Глава 15. Одни уходят, другой приходит (1/1)

Отличное настроение после разговора с Онодой держалось довольно прочно и долго. Казалось, ничто не сможет испортить такое прекрасное новое начало, и даже мысли о вероятно грозившей опасности начисто выветрились из головы — Манами не хотел думать ни о чем, кроме квиддича, который ждал его в следующем году, но, как оказалось чуть позже, он зря расслабился.Потому что уже на следующий день случилось то, что любой на его месте поначалу расценил бы как нападение. На самом деле, Манами забылся. Просто забылся в своих чувствах и предвкушении, а когда случайно оказался один в пустом коридоре, то вспомнил о том, что должен быть осторожнее, слишком поздно.Все произошло быстро — за пару секунд. Торопливые шаги за спиной, жесткие пальцы, обвившие локоть, рывок в сторону. Было так правдоподобно, что Манами мог всерьез подумать, что ему конец, если бы здравый смысл не подсказал, что настоящий нападающий, которого стоило бы опасаться, не стал бы топать так громко.— Это действительно требовало грубости, что бы там ни было? — поморщившись, спросил Манами, когда его практически вжали в холодную каменную стену. Наруко вжал. В мрачном и узком закутке, куда свет вечернего солнца с трудом проникал через единственное окно, которое было в самом конце незнакомого коридорчика, ведущего разве только к какой-нибудь кладовке с моющими средствами.— Ты вообще понимаешь, что ты делаешь, или как? — рявкнул Наруко, сделав шаг назад и агрессивно вытерев нос рукавом мантии. Манами не помнил, когда в последний раз видел его настолько злым, и ему, в общем-то, не очень хотелось узнать причину такого настроения. Что-то подсказывало, что ему не понравится правда.Тем не менее он ответил, пытаясь натянуто ухмыльнуться:— Я случайно. Хотел срезать путь до совятни.— Я не об этом! — тем же повышенным тоном сказал Наруко и угрожающе ткнул указательным пальцем в грудь Манами. — Не пытайся юлить — ты прекрасно знаешь, в чем дело, и ты зря рассчитывал, что все будет так просто после нашего разговора в лазарете!— Может, тебе успокоиться для начала? — предложил Манами, устало отталкивая ладонь Наруко от себя. — Что тебе не нравится?— Да все, блять, мне не нравится! — еще сильнее вспылил Наруко. — О чем ты вообще думал? Что ты наплел Сакамичи? Почему он теперь планирует играть в следующем году?— Ничего особенного, — все же не сдержав легкого возмущения, ответил Манами и отвернулся. — Сказал, что неплохо исполнять свои желания.— Желания? Ты смеешься надо мной? — фыркнул Наруко.— Даже и не планировал, — отозвался Манами.— Ты же не тупой, Сангаку, — сказал Наруко. — Я просто не верю, что ты можешь быть настолько тупым. Но ты зовешь Сакамичи в квиддич после всего, что было. После всех тех последствий, которые мы разгребаем по сей день. Чтобы что? Объясни мне, пожалуйста! Чего ты хочешь добиться? Тебе острых ощущений не хватает?— Ничего не хочу, — снова поморщился Манами, чувствуя нарастающее раздражение от этого разговора. — Это ни на что не повлияет.— Ты так уверен? — спросил Наруко, практически расхохотавшись. — Ты же понимаешь, что все может повториться! Скажи мне, Мерлина ради, что ты это понимаешь, потому что Сакамичи ведет себя так, будто у него совсем мозгов не осталось!— Даже если повторится, — возразил Манами, — в этот раз все будет по-другому. Начнем с того, что наша игра может пройти уже в начале года.— А может и быть последней, — парировал Наруко. — Да какая, блять, разница, если ты не умеешь проигрывать? Тебе может повезти, и от этого не будет зависеть окончательный результат, но что, если не повезет?— Значит, моя команда проиграет и лишится права на Кубок. Из-за меня.— И ты хочешь пройти через подобное снова? С ним?— Я не собираюсь объявлять о своем проигрыше заранее, — слабо улыбнувшись, ответил Манами.Но Наруко раздраженно развернулся в сторону и запустил ладонь в волосы на затылке, потянув уложенные пряди.— Знаешь, я бы ничего не сказал. Я бы оставил все как есть, но ты собираешься втянуть в это Сакамичи. И если уж ты на себя наплевал, если у тебя башня съехала от квиддича, то подумай хотя бы о нем. Объясни ему, на что ты заставляешь его подписаться, потому что он, похоже, вообще перестал соображать.— Я его не заставляю, — ответил Манами.— Да так всегда было! — резко сказал Наруко, обернувшись обратно к нему. — Он делает то, что ты говоришь. Ты затащил его в квиддич в прошлом. И делаешь это сейчас снова. Так скажи ему, напомни, чтобы он пошел играть с тобой с осознанием, к чему это приводило раньше.— Зачем? Он не сможет играть в полную силу.— Играть в полную силу? Да я надеюсь, что он вообще не станет играть с тобой. Я бы на его месте даже не сунулся — почему он должен брать на себя такую ответственность? Ты — проблемный соперник, Сангаку. Слишком проблемный, чтобы развлекаться с тобой и получать от игры кайф, как это делают все нормальные игроки в квиддич.— В том и дело, что я не хочу, чтобы он так думал, — вздохнул Манами, отводя взгляд. — Он ни в чем не виноват. И он не должен считать себя виноватым.— А что он должен считать, когда так или иначе участвовал в том, что лишило тебя нормальной жизни и лишило его мечты? — спросил Наруко, немного успокоившись.— Мечты?— Мечты. Об этом нетрудно догадаться. Он собирается любить тебя до конца. Он бы любил тебя тысячу лет, если бы прожил столько. И чего он хотел? Будущего с тобой он хотел. Чтобы ты стал его семьей. Чтобы вы жили в каком-нибудь дурацком милом домике вместе до глубокой старости. Чтобы просыпались по утрам в одной постели и что там дальше по списку? Ты дашь ему это, а? Скажи мне. Что-то я сомневаюсь.— Послушай, — попросил Манами, переставая понимать, что Наруко пытается донести до него. — Сыграем мы или нет в следующем году — это ничего не изменит. Так почему мы должны отказывать себе в желаемом? Если бы у тебя осталось так мало времени, разве ты не постарался бы взять от жизни все?— То, что хочешь взять ты, — иллюзия, — ответил Наруко, посмотрев в глаза. — По-твоему, я не думал об этом? Мне хватило времени, чтобы понять твою мораль. Как ты пытаешься исправиться. Первый раз, второй, третий, четвертый. Так ведь все было? Ты никак не можешь успокоиться. А знаешь почему? Потому что тебе все мало! Каждый раз у тебя появляется новое желание! Каждый год! А твои друзья… те, перед кем ты считал себя обязанным, их больше здесь нет. Их давно нет, но ты все еще чувствуешь себя должным кому-то. Ты победил нас, но ты не успокоился. Тебе нужен Сакамичи. Тебе нужны они, но ты должен понять, что прошлую ситуацию уже никогда не воссоздать.— Может, и так, — неохотно согласился Манами. — Но есть и другая сторона. Все не так однозначно, как тебе кажется.— Да что ты? — нахмурился Наруко и сложил руки на груди. — Просветишь меня?Манами снова вздохнул и устало опустил плечи.— Мне нравится, ладно? Мне нравится играть с Сакамичи. Только с ним это так… по-особенному. Ради этого чувства можно отдать многое. Ради него.Наруко не сразу ответил. Он просто стоял и смотрел, кажется окончательно успокоившись, а потом вдруг усмехнулся.— И возможную победу своей команды тоже?— Да, — с трудом выдавил Манами и прикусил губу.— Даже если это будет убивать тебя?— Да.— Ты ебнутый, ты в курсе?— Как скажешь, — пожал плечами Манами, слабо улыбнувшись. Спорить, если честно, не было желания — в словах Наруко все-таки была доля правды, с которой можно было и согласиться.— Но ты поговоришь с ним, — добавил тот, снова шагнув к Манами и так по-детски пригрозив ему пальцем. — Поговоришь с Сакамичи. Вдолби в его голову то, что он понял, но игнорирует, или не понял — мне насрать, и если он… откажется играть, не манипулируй им, ясно?— А если не откажется? — усмехнулся Манами.— Это будет на его совести, — ответил Наруко, отодвинувшись. — В твоем случае я это не поддерживаю, но и мешать не стану.— Спасибо, — кивнул Манами и попробовал уйти, но Наруко остановил его, взяв за локоть. — Что? — спросил Манами, обернувшись.— Поговори с ним, — настойчиво сказал Наруко. — Если ты не сделаешь это — я сделаю.— Знаю. Я поговорю.— И не ходи по таким коридорам. Жизнь не ограничивается только квиддичем — перестань забывать об этом.Наруко отпустил, и Манами еще раз с благодарностью улыбнулся ему.Было даже неожиданно, что Наруко проявит настолько откровенную заботу, но Манами и правда чувствовал, что благодарен ему. Не только за беспокойство — за полученную возможность… понять о себе кое-что? Понять, что прошлое не только не отпускало его, но и управляло им в какой-то степени. И что он должен был делать с этим? Отказаться от задуманного, потому что это, возможно, снова ни к чему не приведет, а только создаст какую-нибудь новую потребность? Бесконечный круг, который он разрывал и соединял вновь.Так не лучше ли было покончить с этим раз и навсегда?Задумавшись об этом, Манами почувствовал волну настоящего страха. Она принесла с собой простое осознание того, что он не хочет этого. Не хочет лишать себя последнего шанса сыграть с Онодой в квиддич. Потому что даже если Онода со своими способностями мог после школы пойти во взрослую команду, то Манами и мечтать о таком не смел. С таким здоровьем и обскуром его просто никуда не возьмут. Так значит, это была действительно последняя возможность сразиться для них? Как он мог просто отменить все, даже не попробовав найти это спокойствие, которое с большей вероятностью, как сказал Наруко, окажется иллюзией?Манами не знал, что делать. И чем больше он об этом думал, тем сильнее запутывался. Он перестал посещать факультатив профессора Ишигаки, потому что считал, что в этом нет никакого смысла, зато ходил почти на все квиддичные тренировки своей команды, каждый раз пытаясь понять свои истинные чувства и понять, не пережитая ли травма заставляет его делать все то, что он делает.На улице теплело, близился еще один квиддичный матч, а Манами, пожалуй, все еще не знал, как поступить правильно и как не совершить очередную ошибку. Одним вечером, после ужина, он сел, чтобы написать письмо Тодо, спросить у него очередного совета. Текст вышел настолько длинным, что пергаменты едва влезли в конверт и закончил Манами только к середине ночи. Тем не менее это не помешало ему встать утром пораньше, чтобы пойти в совятню и воспользоваться одной из птиц.Он уже практически выбрал небольшую совушку с темным опереньем и дал ей угощение, как неожиданно к ноге прижалось что-то мягкое, заставив даже вздрогнуть. Быстро опустив голову, Манами удивленно моргнул, а потом улыбнулся. На него внимательно смотрели круглые кошачьи глаза со зрачками-щелочками, а еще такая белая и ухоженная шерсть могла принадлежать только одному коту. Или скорее волшебному коту.Потому что не прошло и секунды, как перед Манами был уже не маленький усатый зверь на четырех лапах, а самый настоящий парень.— Ух ты, привет! — улыбнулся Манами, почувствовав прилив радости после долгого расставания.— Давно не виделись, — виновато улыбнулся Курода, поправляя мантию, и Манами с ехидством хлопнул его по плечу, вызвав даже секундную растерянность.— Не то слово — четыре месяца прошло, я почти забыл, как ты выглядишь!— Да, очень смешно, — снова улыбнулся Курода, и Манами все-таки спрятал приготовленный конверт в карман, решив, что с отправкой письма пока можно подождать. — Ты рано проснулся — я не думал поймать тебя где-нибудь в безлюдном месте так скоро.С безлюдными местами мне вообще следует осторожнее, — про себя подумал Манами и усмехнулся.— Хотел отправить письмо, пока не начался завтрак, — кивнул он, зачем-то оглядывая Куроду с головы до ног, будто тот мог кардинально измениться за это время. — Ты, кстати, такое пропустил. Мог бы хотя бы в облике кота прийти на мой матч — говорят, я был потрясающим.— Не сомневаюсь, — согласился Курода, и Манами проницательно прищурился.— Ты ведь знал, что так и будет, правда?— Угу. В какой-то степени.— И что ты сделал? — спросил Манами, потеряв улыбку. — Ты разговаривал с Юто, ведь так? Без тебя он бы никогда меня не простил.— Простил бы, — ответил Курода и тронул Манами за плечо. — Он был очень близок к этому и сам — я лишь немного подтолкнул его. Он и до нашего разговора хотел, чтобы ты вернулся в команду, просто он не знал, насколько это важно для тебя.— Правда? — моргнул Манами и заметил слабую улыбку собеседника.— Правда, — подтвердил Курода. — Ты ему нужен — с тобой он станет сильнее.— Куда еще сильнее? — усмехнулся Манами. — Он и так играет как монстр. А он только на четвертом курсе.