Глава XI (1/1)

Парень быстро собрался и ушел, а я остался осваиваться в коляске да и в квартире Тетсу заодно. Факт, что я не могу нормально теперь даже дверь открыть, бесил меня и заставлял впадать в некое состояние отчаяния одновременно. Я разъезжал по квартире, разглядывая каждую даже самую маленькую деталь.

Квартира Тетсу была куда больше моей, она была светлее и чище, в отличие от моей коморки, захламленной холстами, форматами да и просто листами с набросками, а также карандашами, кистями, тюбиками и баночками с красками и прочей художественной ерундой. Вся квартира сияла какой-то божественной чистотой, а я же мог не убирать свою свалку неделями… Единственное, что всегда у меня было в порядке – это кухня. На ней вообще было не развернуться, поэтому что-то складировать там было просто нереально даже на кухонном столе…

?Типичная квартира типичного студента. Я бы им и остался, если бы не этот…? — я покосился на дверь.Следующий месяц стал для меня месяцем беспокойств и мук. Мои вещи, неожиданно для меня, перекочевали в квартиру к Тетсу. Даже мои кошмарные холсты, которые не помешало бы выкинуть, парень аккуратно расставил в гостиной. Я возмущался до последнего, но вскоре перестал – не имело смысла. Тетсу учился и работал параллельно, как и обещал. Часто уходил работать сверхурочно или в ночную смену. Я же так и оставался овощем. Была пара отчаянных попыток сдвинуть ноги с места, но ниже колена я совершенно ничего не чувствовал. Вроде, ноги есть, но их будто и нет совсем. Тетсу суетился вокруг меня,в редкие выходные вывозил меня на прогулки в парк, который по счастью оказался через два квартала от дома. С наступлением слякотной и противной зимы это стало очень проблематично, так что я фактически находился под домашним арестом. Тогда я снова начал рисовать, не зная, чем себя занять. Сначала я сам был против такой затеи – снова траты. Тетсу и так уже едва держится, да и то только благодаря его энтузиазму. Но Тетсу уговорил меня ?не мучить себя такой ерундой, это не стоит того? и купил все необходимое. Становилось стыдно от самого себя, но все же, я принялся за дело. Я набросал портрет Тетсу, когда он читал учебник по экономике. Его сосредоточенный взгляд ?зацепил? меня и дал волю вдохновению. Потом пришла мысль о том, чтобы перевести этот маленький набросок на холст, но Тетсу не должен об этом ничего знать. Почему-то в благодарность за все, что он делает для меня, мне захотелось сделать ему такой подарок. Мне показалось это желание странным, но я ему повиновался.

Одним вечером я, также как и всегда, был занят портретом. Было уже много времени – почти полночь, но я ждал, пока вернется Тетсу: он попросил дождаться его, сказал, что придет пораньше. Но его ?пораньше? несколько затянулось, я стал беспокоиться. И вот, наконец, ключ поворачивается в замке. Я торопливо выезжаю в коридор и вижу, что Тетсу, едва стоя на ногах, проходит в квартиру. Наклоняется, чтобы разуться, и падает без чувств на пол.— Тору! Эй, Тору! Очнись! – кричал я, но что я мог сделать, сидя в инвалидном кресле?Я запаниковал, меня охватил ужас, страх того, что случилось сейчас что-то ужасное, а я ничего не могу сделать. Я решился на отчаянный шаг – отталкиваюсь руками от поручней коляски и падаю на пол. Поднимаюсь и встаю на четвереньки. От боли в коленях перед глазами потемнело, но я старался терпеть эту боль и пополз на четвереньках к Тетсу, опираясь по большей части на руки. Еще чуть-чуть. Немного. Так близко и так далеко. Преодолев это невероятное и смешное расстояние в два с половиной метра, я затряс парня изо всех сил за плечи, то и дело приговаривая:— Очнись! Очнись, Тору!

