Часть первая. Конкурс красоты (1/2)

Историческая справка:

Вся мятежная четвёрка в ожидании конца четвёртого курса; на этом фоне происходит разрыв между Пабло и Мариссой из-за того, что девушка впервые решила испытать его на верность. Пабло испытание едва не завалил, а на Мариссу обиделся страшно. Также он поссорился с Мией и Мануэлем, косвенно причастными к устроенному Мариссой испытанию. Гордыня прочным камнем засела в нём. Группа, правда, не распалась, и это было просто чудом или же чересчур большими амбициями её участников. Не хочу утверждать наверняка. Пабло ударился в разврат и запой по полной программе, желая забыть ту каверзу, которую подстроила ему Марисса, а также забыть её саму. Страдало уязвлённое самолюбие, да и не только оно. Марисса же тоже обиделась на Паблито, но не старалась казаться более психованной, чем была на самом деле.

Что же касается школьного официоза, то ?Элитный путь? всё-таки продолжал оправдывать своё название, несмотря на обещание Дунофа, что школа теперь станет обычной. Однако Ложей тут теперь и за километр не воняло, а правил поведения значительно поубавилось. К слову, теперь сам Дуноф был главным блюстителем порядков вместо покойного Бласа, а вот дирекция школы состояла из двух сеньор: Моры Бустамантэ и Сони Рэй. Марсель, находясь на таком близком расстоянии от Моры, позабыл Клавдию, да и Мора, впрочем, была абсолютно не против ухаживаний слегка дряхловатого, но очень верного Дунофа. До свадьбы, однако, у них так и не дошло. В основном, из-за Пилар, которая отца теперь и на пушечный выстрел не подпускала, не простив ему такой наглой измены матери. За советами, буде таковые нужны, она обращалась либо к Соне Рэй, либо к Томасу и всей его многочисленной родне.

Близился конец каникул. Все вернулись в школу. Марисса, учуяв родной запах пьяноватого сердцееда Бустамантэ, загорелась желанием с ним помириться. Её желанию, казалось бы, вполне способствовало намерение дирекции устроить вечеринку по случаю нового учебного года. Вот Марисса и решилась, наступив себе на горло, одеться по последней моде, не скрывающей ничего, кроме, пожалуй, ума, и предстать в этом ошеломляющем прикиде перед Паблитосом. Тот, узрев её в прямо таки королевском обличье, одним махом опростал бутыль виски, благо немало таких бутылей было принесено в школу под видом безалкогольных напитков, и начал активно признаваться девушке в любви. Конечно, Марисса была рада, но каким же сильным было её разочарование, когда оказалось, что на следующее утро Пабло ничего не помнит и не может взять в голову, с какого такого перепугу она полезла к нему с поцелуями. Голова уже давно привыкла к сильному возлияниюи не болела, но вот нормально соображать категорически не желала. Посему Пабло и послал Мариссу подальше. Та не оставила его заявление без ответа, и от их криков проснулись все, кто ещё досматривал сладкие субботние сны и мечтал, как посмотрит следующую их серию в последний день каникул – воскресенье! Дуноф, ещё за час до этого мирно обсуждающий с Морой и Соней вопросы приёма новых учеников, живо отступил от этого животрепещущего вопроса и предложил дирекции подумать, как они могут утихомирить собственных детей. Ответ нашёлся сразу: надо поселить Пабло, Мариссу, Мию и Мануэля в один блок! А он-то как раз и нашёлся, после летнего ремонта. Там были две жилые комнаты, санузел, 2 ванные и большой зал. Переселение планировалось подать под соусом улучшения условий существования группы ?Эррэвэй?. Однако реакция на предложение была совсем не такой, на какой надеялись Мора, Соня и Дуноф. Дуноф, выслушав возражения Бустамантэ и Андрадэ, а также спокойные замечания Мануэля, только ухмыльнулся и предложил обустраиваться…Экшн: Единственным человеком, нормально отреагировавшим на слова Дунофа, была Мия. Ни слова не говоря, она схватила Мариссу в охапку и потащила её собирать вещи для перехода на новую жилплощадь, теперь – общую для них двоих. Мия умчалась набивать тряпьём свои чемоданы, а Марисса, задумчиво разглядывая свои собственные ярко накрашенные ногти, вяло запихнула парочку вещичек в сумку и уселась на кровати, жалуясь Лухан на Пабло:-- Прикинь, я вчера, как полная Барби, нацепила дорогие тряпки, намалевалась, а эта сволочь, испоганив мне весь макияж своими поцелуями, сегодня уже ничего не помнит и от моего вида чуть ли не крестится! Ну, как так можно?! Не держать же мне его всё время в алкогольном опьянении, чтобы он нормально ко мне относился!-- У вас всё, не как у людей! --смеётся Лухан.-- Тебе-то смешно, а меня такое уже начинает доставать! Я к нему, как верная собака, а он пинать только изволит! Ну, нет, начинаем новый виток истории…-- Какой?-- Называется ?Заставить Бустамамонта ревновать и самому начать бегать за мной?!

