Глава 1 (1/1)

??Вас пронзало когда-нибудь молнией? Вам казалось, будто по вашему телу струится ток, растекаясь по жилам и уничтожая каждую живую клеточку организма? Вы когда-нибудь ощущали, что горите изнутри? Ехали ли вы на, допустим, обычной скорости, километров эдак 60 в час, по ровной асфальтированной дороге, которую знаете уже много лет. И тут случается она. Молния. Надлом неба на две половины, и ты никогда не сможешь понять ― на равные или все же одна из них больше. Эти линии тебя не пугают, нет, ты не видишь их так часто, не живёшь в фильме ужасов, но ты привык к ним с раннего детства, когда мама тебе объяснила, что это явление природы. Ты знаешь, что это опасно, но также знаешь, как с этим совладать. Ты думаешь, что это касается кого угодно, только не тебя. Она может убить и вонзить свой заряд в кого пожелает, но ты избранный, тебя она пощадит. Кем ты себя возомнил, самым умным? Считаешь, будто тебя это не зацепит? В этом твоя ошибка. После этого бездыханного тебя могут обнаружить одиноко лежащим на траве, без вести пропавшим и ничтожным человеком по сравнению с той тёмной силой, которая убила тебя, самонадеянного и беспечного.В жизни каждого человека случается такая молния ― внезапная, но целенаправленная. Она подстерегает тебя в лучшую погоду, когда ты вовсе не ждешь обескураживающих вестей. Она прошибает тебя по голове, в лёгкие, под ребра. И ты ничего не можешь сделать, потому что это то, что не предотвратить. Это то, что, как говорится, снег на голову. Как минимум и в лучшем случае снег, ибо этой "вестью" может оказаться и сосулька, которая произведет раскол твоей макушки. Без этого жизнь была бы скучна в своей невыносимости. Каждый должен ощутить этот переломный момент, взрыв, эту испепеляющую боль, чтобы понять ― жизнь не будет уже прежней. Другой вопрос в том, что с некоторыми это случается незаметно, а некоторых захлестывает прямо-таки очевидной волной, из которой, даже будучи умелым пловцом, выбраться ох как непросто.Переломный момент в жизни Курта можно ознаменовать той самой молнией, выступившей на ясном небе, среди тепла и размеренно текущей жизни, той самой волной, что захлестнула так, что даже пребывая на суше, ни с того ни с сего начинаешь давиться ранее привычным воздухом. Один звонок, одна новость, один факт, и твоя жизнь в корне отлична от той, что была секундой назад. Все, что было "до" падает вниз, пропасть обваливается, а камни летят со всех сторон, образуя пыль, что разъедает тебе глаза.Поздним и жарким августовским днём Берту Хеммелу поступил звонок с неизвестного номера.― Пап! Пап! Твой телефон, ― высоким голосом позвал отца Курт, блуждая по мастерской с источником шума и ища его по всем углам.― Давай сюда, ― мужчина средних лет обернулся, облаченный во фланелевую рубашку и растянутые джинсы, вытирая руки о первую попавшуюся тряпку.― Я вас слушаю, ― чётко сказал он, приложив к уху трубку."Берт Хаммел? Здравствуйте...", ― голос затих в неловком вздохе.― Да, это я, ― подтвердил мужчина."Видите ли, это вас беспокоит Карсон. Карсон Филлипс. И я ваш сын...".Все, что произошло после ― дело случая. Случая, который перевернул устоявшийся мир двух людей с ног на голову.Все, что произошло после ― это побелевший Хаммел-старший, медленно оседающий на капот ремонтируемой машины. Все, что произошло после - это любопытно допытывающий отца испуганный Курт такой реакцией на звонок. Курт слышит лишь: "Приготовь гостевую комнату на завтра. У нас гость".― Надолго?― Кажется, навсегда, сын.***― Может быть, ты объяснишь мне в чем дело? Мы не чужие люди, пап, что случилось? ― Курт искренне не мог понять изменения настроения отца, почему он был рассеянным, игнорировал его и кто сумел заставить непоколебимого Берта Хаммела вот уже несколько часов подряд сверлить взглядом одну точку. Юноша хотел схватить телефон и перезвонить на тот номер, чтобы выяснить хоть что-то, но отец не хотел выпускать его из рук.