12. А-Мэй (1/1)

Прошло достаточно времени, чтобы небо залилось чернилами и заблестело белыми огоньками звёзд. Сюэ Ян пересекает порог похоронного дома, закрывает за собой ворота и идёт в сторону дома, из окна которого просачивался свет. Однако голоса девчонки слышно не было.—?Опять сплетничают,?— думает Чэнмэй, уже толкая заклинившую дверь?— будто я совсем этого не замечаю.В доме тишина. А догадки юноши разбиваются, когда видит сидящего на кровати Сяо Синчэня, расплетающего косу А-Цин. Девочка в полудрёме поёт какую-то мелодию себе под нос, одновременно то скручивая, то сминая подол своей юбки.—?Я вернулся,?— подаёт голос Сюэ Ян, и проходит вглубь и садится рядом с Синчэнем.—?Тебя долго не было, где ты был? —?спрашивает немного резко А-Цин, боковым зрением осматривая босяка с ног до головы.—?В публичном доме был, а что? —?смеётся Ян и наблюдает, как лицо Слепышки искривляется от мерзости.—?В таком случае тебе стоит помыться в ледяной реке.—?Да шучу, я просто прогуливался по рынку, но от купания не откажусь, воняю, как псина.—?Дохлая псина! —?язвит А-Цин и смеётся.—?Ах, ты! И кто тебя грубить за язык дёргает? —?спрашивает Сюэ Ян, легко стукая девчонку по коленке,?— Поганка!—?Чэнмэй!—?Всё, ухожу к реке,?— в заключение Сюэ Ян встаёт и направляется к выходу. Но Сяо Синчэнь его останавливает:—?Нет, в реке можно заболеть. Пока вас не было, я в соседнем доме нашёл бочку для купания и набрал в неё нагретую воду. Кто из вас пойдёт первым?—?Уступлю молодой деве А-Цин,?— проговаривает Сюэ Ян, на что Слепышка фыркает в ответ отказом:—?Ещё чего! Я хочу погреться подольше, так что иди ты первым.—?Ладно,?— кивает юноша,?— Сяо Синчэнь, поможешь мне намыть голову?—?Хорошо,?— кивает даоджан, медленно поднимаясь с постели, поправляет свои волосы, упавшие на лицо и встаёт около босяка. Сюэ Яна всегда восхищал рост Синчэня. Он идеально подходит для такого даоса, как он.—?Тебе нужна сменная одежда.—?У меня нет запасного ханьфу… —?задумывается юноша и кидает взгляд на потолок, скрестив руки на груди, а Синчэнь улыбается:—?Ничего страшного, в доме есть несколько рубах и штанов бывших жителей.Заклинатель отходит куда-то в сторону, к шкафу, который открывает и, порхая крылышками, из него вылетает мотылёк. Насекомое стремится к свету, а А-Цин чуть не с визгом прихлопывает его какой-то тряпкой, тут же немного размазывает насекомое по поверхности, где тот прожил свои последние секунды.Сюэ Ян даже не знает над кем смеётся больше: над напуганной и злой А-Цин, или над Сяо Синчэнем, что молча просил покоя этой твари и хорошей загробной жизни, извиняясь за содеянный грех девчонки Небесам. Слыша звонкий хохот Чэнмэя, даоджан только вздыхает и мотает головой, после чего наконец достаёт тёмную кучу тряпья. Вручает её в руки юноше, предлагает уже идти купаться, на что слышит от Сюэ Яна согласие.Заклинатели выходят из дома под ворчание А-Цин, мол они её оставляют одну, что гэ-гэ небезопасно быть наедине с Чэнмэем?— обрезанным рукавом. В ответ Сюэ Ян лишь смеётся и говорит младшей мечтать дальше.На улице стало ещё темнее, чем, когда босяк вернулся в похоронный дом. Под ногами тихо поскрипывает тонкий слой снега, переливающийся под светом луны. Лёгкий, холодный ветерок развивает длинные и шелковистые волосы даоджана, вместе с его лентой на глазах. Так изящно,?— произносит про себя Сюэ Ян, разглядывая безэмоциональное лицо Синчэня,?— точно статуя небесного божества. В какой-то момент кажется, что даоджан Сяо?— потерянный адепт Гусу Лань, ранее сбежавший из Облачных Глубин.Медленно на плечи и макушки падают снежинки, тают не сразу, будто дают возможность рассмотреть себя чуть дольше, чем просто заметить своё наличие. А-Мэй также глядит на даоджана. Бледная ладонь поднимается чуть выше, а рукав ханьфу скользит к локтевому сгибу вниз. Пальцы ловят каждую пушинку, и, почему-то, каждая из них долгое время не тает. Вместо этого они начинают излучать лёгкое голубое сияние?— Сюэ Ян заворожён.—?Сяо Синчэнь, как это ты…? —?удивлённо спрашивает юноша, подходя к даосу ближе.