— Но ты теперь доволен? — спросил Курода, начиная пристально смотреть в сторону входа.— Доволен?— Как ты теперь себя чувствуешь? Я рассчитывал, что, выйдя против гриффиндорской команды и выиграв, ты перестанешь себя мучить.— А, это, — понял Манами и неловко посмеялся. — Один мой хороший друг сказал, что я никогда не перестану мучить себя. Сколько бы раз ни сыграл.— Что? — повернулся обратно Курода с озадаченностью во взгляде.— Прости, — снова усмехнулся Манами, но на этот раз с грустью. — Это не то, что ты ожидал услышать после всего. Ты столько сделал для меня. Ты заботился обо мне все эти годы, и мне правда так хочется отплатить тебе тем, что ты хочешь. Я бы очень хотел сказать тебе, что теперь все кончено, но… — Опустив взгляд, Манами помолчал, а потом сжал в кармане письмо. — Знаешь, я почти всю ночь не спал, потому что писал. Хотел спросить совета у Тодо — я совсем не знаю, что мне делать. Юто сказал, что я могу снова быть в основном составе в следующем году, и я ответил ему согласием. Эта новость так обрадовала меня, что я не сдержался и позвал Сакамичи. Снова. Как это было раньше. Как это всегда было…— Ты… — уже начал Курода тоном, который не предвещал ничего хорошего, но Манами остановил его, подняв ладонь.— Я знаю. Ты тоже считаешь, что это глупо.— Это не… — сказал Курода, почти заикаясь от растерянности. — Ты действительно сделал это? Ты правда хочешь играть… с ним?— Да, — обреченно согласился Манами. — Я хочу играть с ним. Всегда хотел. После всех моих поражений. После всей боли. Но Боже, я начинаю думать, что снова поступаю как полный эгоист. Что, если все правда повторится? Что, если у нашей команды есть шанс выиграть Кубок только тогда, когда не играет Сакамичи?— Значит, наша команда не достаточно сильна, — неожиданно ответил Курода, и Манами поднял на него удивленный взгляд. — Команда — это не только ловец. Охотники так же набирают очки. Загонщики помогают им или защищают свои ворота. Как и вратарь. Гриффиндор — не непобедимая команда. В этом ты уже убедился. Непобедимыми их делал Онода, но и он может набрать лишь 150 очков за игру. Пусть даже ты не уверен, что одолеешь его, ты должен полагаться и на своих товарищей. И должен пытаться помочь им всеми силами, если не хочешь, чтобы твоя битва снова была только твоей. Если мы проиграем им опять, это всего лишь будет означать, что мы и не были достойны чемпионского титула.— Это не так! — испугавшись, возразил Манами. — Мы всегда были сильнейшей командой! Мы должны быть лучшими!— Времена меняются, Сангаку, — слабо улыбнулся Курода. — Даже чемпион не может вечно оставаться чемпионом.— Ты уже не веришь в меня? — спросил Манами, чувствуя, как обрывается что-то внутри, но Курода в ответ отрицательно качнул головой.— Это ты заранее веришь в поражение. Ты привык к этому, не так ли?— Да, наверное, — неохотно согласился Манами. — С Сакамичи сложно… верить во что-то другое.Курода только тихо вздохнул на это и вдруг сказал:— Я правда удивлен, что ты хочешь снова сыграть с ним, но игра против него — отличный шанс для нашей команды узнать, достойны ли мы потерянного чемпионского титула. Я думаю, что так.— Ты считаешь, что это нужно команде? Разве не победа? — спросил Манами.— Победа над самым сильным противником. Вот что будет лучшей наградой. Юто тоже должен это понимать.— Юто, наверное, меня загрызет, когда узнает про Сакамичи, — невесело посмеялся Манами.— Уж кто, а он в тебя точно верит, — улыбнулся Курода. — Просто не давай ему повода усомниться в том, на чьей ты стороне.— Теперь-то он уж точно знает, на чьей. Ты ведь рассказал ему все? — спросил Манами.— Не все, но многое, — многозначительно ответил Курода. — Не хочу, чтобы ты думал, что он проникся к тебе жалостью. Просто он… изначально был к тебе немного привязан, что ли? Ты обидел его, выбрав на четвертом курсе Оноду, но твое возвращение сразу дало ему надежду. На то, что все станет как прежде. Что вы снова будете командой.— По нему это сложно было сказать сначала, но допустим, — улыбнулся Манами.— Поэтому не переживай ни о чем. Не отменяй своих планов. Играй с Онодой, раз ты действительно этого так хочешь. И если… если проиграешь ему, не вини себя одного в этом, хорошо? Это всегда было единственной твоей ошибкой.— О, ну… хорошо? — понял Манами. Кажется, теперь не было надобности отправлять Тодо письмо — Курода сказал все, что было нужно. — Спасибо. Я правда не знаю, как отблагодарить тебя. И Юто тоже.— И об этом тоже не думай, — ответил Курода, снова улыбнувшись. — Просто живи, ладно? Поменьше думай вообще — это вредно.Манами не сдержался от смешка и на несколько секунд все-таки крепко обнял Куроду. Без него ничего бы не вышло. Он не смог бы даже начать, а теперь у него, кажется, был настоящий шанс хотя бы ненадолго в будущем стать счастливым.— Что там с твоим путешествием? — спросил Манами, расцепив руки и отодвинувшись. — Когда собираешься в путь?— Э… — Курода странно замялся и снова посмотрел на выход из совятни. — На самом деле, не собираюсь. Я все отменил.— О, — удивился Манами и хихикнул. — Ты само непостоянство, Юки. Только не говори, что причина носит то же имя, как и та, из-за которой ты бросил свою красивую девушку.Курода, кажется, даже вздрогнул. Его щеки вспыхнули едва заметным румянцем, но потом взгляд стал хмурым.— Просто планы изменились. Есть… более важные вещи.— Да все в порядке, — перебил его Манами, беспечно махнув ладонью. — Тебе не нужно передо мной отчитываться, если это что-то личное, вот. Но ты будешь еще заходить в гости?Курода отвел взгляд.— Не знаю, если честно. Не могу обещать.— Но пиши тогда хоть, ладно? — быстро сказал Манами, стараясь не загрустить из-за этого. — Спрашивай, как у меня дела и как круто я побеждаю в матчах, в которых буду играть в следующем году.— Хорошо, Сангаку, — ответил Курода, и Манами смог получить еще одну его слабую улыбку. Последнюю на сегодня.Курода мгновенно превратился обратно в кота и нервно махнул хвостом. Почти в тот же момент в совятню вошла невысокая девочка. Младшекурсница с Хаффлпаффа. Увидев Манами, она смущенно опустила глаза, а потом молча прошла к одной из сов, чтобы привязать к ее лапке скрученную в трубочку записку. Манами же, снова сжимая в кармане неотправленное письмо, поспешил к другому выходу, ведущему на улицу, и там вдохнул свежий, уже по-весеннему теплый воздух.Курода остановился рядом, забавно отогнув уши назад и зачем-то принюхиваясь, может быть ища запахи кошачьей опасности. Манами невольно улыбнулся и опустился на корточки, чтобы провести ладонью по белой шерсти.— Мне пора идти на завтрак и на уроки. Ты тоже уходишь, да? — тихо спросил он и по взгляду понял, что да.От этого снова напала грусть, только она была сильнее, чем в предыдущие минуты встречи. И почему-то так хотелось попросить остаться еще, хотя бы ненадолго, но Манами не позволил себе эту слабость — Куроду нужно было отпустить и хотя бы мысленно пожелать ему удачи в его новых, пусть и оставшихся неизвестными планах. Можно было лишь надеяться, что они будут веселее, чем попытки решить проблемы одного невезучего парня.* * *Когда в конце второй недели апреля состоялся матч между Гриффиндором и Хаффлпаффом, Манами, в принципе, ожидал подобного результата. Канзаки поймала снитч, когда почувствовала, что ситуация на поле развивается не в интересах ее команды. Наруко и Имаизуми снова неплохо забивали, но у команды Хаффлпаффа произошла замена сразу двух охотников, и, Боже, где они были раньше? Они сыграли просто потрясающе, хотя гриффиндорцы все равно победили с разрывом в пятьдесят очков.Кое-какие результаты касательно погони за Кубком можно было сказать сразу, и они были не в пользу желто-черного факультета. Гриффиндор обходил их и по общим очкам, в целом за все игры набрав 920, и с такой внушительной цифрой он вполне мог претендовать на квиддичный Кубок. Все решит последний матч между Рейвенкло и Слизерином, и обе команды, должно быть, понимали, что не в их интересах закончить игру быстро. Что будет делать рейвенкловская команда, Манами пока не знал и даже боялся догадываться. Судя по несколько нестандартной тактике Мияхары, она могла попытаться устроить так (может, на этот раз из гордости?), что Кубок не достанется ни ее команде, ни слизеринской. Такой расклад, конечно, будет просто ужасен, но и другие не казались приятными — Манами вроде желал победы сразу трем командам, но мысленно одергивал себя, понимая, что болеть должен все-таки за своих. Юто и остальные заслужили это чертов Кубок.После игры команды Гриффиндора и Хаффлпаффа отправились по раздевалкам, зрители постепенно начали покидать трибуны, и Манами с Онодой поднялись в числе последних. Погода была хорошей — теплой и солнечной, из-за этого не хотелось никуда уходить, но голод был сильнее лени, а в Большом зале всех ждал вкусный ужин, опоздать на который после такого отличного матча было бы ужасным упущением.Тем не менее Манами не особенно торопился, когда они спустились с трибуны.— Пойдешь к ним? — спросил он у Оноды, но тот лишь улыбнулся и качнул головой.— Они победили. Поздравлю их на ужине — пусть лучше отдыхают и спокойно переодеваются.— Хорошая игра была, — улыбнулся в ответ Манами, шагая по тропинке, ведущей в сторону замка. — Хочешь обсудить? Мне понравилось, как действовал ловец Хаффлпаффа, — думаю, я бы тоже растерялся.— Ну… — задумчиво произнес Онода. — Постоянно пытаться загораживать обзор противнику — это немного жестоко.— Так на войне все средства хороши, — усмехнулся Манами. — В рамках правил, конечно.Онода посмеялся в ответ, и, пока они догоняли ребят, идущих впереди, тема плавно перескочила на тактику охотников. Разговор был настолько увлекательным, что дорога до школы показалась коротким мигом, но прежде чем зайти во внутренний двор, Манами все же взял Оноду за руку и остановил.— Давай не пойдем пока? Если честно, мне нужно поговорить с тобой — Наруко очень сильно настаивал на этом.Онода удивленно моргнул, но перечить или спрашивать пока ничего не стал. Просто позволил Манами вести его, и Манами, теперь ускорив шаг, направился к скамейке под одним из деревьев. Здесь было хорошее место, чтобы поговорить, — спокойно и безлюдно, потому что все ученики шли на ужин или уже приступили к еде. Надеясь, что им действительно никто не помешает, Манами опустился на скамейку и утянул Оноду за собой, снова встречая его заинтересованный взгляд.— Это будет нелегко, — невесело усмехнувшись, сказал Манами и посмотрел в сторону.— Что? — спросил Онода уже с напряжением. — Что-то случилось?— Ну так, да. Давно случилось, — неловко улыбнулся Манами и, взяв ладонь Оноды, осторожно погладил ее большим пальцем. — Я не хотел, но Наруко считает, что тебе нужно… напомнить об этом.— О чем напомнить? — чуть нахмурился Онода, и Манами засмеялся из-за его забавного выражения.— Боже, это такая глупость. Я не хочу, чтобы прошлое мешало нам, но он, похоже, не отстанет. Ох, ладно. Хорошо. Сакамичи, — обратился Манами, пытаясь сделать серьезный вид, но Онода, кажется, растерялся еще больше. — Ты… знаешь, как появился обскур?— Э? Обскур? — переспросил Онода, видимо громче, чем сам того ожидал, и быстро притих. — …На четвертом курсе. После зимы. Ты попал в больничное крыло, потому что плохо себя чувствовал и твоя магия… выходила из-под контроля.— Хорошо, — кивнул Манами, когда Онода замолчал. — Это ты запомнил. Но ты помнишь, что я рассказывал тебе тогда? О том, как это все началось.— О том, что твои заклинания не работали, как надо?— Что я еще рассказывал? Про квиддич. Про нашу игру на третьем курсе, — подсказал Манами, и Онода взглянул на него с тревогой.— Ты толкнул мою метлу с помощью магии. Но ты не хотел. Это ведь случайно получилось.— Именно потому, — вздохнул Манами, понимая, что уже смертельно устал раз за разом переживать это воспоминание, — я очень расстроился, когда до меня дошло, что выиграть тебе помешала моя магия. Из-за нее все случилось. Я знал, как больно проигрывать, как больно смотреть своим товарищам в глаза после поражения, чувствовать себя виноватым перед ними всеми, а я заставил тебя испытать все это зря. Ты не должен был. И мне стало так плохо, когда я все понял. Я ненавидел себя. Мне было противно от осознания, что я был готов на все, лишь бы выиграть в том матче. И я думал лишь об одном. Лучше бы моей магии никогда не было. Лучше бы моей магии никогда не было.В какой-то момент Манами показалось, что Онода остановит его, прервет, но он не стал. Только слушал внимательно, а потом опустил глаза и с такой силой прикусил губу, что задрожал подбородок.