Глава II (1/1)

Так, в суете и работе, проходили дни девочки, попавшей в этот мир по ошибке, глупой случайности. Возможно, виной тому злой рок или же чья-то неудачная шутка? Всё же, по мнению Оливи, это было чертовски неправильно. Прежде она читала о перемещениях во времени, о рыцарях, готовых помочь несчастной девушке, попавшей в беду. И всегда в этой истории попаданке изначально давался шанс, какие-то умения, или же телохранитель, готовый ради неё пойти на смерть. Ей же, Оливи, ничего из этого не полагалось. Дескать, хотела попасть в прошлое?— пожалуйста! Но остальное уже не наши заботы.Несправедливо и всё-таки обидно. Ведь судьба могла подарить героине хотя бы знание языка, дать примерный намёк на то, в каком времени она находится. Но ничего из этого Оливи не полагалось. Живи как знаешь и бойся своих желаний. Урок был усвоен, и усвоен отлично. Теперь Олив никогда больше не посмеет задуматься о путешествии во времени. Лишь бы вернуться домой. Пускай в мир, где ты так же никому не нужен, в мир, где нет близких и почти нет друзей. Хотя… Туда, пожалуй, тоже не стоит возвращаться. Пускай всё идёт как идёт. У неё есть хлеб, есть жильё и вера в светлое будущее. Большего и не нужно.—?Решила бездельничать, чертовка! Быстро на кухню! —?Сильные и грубые руки выхватили девочку из раздумий и пинком отправили работать на кухне?— таскать тяжеленные мешки с мукой и чистить фрукты от гнили. Как такое можно продавать, Олив не знала, но предпочитала не перечить, чтобы не получить очередной синяк от хозяйского сына.Кухня была самым светлым помещением в пекарне, и здесь обычно было жарко и трудно работать. Не придумали ещё вытяжки, и от духоты спасало лишь открытое окно. Или, скорее, дырка в стене. Печка дымилась и наполняла комнату смогом, от чего дышать становилось ещё труднее. Всё-таки жизнь у слуг и крестьян этого времени очень тяжёлая, думалось Оливи. Вставать с рассветом, ложиться с закатом, выполнять работу, которую в её времени уже заменили машины.Вот уже третий месяц, к такой дате сводились подсчёты Олив, она провела в этом веке. Язык, как оказалось, можно понемногу учить, чем и занималась девочка, слушая разговоры черни, покупателей и хозяев, но говорить самостоятельно пока боялась, предпочитая изъясняться знаками. Она находилась во Франции, это девочка поняла почти сразу, услышав как-то в диалоге слово ?Лувр?. А во Франции, конечно, говорили на французском и испанском, только позже, кажется, уже после открытия ?Нового света?. По моде дворян можно было понять, что сейчас уже не средневековье?— наряды под то время не подходили. Не носят уже это странное смешное пушистое жабо, а потому эпоха Генриха IV, вероятно, уже завершилась. Остаётся только понять, занял ли Луи XIII трон, и если так… У неё есть возможность увидеть короля. Ладно короля, увидеть кардинала! Теперь её страдания в этой пекарне стоят того.—?Опять в облаках витаешь?! Работай! Да поживее! —?крикнул пекарь, вновь прерывая раздумья Оливи. Хотелось, конечно, показать ему язык и мечтать дальше, но увидев в руках повара нож, девочка передумала. Ещё отрежут язык, и будет она, как Гримо…Как Гримо… Нет, глупости. Всем давно известно, что Дюма своих мушкетёров придумал, ещё и Ришелье злым гением и врагом выставил. Да и короля каким-то болваном сделал. Насчёт королевы Оливи не сокрушалась, хотя и хотела, чтобы история с подвесками окончилась в пользу Ришелье. Не любила она Анну Австрийскую, хотя та и была матерью Людовика Великого. Сначала Бекингем, потом Мазарини,?— Олив поморщилась,?