—?Не знаю, этому я научился совсем недавно пока медитировал у реки. —?тихо отвечает даоджан, опуская покрытую инеем руку. —?Идём, ещё А-Цин нужно искупаться.—?Да, идём.С открытием дверей, на улицу выбивается большой клубок горячего воздуха?— изнутри веет приятным запахом каких-то трав. Сюэ Ян долго не собирается стоять на улице, заходит, а за ним и Сяо Синчэнь. В каждом углу горят свечи, задавая тёплую и, возможно (по мнению Чэнмэя), интимную атмосферу.Чёрные, где-то испачканные грязью, одежды падают на влажный пол, затем к ним летят нижние штаны и рубаха, оставляя Сюэ Яна совершенно нагим. Чэнмэй закидывает ногу через бортик бочки, залезая в воду, он медленно опускается вниз, погружаясь в тепло по шею. Из головы исчезают все мысли и заботы о чём-либо. Синчэнь в это время ищет мыло на полках, беззвучно постукивая ладонями.—?Сяо Синчэнь,?— зовёт даоджана Сюэ Ян, тот от резкого голоса юноши дёргается и чуть не роняет только что найденное мыло.—?Да, А-Мэй, иду,?— подходит к бочке даос и чуть поворачивает голову, вслушиваясь в звуки воды.—?Помоги с волосами.—?Хорошо,?— кивает мужчина и засучивает рукава, чтобы не мешались. Сюэ Ян уже успел развязать небольшой хвост, плавно сливающийся с остальной частью распущенных волос. Синчэнь набирает в ковш воду из бочки и медленно поливает голову Чэнмэя несколько раз перед тем, как взять мыло.Аккуратными движениями даоджан вспенивает голову Сюэ Яна, водит руками вдоль каждой пряди и чувствует жестковатость, почти как у Фучэнь. Зарывается пальцами в волосы на макушке, нежно массирует, где-то незаметно делится своей ци. Чэнмэй блаженно стонет закрытыми глазами, чуть опрокидывается на бортик и наслаждается. Ладони спускаются к ключицам, очерчивают каждый шрам, аккуратно царапая короткими ногтями. В доме эхом разносится сорванный вдох босяка:—?Сяо Синчэнь, что же ты делаешь? Хочешь, чтобы я помер прямо здесь?—?Нет, А-Мэй, прости,?— смущённо мотает головой заклинатель, отдирая свои руки от Сюэ Яна,?— я задумался…—?Да? И о чём даоджан Сяо так задумался, что начал трогать мои плечи? Так и скажи, что хочешь присоединиться ко мне? —?ехидная улыбка растягивается на лице.—?Нет, А-Мэй, я не могу… —?лицо мужчины краснеет, как клюква, и в голову бьёт жар то ли от стыда, то ли от своих же мыслей,?— А-Мэй, я должен идти, прости, А-Мэй…Синчэнь смущённо выбегает на улицу, жадно глотает холодный воздух ртом и робкими шажками возвращается в дом, около которого резвится в одиночку А-Цин.—?А-Цин, не замёрзла? —?заботливо спрашивает даоджан.—?Совсем нет, гэ-гэ! Я только что вышла. —?весело отвечает девочка, подбежав к заклинателю. Синчэнь улыбается и уходит в свою комнату. Забирается на кровать?— уголки губ сами опускаются. Щёки снова полыхают огнём, а в голове вспыхивают все мысли, о которых думал даоджан там, около Чэнмэя.Томный голос; редкие, но горячие вздохи А-Мэя; крепкие руки, что иногда сжимали талию Синчэня совершенно не дают покоя. Заставляют думать только об этом и… О, Небеса! Те клыки хищника, что оставили яркую метку на шее, при одном только воспоминании, вынуждают что-то в животе сжаться до ноющей боли. На секунды Сяо Синчэнь представляет, как Чэнмэй будет его кусать не только в шею, но и в другие места.Вот Демон! Нижние штаны незаметно намокают и под халатом натягиваются под давлением. Не может такого быть! Почему Сяо Синчэнь так быстро возбудился только от одной мысли об юноше? Ладонь сама зарывается под слои белоснежного ханьфу, преодолевает резинку штанов и невесомо касается истекающей смазкой головки. Только из-за одного поглаживающего движения всё тело содрогается, будто его ударили молнией Небес. Лицо краснеет ещё сильнее от стыда, смешанного со страхом?— А-Цин может зайти в любой момент и застать за грязными вещами Сяо Синчэня. Однако ладонь всё равно медленно движется к основанию и обратно.В груди не хватает воздуха, поэтому даоджан размыкает вновь искусанные губы, по которым к подбородку скатывается слюна. О, Демон, если бы Синчэнь понимал, как он сейчас развратно выглядит?