— Прости, что опять рассказываю тебе это, — добавил Манами, снова сжав ладонь Оноды. — Я вовсе не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым в чем-то. Это правда не так.— Может быть, я был виноват в том, что родился? — совсем тихо спросил Онода, и Манами испугался.— Нет. Не надо так думать.— Почему я, черт возьми, должен был спасать тебя, если бы без меня худшего просто и не случилось бы? — повысил тон Онода, подняв заслезившиеся глаза.Манами не выдержал и, схватив его за щеки, быстро и с силой прижался к его губам своими.— Потому что, — произнес он, практически не отрываясь, — без тебя не случилось бы и самого лучшего.Онода жалобно всхлипнул, вцепившись в запястья Манами, и Манами поцеловал его снова, только на этот раз нежнее.— Я натворил бед из-за квиддича, — признал он, немного отодвинувшись. — Из-за того матча, в котором мы были вдвоем. И может быть, когда-то я действительно жалел об этом, но не теперь. Когда больно, чувствуешь себя живым, — сказал Манами, перехватив ладонь Оноды и прижав к своей груди. — Я благодарен тебе за то, что ты никогда не позволяешь мне забывать об этом.— Я не хочу, чтобы было так, ты же знаешь, — с трудом ответил Онода.— Конечно, Сакамичи, — грустно улыбнулся Манами. — Потому что ты хороший человек. Слишком прекрасный для кого-то вроде меня. Кто извращает удовольствие, связь и любовь.— Нет, это не… — попытался возразить Онода.— И Наруко прав. Никто на твоем месте не согласился бы сыграть со мной вновь. Я прошу тебя слишком о многом.— Наруко сказал, что я не должен играть с тобой?— Ага, — кивнул Манами. — И он заставил меня делать это. Мучить тебя сейчас, рассказывая о том, о чем я не хочу вспоминать, чтобы ты… вспомнил, что раньше все наши сражения плохо кончались. Он считает, что я могу сделать себе еще больнее. Заставив тебя поспособствовать этому. И хочет, чтобы ты отказался от игры.Онода молчал несколько секунд, видимо обдумывая, а потом вытер с лица слезы.— Понятно.— Но что думаешь ты сам? Ты хочешь играть? — настойчиво спросил Манами.— Я люблю играть с тобой, — ответил Онода, не поднимая взгляда. — Я пошел в квиддич только из-за этого. И сейчас из-за этого хочу вернуться.— И я думаю, что ты не должен волноваться о том, что будет, если ты выиграешь, — слабо улыбнулся Манами. — Мы выиграли у вас в этом году. Ничего страшного, если проиграем в следующем. Я обещаю, что все будет в порядке. Мы можем и победить в конце концов. Кто знает?— Это правда, — согласился Онода. — Вы можете победить и в следующем году.— Ага, — снова кивнул Манами. — Так мы будем играть просто потому, что хотим сыграть друг с другом?Онода недолго помолчал, раздумывая, а потом вдруг согласился, на что Манами уже даже почти не рассчитывал.— Да. Мы будем играть.— Спасибо, Сакамичи, — выдохнул Манами и радостно прижал Оноду к себе. — Ты самый лучший. Спасибо, что не отказываешь мне.Онода снова замолчал, что поначалу показалось тревожным знаком, однако быстро забылось, когда его руки нежно обняли за шею. Манами переставал думать, и страх уходил вместе с любыми мыслями, уступая место только одному чувству. Такому смутно знакомому и очень напоминающему о той беспечной уверенности, которая была только на втором курсе. Уверенности в том, что все будет хорошо.* * *До решающего матча в первую субботу мая оставались считанные дни, после тренировок в раздевалке всегда стояла напряженная атмосфера, и Манами думал, что это, в принципе, не зря. В этом году Рейвенкло все еще оставался серьезным противником — наравне с Гриффиндором, можно было даже сказать. Вспоминая об этом, Манами, если честно, был даже рад, что ему не придется играть в решающем матче в этом году, и, к своему удивлению, он искренне признавал, что для новичка из Мияхары получился по-настоящему хороший ловец. Может, у них будет шанс сразиться в следующем году, если они оба попадут в основной состав? Было бы действительно интересно попробовать, размышлял Манами, пока вновь сидел поодаль от ребят и молча слушал их разговор.— Сейчас Рейвенкло обгоняет нас на пятьдесят очков, — говорил капитан, держа в руке большой кусок пергамента. Остальные участники команды либо стояли рядом, либо сидели на скамейках, но поближе, и тоже внимательно слушали. — Суть проста: если мы хотим победить, для начала нам нужно сократить этот разрыв. Также нужно набрать за игру в целом больше трехсот двадцати очков, чтобы обойти Гриффиндор.Ребята тихо загалдели, и Манами взглянул на Юто, который в обсуждении не участвовал, а с едва заметной довольной ухмылкой полировал биту. Похоже, он и без лишних разговоров понимал, что делать, и был уверен в своих силах и силах команды.Это хорошо, — слабо улыбнулся Манами, но потом снова отвлекся на голос капитана, который внезапно обратился к ловцу основного состава.— Сможешь потянуть время, если понадобится?— Пока не наберем хотя бы сто семьдесят очков. Я сделаю это.— Рассчитываю на тебя.Наблюдая за этим, Манами подумал, что в следующем году на их месте, видимо, будут стоять они с Юто, и это, похоже, будет забавным — придется привыкать к тому, что капитан младше некоторых участников команды.— Что ж, это была наша последняя тренировка перед решающей игрой и последняя в этом году, — снова заговорил капитан, когда ловец отошел к своему шкафчику, чтобы забрать какие-то вещи. — После выходных вас всех ждет подготовка к экзаменам, сами экзамены и летние каникулы. Те из вас, кто поступает на следующий курс, будут тренироваться и играть уже без меня.Ребята снова загалдели, но на этот раз громче и шутливее. Кто-то даже подошел к капитану и обнял его, повиснув на шее.— Я оставляю вас в надежных руках на ближайшие годы. Юто будет вашим капитаном.Похоже, для многих это была новая информация, но удивления на чужих лицах Манами не заметил. Все просто почти накинулись на Юто с поздравлениями и ободрениями, на что тот улыбался, возможно скрывая, что ему не совсем приятно такое повышенное внимание. Ну, к этому тоже придется привыкать, если он действительно собирается быть главным. Манами почему-то был уверен, что у него отлично получится. Юто будет хорошим капитаном. Капитаном, который заботится о своих игроках и прислушивается к ним. Можно было подтвердить это даже сейчас…— Найдется минутка? — позвал Манами, когда все были отпущены на ужин.Юто, кажется, куда-то спешил, но все равно повернулся к подошедшему Манами и внимательно посмотрел на него.— Говори?Снова вспомнив о своей странной просьбе, Манами неловко замялся, зная, что, на самом деле, не должен просить ничего подобного. Но отступать было поздно и глупо.— Это по поводу ловца Рейвенкло.— А, — чуть удивленно произнес Юто и понимающе ухмыльнулся. — Она же твоя подруга, точно. Я и забыл об этом. И что ты хочешь?— Просто… — начал Манами и устало вздохнул, — будь с ней помягче, ладно? Я знаю, что в какой-то момент ты можешь просто решить вывести ее из игры. Мне бы не хотелось, чтобы она сильно травмировалась.Он ожидал более недовольного упрека на свои слова, но Юто не потерял улыбку, хотя взгляд стал гораздо хитрее.— Я даже не удивлен. Так всегда было, — сказал он, усмехнувшись. — Ты слишком мягкий для спортсмена, Манами. Слишком. И у тебя много связей с теми, кто должен быть только соперниками, пока они на поле и в разгаре игры. Понимаешь? Там, когда мы выйдем сражаться, она не будет твоей подругой — она будет против нас и против тебя тоже.— Я знаю, — погрустнев, ответил Манами, и Юто с улыбкой толкнул его в плечо.— Не парься так. Я не планировал ей мешать — наш ловец достаточно способный, чтобы справиться и без моей помощи. Смотри, как бы он не стал лучше тебя.— Буду стараться, — натянуто улыбнулся Манами, после чего Юто попрощался и тоже покинул раздевалку следом за остальными ребятами.Вскоре дверь закрылась, и ее тихий хлопок словно стал ознаменованием начала еще одного не самого приятного ожидания. Манами невольно вспомнил первый матч в этом сезоне, вспомнил, как пытался подбодрить Мияхару, а теперь ей предстояло сразиться с теми, кого он должен был поддерживать по праву. И Юто, по всей видимости, сказал уместные слова. Манами был… слишком мягким для всего этого. Его соперниками становились люди, которые не должны были ими стать, а он сам разрывался от противоречий.Если он хотел в следующем году отыграть как следует, ему придется отбросить все то, что сковывало сейчас. Отбросить эту мягкость и жалость к противникам. Снова научиться отделять реальную жизнь от квиддича.Манами еще не знал, получится ли у него сделать то, что нужно, но ему было предоставлено достаточное количество времени до следующего квиддичного сезона. Сейчас оставалось узнать, чем все закончится в этом году, а когда наконец наступил день последнего матча, он практически сгорал от нетерпения. И та же проблема касалась не только его, конечно.Наруко тоже был заведенным с самого утра, что не удивительно, — сегодня решится судьба и его команды, и почти весь завтрак прошел в шумном обсуждении грядущего матча. Наверное, хорошо, что квиддич был и оставался непредсказуемой игрой, потому что иначе было бы просто не интересно и последнее сражение не держало бы в напряжении почти все команды.Пойти на квиддичное поле незадолго до полудня Манами решил в своей обычной компании, к которой за весь год привык так сильно, что казалось, он дружил с Наруко и Имаизуми с самого начала Хогвартса. С ними было так здорово и весело, что на какие-то моменты становилось даже все равно, кто выиграет Кубок. Пока Наруко неугомонно и громко о чем-то рассказывал под редкие ворчания Имаизуми или комментарии Оноды, Манами мог даже не вдумываться в суть темы, а просто идти рядом и наслаждаться приятным теплом, разливающимся где-то внутри.Только вот спокойствию и безмятежности не дано было продлиться слишком долго. Уже поднимаясь на трибуну, Манами понял, что игра будет насыщенной не только на поле, — болельщики шумели гораздо громче, чем обычно, а факультет Рейвенкло даже немного нескладно пел песню, слова которой пока трудно было разобрать.Но звуковой поддержкой ребята не ограничились, как выяснилось чуть позже. Занимая место на скамейке, Манами не сразу понял, что такое летает над частью поля рейвенкловцев, но все стало ясно, когда эти небольшие фигурки понеслись по периметру, пролетая над всеми трибунами.— Вау! Как круто! — завопил Наруко, подскочив с сиденья. — Почему наши не сделали так же, когда играли мы?Он проводил взглядом улетающую стаю маленьких синих драконов, которые, конечно, были игрушечными, но сделанными так, что издалека не отличишь от настоящих. Не было ничего удивительного, что у гриффиндорцев просто не хватило бы таланта создать что-то такое.Дракончики тем временем, описав круг, зависли над центром поля, образуя в воздухе большую букву ?Р?, а потом синхронно выдохнули небольшие клубы огня, отчего трибуны разразились еще большими восторженными воплями.— Это прямо как будто собственный талисман! Как у сборных! — все не унимался Наруко, вцепившись в поручень у края трибуны и практически подпрыгивая на месте. — Эй, Шустряк! Давай в следующем году сделаем что-нибудь такое же! Мы бы могли достать настоящих львов!— Что ты несешь? Какие еще львы? — устало отозвался Имаизуми, сидя на своем месте с омниноклем на коленях.— Ты только представь, как будет круто! Вот бы еще играть до ночи, чтобы потом сделать фейерверки!— Лучше бы играть эффективнее научился.— Что ты сказал? — еще громче завопил Наруко, вцепившись в ворот мантии Имаизуми, хотя тот не обратил на это никакого внимания. Завидная выдержка, отметил про себя Манами и усмехнулся.Он все думал, противопоставят ли слизеринцы что-нибудь такому приветствию от Рейвенкло, и, как оказалось, у них тоже было припасено кое-то удивительное. С одной зеленой трибуны они выпустили в небо длинную зеленую ленту, которая обернулась искрящейся змеей и сбила своим хвостом несколько дракончиков.— Ваа… ну и громадина, — сказал Наруко, оставив Имаизуми в покое и снова прилипнув к поручню. Только на этот раз к нему присоединились младшие братья и Кабураги тоже, из-за чего они все выглядели очень забавно, будто одна большая семья.— Не помню, чтобы финал школьного квиддича когда-то был таким, — сказал Манами, наклонившись к Оноде, и тот задумчиво кивнул.— Я тоже. Что сегодня нашло на болельщиков?— Даже не знаю, но публику перед игрой они разогрели что надо.Онода, похоже, был полностью согласен. Он мягко улыбнулся, подсев поближе, а потом кивнул вниз, на поле, куда уже выходили участники команд.