― С завтрашнего дня наша жизнь кардинально изменится, я не хочу травмировать тебя раньше времени, я и сам к этому никогда не был готов.― Господи, да я все равно узнаю! Что могло тебя так напугать? Ты травмируешь меня своей бледностью!― Завтра утром ты обо всем узнаешь, я обещаю. А сейчас иди спать и не забудь про порядок в гостевой комнате, ― строго отрезал мужчина, устало откидываясь на диван. Курт, тяжко вздохнув, поднялся по лестнице, ещё раз заглядывая в комнату, чтобы удостовериться в её убранстве, и опустился на кровать, так и не сомкнув глаза до самого утра.Выполнив все утренние процедуры, Курт громко спустился со второго этажа, разбудив по-прежнему спящего Берта на диване. Юноша, по-деловому скрестив руки, подошёл к нему и вновь задал вопрос:― Так кого мы сегодня ждём, ты скажешь мне, наконец?― К чему такая спешка? ― попытался оправдаться тот.― К тому, что ты обещал.― Ладно. Фух, ― мужчина выдохнул, сглотнув ком в горле. ― Присядь.― Ну?― Господи, Курт, не лошадь же запрягаешь! ― сорвался мужчина, собираясь духом. ― Сегодня ты познакомишься со своим братом. Братом-близнецом. Его зовут Карсон, он будет жить с нами.― Братом-близнецом? Ты как-никак шутишь? Кто, как не вы с мамой рассказывали мне, что он умер из-за того, что оказался слишком слаб? ― пораженно спросил Курт, наматывая круги по гостиной.― Мы тоже так думали, Курт. В роддоме нам сказали, что он умер и выжил только один из вас. Ты, ― юноша присел подле отца, замечая сверкающие в его глазах слёзы, слёзы счастья и безумия одновременно.― Но тогда... Как? Всю жизнь мы оплакивали его, в то время как он был жив? Это невозможно!― Я тоже так говорил, когда вместо двух сыновей получил лишь одного, ― горько прошептал Хаммел-старший, хлопая сына по плечу, тем самым показывая, что все подробности узнаёт позже.***Курт стоял у окна, вздрагивая от каждого звука и шороха, вглядываясь в налитую солнцем лужайку. Он не замечал, как хмурился от летних лучей, что проникали в его комнату, мыслями он был далеко. Спустя шестнадцать лет он узнает, что не один. У него все это время был брат-близнец, который, по словам Берта, жил в Нью-Йорке, о котором он так мечтал уже на протяжении нескольких лет. Всю жизнь Курт чувствовал себя неполноценным, словно незавершенным, будто у него отняли что-то жизненно важное, буквально выдернув голыми руками. В каком-то смысле он даже считал, что виноват в смерти своего брата, быть может, это он поглотил его силы ещё в утробе матери, впитывая их в себя. И сейчас, спустя годы, ему вдруг объявляют, что где-то на свете есть еще один человек такой же, как и он. Неидентичный, конечно, но внешне уж точно похож наверняка как две капли воды. Все время он прожил в сожалении о том, что у него нет никого такого же близкого по крови, как мать или отец. Мать умерла, когда ему было ещё восемь, а брат даже не сумел выжить. Из года в год он спрашивал себя: "За что? Почему именно наша семья? Почему мир так несправедлив?". А, оказывается, у него есть такая недостающая частичка его самого! Наконец-то они будут вместе, как полагается настоящим близнецам! Наконец-то пустота покинет его и они больше никогда, ни за что не расстанутся!Карсон должен был приехать ближе к обеду и он с опаской выглядывал из окна, постоянно задаваясь вопросом, пройдёт ли все удачно, как он выглядит и понравится ли ему самому брат. Его сердце пропустило удар, когда у дома остановилось такси и из прихожей послышался зов отца.Курт зажмурился, стараясь дышать часто и глубоко, увидев, как из машины выходит юноша, который когда-то должен был остаться с ним, его отцом и матерью, но по какой-то дикой ошибке этого не произошло.