Глава 7 (1/1)
- Ты хоть понимаешь, как мы с матерью волновались?!А он-то наивно полагал, что родители первым делом кинуться его обнимать.- Худющий-то какой, Божечки мои...И не назовешь бабушкой. Крепкая высокая женщина, больше пятидесяти не дашь. Глаза черные, цепкие. Филька оробел под таким взглядом даже, автоматически прячась за Анджея.- Так, Валентина, не трогай ребят. Иди лучше присмотри за пирогом.- Да что на него смотреть, пирог и пирог...А вот дедушка действительно был дедушкой, с морщинистым лицом и слегка сгорбленной фигурой. Анджей рассказывал, у них мужчины старели гораздо раньше, будто принимая всю тяжесть жизни на себя, освобождая женщин от этого бремени.- Как, КАК ты умудрился!? Ну каким образом ты опять влип в переделку, а!?- Мам... Пожалуйста...- Что ?Мам?!? Кто с тобой это сделал?- Ну...- Явно первый полез, вот явно полез сам! А ведь я говорила тебе...Глаза наполнились слезами, но не из-за абсурдной жестокости самых дорогих ему людей.Болезненно сдавило виски. Свет из окна будто выедал глаза. От резких звуков в ушах звенело. Тут еще и ребенку на руках матери стало скучно, и он пронзительно завизжал в унисон ее голосу.- Мама, хватит, голова...- Не затыкай рот матери. Слушай, что тебе говорят, выродок.- Спасибо что помогли, ребятки. Что бы мы без вас делали.Дед Гриша по-отечески похлопал Фильку по спине, потом сгреб егои внука в охапку, довольно улыбаясь.- Валентина нас заждалась уже, бросайте вы эти мешки, потом под навес затащим.- Ага, на полный желудок? Нет уж, мы лучше сейчас, дед.Фильке хотелось взвыть. Время близилось к полудню и открытые участки кожи уже не просто горели, а шкворчали и пузырились. Однако небольшая часть здравого рассудка подсказала, что чем быстрее они добьют работу, тем быстрее они освободятся.- Я не знаю, они прицепились, а потом...- Ага, и как обычно вляпался.Голос отца звучал приглушенно, будто он разговаривал стоя за дверью палаты. Да если бы! Стоило попробовать лечь – стальная рука рывком привела его в полусидящее положение, продолжая полоскание и так поврежденного мозга.- Устал?- Заебался.Можно было бы начать долгий тягмотный разговор на тему того, что он не подписывался последние летние недели проводить в заброшенной деревеньке численностью не более пятиста человек и ближайшим магазином через километр, что обгорать не доставляет ему никакого удовольствия, равно как и вставать в шесть утра чтобы потом горбатиться на ненавистном огороде, которого ему и в детстве хватило, что... Впрочем, это и так было написано на его лице, поэтому Анджей предпочел ретироваться в другую комнатушку с очередным детективным томиком. Сам же Филипп сел за допотопный компьютер, который, на удивление, сносно ловил интернет.- Что вы делаете?Хоть произнесено это было и достаточно спокойно, но с максимальным нажимом на каждое слово. Одного взгляда хватило, чтобы было ясно – Анджей едва сдерживает приступ ярости. Сверля родителей Фильки взглядом, он медленно прошел в палату, первым делом скинув отцовские руки с его плеч.- Голова болит?- Да...- Ложись, сейчас врача позову.- Нена...- Ложись, говорю.- Не уходи!Повиснуть на его руке, трясясь, будто пятилетняя девочка. Забыть про боль, забыть про родителей, забыть... И вспомнить, наконец, первопричину всех страхов.- И бабушка с дедушкой ничего не спрашивали?- Нет. А должны были?- Нууу... Два парня спят на одной кровати – для нормальных людей это странно.- Значит, моя семья не нормальная, потому что для них наши отношения приемлемы.Последовала длинная пауза, во время которой Филипп сосредоточенно сопел, придумывая более ядовитые и оскорбительные слова. Однако вместо этого только хмуро посмотрел на парня.- Что? Да не рассказывал я им, неужели ты их тугодумами считаешь? Они сами обо всем догадались.- Каким таким образом, интересно знать.- А вот таким, у нас стены тонкие, а ванна от комнаты родителей не так далеко, как тебе казалось.Филька покраснел. И сколько б Анджей не говорил, что секс – это естественно и стыдиться тут нечего, он будет продолжать смущаться.