модулей, на пыльном, исщербленном, древнем камне предательски скользили. Луч интегрированного фонаря прыгал по стенам, создавая резкие, пугающие своими рывками тени.- Осторожно, яма! - выкрикнул Двуглавый, понимая что нужно предупредить лучников об опасности.Доли секунды они балансировали на краю... Но крепкие, грязные, знакомо пахнущие кожей доспехов и жиром жаренного мяса руки уже ухватили Двуглавого за плечи, за талию, за пояс кожаных штанов, подхватили Грриш за край щита... Лучники, сопя, упёрлись, обхватили пирата; чувствуя их вес и силу, Юл, медленно выпрямляя спину и разгибая ноги, потянул самку назад от провала, и, в итоге, повалился назад, одной рукой удерживая Грриш за талию а другой придерживая её руку со щитом.Держась друг за друга и отползши подальше назад, они поднялись с пола. Лучники достали новый факел, Двуглавый, щёлкнув лазерным импульсом из заменявшего ему глаз импланта, зажёг его. Грриш слегка трясло. Она держалась за запястье Юла, нервно оглядываясь в сторону ямы, непроизвольно поджимая поцарапанную ногу и слегка морщась, когда холщовые полы её длинной, жёсткой рубахи-поддоспешника задевали её помятый копулятивный орган или основание хвоста.Юл обнял её, по обычаю похлопав по середине спины, и, запустив руку ей под набедренную повязку, сложенными пальцами отёр с её феромонных желез пахнущий крокутьим страхом пот. Грриш, благодарно закивав и на секунду сжав ладонь Двуглавого ягодицами, отстранилась, оперевшись на щит. Пират, со словами благодарности, по очереди обнял каждого из лучников. Дикари, польщённые искренним вниманием и благодарностью своего богодемона, по принятой в отряде традиции, в ответ хлопали его по спине и по поджарому заду.Затем, приведя себя в порядок и посмеявшись над произошедшим, пират и крокуты приступили к обследованию неожиданного препятствия. Юл, взяв ещё один факел и обвязавшись верёвкой, очень осторожно приблизился к краю Ямы. Грриш и дикари, стоя в глубине коридора в нескольких юнитах от Двуглавого, страховали его. Убедившись что край Ямы прочен, Юл, на всякий случай придерживаясь за стену, заглянул в чёрный провал.Неровные, отвесные стены Ямы состояли из очень тёмного, почти чёрного известняка. Она была пугающе глубокой - свет интегрированного фонаря Двуглавого не доставал до дна. Далеко-далеко внизу виднелось слабое красноватое свечение - это дотлевал выроненный Грриш факел, казавшийся отсюда маленькой светящейся щепочкой. Юл посветил в его направлении лазером, и дальномер показал весьма солидное значение - почти двадцать с половиной юнитов. Над чёрным провалом явственно ощущался слабый, засасывающий внутрь сквозняк.Судя по всему, Яма представляла собой древнюю карстовую шахту. Она была чуть шире коридора - её правый край уходил под правую стену хода. В длину провал был больше четырёх юнитов - перепрыгнуть такое расстояние среднестатистическому крокуте, здесь, в низком коридоре, вряд ли было бы под силу даже с разбега. Вдоль левой стены шёл узкий, неровный выступ, шириной примерно с ладонь Двуглавого, выложенный грубо обработанными серыми камнями, похожими на те что облицовывали стены и пол Лабиринта. За Ямой виднелось продолжение тоннеля, уходящее куда-то во тьму.Очевидно, пройти дальше можно было миновав карстовый провал по выступу вдоль левой стены. Однако, Двуглавый, осмотрев шатающиеся и крошащиеся камни выступа, решил не рисковать. Безопаснее было вернуться сюда с материалами и крокутами, и навести через Яму мост. Поэтому, вернувшись к ожидавшим его крокутам, Юл скомандовал отступление.