— замечательная вышла из них парочка. Парочка интриганов! Но всё-таки, несмотря на сухие факты и историческую подтверждённость того, что прототипы мушкетёров не могли жить и сражаться в одно время, в сердце теплилась надежда увидеть героев детства.—?Помоги Жану,?— к девочке обратилась старая кухарка, которая единственная испытывала к ребёнку жалость. Тронув ребёнка за плечо и выведя из привычного для Олив раздумья, дала корзинку в руки и отправила в город вместе с поварёнком. Это была первая прогулка девушки в неизвестном ещё, но уже привычном мире.Нужно отметить, что после появления Олив в этом месте, многие задавались вопросом, откуда прибыло это дитя и почему она остановилась именно здесь. Светлая кожа, тонкие ухоженные руки и хрупкое телосложение выдавали в ней дворянку, хотя и с необычной для французов внешностью. Русые волосы и светло-голубые глаза, наполненные грустью, несомненно, привлекали к себе молодых людей, но девочка была ещё совсем ребёнком, даже для этого времени. Притом, её одежда… Добротная и яркая ткань футболки говорила о былом достатке, хотя здесь прежде никогда не видели людей в таких нарядах.Первая мысль, посетившая хозяина лавки, была связана со шпионажем и слежкой врагов за ним. Правда, после эта мысль показалась совсем уже глупой. Ну кому придёт в голову посылать за ним шпиона, да и такого маленького. Но из осторожности людям было приказано относиться к девочке как можно строже и следить за ней. Правда, это ни к чему не привело. Оливи лишь тихо продолжала сидеть в подвале и с тоской смотреть в маленькое окошко под потолком, куда она забиралась, поставив бочки лесенкой.Письмо, отправленное прямо в Лувр, так и не получило ответа. Кажется, Его Величество счёл это какой-то глупостью или же вовсе не читал прошение хозяина лавки. Редко когда письма доходили до секретаря короля, а уж сам король не желал тратить времени на такие пустяки. Что же, оставалось только приютить девочку у себя и выдать ей какую-никакую одежду. Она же в первую их встречу пришла к нему едва не голой. Кто мог оставить ребёнка в таком виде совсем одного, притом посреди парижской улицы, в самый разгар дня? Это, пожалуй, останется для них загадкой.То, что девочка совсем не была калекой, а слышала и говорила отлично, работники тоже прекрасно знали. В один из вечеров поварёнок по имени Жан спустился в подвал, где обычно спала Оливи, чтобы отнести туда остатки выпечки, но каково было его изумление, когда он услышал тихий, бархатный голосок. Вначале юноше и в самом деле почудилось, что он свихнулся и слышит привидение, а потому нужно бежать в церковь за священником, но после понял, откуда доносится звук. Это была Оливи?— девочка тихо напевала песенку на неизвестном поварёнку языке. Утром этого же дня, когда об этом стало известно всем работникам пекарни, хозяин решил заговорить с ребёнком, но та лишь в ужасе отшатнулась, показывая отрицательные жесты руками.Из этого всего следует полагать, что эта девочка попала в беду, а значит, ей нужно попытаться помочь, но как? Никто не поверит словам черни об ангеле, пришедшем к ним с небес, поющим песенки на ином языке ночью и работающим служанкой днём. Всё это не давало покоя бедному хозяину. К девочке тут уже привязались, хотя и по-прежнему относились строго. А потому отпускать её сейчас было тяжело, но необходимо. Мало кто из влиятельных лиц в Париже нуждался сейчас в новых слугах, но недавно сестра хозяйки принесла весть о том, что некой скандальной герцогине нужна личная служанка, чтобы та была расторопной, молчаливой и к тому же иностранкой. Ответ нашёлся сам собой, и сейчас, разглядывая старинный Париж и неся корзинку с пирогом, Оливи и не подозревала, что этот мир дал ей маленький шанс на светлое будущее.