Часть 1 (1/1)
А всё-таки Россия - красивая страна. Природа здесь просто бесподобна. Наверное, здешние места можно сравнивать с Альпами... А может быть, здесь даже красивее.Почему-то я почти всегда думаю о природе, когда сижу на автограф-сессиях. Раньше я часто смотрел на фанатов полным любопытства взглядом. Но сейчас то ли постарел, то ли зачерствел и подписываю то, что дают мне люди, лишь мельком пробегаясь взглядом по владельцу диска, плаката, блокнота. Иногда отвечаю улыбкой на признания в любви - но не больше. Им, фанаткам, глупо рассчитывать на большее. Всё же я зрелый мужчина, и юные девушки привлекают меня лишь физически. Большинство из них глупы, а потому спутницу жизни, я понимаю это, нужно искать среди женщин лишь ненамного младше меня. Может быть, тогда я буду счастлив. Хотя не очень хочется снова наступать на те же грабли после двух разводов... Моя рука на автомате подписывает всё, что кладут на стол поклонники. Улыбка наклеена. Я, если честно, устал после концерта. Многие думают, что петь - это легко. И зверски ошибаются. После концерта мне обычно хочется немного - пить, есть, спать. Очередной плакат, поданный, судя по ухоженным рукам с затейливым рисункам на ногтях, юной девушкой. Я подписываю не глядя и откладываю ручку, ожидая следующего.- Вы даже не посмотрите на меня? - удивлённо спрашивает она по-русски. Я не понимаю ни слова, но голос её красив. Особенно с этой интонацией. Не зная, чего она хочет от меня, я поднимаю на неё взгляд. Красивая девушка, стройная, с тёмными распущенными волосами чуть ниже лопаток. С синими глазами, в которых сияют огоньки софитов. В тёмном платье, ни капли не пошлом. С татуировкой на плече. С серьёзным лицом.- Ева, - протягивает она мне руку. И улыбается. Я удивлённо взираю на неё, не в силах понять, что происходит. Кажется, что от своей улыбки эта русская девушка расцвела, раскрылась как цветок невиданной красоты. И чем дольше я смотрю на этот цветок, тем прекраснее он становится. Прогнав непонятное наваждение, я словно выныриваю из глубокого синего океана её глаз. Снова вокруг меня толпа, фото- и видеокамеры. Но она - вот, передо мной. Я пожимаю ей руку, а она тихо смеётся, ещё не понимая, что только что со мной сделала. Да я и сам, если честно, понимаю плохо. Одно знаю точно - не увидеть Еву снова я уже не смогу.- Ты говоришь по-немецки? - на дойче спрашиваю её я.- Да. Немного, - с акцентом отвечает она. - Я ещё учусь.- Напиши телефон. Скорее, - тороплю её я, видя, как люди позади девушки начинают возмущаться. Она удивлённо смотрит на меня, не понимая, что происходит. Потом осторожно, словно касаясь ядовитой змеи, берёт ручку и пишет на своём же плакате цифры номера. Затем улыбается снова, на этот раз - виновато.- До свидания, - говорит мне она, и, густо покраснев, отходит от стола, уступая место другим фанатам. Тянутся часы надоедливой рутины, а клочок плаката с написанным там номером лежит в кармане. В гостинице я не могу остаться один на один со своими мыслями, потому что номер люкс, заказанный на нашу группу, имеет совместную гостиную. А запрёшься в своей комнате - так парни удавят за скрытность и непонятное поведение. Опять решат, что я в депрессии. Ну его, последнего раза хватило выше крыши.- Концерт был удачным, - довольно говорит Пауль, потягиваясь на диване.- А разве у нас когда-нибудь бывали неудачные концерты? - удивлённо отвечает Шнайдер, тщетно пытаясь отыскать пульт от огромного жидкокристаллического телевизора. Меня всегда удивляло то, насколько внимательно Кристоф смотрит иноязычные программы. Ведь ни слова не понимает, а смотрит!- Бывали, - зевает Ландерс. - Когда мы начинали карьеру.- Ах, ну да, - смеётся Рихард. - Ты бы, Пауль, ещё доисторические времена вспомнил! Сейчас мы, наверное, ещё держимся на пике. Недаром собираем стадионы. Стадионы? Ах да, это он про "Олимпийский".- Тилльхен, а ты чего молчишь? - вкрадчиво обращается ко мне Рих. Я, обычно не очень здраво реагирующий на "Тилльхена", сейчас молчу. И это явно его настораживает. Рихард поднимается с дивана и подходит к креслу, на котором я сижу. Наклоняется, заглядывает в глаза.- Эй, Линдеманн, а что это у тебя взгляд такой мечтательный? - наконец с непомерным удивлением выдаёт он.- Это у него, видимо, из-за сегодняшней автограф-сессии, - встревает вездесущий Флаке, до этого тоже подозрительно молчавший. Шнайдер, Пауль, Круспе и Олли с немым вопросом в глазах оборачиваются к клавишнику. А я готов сквозь землю провалиться. А потом вылезти оттуда и задушить Лоренца.- И что же было? - первым отмирает Оливер. Чёрт. Так и знал, что нужно было сесть рядом с Паулем. Он бы точно не обратил внимание на мой разговор с русской девушкой. Хотя разве мог я предположить, что буду разговаривать хоть с кем-то?- Он с девушкой говорил. Очень милой, между прочим. Она, судя по акценту, русская. - довольно выдал мою экс-тайну Кристиан. Ладно хоть не сказал про то, что я взял у неё телефон. Хотя, может, не знал? Внимания не обратил? На этот раз пять пар глаз уставились на меня.- Ти-илль? - с изумлением протянул Рихард. - И о чём ты с ней говорил? - в его глазах загорелся огонь неудержимого интереса. - Я думал, ты уже не разговариваешь с фанатами!- Ох, ладно, - сдался я. - Мы просто поздоровались. Она представилась. А потом попросила подписать плакат, вот и всё.- Да? - хохотнул Ландерс. - А что это у тебя за клочок бумаги из кармана торчит? Уж не её ли телефон там написан? Этот Пауль, что, экстрасенс? Терпеть его за это не могу.- Да, это её телефон, - твёрдым голосом заявляю я. - Ну и что? Если девушка мне понравилась, я уже не могу взять номер, чтобы не стать объектом насмешек? - блин, как-то истерично вышло. А ведь старался говорить спокойно.- Да ладно тебе, Тилль, - примирительно говорит Оливер. - Мы же ничего не имеем против. Я встаю, и, потянувшись, направляюсь к себе в комнату. Не обиделся я на них, нет. Я не умею обижаться на друзей. Просто реально устал. Да, кстати, надо перед сном набрать её номер. Хотя бы проверить, она ли на другом конце провода.