***Курт остановился у порога, дожидаясь, пока Берт наладит контакт со своим вторым сыном и перенесёт все его вещи в прихожую. Он обернулся, когда услышал сначала скрип, а затем звук закрывающейся двери изнутри.― Курт, Карсон, познакомьтесь, ― взволнованно сказал отец, после чего первый, сделав несколько робких шагов навстречу брату, кинулся в его объятья. Они в миг услышали громкое сердцебиение друг друга, ощутили ту связь, которой им недоставало все эти годы. Курт отстранился, изучая те же черты лица, что и у него, правда, немного грубее и более пухлые, придающие того мужества, которого ему не хватало при его тонких и изящных. Его волосы находились в лёгком беспорядке, словно тот лишь запускал в них рукой с небольшим количеством мусса. И, судя по всему, стиль одежды тоже был несколько иным ― вместо цветных и ярких рубашек тот, похоже, предпочитал более спокойные и тёмные тона, о чем свидетельствовала чёрная футболка и расстегнутая голубая толстовка. Плечи того были чуть шире и более развитыми, что ли, мышцы подтянутыми, а фигура более спортивная. Мда, кажется, его близнец отличался от него не только вкусами, но и играл за иную команду. Не то чтобы это играло большую роль, но, согласитесь, это было довольно-таки любопытным фактом в их биографии. Курт уже мысленно представил себе, как даёт советы Карсону в том или другом вопросе, касающиеся если не внутренней, то хотя бы внешней оболочки. Стоило близнецу расплыться в улыбке, как Курт умиленно засмотрелся на образовавшиеся ямочки в уголках рта, которые точно так же возникали и у него.― Курт, проведи его в комнату и покажи ему дом, пока я поставлю чайник, хорошо? ― скомандовал Берт.― С удовольствием, ― отозвался он, жестом приглашая брата следовать за ним.***― У вас милый дом, Курт, ― сделав акцент на его имени, Карсон облегчённой вздохнул, ставя дорожную сумку около шкафа в своей комнате.― Спасибо, я стараюсь держать его в чистоте и порядке, как это было при маме. Ну, знаешь, не так-то просто создать настоящий уют, когда нет женщины в доме.― Уж мне ли не знать, моя приёмная мать после ухода мужа подсела на антидепрессанты, которые запивала приличным количеством алкоголя, ― Карсон грустно усмехнулся, подходя к окну и задвигая шторы, чтоб комната утонула во мраке хоть ненадолго. ― Не люблю, когда много солнца.― Поверить не могу, что столько лет мы прожили порознь! Нам столько нужно всего рассказать друг другу! Ты... Что ты чувствуешь от нашей встречи?― Никогда бы не подумал, что мне придётся переехать из Нью-Йорка в эту дыру. Я не знаю... Наверное, я рад, что у меня есть близкие и родные. Я надеялся найти отца и мать, у меня даже в мыслях не было, что у меня есть брат-близнец, ― Карсон в упор посмотрел на внезапно зардевшегося от такого внимания Курта, который не выдерживал столь пронзительного взгляда, более уверенного, чем его, несмотря на то, что находился в собственном доме.― То есть, ты не знал? И никогда не чувствовал, что тебе чего-то недостаёт? ― осторожно поинтересовался Курт.― Если мне и недостаёт чего-то, так это стипендии от Колумбийского университета по направлению журналистики, ― честно признался тот.― Ты гей? ― внезапно вылетело у Курта, прежде чем он понял, что слишком поторопился с вопросами личного характера. Карсон кратко рассмеялся.― Ну, я вроде как больше по девочкам, ― игриво ответил брат. ― А ты гей? Хотя, погоди, зачем я спрашиваю, это же очевидно...― Значит, ты би? ― с недоверием спросил Курт, пропуская остальные реплики мимо ушей. Карсон молчал около двадцати секунд, раскладывая вещи на полки, после чего повернулся и сказал:― Я, может, и не одеваюсь как ты, но попки парней ― это, пожалуй, единственное, что вызывает во мне хоть какую-то тягу. Так что тут мы абсолютно похожи, хотя я не ищу себе отношений, пока меня не зачислят в самый престижный вуз Большого Яблока, ― подмигнул ему тот, реагируя на зов отца, который был обращен им обоим.