Когда они вышли из Лабиринта, на поверхности уже рассвело. Группу Юла вновь встречали Ятуркенженсирхив и Мементомора. Над Священным Селением разносились равномерные удары гонга - остававшиеся на поверхности пираты совсем недавно отправили в газовую камеру ещё одну партию рабов. Работа робота и шпиона тоже не обошлась без неприятного инцидента - несколько рабов, несмотря на весьма убедительное успокоительное враньё Уркира, вдруг, по непонятной причине, начали вести себя агрессивно. При этом они явно не догадывались о предстоящем отравлении газом, а взбесились словно бы спонтанно, без заметного повода. Пятеро истощённых, грязных крокут внезапно, придя в какое-то неестественное, лихорадочное возбуждение, нестройно бросились на конвоировавших их к газовой камере лучников. Дикари, вскинув луки, выстрелили, убив нескольких бунтовщиков. Колонна загомонила, кто-то закричал. Мементомора, понимая, чем это может кончиться, включил свои фары, воспроизвел аудиосистемой хаотический вой сирен, а затем вынужден был применить троувер. Он сжёг несколько выстрелов, добив остальных взбунтовавшихся.Свет, громкий вой, шипение ракет и треск взрывов напугали рабов. Они отпрянули назад и сникли. Пращники, повинуясь команде Хырфа, споро оттащили в сторону изуродованные попаданиями разрывных ракет трупы, а дикари погнали оставшихся рабов дальше к душегубке.Помимо этого на поверхности никаких происшествий не было - лучники и пращники несли охранение, рабы отряда заготавливали еду, жрицы, пугливо оглядываясь на мрачных захватчиков в чёрной броне, делали новые факелы и занимались ежедневными делами. На площадке за общим домом воняло булькающее в большом котле над костерком желтовато-белесое месиво - варилось мыло.Вновь собравшись в трапезной, пираты и крокуты стали обсуждать как переправиться через Яму. Пираты имели начальную альпинистскую подготовку, однако для преодоления провала альпинистскими методами требовалось оборудование, которого у пиратов не было и изготовить которое было не из чего. Поэтому наилучшим решением представлялось сделать мост, лёгкий и разборный - следовало предусмотреть возможность его повторного использования, если исследователям Лабиринта встретятся другие карстовые шахты.Из материалов у отряда были небольшое количество досок, верёвки и много жердей из решёток и навесов двух уже опустевших рабских ям. Однако, дело осложнялось тем, что в наличии не было никакого крепёжа, кроме верёвок. Из всего этого требовалось каким-то образом создать жёсткую, но при этом лёгкую и легкоразборную конструкцию, способную выдержать вес Двуглавого или Мементоморы.Пираты, поев и напившись тергорга, взбодрились и принялись за дело. По приказу Юла крокуты принесли несколько жердей и верёвку. Двуглавый с роботом, взяв одну жердь, по очереди поднимали на ней разнообразные грузы, и гнули её до тех пор пока не сломали, тем самым приблизительно определив её прочность на изгиб. Припомнив основы сопромата, Юл, для того чтобы обеспечить мосту прочность и лёгкость, решил сделать его виде разрезной балочной фермы, которую можно было бы собирать из отдельных простых модулей. Взяв одну жердь, пираты перпендикулярно примотали к её концам две других, так, что обе перпендикулярные жерди оказались привязаны к первой с одной и той же стороны, а их длинные концы также были направлены в одну и ту же сторону. Затем пираты попытались наклонить перпендикулярные жерди длинными концами друг к другу, сделав из них треугольник. Это удалось сравнительно легко, но закрепить перпендикулярные жерди в таком положении никак не получалось, до тех пор, пока Двуглавый не догадался вставить между их концами короткий брусок дерева. После этого удалось примотать концы жердей друг к другу так, чтобы они не проскальзывали, и конструкция наконец обрела прочность.Лучники принесли ещё жердей и верёвок, и Юл с роботом довольно быстро наделали ещё несколько таких треугольных модулей. Затем они принялись соединять их, складывая друг с другом сторонами, сформированными из перпендикулярных жердей, так что основания каждого следующего модуля смотрели в разные стороны - одно вверх, одно вниз. Сложив так несколько треугольных модулей, они связали их друг с другом за углы, а нижние основания соединили ещё и с помощью привязанных параллельно им дополнительных жердей. Получилась удивительно лёгкая и прочная ферма с треугольной решёткой, не лишённая, несмотря на грубость исполнения, некоторого изящества, и напомнившая пиратам ферменные конструкции орбитальных станций. Установленная концами на два стула и поддерживаемая в правильном положении Юлом и Хырфом, ферма длиной почти в девять юнитов, лишь слегка прогибаясь, выдерживала вес Мементоморы. Соединив две такие фермы поперечными жердями и несколькими распорками, можно было сделать лёгкий и достаточно крепкий мост.