Глава 8 (1/1)

Ты объявил мне бойкот. Не реагируешь на меня, ничего не ешь. Когда я ставлю перед тобой тарелку с едой и отворачиваюсь буквально на мгновение, то очередная трапеза оказывается на полу. Несколько раз часто моргаешь, чаще одним глазом, чем двумя, встаешь и, взяв мой кофе, уходишь из кухни.

Единственное место, где ты реагируешь на меня – бассейн. Я часто замечаю, что ты, плавая в холодной воде, смотришь на меня, но затем резко разворачиваешься и, ныряя, плывешь дальше.

Так продолжается уже вторую неделю. Я даже взять за руку тебя не могу, чтобы успокоить. Ты больше не доверяешь мне. Твои родители кричат, что ты похудел. Я пытался кормить тебя, не позволял швыряться едой, но ты упрямо встаешь, размахивая руками, и уходишь, хлопая дверью.Отталкиваешься от бортика бассейна и быстро плывешь к противоположному краю. В голове всплывает идиотская идея, но он должен помочь мне, не так ли?

А если захлебнусь? Так можно же не отплывать от бортика или…

Ладно, будь что будет. Ты успеешь, правда ведь?

Дрожащими пальцами достаю мобильный телефон, ключи, бумажник, стягиваю куртку с плеч, и наблюдаю, как ты немного тормозишь у дальнего бортика.

Возвращаешься, и в этот момент я с разбега прыгаю в ледяную воду.

Холод сразу пронзает острыми иглами, невольно вскрикиваю, выпуская кислород из легких, пытаюсь хоть как-то всплыть, но это не получается - я, словно камень, иду ко дну.Пытаюсь хоть что-то разглядеть, но в голубой воде в полутемном помещении ничего не видно... Или это я от страха просто не понимаю, что и где находится. Пытаюсь хоть как-то всплыть, но получается только море брызг. Черт, Чан, где же ты?Когда воздуха совсем не хватает, меня подхватывают крепкие руки. Хватаюсь за что-то и выныриваю из воды, жадно глотая кислород... Подплываешь к бортику - хватаюсь за тебя сильнее, обнимаю за шею, ногами обхватываю бедра и пытаюсь хоть как-то не дрожать. Ты испуганно смотришь в мои глаза, а я только бормочу посиневшими губами:- Прости меня… - вижу бешенную ярость и крепко обнимаю тебя, умоляя простить. Ты до хруста в ребрах сжимаешь меня в объятиях, а когда я отрываюсь от тебя, то получаю хорошую пощечину. Ты злобно смотришь на меня и, подтянувшись, сажаешь меня на бортик, но я не отпускаю тебя и тяну за собой на холодный кафель. Крепко обнимаю за шею и зарываюсь пальцами в мокрые волосы, с которых стекает вода, прижимаю тебя к себе и понимаю, что ты простил – ты укачиваешь меня в своих объятиях, как я тебя совсем недавно. Зарываюсь носом в твое плечо и тяжело дышу. Я точно заболею, я уверен в этом – горло уже сковывает противное першение.

- Холодно... Пойдем домой, хватит на сегодня плавать, - дрожащими руками цепляюсь за твои плечи и поднимаюсь с холодного кафеля. – Пойдем, ХимЧан, - протягиваю тебе руку, а ты дергаешь головой и не обращаешь на меня внимания, просто разворачиваешься и снова ныряешь в воду, быстро набирая скорость. – ХимЧан! ХимЧан! – останавливаешься и, дернувшись, разворачиваешься ко мне. – Я замерз, пойдем домой, пожалуйста. Я знаю, ты не проплыл и 25 бассейнов, но сегодня… Пойдем, пожалуйста? – протягиваю тебе руку и ты фыркая, плывешь назад. Выбираешься из воды, я закутываю тебя в полотенце, ты сам вытираешься и ищешь второе, небольшое, махровое, которым я обычно сам вытираю твои волосы.- Черт, оно в сумке… - быстро иду к своей ноше и пытаюсь найти там потерю, но пальцы не слушаются, и я понимаю, что очень замерз. – ХимЧан, помоги, я же знаю, ты любишь копаться в чемоданах, иди сюда, - двигаю к тебе спортивную сумку, ты садишься рядом на колени и, передергивая плечами, надуваешь губы. Находишь то, что искал за минуту и, стянув с себя полотенце, закутываешь меня в него, как маленького ребенка. – Спасибо... Пошли, тебе одеться надо… - тащу тебя в раздевалку, и, пока ты переодеваешься, я забираю все вещи, которые выложил из карманов и натягиваю на себя куртку. У входа нас, как обычно, ждет машина с личным водителем. Ты забираешься в салон первым и лезешь к водителю, разглядываешь кнопочки на панели и, заломав себе пару пальцев, наугад тыкаешь в одну из них.