— мигом прыгнул в ледяную реку и простоял бы там минимум дня два. Сдерживать себя становится практически невозможно?— из рта вылетают тихие стоны:—?А-Мэй… О, Небеса! Чэнмэй…—?Даоджан Сяо Синчэнь, неужели ты не мог подождать меня? —?произносится тихий голос прямо на ухо. Заклинатель застывает, ладонь из штанов выдёргивает, совсем не шевелится, весь дрожит, а в груди что-то с характерным звуком падает. Его, Сяо Синчэня, поймали за рукоблудием. Единственное, что сейчас хочет даоджан?— умереть от стыда.—?А-Мэй, я… —?растеряно шепчет мужчина, даже не представляя, как будет оправдываться,?— я…Так и не дав возможности оправдаться, Сюэ Ян проводит своим языком вдоль шеи даоджана, после чего резко кусает, тут же слыша вскрик Сяо. А-Мэй снова смыкает зубы, только уже на выступившей вене. Синчэнь запрокидывает голову на подушки, подставляясь под горячий язык и клыки.Руки Сюэ Яна ловко принимаются развязывать пояс ханьфу даоджана, будто делают это ежедневно. Распахнув одежды, перед Чэнмэем открылась высоко вздымающаяся грудная клетка с отчётливо видными рёбрами. Дорожкой из поцелуев Сюэ Ян спускается к животу, пару раз укусив молочную кожу, поднимается уделить внимание затвердевшим соскам, которые уже изнывали и болели от жёсткой ткани. Юноша обвёл языком каждый из них, немного покрутил, зажав пальцами, потребовал долгожданный стон, который услышал сразу. Синчэнь всем телом уже выгибался, потому что его член уже истекал смазкой обильнее, чем раньше. Задняя дырочка тоже постепенно увлажнилась и теперь доставляла только зуд.—?А-Мэй, ты…? —?тянет Сяо Синчэнь, положив свои руки на плечи юноши. Сюэ Ян улыбнулся и опустил свою руку на бедро даоса, крепко сжимая пальцами.—?Сяо Синчэнь, скажи мне, ты всегда такое делаешь, когда остаёшься один? —?и ведёт языком вниз, перед этим стянув верхнюю одежду с заклинателя и кинув куда-то на пол.—?Нет, я… —?Синчэнь рвано дышит и выгибается навстречу ласкам. Возможно, он будет жалеть, что поддаётся искушению, тем более с мужчиной в свой первый раз. Сознание и совесть велят всё это прекратить, но тело наоборот требует большего. Жёсткие, мозолистые пальцы тянут белые штаны вниз, выпуская из-под ткани твёрдый член, по которому стекает прозрачная смазка. —?А-Мэй, остановись, прошу тебя…—?С чего бы мне останавливаться, когда в моих руках такой даоджан Сяо Синчэнь?—?А-Цин, где она?—?Не беспокойся, Слепышка купается уже, она нас не увидит. —?отвечает Чэнмэй, после чего поцелуями и лёгкими укусами спускается к белым, как снег, ногам. Кожа кажется бархатной и тонкой, а под струйками лунного света?— прозрачной. Губы Синчэня разомкнуты, щёки горят алым пионом, в груди что-то щемит, а в низу живота изнывает до скулежа. Сюэ Ян это прекрасно понимает, поэтому начинает действовать.Отстранившись от даоджана, Чэнмэй достаёт бутылочку масла из-под кровати (что она вообще там делает?) и открывает. Льёт пару капель на свою ладонь и, вернувшись к Синчэню, обхватывает его член, водя рукой по всей длине. От неожиданности слепой заклинатель вскрикивает и дёргает бёдрами вверх. Сюэ Ян надрачивает ещё несколько минут и отпускает плоть, не дав кончить. Вместо этого он раздевается сам, выливает ещё масло на пальцы. Второй рукой юноша раздвигает ноги даоса, и, даже несмотря на его сопротивление, дёргает на себя, чтобы было удобнее растягивать.Первый палец проходит очень туго, даже несмотря на наличие масла. Сюэ Ян видит по лицу Синчэня, что ему больно и совершенно неприятно. С каждым движением даоджан выгибался и пытался отодвинуться назад, но хватка А-Мэя на бедре сильнее. Когда заклинатель постепенно привыкает к странным ощущениям: стенки вокруг фаланг расслабляются, позволяя засунуть в себя второй палец. В поясницу ударяет резкая боль, будто от лезвия ножа.—?Б-больно… А-Мэй…—?Терпи, даоджан, сейчас это пройдёт. —?уверяет юноша, пытаясь найти ту самую точку, которая заставит дрожать всё тело долгое время.