Робот сфотографировал схему фермы и модулей. Затем крокуты разобрали их. Команда Юла отправилась отдыхать, а группа Мементоморы, прихватив с собой в помощь Уркира и пращников, отправилась разбирать и решётки и навесы рабских ям на материал для моста. Когда нужное количество жердей было собрано, робот, крокуты и Ятуркенженсирхив вновь отправились в Лабиринт.Возиться с длинными жердями в тесных коридорах подземелий с непривычки оказалось гораздо сложнее, чем поначалу предполагали Мементомора и шпион. Особенно тяжело оказалось спускаться с ними по лестнице, ведущей на нижний ярус Лабиринта. Шли медленно, дойдя до Ямы, весьма много времени затратили на манипуляции с модулями моста - собирать их прямо в коридоре оказалось крайне неудобно, жерди не помещались, собранный модуль невозможно было развернуть для того чтобы установить в ферму, поэтому пришлось вернуться на ближайшую развилку и работать с модулями там, по мере готовности подтаскивая их к собираемому мосту. В конце концов мост был собран и переброшен через Яму.Мементомора очень хотел двигаться дальше, но время, отведённое на работу его группе, подходило к концу. Поэтому команда робота ограничилась только обследованием Ямы, спустив туда на верёвочном подвесе факел, и, следом за ним, Ятуркенженсирхива. Дно карстовой шахты оказалось покрытым трещинами и заваленным обломками камней. Возле трещин ощущался довольно сильный сквозняк, очевидно, они вели куда-то в другие карстовые полости. Среди камней обнаружились изломанные крокутьи кости в потемнелых остатках разбитых бронзовых доспехов.* * *Когда команда Мементоморы вернулась на поверхность, был уже полдень. Лучники Хырфа разгружали из газовой камеры трупы второй партии отравленных рабов. Коротко обменявшись данными с группой Двуглавого, робот, шпион и их крокуты отправились отдыхать, а команда Юла снова выступила в подземелья.Они долго шли по коридорам, миновали лестницу и добрались до Ямы. Мост был довольно узким, он упруго, уверенно пружинил под ногами, когда исследователи по одному перебирались по нему на другую сторону карстовой шахты. Оказавшись на другой стороне, Юл и крокуты сделали короткий привал, после чего осторожно двинулись вперёд, удвоив внимание и для безопасности обвязались верёвкой.Тоннель за Ямой пошёл неровными, резкими зигзагами. Опять начались боковые ответвления. Два из обследованных группой Юла боковых тоннеля выходили в ямы наподобие той, через которую они перебрались по мосту. Третий боковой тоннель заканчивался просто чёрным, сухим и безжизненным тупиком. Тоннели становились ниже и уже, шедший впереди Двуглавый вынужден был пригибать головы к груди для того чтобы не задевать ими о неровный, сводчатый потолок. За третьей развилкой, свернув направо, они миновали ещё один изгиб коридора, и неожиданно ход кончился. Перед ними, в низком, глухом тупике, была приземистая, почти квадратная, покрытая серой пылью каменная дверь, по сути - просто грубо огранённый, тёмный, угрюмый блок камня, перекрывающий узкий дверной проём. Подцепив его пальцами, они потянули, навалились на него, отвалили в сторону, пригнувшись, светя себе факелом, протиснулись в узкий проход, и оказались в Сокровищнице Лабиринта.Это было сравнительно небольшое, низкое, сводчатое помещение. Оно было квадратным, длина и ширина его были немногим больше десятка шагов. Вокруг центра помещения, на расстоянии нескольких шагов от него располагались шесть низких, каменных пьедесталов, на которых стояли тяжёлые, грубые сундуки. Пол, как и везде в Лабиринте, был выложен грубо обработанными каменными блоками. Грязно-серые каменные стены помещения были неровными, в них были вырублены многочисленные ниши. Воздух в Сокровищнице был затхлым и спёртым, здесь было холодно, сухо и душно.