— Мияхара здесь. Ты понял, что она пытается сделать?— Ее команда проиграла два предыдущих матча, но по набранным очкам они опережают Слизерин. Нашу команду, которая закончила свои игры победителем. Нечасто такое бывает, правда?— Да, точно, — понимающе ответил Онода. — Как и представление перед началом матча. И все же…— Что пытается сделать Мияхара? — усмехнулся Манами. — Не знаю — может быть, и Кубок хочет выиграть, проиграв?— Это реально? — озадачился Онода, похоже пытаясь мысленно подсчитать очки, которые привели бы к такому результату. — Подожди. Команда действительно может выиграть Кубок, при этом проиграв все свои три игры?— Теоретически такое реально, — ответил Манами, не сводя взгляда с поля, на середине которого выстроились игроки и теперь ожидали, когда диктор закончит объявлять их имена. — Но я не рассчитывал увидеть это во время своей учебы. Чтобы воспроизвести подобную ситуацию, понадобится либо невообразимая удача, либо… — Манами посмотрел на фигурку Мияхары, казавшуюся такой крошечной отсюда, и прищурился. — Блестящая расчетливость.— Так они могли специально такое устроить? — удивился Онода, на что Манами неуверенно покусал губу.— Кажется, от Рейвенкло действительно можно ожидать чего-то подобного. В матче против Хаффлпаффа они, возможно, пожертвовали своей победой специально, чтобы быть на шаг впереди в погоне за более важной целью. Сейчас у них преимущество. Можешь считать, что они начинают эту игру с форой в пятьдесят очков. Если они проиграют матч, но не потеряют преимущество, они…— Выиграют Кубок, — договорил за Манами Онода и ошеломленно моргнул. — Квиддич бывает настолько поразительным?— На то он и квиддич, — усмехнулся Манами. — Моей команде следует быть осторожнее. Но они готовы оттягивать поимку снитча до тех пор, пока это не откроет им путь к полной победе. У этого матча, на самом деле, может быть три разных исхода.Последние слова слились с громким сигналом к началу игры, и участники матча, до этого поднявшиеся в воздух, стремительно разлетелись кто куда. Слизеринский охотник смог первым завладеть квоффлом и тут же понесся к стойкам рейвенкловских ворот, по пути ловко передавая пас своему товарищу. Счет открылся в считанные секунды, и практически сразу после того, как диктор объявил о первых очках, в небе прозвучал едва слышный гром.Большинство учеников его не заметили, по-видимому, но Манами развернул голову, отвлекаясь от игры, и увидел огромную черную тучу на горизонте. Она была довольно далеко, но ветер нес ее именно в эту сторону. Ко второй половине дня, значит, зарядит довольно сильная гроза, а это может здорово помешать игре.Лучше бы им закончить до того, как начнется дождь, напряженно подумал Манами, подняв взгляд, чтобы наблюдать за зависшими высоко над полем ловцами.Они выслеживали свою цель, но вскоре освещение должно будет измениться, когда густые облака скроют солнце, а потом и вовсе станет темно, когда сюда доберется грозовая туча.А ты умеешь играть при плохой видимости? — мысленно спросил Манами, глядя на Мияхару, которая со своей позиции снова казалась невероятно маленькой. Если честно, он не знал, как именно она тренировалась, потому что никогда не поднимал с ней такую тему. Он и не должен был, но теперь жалел об этом, не зная, стоит ли ему начинать беспокоиться. Манами не считал, что готов узнать, что именно будет чувствовать, если его подруга детства получит травму, а возможно, и серьезную травму из-за квиддича. И Юто не нужно будет прилагать к этому руку — все могут сделать за него плохие погодные условия.— Ты чего? Что-то не так? — спросил Онода, оторвав от мыслей, пока где-то рядом снова орал Наруко, — похоже, он всерьез болел за команду Рейвенкло и далеко не приличными словами.— Матчи обычно не прерывают из-за дождя, — сказал Манами. — Но что, если будет сильная гроза? Это опасно, не так ли?Покрутив головой, Онода тоже заметил черную тучу вдали и снова повернулся к Манами.— Я утром слышал, как по радио передавали, что вечером ожидается ливень. Про грозу вроде не было речи.— Будет гроза. Это я тебе точно говорю, — невесело ухмыльнулся Манами. — И раньше, чем наступит вечер.Онода на это заметно поежился, словно ему стало холодно, хотя погода стояла теплой. Пока еще теплой. Температура упадет, когда с неба польет дождь.— Плохо. Может быть, игра закончится до начала грозы, — сказал Онода. — Или ее прервут хотя бы на время.— Ага. От удара молнии умирают ведь? — спросил Манами, и Онода болезненно простонал. — Что, Сакамичи? Боишься?— Не хотел бы я оказаться на поле в грозу.— Есть такое, — кивнул Манами. — Можно и без молнии пострадать, если, например, не заметишь бладжер или другого игрока и столкнешься.— Пусть лучше они заканчивают быстрее, — тихо сказал Онода. Сейчас счет был только ?30:10?.— Они не могут, — усмехнулся Манами. — Посмотри, как сражаются охотники Рейвенкло. Они, похоже, тоже собираются уйти отсюда только с Кубком.— Ладно, — сдался Онода. — Ты взял с собой зонтик?— Навесов над трибунами будет достаточно. Ветер уже стихает и больше не поднимется даже во время ливня.Онода попытался что-то сказать, уже открыв рот, но Манами прервал его, улыбнувшись.— Предсказать погоду — легко.— Ну да, — неловко улыбнулся в ответ Онода, напомнив своей реакцией, что ему не особо нравилось, когда Манами узнавал о чем-то через свои способности.Тем временем игра продолжалась и лишь набирала обороты. Ловцы пока даже не планировали двигаться с места, похоже собираясь все-таки выждать, а не сразу бросаться в погоню, и это могло означать, что никто не уйдет с поля или с трибун в ближайшее время.Из-за того, что погоня за снитчем все не начиналась, Манами заскучал и взял у Наруко пакет с мармеладом. Наблюдать за охотниками было не так интересно — чаще всего они носились как сумасшедшие, сливаясь в одно неразборчивое пятно. Проще было просто слушать диктора и ждать настоящую битву, что Манами и делал, лениво положив голову на плечо отчего-то все еще напряженного Оноды. Возможно, тот просто не хотел быть где-то далеко от замка, когда начнется гроза, а может, волновался из-за конечного результата.В любом случае Манами не стал спрашивать — ему, если честно, тоже было немного не по себе от надвигающейся непогоды и от того, как это может повлиять на игру. Он не мог не замечать, как вокруг становится темнее из-за того, что солнце окончательно скрылось за облаками.Первая погоня за снитчем тем не менее началась еще до того, как на землю упала первая дождевая капля. Слизерин лидировал со счетом ?190:100?, и ловец в зеленом наконец сорвался с места, чтобы попробовать догнать проворный золотой шар. Только тогда Манами достал из кармана мантии омнинокль, чтобы посмотреть на сражение поближе. Он надеялся увидеть, что Мияхара гонится за слизеринским ловцом следом, но ее не было.Удивившись, Манами опустил омнинокль, чтобы окинуть взглядом все поле, и нашел пропажу. Мияхара почему-то не спешила, но потом так резко сорвалась с места, что диктор даже оборвал свою предыдущую речь и принялся комментировать ситуацию с ловцами. Которая оказалась довольно однозначной, на самом деле. Мияхара не собиралась участвовать в этой погоне — вместо этого она нашла удобный момент, чтобы вылететь прямо перед соперником и остановить его.Все получилось удачно. Ловец слизеринской команды не только остановился, пытаясь избежать столкновения, но и растерялся, благодаря чему снитч успешно ускользнул, затерявшись среди других игроков.— Ясно. Она не собирается так просто сдаваться, — усмехнулся Манами.— Это был опасный момент. Ваш ловец мог поймать, — сказал Онода. — Но почему Мияхара не попыталась бороться с ним?— Она держит в голове счет, полагаю, — ответил Манами, недолго подумав. — Охотникам ее команды нужно набрать еще очки, чтобы была возможность со снитчем перепрыгнуть Гриффиндор.Последнее, похоже, услышал Наруко, даже если он и казался полностью поглощенным просмотром игры. Он обернулся всего на пару секунд, но этого времени хватило, чтобы Манами заметил в его глазах намек на боль.Им просто не повезло, что в последнюю игру попали такие команды. Которые предпочитали подумать, прежде чем бросаться в бой. Не было ничего удивительного в том, что каждая стремилась любой ценой набрать достаточное для Кубка количество очков.Манами тоже стало грустно от такого положения дел. На какое-то время он даже выпал из реальности, чувствуя, как его давит неприятной тоской, которую не мог сдержать Наруко, и Манами почему-то тоже не пытался заблокировать связь, а потом все же начался дождь. Обрушился внезапным ливнем и слился своим шумом с криками трибун.Команды взяли небольшой тайм-аут, похоже, чтобы наложить на форму и метлы водоотталкивающие чары. Это, конечно, не могло сильно помочь. Под дождем участники все равно не могли чувствовать себя комфортно, но они вернулись в игру, и борьба возобновилась снова.Из-за отсутствия достаточного освещения ловцам приходилось держаться ниже, чем обычно. Они постоянно были в движении и теперь искали снитч, временами уклоняясь от бладжеров или случайного столкновения с кем-то из других игроков. После одного такого не совсем удачного раза Мияхара едва не свалилась с метлы, но вернула равновесие и продолжила поиски.Счет все так же рос, обе команды набирали очки, Слизерин увеличивал разрыв, но теперь медленнее. И лучше бы им и правда сейчас поймать снитч, потому что в небе снова громыхало, а где-то над Запретным лесом иногда стреляли и короткие молнии.Рейвенкло не выиграет, понял Манами, когда диктор снова объявил счет. Слизерин увеличил разрыв более чем в сто пятьдесят очков, а ловцы все еще не могли найти снитч, который словно затеял с ними игру в прятки.Манами снова был удивлен, когда взглянул в омнинокль и по лицу Мияхары понял, что она неестественно спокойна. Почему?Ничего не понимая, Манами едва не пропустил момент, когда ловцы все же сорвались в погоню. Он почувствовал себя очень странно, но еще хуже стало, когда он заметил, что к ловцам летит бладжер, за которым несся Юто, а если он так делал, это означало только одно — он собирается ударить и сбить кого-то. Что? Он испугался? Но…Внезапно молния сверкнула так близко и так ярко, что, кажется, на секунду ослепила всех на этом поле. Манами тоже зажмурился, а когда снова открыл глаза, понял, что что-то изменилось.Ловцы больше не мчались за снитчем. И Юто тоже остановился. Он смотрел прямо на Мияхару, а потом почему-то опустил голову и, словно в противовес этому, вверх взметнулся синий рукав. Снитч! Она поймала его!— Игра закончена! — завопил диктор, перебивая быстро возобновившиеся крики трибун. — За поимку золотого снитча Рейвенкло получает 150 очков!— ?400:370?, — произнес Манами, напряженно сжимая в руках омнинокль. — Вот конечный результат.— Слизерин побеждает в этой игре со счетом ?400:370?, — следом сказал диктор и издал разочарованный стон. — Но даже с победой они занимают всего лишь второе место, потому что не смогли набрать достаточно очков, чтобы сократить разрыв по основному счету. Тем не менее это был потрясающий финал! Насколько я запомнил, команда Рейвенкло не одержала победу ни в одном из своих матчей, но в конце концов эти ребята только что заслуженно выиграли Кубок! У меня кружится голова от этой информации — я не видел ничего подобного за все мои годы учебы в Хогвартсе!— У меня тоже, — усмехнулся Манами, заметив на себе пораженный взгляд Оноды. — Она и правда выиграла, проиграв. С ума можно сойти, да?Ситуация на самом деле была поразительной — никто не остался равнодушным, и все до единой трибуны галдели еще громче, перекрикивая шум дождя и последние слова диктора о вручении Кубка, по-настоящему заслуженной награды для тех, кто не поскупился отбросить гордость и достигнуть желаемого через холодный расчет.К завершающему этапу — недолгой, как и всегда, церемонии, когда директор отдавал Кубок победителям, — даже дождь начал заканчиваться. Ученики Рейвенкло на трибунах починили всех сбитых дракончиков и снова запустили их в небо, в то время как выпущенная перед началом матча слизеринцами змея, подпаленная, побежденно лежала на земле за пределами поля.Манами ловил себя на смешной мысли, что смотрит на нее, вместо того чтобы, как все, наблюдать за награждением. Команда Рейвенкло, конечно, молодец — она выиграла Кубок, проиграв все свои игры, но вот Слизерин… все победы были за этой командой, но она сейчас была только на втором месте.Второе место… Снова и снова.