***― Я начал подымать документы после того, как моя мать скончалась от передозировки таблеток, а отец погиб в аварии. Вернее, мои приемные родители. Я знал, что они мне не родные, но, как выяснилось сейчас, их легенда о моём отказе родителей ― ложь. Врачи и правда думали, что я не выживу, они поторопились с выводом, они сделали меня мёртвым, когда я все ещё пытался вдохнуть воздух. А потом моя приёмная мать, которая при родах потеряла своего ребёнка, откуда-то узнала обо мне... В общем, она попросила врачей подделать документы об отказе родителей, а затем буквально купила меня, подписав документы об усыновлении. Все это выплыло наружу после их смерти. Они не говорили мне ни о братьях, ни о сестрах, так что я считал, что был просто один. Вот и вся история... ― закончил Карсон по окончанию обеда, во время которого они успели обговорить все, начиная от родительских прав Берта и доходя до их доверительных отношений, которые должны были у них состояться. Берт не настаивал на том, чтобы тот сразу называл его отцом, ведь отец ― это прежде всего тот, кто вырастил и воспитал несмотря на незаконное вмешательство. Карсон сразу же почувствовал себя как дома, Берт был добр к нему и, кажется, даже рад такому повороту событий. Курт оказался милым парнем, хотя он и не мог поверить до конца в то, что у него есть брат-близнец. Несколько странная копия и еще не совсем понятная, но против он уж явно ничего не имел. Всегда будет компания, если Курт сумеет стать ей, конечно. Быть может, поначалу и будет трудно, но кто говорил, что привыкать к совершенно новой семье с её порядками и законами ― легко? Ему повезло, что он отыскал биологического отца, иначе пришлось бы ещё два года гнить в приюте. ― Ты уже решил, Карсон, когда ты пойдешь в школу? И какую? ― поднял вопрос Берт.― Да хоть завтра, не хочу отставать. Думаю, я буду ходить вместе с Куртом в МакКинли, кажется так, да?― Отлично, тогда подготовь документы на завтра, ладно? А ты, парень, все покажешь и расскажешь ему там, понял? Вас определят в один класс, ― обратился мужчина к обоим сыновьям.― Разумеется, пап.― Да, конечно.― Думаю, вам, ребята, многое стоит обсудить, да? Не буду вас больше задерживать, ― сказал Берт, с трепетом глядя на своих сыновей.― Спасибо, пап, ты чудесный, ― Курт радостно улыбнулся, маня за собой брата.― Спасибо Вам, ― отозвался второй.― Зови меня просто Берт. Пока что Берт...***Курт остановился около приоткрытой двери, несмело заглядывая внутрь и отмечая едва заметный свет от экрана ноутбука. Он тихонько постучал о дверной косяк, прежде чем выдать своё присутствие.― Можно войти? ― Конечно, Курт, ― брат отодвинул ноутбук в сторону, устраиваясь поудобнее со скрещенными ногами. Уже во второй раз в день, слыша родное "Курт" из уст брата, Хаммел не мог сдержать улыбки и непонятного происхождения цветы, что будто расцветали внутри него все ярче и пышнее с каждым "Курт", срывающегося его губ.― Я принёс тебе молоко с медом, помогает лучше заснуть. К тому же ты сегодня на новом месте, ― юноша немного замялся перед тем, как поставить горячую чашку на тумбочку.― Ненавижу мёд, ― застенчиво рассмеялся Карсон, заставив близнеца приподнять брови и хлопнуть ресницами. Они только начинали узнавать друг друга, впереди у них ещё множество неловкости, оттого все только интереснее, и Курт не мог дождаться, когда же они сблизятся как настоящие братья, словно не существовало никакой разлуки, расстояния, времени, словно так было всегда. Наверное, со стороны он мог показаться одиноким, а, может, просто нуждался в том, кто поймёт его и поддержит, каким бы он ни был. По сути, у него была лишь одна подруга ― эгоцентричная Рейчел Берри, которая редко видит кого-то, кроме себя любимой. Курту необходим был собеседник, а кто подойдёт на эту роль лучше, чем брат-близнец, который так же как и он явился геем?