- Мистер Ким, зачем вам печка? – дергаешься и, толкнув мужчину плечом, перебираешься ко мне.

- Оставьте, это мне холодно, вот он и включил, - благодарно улыбаюсь тебе, ты дергаешься и часто моргаешь, приподнимаешь бровь и большими глазами разглядываешь ночной город за окном.

- ХимЧан, дай лоб, - тяну к тебе ладонь, ты дергаешься и прячешь голову в капюшоне, а когда я запускаю под него ладонь, то наталкиваюсь на твои губы, которые касаются подушечек пальцев. – Ну не играйся, ребенок, - провожу ладонью вверх и касаюсь теплого лба. – Нормальный, главное, чтобы не заболел… - ты резко садишься и повторяешь мои движения, только дотрагиваешься до моего лба и фыркаешь, играя бровями. - Что,горячий? Я, скорее всего, заболею... Главное, чтобы ты в порядке был.Причмокиваешь губами и ложишься на сиденья, изучая фонари, которые мелькают за окном. Мы возвращаемся домой, и я тащу тебя в ванну, вручаю фен и заставляю сушить волосы, сам переодеваюсь в теплый свитер, домашние штаны и шерстяные носки, а затем иду готовить. Заглядываю в ванну и вздыхаю – ты пытаешься разобрать фен на составные части. Подхожу к тебе и, забрав несчастную технику, сушу твои волосы: ты покорно опускаешь голову и изучаешь свои пальцы, которые снова образуют странные фигуры.

- Все, свободен. Пойдем ужинать. Сегодня предлагаю горячее молоко и печенье, согласен? – выходишь из ванной большими шагами, чуть не снося меня, и направляешься на кухню, сжав руки в замок. – ХимЧан! Я с кем разговариваю?- моему возмущению нет предела, ты словно обижен на меня до сих пор. Злюсь, но направляюсь за тобой. Ты уже достал молоко из холодильника, чашки, и крутишься волчком, пытаясь сообразить, что делать дальше. Подвожу тебя к столу и, взяв твои ладони в свои, помогаю налить молоко в кружки, затем мы ставим их разогреваться, я достаю печенье и включаю тебе телевизор. Ты никак не реагируешь на него, садишься за стол и начинаешь делать из салфетки журавля. А когда заканчиваешь, протягиваешь мне. – Красивый, молодец, - улыбаюсь тебе, но ты хватаешь меня за руку и кладешь его на мою ладонь. – Что? – двигаешь мою руку обратно, к моей груди. – А, это подарок. Спасибо, - улыбаюсь и чмокаю тебя в лоб, но не успеваю отстраниться, как на улице гремит гром, и ты вздрагиваешь, дрожа всем телом. – Не бойся, я тут. С тобой. ХимЧан? – отрываешь взгляд от окна и пронзительно смотришь на меня, я же только беру тебя за руку и крепко сплетаю наши пальцы. Ты резко двигаешься ко мне и вытягиваешь губы ?уточкой?. – Я думаю сейчас… Не надо, наверное, - ты опять не понимаешь, что я говорю, потому что продолжаешь сидеть в той же позе, только теперь хмуришь брови из-за того, что я медлю. Наклоняюсь и чмокаю тебя в губы. Но не успеваю отстраниться, как ты чмокаешь меня в ответ и лучезарно улыбаешься, прищурив глаза. Это так мило, что я не могу сдержаться и смеюсь, взъерошивая твои волосы. Ставлю перед тобой кружку, прикусывая губу. Ты быстро ужинаешь, не отрываясь, глядя в телевизор:новости - это твой ритуальный просмотр. Я веду тебя в комнату, ты переодеваешься, выпиваешь витамины и залезаешь под одеяло. Я сижу с тобой, пока ты не заснешь, и иду к себе.

Черт, меня и в правду знобит…

Раздеваюсь до боксеров и, залезая под теплое одеяло, засыпаю. Но ночью я просыпаюсь из-за того, что кто-то раскрыл мое одеяло. Резко сажусь и сталкиваюсь с твоим лбом своим. Фырчишь, но настойчиво ползешь ко мне, и, только когда укладываешься рядом на узкой кровати, причмокиваешь губами, показывая, что ты доволен. За окном гремит гром, ты прячешь и меня, и себя под мое одеяло и, крепко обняв меня, засыпаешь, не желая бояться природных явлений.

Твои крепкие руки сжимают меня в объятиях, прижимая к себе все крепче, словно я убегу. На моей маленькой кровати неудобно, поэтому приходится прижиматься к тебе, чтобы не упасть. Обнимаю тебя за талию и с удивлением замечаю, что на тебе нет пижамных штанов и футболки. Ты в боксерах, так же, как и я. Вот почему мне стало так горячо. Я не могу согреться под одеялом, а ты, обняв меня, спокойно отдаешь свое тепло и крепко спишь, не обращая внимания на погодные явления.