Но Тетсу даже не шевельнулся и не подавал никаких признаков жизни. Я наклонился и присмотрелся к дыханию Тетсу. Грудь юноши очень медленно, едва заметно вздымалась вверх-вниз, но меня это никак не успокаивало. Я взглянул на сомкнутые глаза Тетсу, меня снова охватила волна страха. Я поцеловал Тетсу, не видя никакого другого выхода, но он ни одному здравомыслящему человеку не показался бы логичным. Я почувствовал, как губы парня понемногу зашевелились, с моей души упал тяжелый камень. Во что я превратился? По моим щекам побежали слезы. Тетсу прикоснулся к моей щеке своей рукой. Она была холодна, словно лед, хотя руки Тетсу всегда обжигали меня своим жаром.— Идиот, Тетсу! Тетсу, ты кретин! Не надо меня так пугать! Ты смерти моей желаешь? – проскрипел я, захлебываясь слезами.— Рико-сан, я в порядке, – прошептал Тетсу в самые губы. Сквозь пелену слез я видел, как на устах Тетсу появилась улыбка. Он смертельно бледен, изможден, уставший.— Да конечно! Работаешь по сто пятьдесят часов в неделю и говоришь, что все в порядке? – я стал постепенно приходить в себя, понимая, что Тетсу ничего не угрожает.— Мне бы только выспаться… — Тетсу потихоньку сел и посмотрел на меня, но его глаза скоро забегали по комнате, будто что-то искали, а потом, быстро смерив расстояние, вновь глянули на меня. – Рико-сан… Как ты здесь оказался? Коляска-то вон аж где стоит…— Ползком. На четвереньках, — мрачно сказал я, собираясь уползать к коляске тем же путем, которым приполз к Тетсу, но парень моментально встал и подхватил меня на руки, шатаясь, понес к коляске.— Тору, придурок, ты же уронишь меня!— Что случилось с тобой? Ты только что назвал меня по имени, а теперь опять зовешь по фамилии? Определись уже, как ты меня будешь звать! – Тетсу начал злиться.— О чем ты, Тору?

— Нет, ни о чем, — Тетсу усадил меня в кресло, на его лице снова воссияла улыбка, которая, смешавшись с мертвенно бледным лицом, выглядела достаточно устрашающе. Шатаясь, парень направился к спальне.После этого случая я решил, что больше не могу так жить, что надо восстанавливаться, научиться ходить заново, чтобы потом поразить всех своей силой воли. Я так себе это представлял. Но я не думал, что это окажется тяжелее, чем я думал. Ноги совершенно не слушались, хотя я теперь немного чувствовал ими тепло или холод, чувствовал прикосновения. Но шевелиться они отказывались напрочь. Ниже колен – совершенно немые. Я пытался, опираясь на стену, встать, сделать шаг, но почти каждый раз падал и колени пронзала боль, которая вынуждала прослезиться.Я так мучался месяц или два, пока не растаял снег. Потом у Тетсу начались каникулы, он каждый день был со мной и я не имел возможности продолжать свое подобие тренировок – я знал, что парень непременно будет против. Но каникулы его кончились так же быстро, как и начались, и я снова начал пытаться, снова начал учиться, пытаясь что-то сделать, но, как правило, ноги подкашивались сразу же, как только я пытался опереться на них. Только более-менее ровное положение тела на какое-то время спасало меня от неминуемого падения, но ненадолго. Огромным достижением стал первый шаг. Стиснув зубы, сквозь боль, пот и слезы,сделал его, но тут же упал. Смеялся от счастья – еще не все потеряно! Я постепенно становился оптимистом, стал меняться уже не по своей воле, а поддавшись течению своей жизни.