И здесь были сокровища. Крышки сундуков были открыты. В них, покрытые густым слоем тонкой серой пыли, лежали массивные, варварски грубые золотые и серебряные украшения, а также всякий скарб - аккуратная, почти изящная керамика, кубки и блюда из драгоценных металлов, золотые символы Ксира и извергающихся вулканов, грубо вырезанные из мрамора или отлитые из бронзы статуэтки богинь, высохшие, рассыпавшиеся меха и полуистлевшие дорогие одежды. Тускло поблескивали грубо огранённые драгоценные и полудрагоценные камни. По углам были разложены богато украшенные бронзовые топоры, покрытые тонкой резьбой костяные булавы, щиты, покрытые рядами позеленелых медных пластин. В стенных нишах лежали позолоченные шлемы, стояли кубки, посуда, ещё какие-то непонятные предметы - всё потускневшее, местами рассыпавшееся, покрытое мёртвой, сухой, серой пылью.Двуглавый, подняв факел к потолку и включив интегрированный фонарь, медленно поворачивал головы, осматриваясь и ведя запись камерами имплантов. Грриш, возбуждённо выставив хвост из прорези рубахи-поддоспешника и непроизвольно трогая себя за копулятивный орган от восторга, вертелась на месте, шокированная невиданным доселе богатством. Дикари-лучники стояли с открытыми ртами, ошеломлённые блеском древнего золота и потускневших драгоценностей.- Внимание, команда! Хвалю! Это - Сокровищница Безымянного! - глухим, свирепым голосом, с жестоким удовлетворением произнёс Двуглавый Юл, прервав затянувшееся молчание.Грриш, заверещав что-то восторженно-нечленораздельное, кинулась к Двуглавому, и, повиснув на его шее, впилась в губы правой головы пирата, пуская слюни в неумелом поцелуе и пытаясь тереться о пах и живот Двуглавого одновременно и копулятивным, и детородным органами. Она попыталась обхватить талию Двуглавого ногами, но из-за вызванной возбуждением неуклюжести задела плюсной его левую ногу, и упала бы, если бы Юл не поддержал её за талию. Лучники восторженно заорали, славя Двуглавого. Сбросив поклажу, они поцеловались, а затем обхватив Юла и Грриш, принялись хлопать их и друг друга по спинам и задницам. Юл, удерживая факел на отлёте, так, чтобы не обжечь гривы крокут, ответил на поцелуй Грриш, а правой рукой обхватил за талию ближайшего из дикарей и притиснул его к себе, положив ладонь на его обтянутые кожаными штанами ягодицы. Желтоглазая самка тёрлась о всех троих, приговаривая "Нашли, нашли, сумели!.."Наконец Юл, отпустив лучника, отстранился от обнимающихся, пахнущих феромонами крокут.- Внимание! - сухо приказал он, - Ещё не всё. Соблюдать осторожность, здесь могут быть ловушки! Грриш, давай щит. Занесём Сокровищницу на схему. А вы, - обратился он к лучникам, - ищите ловушки!Дикари осторожно двинулись по периметру Сокровищницы, оглядывая стены и пол, а Двуглавый, развернув в аугментированной реальности схему графа Лабиринта, создал в ней соответствующее ребро и вершину. Затем, достав из поясной сумки кусок мела, пират нагнулся к подставленному Грриш щиту, и отметил эти же элементы схемы на нём.Самка убрала щит, повернув его к себе лицевой частью и разглядывая сложную схему. Двуглавый, повернувшись к висящему в аугментированной реальности изображению графа, запустил алгоритм поиска пути, и на схеме подсветились рёбра, связывающие Сокровищницу со входом в Лабиринт.- Всё. Схема Лабиринта построена, - с удовлетворением сказал Юл, убирая мел в поясную сумку и отряхивая пальцы, - Несложный кстати лабиринт, я ожидал что будет труднее.Он повернулся к лучникам, и, видя что они закончили, приказал:- Ищите Описание! Из остального брать только ценное оружие и мелочёвку которую можно унести в карманах!