Найдя глазами на поле Юто, который стоял с командой недалеко от выхода с поля, Манами попытался разглядеть его лицо, но оно все еще было опущено вниз и скрыто мокрыми волосами. Можно было только догадываться, какое разочарование он испытывает, и Манами резко охватило неожиданное желание. Быть с ним там, внизу, разделить эту горечь ускользнувшей мечты. Потому что так было бы правильно. Так должно быть.— Возвращайся в школу без меня — я приду позже, — сказал Манами, надеясь, что Онода расслышал его через шум голосов.Выяснять это не было времени. Манами встал с места и торопливо пробрался к лестнице, чтобы спуститься с трибуны. Он был далеко, неудобно далеко от раздевалок, но наплевал на благоразумие и сорвался на бег, чтобы оказаться там как можно скорее. Его мантия тоже промокла под затихающим дождем, а дыхание сбилось и стало тяжелым, но Манами не замедлился до тех пор, пока не обогнул поле и не увидел приближающиеся здания раздевалок. Он влетел в помещение запыхавшимся и изнуренным бегом, быстро осмотрел присутствующих, сталкиваясь с удивленными взглядами, а потом с трудом спросил:— Где Юто?— Не знаю, — ответил капитан, после того как все остальные промолчали. — Он здесь и на секунду не задержался — ушел обратно на улицу.Манами поджал губы и, ничего больше не сказав, покинул раздевалку. Еще на небольшом крыльце он огляделся по сторонам, а когда зацепился взглядом за начинающийся не так далеко Запретный лес, прогнал из головы глупую мысль. Не мог же Юто пойти туда, в самом деле.Решив обойти вокруг, Манами сделал шаг в сторону угла, но тут же замер, услышав приглушенный звук, напоминающий тихий взрыв. Поняв, что это может быть Юто, он направился прямиком к источнику и нашел пропажу прямо за раздевалкой.Юто и правда был здесь. Стоял, прижавшись спиной к стене и направляя волшебную палочку в землю. Его метла лежала рядом, а перед ногами… видимо, то, что осталось от биты, которую он использовал в игре.— Только метлу не трогай, — тихо попросил Манами, но Юто даже не посмотрел в его сторону. Просто продолжал уничтожать взглядом траву перед собой, держа палочку наготове, словно собирался мстить невидимым врагам.— Ебучая молния, — выговорил он, и его взгляд стал еще злее. — Мне помешала ебучая молния, представляешь?— Ты не виноват — просто не повезло, — осторожно сказал Манами, понимая, что сейчас вообще не лучшее время разговаривать с Юто, но и отступить он тоже не мог.— Не виноват? А кто виноват? — резко спросил Юто, обернувшись к Манами и направив палочку на свою метлу. — Кого мне винить? Нам не хватило всего немного! Каких-то двадцать ебаных очков!— Я понимаю! — тоже повысил тон Манами, делая шаг навстречу. — Но не надо злиться на себя или на свое оборудование — еще не все потеряно!— Я должен был сделать это, — упрямо сказал Юто, и его мокрое от дождя и слез лицо исказилось самой настоящей болью. — Я хотел выиграть Кубок больше, чем кто-либо.— Знаю, — ответил Манами. — Ты и заслужил его больше, чем кто-либо. Все победы, которые получила наша команда в этом году, были твоей заслугой. Ты играл за всех. Играл так, как никто больше не может.— И этого оказалось недостаточно, — заключил Юто, поднимая руку и начиная вытирать глаза. — Я больше не знаю, что делать. Как бы я ни старался — все зря. Я просто больше не хочу бороться, у меня нет сил.— Есть, — возразил Манами, взяв его за плечи и заставив посмотреть на себя. — У тебя сил на семь человек, и ты еще сможешь играть. Я буду с тобой в следующем году. Я выиграю для тебя все игры и Кубок тоже.Слова вырвались будто сами собой. Манами ошарашенно отступил назад, опустив руки, и Юто вдруг наградил его внезапной ухмылкой.— Уверен, что можешь давать такие обещания?— Похоже на то, — слабо усмехнулся Манами. — С тобой, если честно, сложно по-другому.— Я на это надеюсь, — сказал Юто и, убрав палочку, призвал метлу. Она поднялась с травы и уже через секунду была в его руке. — В следующем году мы ни за что не проиграем. Сдохнем, но победим всех с самым большим отрывом, что вообще видел Хогвартс.— Требование, конечно, высокое, но попробовать можно, — улыбнулся Манами, и Юто с усталым вздохом опустил глаза, словно снова собирался плакать.— Спасибо, что пришел. И за то, что хочешь сражаться, — тоже. Но мне нужно побыть одному еще немного.— Конечно, — быстро ответил Манами, делая еще один шаг назад. — Сколько потребуется. Я пойду уже тогда. Увидимся на ужине, да?— Ага, — тихо ответил Юто, и Манами поспешил уйти.Он и сам боялся, что заплачет, но в такой момент он не должен был давать волю слезам. Не должен был показывать собственную слабость перед человеком, которому так необходима была сейчас поддержка, и справился Манами лишь каким-то чудом.Когда он добрался до замка, почти догнав последних болельщиков, возвращающихся с игры, в первую очередь пришлось избавиться от мокрой мантии, а потом и сменить одежду на сухую. Манами сушил волосы заклинанием, стараясь прийти в себя после напряженного дня, но сделать это так быстро казалось той еще задачкой, потому что неугомонные мысли в голове запутывались в клубок, а еще порождали такое дурацкое желание найти Мияхару и спросить, как, черт возьми, у нее получилось сделать то, что она сделала.В слизеринской гостиной стояла тихая и почти унылая атмосфера, как заметил Манами, выйдя из спальни. Те, кто еще не ушел на ужин, проводили время на диванах или в креслах, практически не разговаривая друг с другом. Их тоже можно было понять — ребята впервые за долгое время обрели надежду, поверили, что их квиддичная команда снова может стать обладателем Кубка. Будут ли они рассчитывать на них и в следующем году? Манами задумался об этом лишь на секунду и решил, что ему это не важно. Теперь он был обязан побеждать, невзирая ни на что, потому что у него появилась настоящая причина для борьбы. И пусть он больше никогда не сможет выиграть для Тодо и его друзей, у него была новая команда, и он должен был постараться ради нее.Чувствуя, как новая мотивация дает и новую силу, Манами практически не заметил, как дошел до Большого зала. Его отвлекли слишком громкие девичьи голоса, а потом и смех, который заставил поднять голову и увидеть, что впереди идут старшекурсницы с Рейвенкло. С ними была Мияхара, и, заметив ее, Манами на автомате ускорил шаг, чтобы остановить и поговорить с ней, пока интерес все еще был сильнее понимания, что ему не следует заводить с ней беседу о квиддиче.Мияхара не стала отказывать, когда он подошел и попросил отойти с ним. Только коротко извинилась перед подругами, одна из которых окинула Манами неприязненным взглядом, а другая смущенно улыбнулась. Проигнорировав обеих, Манами поторопился уйти с главного прохода, надеясь, что Мияхара следует точно за ним, и обернулся, лишь когда оказался в пустом коридоре, где они были избавлены от лишних слушателей.— Смотрю, ты довольна, — сказал он, быстро оглядев стоявшую перед ним Мияхару, которая, похоже, едва сдерживала улыбку или усмешку. Ее волосы были немного в беспорядке, все еще влажными от дождя, и с таким уставшим видом она вполне могла бы казаться подавленной, если бы не этот слишком очевидный счастливый блеск в глазах. — Мой друг очень расстроен из-за этого, но я, видимо, все равно должен поздравить тебя.— Как хочешь, Сангаку, — я на этом не настаиваю, — все же улыбнулась Мияхара, и Манами позволил себе усталую усмешку.— То, что я собираюсь сделать сейчас, я точно не должен делать, но… ты придумала этот план сразу или он появился у тебя в процессе игр?— С чего ты взял, что его придумала я? — не теряя улыбки, спросила Мияхара, и Манами снова усмехнулся.— С того, что я все еще хорошо тебя знаю, но в этом ты меня и правда удивила.— Мой ответ точно имеет какое-то значение? Почему мне кажется, что ты вовсе не об этом хотел меня спросить?— Да, наверное, не об этом, — согласился Манами, обведя взглядом стены коридора. — Но глупо задавать тебе вопрос, на который ты и сама, вероятно, не знаешь точного ответа. Тогда… может быть, скажешь мне, что ты чувствуешь?— Что я чувствую? — с интересом переспросила Мияхара.— Ага, — подтвердил Манами. — После всего. Теперь, когда все закончилось. Когда ясны все результаты.Мияхара задумчиво подняла взгляд и молчала какое-то время, прежде чем что-то сказать. Казалось, будто и этот вопрос слишком сложен, чтобы давать определенный ответ, но Манами все же его услышал:— Это был удивительный опыт, — тихо сказала Мияхара, опустив голову, и на ее губах снова появилась улыбка. На этот раз скорее усталая, но все еще довольная. — Я никогда не думала, что начну воспринимать квиддич всерьез, я не понимала, что в нем может быть такого потрясающего, я не понимала… как можно страдать из-за простой спортивной игры.— Ты страдала? — невольно спросил Манами и прервал себя.Мияхара слабо кивнула ему в ответ.— Но это не все. Я смогла открыть для себя и другие вещи. Такие как чувство единства со своими товарищами, командный дух и общее стремление. Ребята поддерживают тебя, что бы ни случилось, разделяют с тобой любой результат, и, когда они остаются опорой, намного легче не сдаться, не опустить руки. И даже… проигрывая, чувствуя боль и вину, в конце можно победить, потому что они все еще ждут этого от тебя. Все еще верят.— Тебя держала их вера? — спросил Манами, начиная тонуть в странных и противоречивых чувствах.— Ага, — кивнула Мияхара. — Здорово было. Поиграла бы еще.— Есть следующий год, — моргнув, сказал Манами.— Я не буду в команде в следующем году, — натянуто улыбнулась Мияхара, и Манами практически ощутил разочарование. Значит, они не встретятся в матче? — У меня не хватит времени на тренировки и учебу. Я должна хорошо сдать экзамены, чтобы потом учиться дальше.— Что же, ты должна сдать все на самые высокие баллы? — недовольно нахмурившись, спросил Манами, начиная понимать, что, как бы квиддич ни увлек его подругу, она осталась верна своим идеалам.— Да, моя будущая профессия требует много знаний.— Ты уже и профессию выбрала? Что это?— Целитель, — улыбнулась Мияхара, и Манами обреченно опустил плечи.— Ну да. Как я мог забыть? Если когда-нибудь заведешь проблемного больного ребенка, будешь точно как моя мама.— Зачем? Мне и тебя хватило, — посмеялась Мияхара, шутливо пихнув Манами в живот. — Жаль только, сыграть вместе не получилось. Хотя с тобой мне снитча точно было бы не видать.— Что, я настолько хорош? — тоже со смешком спросил Манами, когда Мияхара, собираясь уходить, сделала шаг по направлению к Большому залу.— Ужасно хорош, — притворно-серьезным тоном ответила она, развернувшись и идя спиной вперед. — Боюсь, что тебе даже соперника достойного нет.Вообще-то, один есть, — сказал про себя Манами, улыбаясь, и Мияхара, махнув ему рукой, скрылась за углом.Ему тоже следовало пойти на ужин — желудок как раз скрутило голодным спазмом, напоминая о еде, а сегодня из-за финала сезона в Большом зале наверняка будет праздничный пир. После прошедшего разговора к тому же поднялось настроение — Манами очень хотел, чтобы был способ поделиться им с другими, ведь за своим столом его встретили только понурые лица. Немногие ученики разговаривали между собой — те, кто квиддичем не особенно интересовался или не интересовался вообще, а остальные сидели молча, пока рейвенкловский стол едва не разрывался от шумной болтовни и смеха.Направившись к своему обычному месту, Манами решил тоже молча поесть, как и большинство его товарищей, но, сделав пару шагов, передумал и немного поменял курс. Он сел рядом с Юто, попросив его соседа немного подвинуться, и столкнулся с удивленным взглядом.— Маска твоя совсем истрепалась. Хочешь, новую сделаю? — улыбнувшись, тихо спросил Манами, на что Юто снова развернулся к своей тарелке, где был так и не тронутый ужин.— Нет, мне эта нравится. Я подклеиваю ее время от времени.— Как знаешь. Но на твоем месте я бы поел — ты играл несколько часов, нужно восстановить силы, — посоветовал Манами и, взяв себе тарелку, принялся накладывать приличную порцию картофельного пюре.— Ага, — сухо отозвался Юто, с неохотой дотягиваясь до вилки.Он начал есть, хоть и без аппетита, но Манами был доволен и этим, чувствуя, как невольно возвращается в прошлое, когда еще до всей этой истории с обскуром они с Юто были в хороших отношениях. Манами больше не хотел их портить, чтобы не лишаться единственного более-менее близкого человека на своем факультете, но у него все еще совершенно не было идей о том, как можно ободрить друга.