Часть 1 (1/1)

Следователя Мориса Вонела порой называли не иначе, как ?Арстотцкая крыса?. Чаще это прозвище использовали между собой те, кто имел проблемы с законом, но на самом деле ?крысой? Мориса начали называть еще в школе. Начиная, наверное, с третьего класса, когда Морис переехал с родителями в Парадизну и пошел в гимназию.Будучи очень способным ребенком, он всегда был готов на отлично, и часто получал дополнительные задания, за что среди учителей был встречен очень тепло. К тому же, его поведение было идеальным, и Мориса часто ставили в пример другим ученикам.Но тот, кто прекрасно учится, не обязательно так же прекрасно общается. Среди учителей Морис, конечно, был как свой?— будучи эрудированным, он мог завести интересный разговор со взрослым. Однако других детей мальчик чем-то отталкивал. Неизвестно, что не нравилось одноклассникам больше?— или его картавый высокий монотонный голос, или его постоянно спокойное лицо…А может быть, то, что Морис сам не особенно хотел с ними общаться. Его очень сильно раздражал шум и веселая толкотня, которую одноклассники устраивали на переменах. Если вокруг него звуки становились невыносимо громкими, мальчик заползал под парту, закрыв голову руками. Иногда такое случалось и на уроках, если ученики рядом начинали переговариваться и смеяться. В очередной раз, увидев его вновь сидящим с заткнутыми ушами, учительница спросила, все ли в порядке. Ей было достаточно прикрикнуть на класс, чтобы возня стихла, и Морис снова смог продолжать учиться.С тех пор мальчик стал этим пользоваться. Учителя, по-видимому, считали, что он страдает от головных болей или какой-то другой особенности, и стремились устранить каждое неудобство. Сначала он жаловался только на то, что действительно мешало ему учиться. Затем же юнец подметил, что за каждую жалобу он немного повышается в глазах учителей. Он никогда не врал?— будучи нечеловечески внимательным, Морис просто подмечал каждую малость. Например, то, что девочки обмениваются записками, или то, что старшеклассники курят в подвале, или то, что кто-то из пятого класса придумал физруку прозвище. Видимо, именно за это и решили ?зацепиться? одноклассники. Поэтому вскоре его начали называть не иначе, как ?крыса?. Дети подмечали, что и внешность у него была ?крысиная??— маленькие глаза, низкий рост, острые черты лица… А где-то в восьмом классе к этому добавился еще и пушок под носом.Морис никогда не плакал, когда его дразнили. И на оскорбления не отвечал, пока его совсем не доведут. А если уж он и открывал рот, то говорил что-то такое, что оставляло в слезах самого обидчика. Его внимательность выручила и тут?— он мог вовремя напомнить человеку, осмелившемуся задеть его словом, про какой-нибудь неприятный факт из его же жизни.Поэтому постепенно люди уже привыкли к нему и просто обходили Мориса стороной. Доходило до того, что одноклассники с ним даже не здоровались. Они постоянно ожидали от него что-нибудь неприятного. А он, в свою очередь, ожидал от них что-нибудь глупого.Иногда он, конечно, думал, почему же так вышло, что все люди вокруг настолько глупы и не хотят соблюдать правила. Поскольку друзей у Мориса не было, ему было нечем заняться на переменах, и он придумал себе такое занятие: ходить по коридору взад-вперед, фантазируя, как бы выглядел его идеальный мир. Иногда дети, несясь по коридору и не видя перед собой ничего, врезались в него. Это злило Мориса, но его лицо оставалось таким же спокойным. Ему достаточно было просто посмотреть на человека, и всем становилось понятно, что лучше отойти в сторону. Взгляд его холодных маленьких глаз говорил сам за себя?— тем более, что обычно Морис не создавал зрительного контакта даже при разговоре.Идеальный мир же представлялся Морису идеально структурированным. Все люди в нем рождались одинаковыми. В этом мире были четкие правила. А еще в этом мире люди относились друг ко другу исключительно по-деловому, исходя из заслуг. Не было любви и дружбы?— потому что для исполнения своего предназначения для государства эти вещи не нужны.Эти детские мечты переросли затем в нечто большее. Его главным увлечением стала политика. Морис зачитывался историческими и политическими книгами, он читал все, что мог найти в библиотеке. И чем больше информации он получал, тем преданней по отношению к Арстотцке он становился. Риторика социализма была ему близка, и представления арстоцких политиков и философов об этой идеологии звучали, как отрывки из его же фантазий.Неудивительно, что Морис Вонел стал именно таким, каким мы его знаем сейчас.