Ждать реакции не приходится, Синчэнь вскрикивает и выгибается в спине, автоматически насаживаясь на пальцы. Сюэ Ян нашёл этот нерв, несколько раз его задевал и наблюдал, как даоджан отчаянно метался по постели, прикрыв рот ладонью. Даже интересно, что сейчас в его голове, о чём он думает, кого представляет. Можно предположить, что у Синчэня образ Сун Ланя, лучшего друга, который вот так просто выгнал из Байсюэ, но это далеко не так. Даоджан сам не понимает, почему в его мыслях заклятый враг: Сюэ Ян. Возможно он просто измотался за день, из-за чего в голову лезет бред. Однако это всего лишь оправдания: Сюэ Ян внешностью очень даже красив, и, если бы не его дурной нрав,?— размышляет Сяо Синчэнь,?— многие девы Поднебесной влюбились бы. Даоджан Сяо?— не исключение.С каждым движением, Синчэнь чувствует только наслаждение, а когда пальцы Чэнмэя исчезают, внутри становится пусто?— даос стонет, прося быстрее вернуть всё обратно, закусывает губу. Желая быстрее почувствовать блаженство, мужчина раздвигает широко ноги, а Сюэ Ян не может сдержать улыбку?— он всегда мечтал увидеть такого даоджана.Для А-Мэя правда было удивлением лицезреть Сяо Синчэня, самоудовлетворяющего себя, причём проговаривающего его имя. Если бы здесь, в этой комнате, был Сун Лань, то он либо желал жестоко убить Сюэ Яна, либо с надменным взглядом, полным отвращения, смотрел на даоджана Сяо, но сейчас это не так важно, как то, что происходит сейчас. Чэнмэй льёт масло на свой член, который подставляет к дырочке Синчэня, но не входит. Немного дразня, он водит головкой между бёдрами и слышит:—?А-Мэй, я больше не могу…В ответ Сюэ Ян с улыбкой резко входит в Синчэня, задевая простату и выбивая громкий стон. Останавливается на несколько минут, чтобы даоджан привык к размерам и расслабился. Когда Чэнмэй продолжает двигаться, он наклоняется к шее мужчины и целует?— смакует слегка горьковатый вкус от недавно растёртых трав, что делали запах даоджана свежим и приятным. Кожа давно горела от засосов и укусов?— такая красная, будто её грызла собака или ещё какой-нибудь другой зверь (конечно же Сюэ Ян, вы что?)Увеличивая скорость, босяк смотрит чуть ниже, под пупком даоджана Сяо: тонкая кожа натягивается из-за выпирающего члена А-Мэя. Он сейчас настолько глубоко в Синчэне, что голова кружится, и, дабы разделить свои ощущения, берёт свободную руку даоса своими четырьмя пальцами и кладёт на низ его живота. Слепой заклинатель ощупывает движущийся бугорок и тут же смущается, поняв, что это. Хочется сейчас же отдёрнуть руку, но её сильно прижимают сверху, тем самым сжимая плоть через кожу. Сюэ Ян сам стонет, почти рычит, а после целует Синчэня в губы, силой их размыкая и проводя внутри рта языком.Наконец Чэнмэй получил то, что хотел. Наконец план мести начинает реализовываться. Наконец Сяо Синчэнь получит по заслугам за все планы, которые он сорвал. Наконец поймёт, где его место. Сейчас, конечно же, даоджан Сяо не догадывается, перед кем он раздвинул ноги, но, узнав, точно испытает все чувства ненависти и отвращения к себе. Губы растягиваются в победной улыбке под стоны Синчэня.—?А-Мэй, я больше не могу… Я сейчас… Ах! —?не успев договорить, даоджан изливается на свой живот, дрожит, точно Шуанхуа, почуявший тёмную энергию. Сюэ Ян кончает следом внутрь Сяо Синчэня и выходит, одновременно смотря на мужчину и радуясь своей работое: почти всё тело заклинателя покрыто красными пятнами, волосы на голове растрепались, а раскрытые губы хватают воздух так, словно в последний раз.—?Сяо Синчэнь, тебе понравилось? —?спрашивает Чэнмэй, нагнувшись к даоджану. Синчэнь слабо кивает на вопрос и краснеет. Ян фыркает в смешке, находит белую накидку ханьфу и укрывает ею даоджана. —?Я знал, что тебе понравится.Сюэ Ян слезает с кровати, одевается и достаёт из кармана штанов нефритовый браслет. Как-то резко берёт руку Синчэня, одевает на неё украшение, после чего отпускает и отходит к двери.—?Не потеряй его, иначе накажу! —?грозит Чэнмэй и уходит. Сяо Синчэнь боится шевельнуться, но украшение ощупывает: холодное кольцо без каких-либо узоров, гладкое. Значит ли это, что А-Мэй неравнодушен к даоджану? Никто, кроме Сюэ Яна не знает ответа.