Пока он ломал голову, доедая аккуратно нарезанные кусочки бекона, в его голове отголосками звучали те, с кем общался Наруко, сидя за своим гриффиндорским столом, — еще одна цель, которой следовало бы поднять настроение.— Как по-твоему, — как бы невзначай начал Манами, отложив вилку и глядя на большую пиалу с шоколадным пудингом, — какая команда в следующем году будет самым опасным соперником?— Рейвенкло, — сухо отозвался Юто, ковыряясь в мясном салате.— Рейвенкло, — подхватила еще парочка голосов, и Манами ехидно улыбнулся.— А что, если я скажу, что совсем не они?— Ты что-то знаешь? — заинтересовался Юто, повернувшись.Манами чуть приподнялся со скамейки и вытянул шею, чтобы быстро взглянуть на учительский стол. Директора не было. Преподавательницы трансфигурации тоже, а учитель заклинаний дремал над куриной ножкой, похоже выпив спиртного за успех своего факультета в квиддиче. Удобно — все может получиться.— Ты меня вдохновил — я тоже хочу объявить войну кое-кому, — сказал Манами, возвращаясь на место и вытаскивая палочку.— Что ты собираешься делать? — непонимающе спросил Юто.— Тихо. Надеюсь, не заметят раньше времени, — прошептал Манами и сделал движение палочкой в воздухе.Шоколадный пудинг лениво дернулся, задрожал, а потом начал подниматься, оторвавшись от пиалы, в которой лежал. Это действие пока что не привлекло много внимания, но все стало несколько сложнее, когда Манами приподнял эту желеобразную массу выше и применил раздувающее заклинание. Пудинг начал медленно увеличиваться, обращая на себя уже больше удивленных взглядов слизеринцев.Кто-то из профессоров, кажется, тоже заметил это безобразие в виде шоколадного облака, растущего над крайним столом, и Манами понял, что лучше сделать задуманное прямо сейчас. Выждав пару секунд, чтобы пудинг стал еще больше, он быстро встал со скамейки и махнул рукой, направляя сладкое оружие прямо в гриффиндорский стол.— Берегись! — крикнул Манами, тут же расхохотавшись, и услышал бряканье посуды, кубков и блюд.Визг девчонок и непонимающие возгласы парней тоже не заставили себя ждать. Негодующие и перепачканные пудингом гриффиндорцы, естественно, тут же занялись выяснением, кто это сделал, и было бы глупым рассчитывать, что это займет у них много времени, потому что большинство из них слишком хорошо знали голос Манами, а еще он даже не удосужился сесть обратно, чтобы не выдавать себя так явно.— Битва едой, значит? — оскорбленно воскликнул Наруко, которому тоже досталась неплохая порция пудинга, и, запрыгнув на скамейку, метко запустил в слизеринский стол двумя булочками.Его атаку поддержало как минимум десять человек точно — каждый из них что-то схватил со стола и начал бросать, только вот не у всех получалось так ловко. Под раздачу попали и столы других факультетов, которые в стороне тоже не остались. Не прошло и половины минуты, как Большой зал превратился в настоящее поле битвы, и в арсенал шла любая еда, попадавшаяся ученикам под руки, а слизеринцы, по примеру Манами, начали использовать и заклинания, что привело к тому, что гриффиндорцы были теперь не только в пудинге, но и в томатном соусе.Профессор зельеварения, кажется, кричала всем немедленно успокоиться, но ее трудно было услышать сквозь ужасный гам голосов учеников, которые шумели не хуже, чем на квиддичном матче сегодня днем. Профессор астрономии, вытащив палочку, стояла растерянной, видимо не зная, что предпринять, но после того, как в нее так же случайно прилетели кем-то запущенные остатки картофельного пюре, она и вовсе спряталась под столом, пока сидевший на соседнем стуле профессор Ишигаки совершенно ничего не делал, просто с улыбкой наблюдая за развязавшейся бойней.Остановить не на шутку разошедшихся учеников смогла только прибежавшая на шум профессор трансфигурации — ее мастерства хватило, чтобы применить к большинству ребят замораживающее заклинание. А когда спустя несколько секунд все пришли в норму и снова смогли двигаться, она поднялась к учительскому столу и сделала всей школе такой выговор, что еще до конца ее речи у дверей столпились почти все факультеты, желая поскорее отправиться в свои гостиные.Манами вернулся в спальню тоже перепачканным. Его рубашка была оранжевой от тыквенного сока, а половина волос слиплась от чего-то сладкого, но ему было так весело, что он едва мог обращать внимание на эти вещи. В ванные, естественно, тут же образовались очереди, а некоторые ученики, не желая ждать, пытались отчистить себя заклинаниями, и все выглядели так, будто по Большому залу пронесся тайфун, разбросав всю еду, что, в принципе, примерно так и было.Бурные обсуждения произошедшего успокоились только где-то через час. К тому времени Манами успел сходить в душ и переодеться еще раз и, сидя на кровати, снова сушил волосы, когда его позвал вернувшийся в комнату староста. Декан их факультета хотела с ним поговорить, и это не было большой неожиданностью, с учетом того, что она наверняка видела, что именно он первым затеял беспорядок в Большом зале.Ожидания подтвердились, когда Манами вышел в гостиную и буквально сразу же столкнулся со строгим взглядом. Профессор зелий была напряжена и недовольна, словно собиралась придумать самое ужасное наказание для провинившегося, однако вместо того, чтобы вынести приговор, она вдруг улыбнулась, и Манами в удивлении застыл на месте под десятками других таких же удивленных взглядов учеников, которые были в помещении.— Это ты устроил? — спросила профессор, опуская сложенные на груди руки, и Манами подумал, что пытаться выкрутиться нет смысла, — проще сразу признать свою вину.— Да, — ответил он, на что ребята почему-то активно загалдели, осыпая его неуместной сейчас похвалой.Однако декан не стала долго это терпеть. Вскинув руку, она жестом заставила всех замолчать и, когда ученики притихли, задала другой вопрос:— Зачем, позволь спросить?— Объявлял квиддичную войну, — хихикнул Манами, наблюдая, как взгляд профессора становится удивленным.— Войну?— Гриффиндорцам, — кивнул Манами. — Под раздачу попали и другие, но могу заверить, что моей целью был только Гриффиндор. Они слишком долго отбирали у нас чемпионство. В следующем году мы одолеем их и выиграем Кубок. Может, даже два Кубка.Профессор моргнула все еще в удивлении, но, похоже, до нее быстро дошла суть произошедшего, потому что она усмехнулась, прикрыв рот ладонью, а потом сказала:— Тридцать баллов Слизерину. Отличная работа.Теперь настало время Манами удивляться. И пока он стоял, ошарашенно пытаясь понять, не послышалось ли ему, ребята в гостиной снова радостно зашумели, все как в один голос твердя, что они и правда выиграют Кубок в следующем году.— Но я не могу оставить тебя без наказания, — добавила профессор и снова подняла руку, чтобы утихомирить негодующие вопли. — Как дошкольники, в самом деле. Что на вас всех нашло сегодня? — спросила она, взглянув на притихших ребят.Манами улыбнулся, подумав, что ответ, наверное, прост и заключается в том, что у всех просто поднялось настроение. Благодаря его выходке.— Сейчас вернешься в Большой зал и займешься уборкой, — сказала профессор, снова повернувшись к Манами. — И да, палочку мне. Я уже распорядилась, чтобы домовые эльфы принесли побольше ведер и тряпок.— Оу, — понимающе произнес Манами, мысленно прощаясь со сном на сегодняшнюю ночь. — Хорошо.Убирать результаты своих же стараний не хотелось, конечно, но, с другой стороны, теперь у него не было выбора, раз уж он сознался в содеянном. Пришлось послушно отдать палочку и покинуть гостиную, успокаиваясь лишь тем, что ребята снова начали кричать ему в спину похвалу и ободряющие фразы.В Большом зале был, конечно, кошмар, когда Манами вернулся туда снова, но он не думал, что урон, нанесенный столам, полу и стенам, окажется настолько внушительным. Точно корпеть до утра, содрогнувшись в ужасе, подумал он и обреченным взглядом окинул десяток ведер с горячей водой, которые стояли возле гриффиндорского стола, как будто намекая начать с него.Рассчитывать на чудо было, видимо, неуместно — зал сам не вымоется, поэтому пришлось пересилить лень и присесть на корточки перед первым ведром, чтобы намочить губку.Манами действительно решил начать с гриффиндорского стола, раз уж он был ближе, заодно и отмыть скамейки, но не прошло и пяти минут, как тишину вокруг прервал звук приближающихся шагов. Манами не знал, кто это может быть, и даже успел встревожиться, что было совершенно зря, ведь спустя момент в дверях показалась знакомая фигура Юто. Он выглядел почти скучающим и снова держал во рту шоколадку, даже если ужин закончился совсем недавно.— Да, это прямо уникальное произведение искусства, — сказал он, присвистнув, когда посмотрел, во что превратился зал. — Назовем его твоим именем, или как?— Думаю, не стоит, — посмеялся Манами, возвращаясь обратно к ведру, чтобы сполоснуть губку и взять его с собой.Он рассчитывал, что Юто сейчас просто уйдет, но тот почему-то все еще был здесь, а потом и вовсе удивил, когда закатал рукава и взял оставленную у стены швабру.— Что делаешь? — удивленно спросил Манами, перестав протирать стол.— Думаю заняться стенами. Или ты хочешь проторчать здесь до рассвета? — как ни в чем не бывало ответил Юто и со всплеском погрузил швабру в одно из ведер. — Я вызвался помочь тебе, но, как видишь, палочку тоже пришлось оставить.— О, — глупо произнес Манами, не зная, как реагировать на такую доброту. — Тебе не стоило — лучше бы отдохнул после тяжелого дня.— Все нормально, я же должен тебя отблагодарить, — ухмыльнулся Юто и вынул швабру.Но с уборкой без помощи магии он, кажется, был мало знаком, потому что сразу же сделал большую лужу у стены и только потом догадался, что швабру нужно отжимать.Едва сдержавшись, чтобы не засмеяться, Манами прикрыл запястьем нижнюю часть лица и все-таки спросил:— За что же?— Мне было весело сегодня, — ответил Юто, начиная оттирать со стены красные остатки томатного соуса, — выглядело как место преступления, если честно. — Даже подумать не мог, что смогу смеяться после того, как лишился квиддичного Кубка, но я и правда смеялся. Это благодаря тебе.— Тогда я рад, — улыбнулся Манами, чувствуя, как настроение снова поднимается. Вдвоем ведь будет не так тяжело убрать здесь все. И время пройдет веселее.Ободрившись этими мыслями, он с готовностью снова сполоснул губку и продолжал работу до тех пор, пока в зал не нагрянули еще одни гости. На этот раз в дверях появилось знакомое трио, чему Манами тоже не смог не удивиться, а Юто недоброжелательно нахмурился.?Я знал, что тебя заставили убираться, — подслушал?, — объяснил Наруко, подходя ближе и оценивающе глядя на оставшиеся ведра.— Позднего ужина не будет — можете возвращаться к себе, — сказал Юто, крепко сжимая поставленную на пол швабру, и Манами заметил, как Имаизуми с раздражением закатывает глаза, видимо ожидая какой-нибудь перепалки.Онода тоже взволнованно вздрогнул и уже шагнул к Наруко, видимо намереваясь остановить его, что бы он ни сделал, но тот только поставил кулаки в бока и ехидно фыркнул.— А мы не за едой — нас наш декан тоже заставил идти убираться!Манами усмехнулся, увидев с каким облегчением вздыхает Онода, прижав ладонь к груди.Слова Наруко, скорее всего, были выдумкой, конечно, но Манами был рад, что они тоже пришли помочь ему. Как сделал бы любой друг. Как сделал бы он сам.Вроде успокоившись, Онода схватил одно ведро и, подойдя к Манами, поставил его рядом, чтобы помочь отмыть стол. Манами благодарно улыбнулся ему, а потом пододвинувшись ближе сказал:— Извини за пудинг. Признаю, это было немного подло.— Да ничего, — махнул ладонью Онода. — Ребята так развеселились после этого. Кажется, ужин пошел всем на пользу.Чтобы убедить в своих словах, он кивнул в сторону Наруко, и на его лице Манами действительно заметил никуда не пропадающую улыбку. Это было и правда было хорошим завершением дня. Лучше ситуация, кажется, стать уже не могла, но, как выяснилось минутой позже, поводы для удивления не закончились. Наруко, похоже, что-то ударило в голову, потому что он, подойдя со шваброй к Юто, чтобы помочь со стеной, вдруг протянул ему ладонь и сказал:— Хочу извиниться. За то, что оглушил тебя заклинанием в прошлом году.Манами едва воздухом не подавился, услышав такие слова. Онода и Имаизуми тоже замерли, пораженные случившимся, а Юто вопросительно уставился на протянутую ладонь.Откажет. Он его сейчас на хрен пошлет, — закрутилось мыслью в голове у Манами, и он уже приготовился к фееричному провалу, как Юто вдруг медленно отпустил рукоять швабры и сжал ладонь Наруко, глядя ему в глаза.