Как правильно воспитать ребенка или практические советы от Канны (2/2)

— Что это? — спросила преподавательница.— Поможет на следующем занятии, — ответила МакГарден.

— Спасибо, — кивнула Альберона. Она умела ценить вовремя предложенную помощь.— Молодец, — кинул Гезилл, уходя вслед за Леви из здания. Здесь им больше делать нечего.

Не нужно было МакГарден уходить. Оставшись, маг слова увидела полную неспособность Канны к управлению оравой орущей ребятни.

— Сели. Перекличка, — заходя в новую аудиторию, сказала Альберона.

— А ты симпатичная, но старомодная, — послышался тонкий голосок с издевательскими интонациями.

— Эрик Лерой? — прочитала в журнале очередной имя Канна и обвела взглядом кабинет. Никто не поднял руку. — Значит, его нет, — оставила черточку возле имени маг.

— Пожалуй, начнем, — положила журнал на стол Альберона, закончив перекличку. — Сегодняшняя тема: знаки препинания, — написала она на доске тему.

— Дурацкая тема, тупая училка. Серая мышка, — прокомментировал ее действия тот же голос. В классе кто-то угодливо заржал.

— Кто? — спросила Канна, сверкнув глазами. На первый раз она простила эту маленькую сволочь, но на второй… Никогда!

— Я, — поднялся из задней парты черноволосый мальчишка. Небрежные движения, жвачка во рту, руки, засунутые в карманы бридж, ленивая поза и презрение во взгляде. Типичный мажор, уверенный в своих силах.

— Как зовут?

— Эрик Лерой.

— Тебя нет. Значит, сиди и молчи. Иначе выгоню, — короткими рублеными фразами, тщательно выговаривая каждую букву, попыталась донести свою мысль до ребенка волшебница. Мальчишка опустился на стул, решив растянуть удовольствие подольше.

Все занятие Эрик вмешивался в рассказ учительница своими едкими презрительными комментариями, а дети в классе, боясь или угождая ему, подленько посмеивались. Канна проявляла чудеса выдержки, хладнокровия и мудрости, каждый раз, словесно опуская младенца. Но терпение не безгранично, поэтому на очередную колкость Лероя, Альберона тайком активировала карту молчания.

— Я же говорила, — позволила себе мстительные нотки волшебница. — Скоро звонок, а я не успела рассказать Вам тему, поэтому дома каждый напишет все правила в тетрадь самостоятельно. Я проверю, а сейчас я расскажу Вам поучительную историю. Спросите, ?зачем??, а я отвечу: ?Мне так хочется?, — и раскрыв записи Леви, монотонным голосом начала вещать Канна.— Человек потерял запятую, стал бояться сложных предложений, искал фразы попроще. За несложными фразами пришли несложные мысли.

Потом он потерял знак восклицательный и начал говорить тихо, с одной интонацией. Его уже ничто не радовало и не возмущало, он ко всему относился без эмоций.

Затем он потерял знак вопросительный перестал задавать всякие вопросы, никакие события не вызывали его любопытства, где бы они ни происходили — в парке, на работе или даже в собственной квартире, — прозвенел звонок, но ребята не могли встать с мест, зачарованные жутким рассказом Альбероны, которая голосом все сгущала и сгущала краски. — Ещё через пару лет он потерял двоеточие и перестал объяснять людям свои поступки. К концу жизни остались у него одни кавычки. Он не высказывал ни одной собственной идеи, он всё время кого-нибудь цитировал – так он разучился мыслить и дошёл до точки, — громко хлопнула папкой волшебница, разрывая повисшую тишину. Некоторые особо впечатлительные ребята подпрыгнули на стульях.

— Берегите знаки препинания! — на прощание пожелала Канна. Девушка была рада. На последних минутах она оттянулась на маленьких монстриках, но кровушки этот Эрик попил изрядно, поэтому сейчас Альберону лучше не злить.

На большой перемене она встретила Макао, которого окружила стайка школьниц.

— На молоденьких потянуло? — язвительно заметила она, когда девочки ушли.— Как ты можешь быть такой, а? — поинтересовался Конбольт.

— Легко. Я говорю, что вижу, — пожала плечами Альберона.— И как, убедился, что дети — это зло?— Наоборот. Они так хорошо сидели, слушая меня. Любо-дорого смотреть, — улыбнулся приятным воспоминаниям маг. — А ты?— Я? — ядовито протянула Альберона. — Они мне все нервы вымотали. Маленькие паршивцы.

— Не смей так говорить о детях! — повысил голос Макао.

Канна не осталась в долгу.

Слово за слово и уже скоро маги кричали друг на друга.

За что и получили нагоняй от директрисы — женщины-колобка с доброй улыбкой и железной хваткой.

На весь оставшийся день настроение было испорченно.

Прозвенел последний звонок, и ребятня шустро убралась из школы, оставив магам простор для действий.

Все еще сердитые друг на друга, те разбрелись по зданию, обыскивая каждый клочок, каждую кирпичинку, заглядывая под каждый кустик и камешек.

Канна быстро потеряла из виду Макао.

На лужайке за школой все было чисто. Удовлетворенно вздохнув, Альберона присела на странную лавочку.