* * *Они принялись искать. Ни Юл, ни крокуты не представляли, как должно выглядеть это Описание. Впрочем, ничего даже отдалённо похожего всё равно не обнаруживалось. Они долго перебирали пыльные драгоценности, попутно примеряя на себя грубые, варварские ожерелья и крупные, тяжеловесно украшенные кольца. Грриш выбрала себе роскошную, богато украшенную самоцветами золотую пектораль. В дополнение к ней Юл одел на самку изящную золотую диадему. Самому Двуглавому приглянулись массивные, искусно сделанные золотые браслеты, а лучники поднесли ему тяжёлую корону, украшенную символами смерти и чёрными кристаллами обсидиана. Наконец, чисто случайно, один из лучников обнаружил нечто, похожее на то что они искали.В дальнем правом углу Сокровищницы, в одной из настенных ниш почти под самым потолком, стоял довольно большой, длиной примерно с предплечье Юла и толщиной с запястье Грриш, строгий четырёхгранный футляр из отполированного дерева чёрного цвета. У вершины и основания футляр ступенчато расширялся, формируя подобие капители и базы четырёхгранной колонны. Верхнюю часть лицевой стороны футляра украшали позолоченные символы, изображавшие летающих ящеров и ветви растений, ниже шли несколько иероглифов. Примерно посередине футляр был перевязан тонкой золотой проволокой. Место, где витки проволоки скрещивались между собой, было залито красной смолой, на которой была оттиснута какая-то неразличимая под слоем пыли печать.Двуглавый, приняв из рук лучника странный футляр, осторожно сорвал печать, разорвав тонкую, мягкую проволоку. Затем пират аккуратно встряхнул его. Лицевая панель футляра легко отошла, а внутри обнаружилось два свёрнутых в трубочки свитка из неизвестного Юлу буроватого материала, напоминающего рыхлую, хрупкую бумагу. Края свитков крошились и распадались под пальцами, поверхность свитков трескалась, однако видно было, что на внутренней стороне свитков шли слегка выцветшие, но вполне различимые ряды иероглифов.* * *На поверхности их уже ждали - Ятуркенженсирхив, почувствовав эмоции Двуглавого, рассказал остальным, что команда Юла возвращается если не с победой, то со значимым результатом.Пираты и свободные от дежурств крокуты отряда собрались в трапезной. Лучники и пращники восхищённо разглядывали золотые украшения вернувшихся из подземелий, с почтением глядели на прислонённый к столу щит, поверхность которого была украшена сложной схемой Лабиринта, напоминавшей какой-то мрачный, искажённый орнамент.Юл раскрыл чёрный футляр, и Мементомора извлёк первый из свитков, с величайшей осторожностью подцепив его манипуляторами. Медленным, механически точным и ровным движением робот развернул его на столе, освещая интегрированным фонарём и ведя съёмку. Юл нагнулся над свитком, тоже освещая его. Крокуты столпились вокруг, с интересом и почтением разглядывая древний документ. Свиток был длинным, больше юнита в длину. Он был густо исписан мелкими, чётко нарисованными иероглифами. Кое-где в текст были вставлены какие-то не то картинки, не то схемы; они состояли из множества каких-то извилистых и ломанных линий, и разобраться в их смысле без прочтения текста было решительно невозможно.Язык манускрипта был неизвестен пиратам. Двуглавый, предполагая что это может быть язык Восточного Царства, подозвал Уркира, в надежде что черногривый крокута сможет его прочитать.- Это иероглифы Великого Восточного Царства, - определил южанин, склонившись над свитком, - Я не очень знаю их язык, но попробую.Какое-то время он молчал, морща лоб и шевеля губами, затем, запинаясь и с трудом подбирая слова, начал переводить:- "Я, Улкам, Царь Царей, сияющий как Ксир, Равный Богу Воитель, покоривший половину мира, альфа-самец Матриарха Великого Восточного Царства, в сём трактате описываю земли и народы, приведённые к покорности и мне подвластные..."Уркир запнулся и замолчал, увидев как Двуглавый холодно, удовлетворённо ощерился. Это был успех. В аугментированной реальности вспыхнули лихие эмодзи Ятуркенженсирхива и Мементоморы. Робот, аккуратно свернув свиток, точным движением уложил его в футляр. Сложив манипулятор в кулак, он выставил его над столом, и Юл стукнул своим кулаком по кулаку робота. Затем они по очереди протянули свои кулаки Ятуркенженсирхиву, и сидевший на столе шпион таким же образом стукнул по их кулакам сложенной в кулак розовой лапкой.