— В таком случае я полагаю, что должен извиниться перед тобой за то, что сломал тебе руку?— Ну, если ты жалеешь об этом, — неловко усмехнулся Наруко, и Юто с ответной ухмылкой отпустил его ладонь.— Ни капли, — ответил он под сдержанный смешок отвернувшегося Манами, который усердно пытался передать Наруко мысль о том, что это можно расценивать как хотя бы временное заключение мира.* * *Не то чтобы приходилось сильно на это рассчитывать, но тем не менее будни после окончания квиддичного сезона стали спокойнее. В такое время жизнь учеников школы всегда менялась: тренировки заканчивались, начиналась усиленная подготовка к экзаменам, которая обычно длилась весь май. Напряжение в ожидании квиддичных результатов уступало место волнениям об оценках, но на шестом курсе, к счастью для шестикурсников, не было ответственных аттестаций.Можно было действительно немного расслабиться, и Манами старался не упускать ни одной возможности. Он пользовался и хорошей теплой погодой, и выпадавшим свободным временем, когда уроки заканчивались, а домашнее задание можно было отложить на потом. Вместе с Онодой Манами все чаще выбирался на свежий воздух, чтобы погулять по зеленым окрестностям замка, посидеть на берегу озера или полетать на метлах. Он забывал о квиддиче, забывал о том, что предстоит в следующем году, отдаваясь совсем другим мыслям. Тем, которые тоже могли запросто помочь почувствовать себя живым.Когда в одну из суббот, последнюю субботу мая, Онода вернулся из Хогсмида, куда отправлялся по просьбе своего отца для встречи, Манами сжал его в жадных объятиях практически сразу, как только увидел во внутреннем дворе, и нетерпеливо уткнулся губами в открытую шею.— Давай пойдем к озеру, — проговорил он, едва не мурлыкая от любимого запаха. — Спрячемся где-нибудь и будем целоваться до самого вечера.— Сангаку, — словно с предостережением попросил Онода и сжал пальцами его плечи. — Стой. У нас проблема.— Проблема? — спросил Манами, без удовольствия отодвинувшись, и Онода оглянулся по сторонам, видимо, чтобы убедиться, что ученики, находящиеся во внутреннем дворе помимо них, достаточно далеко, чтобы не услышать разговора. — Твой отец сказал что-то?— Конечно, — напряженно подтвердил Онода и усадил Манами на скамейку. — Ты же не думал, что он встречался со мной для того, чтобы гостинцы передать? У него были новости. И это плохие новости для нас.— Почему? Что случилось? — расстроился Манами, обреченно понимая, что у Оноды, видимо, не будет сегодня настроения целоваться.— Мидосуджи исчез, — сказал Онода, понизив голос до шепота.— В смысле…— Он больше не появляется в Министерстве. Он уволился по какой-то причине и место жительства тоже сменил. Отец сказал, что сожалеет, но он не знает, где Мидосуджи сейчас и что делает.— Ух ты, — произнес Манами, глядя на землю перед собой, и интуиция неприятно кольнула его. — Так мы что… Теперь мы точно в опасности, да?— Сложно сказать, но обезопасить себя не помешало бы, — ответил Онода, и Манами снова услышал в его тоне напряженность.— И как мы должны это сделать? — рискнул спросить он, но ответ получил далеко не сразу.Онода отчего-то мялся, а когда начал говорить, то сжался так, будто и сам хотел исчезнуть.— Тебе не понравится. Я сказал отцу, что ты не согласишься на это, но, может быть, на время летних каникул…— Что? Говори как есть, пожалуйста, — настойчиво попросил Манами, взяв Оноду за руки и сжав его ладони.— Ты же понимаешь, что было бы лучше, если бы никто не знал твое местоположение? — сказал Онода, взглянув Манами в глаза.— Ты… Я что, должен спрятаться где-то? — поморщился Манами, кажется начиная понимать, но то, что он понимал, ему и правда уже не нравилось.— Да. Да, — подтвердил его догадку Онода. — В Хогвартсе было бы безопасно, не будь здесь профессора Ишигаки, но он может… может что-то сделать, и мы не знаем, к чему готовиться. Особенно теперь. Отец не хочет рисковать, с учетом того, что связь между ними действительно подтвердилась.— Всегда мечтал променять одно заточение на другое, — невесело усмехнулся Манами, и Онода в ответном жесте сжал его ладони.— Это не будет заточением. Мой отец мог бы предоставить тебе дом, скрытый ото всех нежелательных лиц. Он готов наложить на него Фиделиус. Ты знаешь, что это?— Магия доверия, типа того? — мотнул головой Манами, припоминая, что читал об этом что-то. Год назад. Когда и правда был в заточении.— Да. Там ты будешь в безопасности. И ты сможешь гулять, когда тебе захочется… Ну, почти всегда, — неуверенно проговорил Онода, и Манами снова усмехнулся.— Под оборотным зельем и с группой мракоборцев за спиной? Кто захочет прожить остаток жизни так? Я не захочу этого.— Я знаю, — резко ответил Онода. — Это можно было бы сделать только на время. Хотя бы на летние каникулы. В магловском мире ты будешь еще в большей опасности, чем здесь.— Так ты, значит, предлагаешь мне просидеть все каникулы взаперти, да еще и в одиночку? Заманчивая перспектива, слушай.— Не в одиночку. Я с тобой буду, ты же знаешь.— Запрешь меня вместе с собой? — ухмыльнулся Манами. — А презервативы у нас будут?— Что угодно, — выпалил Онода и обреченно опустил голову. — Боже, Сангаку, будет все, что тебе нужно. Я знаю, как сильно ты хочешь жить нормальной жизнью.— Я хочу играть в квиддич.— Мы вернемся в сентябре и будем играть в квиддич. Я обещаю.— Готов принять мое желание, даже если это может угрожать моей жизни? — провокационно спросил Манами, и Онода все же поднял болезненный взгляд.— Мой отец считает это безрассудностью. Рисковать, чтобы провести еще один год в школе, но я сказал ему, что ты выберешь именно это, даже если Мидосуджи займет пост директора.— Хорошо меня знаешь, молодец, — улыбнулся Манами, на что Онода почти застонал.— Господи, я бы и сам спрятал тебя где-нибудь, пусть это было бы полным безумием… Я так боюсь потерять тебя. Я не хочу снова жить этим страхом, что конец может быть близок.Услышав это, Манами почти мгновенно успокоился. Слова Оноды отрезвили его от заполнившего все чувства несправедливости и дали понять, что он собирался повести себя как полный эгоист. Неужели сыграть с Онодой в квиддич он действительно хотел больше, чем просто сделать его счастливым?— Извини, — тихо сказал Манами, ощутив неприятную тоску. — Ты сказал своему отцу, что я в любом случае выберу остаться в школе… Ты веришь в то, что мне наплевать на твое спокойствие и на то, что будешь чувствовать ты, если со мной что-то случится?— Оу, ну… — растерянно проговорил Онода и на какое-то время замолчал. — Знаешь, мне это напомнило кое-что. То время, когда был конец четвертого курса. Когда я понял, что могу продлить тебе жизнь, впитывая твою магию. Мне… тоже было плевать на то, что со мной будет, выживу ли я вообще. Я хотел спасти тебя, даже если это убьет меня, и Тодо сказал мне тогда, что тебе не нужна будет жизнь такой ценой. Пока он не сказал, я этого не понимал. Я… тоже эгоист в какой-то степени.— У тебя была благородная цель, Сакамичи, — слабо улыбнулся Манами. — Более благородная, чем у меня. Я не должен поступать так, как хочу поступить.— Послушай, я тебя не принуждаю ни к чему, — возразил Онода, потянув Манами за руки и заставляя посмотреть на себя. — Не заставляю делать выбор. И мой отец тоже. Я знаю, как для тебя важен последний год в школе, потому что это, может быть, последняя возможность играть в квиддич так, как ты хочешь. Лишить тебя этого… почти так же ужасно, как лишить тебя жизни. И я понимаю это, пытаюсь принять это, но мне… мне и правда будет спокойнее, если ты будешь в безопасности.— Хорошо, — кивнул Манами, видя, как на лице Оноды появляется слабая улыбка надежды. — На время каникул я согласен на заточение, — сказал он, невольно усмехнувшись. — Но насчет остального времени… могу я подумать?— Да, конечно, — быстро ответил Онода. — Можешь думать хоть все лето.— А моя мама?— Да, твоя мама… Отец сказал, что он уже обсуждал этот вопрос с ней. Она в курсе всего, и… хоть ей и тяжело, ты сам знаешь, она предпочтет, чтобы ты жил.Снова опустив погрустневший взгляд, Манами попытался отогнать из мыслей теплую мамину улыбку, но это было так сложно. Он не видел ее с самого сентября, и как часто они смогут видеться летом, если он не будет жить дома?— Мне нужно с ней поговорить, — сказал Манами, вспоминая важную вещь, которую хотел сделать еще с зимы. — Дома и чтобы нас никто не слушал. Я могу провести с ней хотя бы день?— Да, думаю, это не проблема, — согласился Онода, напряженно кивнув.Манами устало вздохнул, поднимая голову к слепящему голубому небу. Мысли о маме навевали воспоминания. Далекие и такие теплые сейчас, даже если раньше он не любил свое прошлое. Но там, в прошлом, он был всего лишь ребенком, немного отличавшимся от своего окружения. Ему было скучно, но он жил и не думал о том, что спустя всего несколько лет у него появятся целых два весомых повода бояться скорой смерти.* * *— Могу поздравить вас — вы все довольно неплохо сдали экзамен по моему предмету, — стоя возле учительского стола, удовлетворенно улыбнулся профессор Ишигаки.Перед этим он объявил результаты шестикурсников, которые сейчас, притихшими, сидели за партами, но после того, как все было закончено, класс снова заметно оживился.Они и правда неплохо справились с защитой от Темных искусств — стоило ли что-то говорить, когда профессор во время теста ходил по кабинету и услужливо помогал всем нуждающимся, а на практике завышал баллы? В конце концов никому не хотелось провести экзамен так, как это было при прежнем преподавателе, и жаловаться ни у кого бы не хватило духу. Манами такое положение дел тоже устраивало — он все равно не мог прилично подготовиться к ежегодной аттестации, поскольку все еще не особенно любил сидеть за книгами и слишком много внимания уделял другим мыслям и проблемам. Главная заключалась в том, что он все еще не знал, как поступить в следующем учебном году. Остаться в безопасном месте или вернуться в Хогвартс.Иногда Манами казалось, что он и к концу лета не сможет решить, и он так сильно хотел избавить себя от этого выбора. Он еще не знал, что эта возможность представится ему так скоро.— Я знаю, что мы с вами провели лишь год вместе, но тем не менее я успел к вам привязаться, — продолжил говорить профессор Ишигаки, обращаясь к классу, и ребята смотрели на него, улыбаясь. Только вот ответная улыбка профессора вдруг стала грустной, и Манами, заметив это, удивился. — Мне даже немного тяжело сообщать вам это, но, к сожалению, в следующем году я не смогу вас учить.— Что? Почему? — почти в один голос разочарованно загалдели ученики.Манами удивился еще больше — вот уж новость, очень, очень неожиданная новость. Что случилось? И самое главное, связано ли это как-то с Мидосуджи?Вопрос пришел в голову сам, но интуиция не давала никаких подсказок, хотя так сильно хотелось узнать хоть что-то. Наруко и Имаизуми тоже ничего не понимали, хотя их удивление не выделялось на фоне других учеников, а вот Онода стал очень напряженным, словно ожидал какого-то подвоха. А был ли он здесь?— Мне нравилось у вас преподавать, — виновато улыбнувшись, сказал профессор, когда одна из гриффиндорок с первых парт всхлипнула и достала платок. — Я бы очень хотел остаться, но по личным обстоятельствам мне придется уехать.По личным обстоятельствам, — повторил про себя Манами и тоже почувствовал, как напряжение сковало все тело. Так это правда? Профессор Ишигаки собирался уйти? Каким образом тогда он будет шпионить для Мидосуджи, или что он там делал? Какой смысл во всем этом и почему исчез сначала один, а теперь исчезнуть собирался и второй?Манами уже перестал понимать что-либо и не знал, как достать ответы на новые вопросы. В конце урока Имаизуми и Наруко лишь коротко переглянулись с ним, и по их взглядом несложно было сказать, что у них тоже нет ни единого предположения о том, что происходит.И даже покинув класс, ученики все не умолкали, продолжая обсуждать такой внезапный и нежелательный уход профессора. Они собирались сделать ему какой-нибудь большой подарок на прощание — Манами поначалу слушал, а потом снова утонул в своих мыслях и вопросах без ответов. Их снова становилось слишком много.Совершенно дурацкая и, наверное, безрассудная идея пришла в голову, когда он разминулся с гриффиндорцами, чтобы пойти на следующий урок. Манами очень старался себя остановить, образумить, но какая-то его часть требовала, чтобы он вернулся.