— Что тут у нас? — она посмотрела на лавочку.

Лавка оказалась входом куда-то, запертым на большой висячий замок. Хмыкнув, волшебница достала шпильку и легко открыла замок.

?Рухлядь?, — подумала она и о замке, и о предметах, находившихся за дверью.

Спустившись по ступенькам, Канна осмотрела каждую сломанную, но еще нужную, вещь из школьного инвентаря.

— Ничего, — констатировала она через час поисков.

Шляпку волшебница оставила еще в классе, а подол некогда красивого платья был весь в пыли. Неловко махнув рукавом, она вызвала маленькую тучку пыли.

Прикрываясь не совсем чистым рукавом, Альберона на ощупь пошла к выходу. Чем дольше она шла, тем меньше света проникало сквозь плотно закрытые глаза.

— Где я? — оглянулась вокруг девушка и, активировав карту, осмотрела все еще раз, но со светом.

Помещение, в котором она находилась, явно когда-то принадлежало школе, но это была не та комната, которую облазила волшебница.

Тут послышался непонятный звук и Канна пошла туда, откуда он слышался. Она должна была выяснить причину странностей школы.

Канна все шла и шла, но ничего не находила.— Есть здесь кто?! — крикнула она, но в ответ получила только эхо.

Рассердившись и плюнув на все, Альберона пошла к выходу. Но не ступила и десятка шагов, как на нее прыгнула куча мелкого чего-то.

Молниеносно среагировав, волшебница активировала карту ветра и эти кто-то быстро отлетели от ее фигуры. Теперь она смогла их осмотреть.

Это были маленькие странные существа, с черной кожей, большой головой, на которой выделялся ряд острых зубов, и цепкими пальчиками. Ах да, еще у них был хвост.

Отряд чертенков, как окрестила их Альберона, снова кинулся на нее. За что тут же был бит.

Проведя еще с пятерку бессмысленных атак, черти стали собираться в одну фигуру. Толстую, жирную, большую и дышащую чем-то мерзким, чьи капельки разъедали пол.

На этот раз Канна не сумела отбить атаку и полетела на пол. Она встала, понимая, что теперь все серьезно. Права на ошибку не будет.Противники долго кружили друг напротив друга, обмениваясь безрезультатными атаками.

Монстру это надоело быстрей, чем Альбероне, и резко вытянув быстро удлинившуюся руку, он ударил ее в живот. Канна полетела к стене и, сильно ударившись головой, потеряла сознание.

— Канна! — закричал Макао, подбегая к подруге.

— Папа… — позвал его сын и указал на все еще злого и живого монстра, который тут же перестал быть большим.

Стая мелких назойливых бесов окружила людей.

Макао пришлось долго уничтожать их. Ромео ему в этом деле помогал, оберегая бессознательную Канну от атак.

— Что происходит? — простонала волшебница и попыталась подняться, но голова слишком сильно болела, поэтому простонав Альберона повалилась обратно. Неужели это последствия сказочного явления — похмелья? Да нет… Не может быть. Она столько вчера не пила.

Стоп. Подождите. Она вообще вчера не пила, занимаясь подготовкой к урокам. Тогда почему болит голова?

Черт…А, точно. Тот большой черт откинул ее к стене. Она ударилась и упала. Что потом?Канна приоткрыла глаза и сквозь пелену ресниц увидела, как Макао и Ромео уничтожают последних монстров.

Хотя Альберона была сильной и независимой девушкой, иногда ей хотелось стать слабой, поэтому она никак не показала, что уже очнулась.

— Папа, а что с Канной? — спросил тонким голоском Ромео.

— Ничего. Ударилась, — волшебница увидела знаменитый жест (пожатие плечами) в исполнении Конбольта. — Я понесу ее на руках, а ты иди следом за мной. Нужно еще отчитаться и забрать награду.

— Угу, — кивнул мальчик.

Канна почувствовала, как ее бережно поднимают с холодного пола и аккуратно несут куда-то.

— Все хорошо! — радостно улыбался Ромео, когда папа вернулся от директрисы, а Канна — от медсестры.

— Хороший день, — бормочет Макао.

— Канна, пошли к нам домой, — предложил мальчик, доверчиво беря девушку за руку. — Ты сможешь отстирать свое платье, поесть, отдохнуть, — уговаривал он ее.

— Я не против, — протянул руку сыну Макао.

— Ладно, — сдалась под улыбками двух мужчин Альберона. — Учтите, я готовлю ужасно, так что ужин за ваш счет.

— Хорошо, — довольно пропел Ромео. Он чувствовал себя самым счастливым на свете, потому что за одну руку его держал папа, а за другую — возможная мама. Парень то не слепой, видит, что она понравилась отцу, а отец — ей.

Так что все хорошо, а скоро будет еще лучше.

А Канна Альберона, пьяница и дебоширка, сильная, уверенная в себе и колкая на язык женщина, вдруг почувствовала себя так, как будто бы она идет не с Макао и Ромео к ним домой, а шагает со своим мужем и сыном к себе домой. Это чувство тепла и заботы было так приятно, что девушка заулыбалась заходящему солнышку, понимая, что теперь постарается не упустить этих двух мужчин.