11. (2/2)

- Постой-ка! – спохватился Чанмин, щелкнув пальцами и хитро улыбнувшись. – Так это ты та самая девушка из секса по телефону?Глаз Кюхёна нервно дернулся.- Девушка?- Ну, хён как-то говорил, что он любит человека, который его ни разу не видел, - пожал плечами Макс.- И причем тут девушка? – вскинул бровиКю, сжимая вруках чашку.- Ну а что? Я так подумал. Откуда мне было знать, что он любил слепого?- Ты идиот, Макс, - спокойно выдохнул Кюхён и поднес к губам кофе, пряча в чашке улыбку.ЛюбитЭто приятно звучало на слух. Сразу всплыли воспоминания поцелуев и сердце затрепетало.- Так вы встречаетесь? – наклоняясь вперед, шепотом поинтересовался Чанмин, обрывая все приятные мысли.- Ч-что?Чанмин покачал головой.- Может у тебя чужие глаза, но они-то связаны с головой. Я все вижу – вы любите друг друга.- А! Зачем столько соли?! Мы же опухнем наутро!

- Я хочу острое!- Ну, так перца добавь!- Слушай, Кю, не мешай!

Кюхён зачерпнул кончиком пальца соус и быстро отправил в рот. Сонмин округлил глаза и толкнул его в бок.- Иди уже.- Хён, все равно соленое. Добавь воды, - поморщился Кю и послушно отошел. – Ты ужасно готовишь.Сонмин закатил глаза.- Полгода назад ты не жаловался.

- А сейчас жалуюсь. Просто тогда молчал ради приличия, - невозмутимо ответил Кю и разлегся на столе. – Давай скорее, я умираю с голоду.- Что? Ради приличия? Ты всегда таким вредным был?- Ты много чего обо мне не знаешь, Минни, - Кюхён расплылся в широкой улыбке.

На пару минут в воздухе повисла тишина, нарушаемая бульканьем варящегося соуса и шипением масла на сковороде. Кюхён из-за стола наблюдал как Сонмин в милом фартуке, который обычно надевает сестра, перемешивал соус и параллельнопереворачивал мясо. Рукава белой рубашки были закаты по локоть, волосы растрепаны, лоб, вспотевший от пара, такой домашний, словно так было всегда.И не было этих скучных, холодных дней в полупустой квартире…- Хён, ты вернешься в Китай?

Сонмин положил ложку на стол и внимательно посмотрел на парня.

- Не знаю, Кю. Я должен работать.- А перевода обратнонет?

Сонмин щелчком выключил газ и стал поливать готовым соусом спагетти.

- Давай с начала поужинаем.Вечером после ужина они сидели на полу в гостиной, как раньше делали в прежней квартире Кюхёна, и, приятно смакуя вкус на губах, пили вино.

- Знаешь, я иногда боюсь закрывать глаза и боюсь темноты, - буравя взглядом потолок, признался Кю. – Боюсь, что когда открою глаза, все будет как прежде.

Сонмин наблюдал, как дергается кадык при каждом глотке воздуха, как вздрагивают пушистые ресницы и как хмурятся брови. Такой трепетно любимый и родной, переживший столько боли, но при этом оставшийся внутри самим собой.Из головы не выходили мысли о дальнейшем развитии событий. Рано или поздно Сонмину придется вернуться в Китай и продолжить поднимать уровень производства, как бы он не хотел покидать Кюхёна. Надеялся на отца, который вряд ли поймет его, но надежда была.

- Хён…

Сонмин отложил бокал в сторону и на четвереньках придвинулся к Кюхёну. Потянул его за руку, чтобы он посмотрел на него.- Поедешь со мной?

Глаза младшего удивленно расширились.

- Я не знаю, что делать дальше. Я не уверен в завтрашнем дне. Но я… знаешь, я люблю тебя. Люблю так сильно, что сердце не выдерживает, - на одном дыхании, смотря прямо в глаза, совсем тихо проговорил Мин и потянулся к его губам.На его губах чувствовался терпкий вкус вина, которое чуть кружило голову. Языки сплетались в причудливом танце,дыхание сбилось, а в груди словно запылал огонь.Кюхён не разрывая поцелуя, перебрался на колени Сонмина и прижался всем телом, зарываясь пальцами в черные волосы.- Сонмин… я люблю тебя, люблю, - жадно хватая ртом воздух между поцелуями, прошептал он.В комнате моментально стало жарко. Сонмин отдаленно слышал только отрывистое дыхание любимого, шум бешено колотящих сердец и еле слышимые полустоны.

Губы скользнули по шее, чуть прикусили мочку уха, оставили влажный след. Руки проползли под футболку к бокам, поглаживая живот, грудь и кончиками пальцев пробежали по позвоночнику. Кюхён вздрагивал от каждого прикосновения и выгибался навстречу, кусая губы парня, и дрожащими пальцами старался расстегнуть пуговицы на рубашке.Казалось во всем мире одни они вдвоем.

Только любимый человек, беспрерывные шептания слов любви и жар возбужденного тела. Трепетные прикосновения, стоны, всхлипы и красная лужица вина,в которой отражались переплетающиеся руки, губы и помутненные желанием глаза…