тебе совсем не идет курить / smoking au / (джункю/едам) (1/1)

У Едама губы потрескавшиеся с кровавыми ранками, что неприятно болят, когда парень улыбается в очередной раз слишком солнечно.Февральский ветер пушистые пряди треплет и разносит по воздуху грязные облачка дыма. У Бана руки сохнут и тот в очередной раз забывает пользоваться кремом, в мысли погружаясь вновь. Худые пальцы сигарету сжимают, а после к губам подносят, заставляя втянуться глубоко, распространяя по лёгким горьким табачны дым, чтобы после выпустить часть в небо. Едам вдаль смотрит и наслаждается приближающимся звуком ночи. Холодный ветер под просторную футболку проникает, заставляя парня совсем немного поёжиться. Босые ноги на голом линолеуме совсем немного морозит, но брюнету не важны подобные мелочи.Едам не вздрагивает даже, когда чувствует горячие руки, что под белую ткань проникают и тонкую талию крепче обхватывают. Улыбается только тепло и прижимается ближе. Джункю наклоняется, чтобы носом в чужую шею зарыться, вдыхая запах табака и яблочного геля. За ухом целует мягко и кусает мочку несильно. Наблюдает, как обрывки грязных облаков вылетают из чужого рта, а потёртая сигарета медленно тлеет в тонких пальцах.— Тебе совсем не идёт курить. — ладонь чужую перехватывает и выкидывает бычок вниз, чтобы в следующее мгновение к себе развернуть.Брюнет смеётся совсем тихо и шею чужую холодными пальцами обхватывает, в поцелуй затягивая. Старший на языке горький вкус табака вперемешку с любимой клубничной жвачкой младшего ощущает, улыбаясь в поцелуй. Ладонями спину горячую гладит и выпирающие позвонки пальцами пересчитывает. Едам тает от чужого тепла и мокрого языка, что каждую ранку зализывает, посасывая легонько. Ким отстраняется, а парень в его руках обратно к балкону разворачивается. Младший воздухом вечерним с нотками дыма наслаждается и ближе спиной к широкой груди прижимается, пальцы чужие своими обхватывая. Шатен глаза прикрывает, вдыхая запах родного тела, и с ума сходит от чувства разливающегося счастья внутри.У Едама губы потрескавшиеся с кровавыми ранками, что болеть перестают только, когда Джункю целует вновь нежно и мягко языком по сухим устам проводит, табун мурашек у брюнета вызывая, заставляет их обоих тонуть в этих безумных ощущениях. Никто в слух в своей зависимости никогда не сознается, но на самом деле слова сейчас будут совершенно лишними.