1 часть (1/1)
Close every door to me,Hide all the world from me,Bar all the windowsAnd shut out the lightТебя зовут Биттер. Фамилии ты уже не помнишь, да и в собственном имени сомневаешься. Прошло уже 2 года с тех пор, как на одной из вылазок тебя укусил зараженный мужчина, который некогда был полицейским вашего района. С каждым днем ты теряешь какие-то кусочки памяти, с каждым днем все больше крови ты сплевываешь в бумажные платочки, данные тебе Энтре.Ох, этот Энтре. Пожалуй, единственное, что ты можешь о нем сказать, так это то, что он надежный друг. Человечество на грани вымирания, а этот чудак не спит ночами вместе со своей подругой, кажется, Одри. Они разрабатывают антидот от этого самого гриппа. Тебе немного даже жаль Одри. Она не позволяет себе спать, питаться. Зато позволяет всем срываться на ней. Не секрет, она тоже иногда раздражает тебя. Но благодаря ней ты хоть как-то сдерживаешь свою агрессию и терпишь боль, да. Спасибо, милая леди.Do what you want with me,Hate me and laugh at me!Darken my daytimeAnd tortue my night…Ох, ты отвлекся на рыжеволосую спасительницу твоих нервов. Что же, о чем ты можешь поведать насчет своего драгоценного Энтре?Энтре около 25-ти лет, или типа того. В свои молодые годы он уже стал отцом?— отцом трюфельного гриппа, по сей день заражающий тысячи людей и животных. Ты не исключение?— с каждым днем ты все больше похож на ходячего мертвеца. Твои глаза постепенно желтеют, под глазами пролегают огромные мешки словно от недельной бессонницы. Ты понимаешь, как тяжело дышать с каждым днем. Как ужасно зудит кожа, словно под ней ползают огненные черви. Ощущение, что ты скоро будешь светиться как рождественская елка. Вот только Энтре нельзя знать об этом. Никогда. Ты посчитаешь себя безумцем, если побеспокоишь своего друга. Вот только друг ли он? Сейчас это уже не имеет значения, все равно ты полоумный. В любом случае знаешь лишь одно?— Энтре не должен беспокоиться. Он должен высыпаться, анализировать данные Одри о крови, все, что угодно. И, наконец, найти лекарство от эпидемии. Внутри тебя все еще горит капля надежды, которая угасает с каждым кашлем, выбивающим кислород для ее поддержания.If my life were important,I would askWill I live or die.But I know the answersLie far from this world.Ты выходишь из своей собственной камеры?— изоляции от окружающего мира. Ну или из сарая. У двери стоит тарелка с супом, заботливо приготовленным Энтре. Малыш Тед, тоже зараженный ребенок, почти как и ты, не смог уговорить тебя выпить хоть ложку бульона. Ты снимаешь длинную перчатку, надеясь зачерпнуть пальцами немного супа. И в ужасе отпрыгиваешь назад.Вся рука покрыта бугорками, которые от красно-фиолетово резко перешли к светящемуся желтому, рубцами, и создается ощущение, что с рук сейчас вот-вот отпадет кожа. Кое-где уже просвечивают кости, где-то цвет плоти напоминает тот самый ?серо-буро-малиновый? цвет. Ты не можешь больше терпеть и тебя тошнит.Ты слышишь, как сюда бежит взволнованный Энтре, который, очевидно, снова не спал и дожидался твоего выхода.Close every door to me,Keep those I love from me.Children of IsraelAre never alone.Он хватает тебя за грудки.Крепко обнимает.Что-то невнятно говорит, срываясь на плач.Ты прячешь руку, непокрытую перчаткой, дабы он ее не заметил. Обнимаешь в ответ, немного облегченно вздыхаешь, положив голову на плечо.Тепло.Ты давно позабыл о тепле, сидя сутками в сарае.Прижимаешься крепче.Глаза горят, и ты думаешь, что сейчас вонзишься в горло своего близкого человека.Но нет.Это просто горячие слезы.Ты молишься всем богам, которых все еще помнишь, чтобы Энтре не заметил этого. Не счел за слабость. Не расспрашивал. А просто остался рядом, согревал и дал тебе морально отдохнуть. Ты чувствуешь, словно веки наливаются свинцом, а руки безвольно опускаются. Твой друг успокаивающе гладит тебя по спине, по волосам. И ты понимаешь, что постепенно растворяешься в воздухе, в этих теплых руках. И ты засыпаешь. Впервые за эти несколько дней.For I know I shall findMy own piece of mindFor I have been promisedA land of my own.