За целый год, что он наблюдал за профессором, он никогда не ощущал реальной опасности, исходящей от него. Ишигаки казался ну если не ангелом во плоти, то очень хорошим и добрым человеком, и любой из его учеников, Манами был уверен, согласится с этим, даже не раздумывая.И его действительно следовало опасаться?Остановившись в коридоре, Манами проводил взглядом уходящих сокурсников со своего факультета и снова попытался прислушаться к ощущениям. Интуиция молчала, хотя сейчас так необходим был хоть какой-нибудь знак.Сам не зная, чего ждет, Манами глупо стоял на одном месте еще минуту или две, а потом все же резко развернулся и пошел обратно. Сейчас разгар учебного дня, в самом деле, — что может случиться?Такое мысленное ободрение вряд ли, конечно, могло помочь перестать чувствовать себя полным идиотом. Манами собирался сделать почти безумную вещь, но останавливаться было уже поздно — ноги будто сами несли его к кабинету, из которого он вышел десять минут назад, и ему повезло, что профессор еще никуда не ушел.Он сидел за учительским столом, перебирал пергаменты, сортируя их в разные кучи, и выглядел занятым. Грустным. Он был действительно грустным.— Ты что-то забыл, Сангаку? — отвлекшись от своего занятия, спросил Ишигаки, когда Манами решился пройти в пустой класс.— Нет, — улыбнувшись, ответил Манами, проходя мимо рядов парт. — Хотел спросить: у вас есть следующий урок?Ишигаки посмотрел на него почти с удивлением, но вряд ли растерялся.— Нет. Я свободен до конца дня. Хотел разобраться с бумагами и начать собирать вещи. Но вот у тебя есть урок, — ответил он, слабо улыбнувшись, и Манами сделал вид, что слышит это в первый раз.Он подошел к первой парте, стоявшей напротив учительского стола, и уселся на столешницу, болтнув ногами в воздухе.— А вы все еще профессор и можете снять с моего факультета баллы за то, что я прогуливаю?— Пока еще профессор, — согласился Ишигаки, отодвинув стопку пергаментов в сторону, и взглянул на Манами с любопытством. — Но насчет снятия баллов подумаю. У тебя ко мне какое-то дело?— Скорее разговор, — согласился Манами, задумчиво кивнув. — Это будет нагло с моей стороны, но ваш уход связан с Мидосуджи, так?Задав прямой вопрос, он выжидающе посмотрел на Ишигаки, думая, что вызовет хотя бы растерянность, но ее не было.— Так вот почему ты стал вести себя осторожнее. Ты что-то узнал, — улыбнулся Ишигаки, и Манами снова не смог не улыбнуться ему в ответ.— Я много чего знаю. И на моей стороне люди, которые готовы помогать мне, защищать меня, даже умереть за меня.— Теперь об этом несложно догадаться, — согласился Ишигаки. — Но тебе нет смысла запугивать меня. Я тебе зла не желаю.— А об этом догадался я, — усмехнулся Манами, снова качнув в воздухе ногой, и, оперевшись на обе ладони, наклонился чуть вперед. — Почему же, интересно? Я знаю, что вы в сговоре с тем, кто желает мне зла, — я видел его в ваших воспоминаниях. Я почти уверен, что он собирается достать из меня обскур.— И может это сделать, когда придет время, — тихо ответил Ишигаки, и его улыбка пропала. — Как тебе удалось узнать его имя и цели?— Я же сказал, на моей стороне люди, которые хотят мне помочь, но вы о них не узнаете, — нахмурился Манами, тоже потеряв улыбку. — Легилименция здесь не поможет — я просто вас заблокирую.— Я верю, — сказал Ишигаки, опустив взгляд. — Ты талантливый волшебник — я убедился в этом много раз. Умный и сильный, способный к быстрому обучению. Когда я сам учился в школе, я знал мальчика с такими же удивительными способностями. Ты напоминаешь мне его. Чистая и светлая душа, которой пришлось вытерпеть слишком много.— И что стало с этим мальчиком? — спросил Манами, невольно почувствовав напряжение.— Он вырос, — грустно улыбнулся Ишигаки. — Вырос вместе со своей мечтой. Не каждый способен иметь настоящую мечту, правда? Но у тебя тоже есть такая? Есть что-то, чего ты желаешь больше всего на свете. К чему ты готов идти любой ценой.Играть в квиддич с Сакамичи, — подумал Манами, мысленно отвечая на вопрос. Выигрывать ради своей команды. Что ему нужно было еще?— Это квиддич, я прав? — следом добавил Ишигаки, и Манами усмехнулся. Он, значит, как раскрытая книга?— И что?— Иметь мечту — это прекрасно, — сказал Ишигаки. — Я всегда восхищался такими людьми. Он тоже был одним из них.— Этот способный мальчик, про которого вы говорили? — спросил Манами.— Да. И я действительно хотел помочь ему. Я рассчитывал, что справлюсь, убеждал себя, что цель оправдывает средства, но я… Я проиграл эту борьбу, а он просто перестал мне доверять.— Скажите мне кое-что, — невольно усмехнулся Манами, когда Ишигаки подавленно замолчал, глядя на стол перед собой. — Можно ли назвать мечтой то, что включает в себя лишение кого-то… жизни.— Мечтой можно назвать все что угодно, — ответил Ишигаки. — Даже самое, самое аморальное и безнравственное желание может стать ей.— Интересно, — кивнул Манами. — И кому же ваш замечательный мальчик собирается отдать обскур? Это должен быть волшебник с невероятно большим магическим потенциалом.— Никому, — качнул головой Ишигаки. — Он возьмет его себе.Себе, — произнес Манами и снова не удержался от смешка. Боже, да он бы в голос сейчас расхохотался, если бы мог. Вот она, мечта, иметь которую так прекрасно, по словам профессора. Лишить кого-то жизни, чтобы забрать его силу себе. А для чего? Чтобы стать непобедимым и захватить весь мир?— Что он сделает, если добьется этого? — спросил Манами, слыша в своем голосе отчаянье. — Он развяжет войну в магическом мире?— Войну? — удивился Ишигаки, словно его спросили откровенную чушь. — Нет. Ему не нужна война. Не нужен магический мир, и мир маглов тоже. Если он сделает задуманное, никто не станет с ним сражаться. Не найдется такой силы, которая будет способна противостоять ему. Он будет…— Кем-то вроде Бога? — предположил Манами, и Ишигаки слабо улыбнулся.— Удвой мысленно свою силу и представь, что тебе не нужна палочка для совершения какой-либо магии. Ты бы запросто стал Богом. Люди не сражаются с богами. Они им поклоняются.Манами замолчал, не зная, что ответить на это. Он чувствовал себя почти напуганным осознанием, что все, чего они опасались, подтвердилось, и больше нет смысла надеяться, что пронесет. Не пронесет. Ему действительно грозит опасность — он может умереть раньше, чем обскур убьет его.— Я бы хотел тебе помочь, — снова заговорил Ишигаки, отвлекая Манами от переживаний. — Ты хороший юноша, и я понимаю, почему тебя хотят защитить, но я не могу пойти против него. И содействовать ему тоже больше не буду.С этими словами Ишигаки отодвинул стул и поднялся, собираясь уйти в личный кабинет в конце класса. Может, как раз собирать вещи.— Он ищет того, кто запечатал магический артефакт, — резко сказал Манами, тоже встав на ноги. — Пока я ношу его, я бесполезен, и мой обскур не забрать.Ишигаки остановился и ответил вполоборота:— Я не знаю, что он делает сейчас. Но ты с ним встретишься. Обязательно встретишься. Возможно, уже скоро.— И вы больше ничего мне не скажете? — потребовал Манами. — Что я должен делать теперь? Я могу остаться здесь в следующем году?— Хогвартс — довольно безопасное место, — сказал Ишигаки. — Но если ему понадобится, он доберется до тебя. Может, это потребует времени, но он добьется своего — я практически уверен в этом.— Значит, вы уже считаете меня покойником, — невесело усмехнулся Манами.— Нет. У тебя тоже есть шанс спастись. Вопрос лишь в том, не помешает ли в этом тебе твоя мечта, — ответил Ишигаки и больше не стал задерживаться.Он скрылся за дверью, оставив Манами одного в пустом классе наедине со своими чувствами, которые вновь запутывали мысли. Намек был ясен, если честно. Ишигаки тоже считал, что на месте Манами лучше спрятаться, залечь на дно, обеспечив себе максимальную безопасность. Максимальную? В этом ли была действительно максимальная безопасность?Задумавшись об этом, Манами развернулся и направился к выходу, понимая, что он уже сильно опоздал на свой урок. Но, с другой стороны, разве лучшим вариантом было просто бегать от проблемы, надеясь, что она не настигнет их? Мидосуджи был угрозой, и от него… нужно избавиться.Усмехнувшись своим мыслям, Манами подумал, что его мышление начинает напоминать Наруко. Вот уж кому точно не понравилась бы перспектива трусливо прятаться, словно крыса. И у него точно бы хватило безрассудства и храбрости сразиться с тем, кто сильнее и очень опасен.Лето можно и переждать, чтобы придумать новый план и найти способ противостоять волшебнику, которому для боя не нужна палочка. Манами снова чувствовал себя безумцем, всерьез размышляя об этом, но от своей собственной мечты он тоже не собирался отказываться. Только не так легко.* * *До конца семестра и отъезда Хогвартс-экспресса оставалось не больше недели, когда Манами снова пришел в больничное крыло для привычного короткого осмотра. Он чувствовал себя хорошо, если не считать легкого насморка, появившегося после того, как он ослушался Оноду и искупался в Черном озере. Ну а что? День был жарким, а вода в озере такой холодной и классной. Манами не жалел о своем поступке, но вот целительница снова отругала его за беспечность, когда услышала ответ на свой вопрос о том, где было можно схватить простуду в такую хорошую сухую погоду.Она быстро провела осмотр и с хмурым видом, как она любила, убрала палочку в большой карман передника, сказав Манами застегивать рубашку. Похоже, она снова вспоминала о том, что он собрался играть в квиддич в следующем году и, по крайней мере, своим недовольным лицом пыталась показать свое отношение к этому, но теперь Манами был совершеннолетним по меркам магического мира. Он мог колдовать вне Хогвартса, а еще… сам отвечал за свою жизнь.— Я почти с нетерпением ждал, когда смогу тебя увидеть, — сказал неожиданный незнакомый голос, и Манами, отвлекшись от застегивания нижних пуговиц, поднял голову.Он почти удивился, когда в глаза ему бросились ярко-голубые волосы, подстриженные аккуратным каре. Молодой парень, стоявший недалеко от кровати, на которой сидел Манами, видимо, подошел совершенно бесшумно, а теперь смотрел на него странным, действительно нетерпеливым взглядом, будто усердно сдерживал себя от чего-то.— Меня? — немного растерянно спросил Манами, ткнув на себя указательным пальцем. — А ты кто?На школьника незнакомец вроде бы был не похож, хотя и, несомненно, выглядел очень молодо, но Манами точно никогда не видел его раньше.— Это Кишигами Комари, — вместо парня ответила вернувшаяся целительница и протянула Манами маленький пузырек зелья, которое должно было помочь от насморка. — В следующем году он поработает здесь стажером.— О, так ты целитель? — улыбнулся Манами, снова взглянув на вызывающие голубые волосы.— Только что окончил академию, — склонив голову, вежливо улыбнулся Комари. — Я слышал, что в этой школе учится один интересный… мальчик.— Обскуриал? — вздохнул Манами, сдержавшись от того, чтобы не закатить глаза. — Ну да, я прямо знаменитость. Все хотят посмотреть на меня, как на редкую достопримечательность.— Я не хотел тебя обидеть, извини.Манами пожал плечами и, сунув в карман лекарство, застегнул последние пуговицы рубашки.— Ничего интересного во мне нет, если не брать в расчет то, что мне больше десяти лет, — с усмешкой сказал он, встав и собираясь уходить.Комари улыбнулся краешком губ, и на секунду Манами показалось, что сейчас он протянет к нему руку, чтобы… что? Потрогать? А этот парень забавный — он что, не верил, что Манами настоящий, из плоти и костей?Решив оставить свои смешные догадки при себе, Манами коротко попрощался и поблагодарил целительницу за заботу. Кажется, он будет скучать по ее наставлениям и доброте летом, но в сентябре ведь обязательно вернется?Он действительно рассчитывал на это, с каждым днем обретая все большую уверенность, даже если еще ни на шаг не продвинулся в том, чтобы придумать план, который позволит без преград выполнить обещания, данные Оноде и не только ему. Манами собирался сделать все для того, чтобы сыграть в квиддич снова, а значит, стоит настраиваться и на то, что он, скорее всего, будет появляться в лазарете несколько чаще.Подумав об этом, он почувствовал короткий укол интуиции и непонимающе остановился недалеко от выхода. Обернувшись, Манами не увидел ничего необычного. Мадам Бланд все еще стояла возле кровати и что-то объясняла новичку Комари, который, внимательно слушая, записывал ее слова на куске пергамента.Ничего необычного.Может, он окажется не совсем умелым целителем? — с новой усмешкой подумал Манами и развернулся, чтобы уйти, надеясь, что не ему придется проверять это предположение.