― Оу, прости, я могу принести тебе молоко без мёда. С медом вообще-то лучше, но и без него тоже ничего, ― засуетился юноша, намереваясь встать, однако Карсон его остановил, прикладываясь к локтю.― Не стоит. Я не привык употреблять жидкость на ночь. Но спасибо, ты очень заботлив, ― мягко отозвался тот.― Я просто хотел узнать, как ты устроился, нужно ли тебе что-то. Моя дверь напротив, если что, ты всегда можешь ко мне постучаться.― Все эти вещи... Это очень мило с твоей стороны... Брат, ― он вновь игриво ему подмигнул, вкладывая в этот жест что-то, что очень импонировало Курту. ― Все замечательно, а насчёт двери буду знать. Ты тоже... Тоже всегда можешь положиться на меня. Мы же братья. Но мне нужно кое-что дописать, а завтра вставать рано...― Близнецы, ― улыбаясь, уточнил Хаммел. ― Что ж, не буду тебе мешать. Спокойной ночи... Карсон.― Спокойной, Курт, ― сказал брат, вновь погружаясь в работу. ***Курт лежал в своей постели, рассматривая тёмные шевелящиеся пятна от деревьев на своих стенах. Лунный свет заглядывал в приоткрытое окно, даря небольшой отблеск, переливающийся с цветом его кожи. Он завороженно вглядывался в темноту, стараясь уловить момент счастья после прожитого дня и надолго сохранить его в памяти. Он все ещё не мог заснуть, одолеваемый бесконечными вопросами и бурлящей энергии, что будила в нем все ранее потухшие огоньки. Никогда он ещё не верил в своё светлое будущее так, как сейчас. Сквозь занавес воображения и реальности он внезапно слышит крики, приглушённые и глухие, но ничуть не естественные для их всегда тихого и спокойного дома в ночное время. Сомневаясь, он пролежал ещё несколько минут, после чего крики вновь повторились, на этот раз на несколько тонов выше. Он знал этот голос ― так кричать мог только он. А теперь так кричать мог и Карсон. Отбросив одеяло, юноша аккуратно на цыпочках приотворил дверь, выглядывая наружу ― характерный крик, без всяких сомнений, исходили из комнаты Карсона.― Карсон, Карсон, Карсон, проснись! ― зашипел Курт, быстро входя в комнату при виде мечущегося из стороны в сторону близнеца. Тот жадно вдыхал воздух, сжимая простыни, то и дело повторяя: "Нет, нет, пожалуйста, только не я! Молю!". ― Карсон, очнись! Все в порядке, я здесь, слышишь!― Курт... О Боже, Курт... Я... Что случилось?― Ты кричал во сне. Кошмар, наверное. Такое часто с тобой случается? ― Да нет... ― Хаммел смерил его скептическим взглядом.― Ладно, да, несколько раз в месяц бывает. Это... Это после смерти отца, ― признался он.― Расскажи мне о нем, он был хорошим?― Не таким, как Берт, но... Прости, я не хочу об этом сейчас говорить, ― близнец отвернулся к стене, чувствуя себя слишком уязвимым от того, что его застали врасплох.― Может, все-таки молоко с медом?― Дурак, не в молоке дело, ― Карсон покачал головой.― Тогда в чем? Чего ты боишься? Ты можешь мне довериться, поверь, я знаю каково это ― переживать смерть родителя...― Неважно, ― отмахнулся тот.― Карсон!― Просто... Обними меня, ладно? Мы ведь можем, да? Мне так будет спокойнее, когда ты рядом, наверное. Я все ещё немного боюсь темноты. Если все это тебя не смущает...― Прекрати! О чем ты вообще говоришь! Конечно, мы же братья. И если это все, что от меня требуется ― быть рядом, я буду, с удовольствием буду. Не пугай меня больше так, ладно? ― нежно проведя по волосам брата, прошептал Курт.― Я постараюсь, но не обещаю, ― оповестил тот, согреваясь чужими объятиями поверх одеяла.― Я сделаю все, чтобы никто нас больше не разлучил, ― тихо сказал близнец в темноту. И он готов был спеть неожиданно пришедшую на ум колыбельную, однако, побоялся потревожить уже настигнувшую дрему своего брата и его мирное сопение.