Но Тетсу с каждым днем угасал все сильнее. Во время каникул он так и не смог отдохнуть – все время нянчился со мной, его не убеждали мои аргументы вроде: ?Я же как-то делал все сам, пока тебя не было! Смогу и сейчас, иди спать!?, он лишь отвечал мне: ?Ты столько сил прикладываешь, так что тебе надо отдохнуть?. Я недоумевал. Неужели этот парень настолько сильно любит меня, что даже себя не жалеет? Я слышал когда-то фразу: ?Ты для меня дороже самого себя?, но я никогда не знал, не думал, не понимал, что подобная фраза может восприниматься в буквальном смысле. Из-за этого я мучил себя еще больше, стараясь выжать из себя как можно больше, разбивал в кровь локти и колени, падая после жалкого рекорда ?на десять сантиметров больше?. Я переживал за здоровье Тетсу, спешил, выкладывался по полной программе, боясь, что с ним что-то случится – парень теперь двадцать четыре часа в сутки был похож на ходячий труп, а я, пытаясь заставить Тетсу лечь отдохнуть, лишь зря терял время и голос. Он меня не слышал… Мне эта ?глухота? доставляла только лишних проблем и повод для самоистязания. Я перестал спать по ночам, чутко прислушиваясь к дыханию Тетсу, безумно боясь, что оно в любую секунду может оборваться (и когда я стал такой тряпкой?).Через какое-то время (что греха таить – через три месяца) я уже мог медленно ходить, хотя боль пронзала ноги насквозь. В отсутствие Тетсу я всегда старался ходить самостоятельно, держась за стену или что-то еще, преодолевая адскую боль. Но я заметил, что постепенно чувствительность стала возвращаться и к стопам, я мог почувствовать пол, по которому ходил. Это существенно облегчило мою задачу, и, в конце концов, опора мне больше не понадобилась, но я ходил очень медленно. Бедный Тетсу даже не подозревал о моих успехах, этот полутруп все еще носил меня на руках, заботился обо мне, но я не мог ничего ему сказать, пока не стал бы ходить так, чтобы можно было выйти на улицу. Видя, как мучается парень, мне хотелось все было рассказать Тетсу, но я держал рот на замке, чтобы не вызвать бурю негатива.Последней каплей стала моя встреча с Югито. Да, мир действительно тесен, очень тесен… Тетсу пришел домой, хрипло сказал: ?Я дома, Рико-сан?, добавив: ?Югито-семпай, проходите, располагайтесь, будьте как дома?.

— Кого ты там привел? – недовольно пробубнил я, выезжая в коридор. Гости могли означать только одно: меня увидят, я вызову отвращение, отношения Тетсу с вероятным другом или товарищем испортятся.— Рико-сан, понимаешь, Югито-семпай опоздала на поезд, а она живет далеко. Она может остаться ночевать?— Это твоя квартира, Тору, – буркнул я и поднял глаза. Удивление мое не знало пределов.— Спасибо за гостеприимство, я не… — начала Югито, но не закончила, уставившись на меня в упор. Глаза ее округлились, на них появились слезы.— Югито-семпай, это — Рико-сан, мой друг. Рико-сан, это Югито-семпай. Мы вместе работаем в кафе, — представил нас Тетсу, не подозревая, что мы знакомы.— Рикато, — Югито проглотила слезы и нахмурилась. – Вот и встретились снова. Уже почти год прошел. Я смотрю, от прежнего тебя мало что осталось, — усмешка, но притворная. Чувствовалась глубокая горечь в голосе.— Вы знакомы? – спросил Тетсу, переглянувшись с Югито.— В каком-то смысле. Ты стал еще более жалким, чем раньше… Уверена, ты остался эгоистом, раз Тору-кун в таком ужасном состоянии уже который месяц, — Югито указала на Тетсу, я вскипел от негодования:—Да что ты можешь знать?.. Неужели не видно, что я ничего не могу сделать?— Да, и из-за этого надо садиться на шею второкурснику? Мне тебя Тору-кун описывал как милейшего и сильного человека, который в огне не горит и в воде не тонет, у меня сложилось впечатление человека крепкого, но что им можешь оказаться ТЫ, я даже представить себе не могла! – Югито явно хотела всерьез меня обидеть, но по старой памяти я не мог припомнить, чтобы она была на такое способна. Югито всегда была девушкой скромной, отзывчивой, доброй. Лишь когда она бросила меня, то ее нежность сменилась холодностью, но дело явно зашло слишком далеко.— Оставьте Рико-сана в покое, я приготовлю ужин, — Тетсу и сам начал злиться, поэтому он решил увести Югито подальше от меня.

— Нет, отдохни от этого изверга, я сама. Где тут кухня? – сказала Югито, пытаясь восстановить подпорченное впечатление о себе.— Нет, не говорите так, Югито-семпай, мне так Рико-сан каждый раз говорит, так что я сам.Югито удивленно на меня покосилась, я горько вздохнул и уехал из коридора в комнату, чтобы убрать портрет Тетсу, который я закончил сегодня. Нельзя допустить, чтобы Тетсу его увидел.

Но через несколько минут Югито вошла в комнату и, опершись об косяк, снова принялась выносить по частям мой мозг:— Что же такое произошло, что ты вдруг оказался в инвалидном кресле?— Меня сбила машина.— А как ты оказался у Тетсу?— Мы учились в одной школе, никого ближе не оказалось.— Ясно. Все еще рисуешь?— Да, мне нечего больше делать.— Я так и поняла – у тебя руки в краске. Знаешь, а я ведь люблю тебя.