-- Ты сама-то веришьв то, что сказала? Чтобы Пабло первым после крупной ссоры начал бегать?! Жди урагана на Луне!-- Ничего, начнёт! Я ему такое устрою, что на Луне даже люди поселятся! Остаётся только найти подходящую кандидатуру…В этот момент в комнату заскочила Мия:-- О чём спор?-- О пагубности пьянства!-- А, значит, о Бустамантэ… Марисса, ну, когда вы уже с ним помиритесь, а? Надоело, честно говоря, на вас, таких несчастных, смотреть…

-- Это я-то несчастная?! Миечка, родная, сделай милость, подкрути своим переманикюренным пальчиком распрямившуюся извилинку, а то слишком уж заметно глупость проступает!

-- Ой, Марисса, и не надо прятаться за дежурными оскорблениями! Не хочешь слушать – не слушай!-- Ну, лады! Пошли на новое место, что ли…На новом месте обнаружился кавардак, состоящий из двух гигантских баулов, стоящих ровно между жилыми комнатами. Баулы были раскурочены, и вещи из них грозили завалить весь пол. От одной из сумок исходил чёткий запах спиртного, а возле образовалась абсолютно не аккуратная такая лужица от виски, медленно льющегося из горлышка надбитой бутылки. Бутылка была неловко засунута между трусами и гитарой, жалобно тренькавшей всякий раз, когда капли спиртного попадали на её нежные струны.Трусы на такое пакостное отношение к ним не жаловались, хотя уже и покрылись пятнами. Наверное, это были пятна стыда за их неряшливого владельца, хотя они и напоминали, очень смутно, слёзы горечи за утрату надлежащего вида, и в этом трусы уже никого не винили, кроме самих себя, поскольку случилось так, что именно они умудрились попасться хозяину последними во время сбора вещей! Естественно, ни трусы, ни гитара не покинули своих мыслей и слёз, когда дверь одной из комнат открылась и Пабло, вздохнув, взялся за баул.

Марисса, узрев его, не смогла удержаться от комментария:-- Вижу, у тебя новый одеколон, Паблито! На какой помойке ты его взял и зачем так мучишь вещи, надушивая их им?!

-- Заткнись, придурошная!-- Я, может, и придурошная, но, в отличие от некоторых, амнезией не страдаю и помню вчерашний день!-- Вчерашний? Я тоже его помню. Помню, как одна крашеная выдра активно вешалась мне на шею, хотя прекрасно знает о причинах нашего с ней разрыва!-- Ах, выдра, значит?! Ну, Бустамамонт, погоди! – с этими словами Марисса кинулась на Пабло с явным желанием выцарапать ему глаза длинными ногтями, которые вчера, к тому же, ещё и подверглись походу в салон, где, благодаря усилиям дорогих мастеров, были отточены до статуса бензопилы ?Дружба?.До глаз девушка не добралась, но попытки Пабло отбиться от её нападок привели к тому, что он не удержался и упал прямо под ноги Мануэля, высунувшегося, чтобы забрать свой баул. Глянув на Пабло, изо всех сил старающегося держать оборону против разъярённой Мариссы, Ману хмыкнул, переступил через эту парочку, схватил сумку и спокойно скрылся за дверью. Поскольку битва сумасшедшей парочки сопровождалась также и обменом матерщиной с обоих сторон (пытаясь сохранить лицо, Бустамантэ заехал Андрадэ по носу!), посмотреть на бесплатный цирк сбежалась половина школы. Но человека, могущего их разнять, не находилось, пока Лухан, наконец, не подумала, что на сегодня для Мариссы достаточно стычек с Пабло, благо нос главной мятежницы школы уже довольно подозрительно кровоточил, и, подскочив к борющимся, нечеловеческим усилием таки отодрала подругу от начавшего уже совсем сдавать под напором злости девушки Паблитоса. Злющая Марисса, постояв секунду, плюнула под ноги уже поднявшемуся на ноги, но шатающемуся Пабло, и с королевским видом проследовала в их с Мией комнату, зажав пальцами кровоточащий нос.Пабло, пробормотав ?истеричка?, затащил-таки баул в их с Ману комнату и, взяв зеркало, принялся обозревать ?Мариссин труд?. Что и говори, но физию она ему подпортила основательно! Прям не мальчик смазливый, а пират Карибского моря какой-то!.. В душе Пабло понимал, что Марисса права, но гордость не давала ему силы открыто признать её правоту… А ещё он, хоть убей, не понимал, почему она явилась к нему с утра… Пока Бустамантэ занимался осмотром больных и несуразных мест на лице, Мануэль, закончивший раскладывать свои шмотки, а их у него, благодаря старанию Мии, было немало, и начал подкалывать Пабло на манер, мол, когда состоится следующий бой с Мариссой, а то он, Мануэль, поспорил с ребятами, и они никак не могут сойтись на том, на какой же секунде Марисса отправит Пабло в нокаут… Пабло замысловато выругался, но отвечать на этот коварный вопрос не стал. Просто усталость вдруг навалилась на парня. Он бросил осмотр синяков и задрых, так и не начав разбирать свою сумку… Но сон, к сожалению, не принёс долгожданного утешения: ему снился ринг и Марисса в боксёрских перчатках. Марисса уверенно отклонялась от его ударов, а под конец нокаутировала… поцелуем. Лёжа на холодном полу, он видел, как она, улыбаясь, как вампирша в предвкушении бурной кровавой ночи, шла под ручку с рефери поединка, по пути к выходу снимая те самые злополучные перчатки и отшвыривая их в сторону. Пабло, решивший таки подняться, получил удар этими перчатками прямо по лбу, и теперь уже не поднимался, находясь в шоке и обмороке одновременно…

Первый школьный день для всех школьников начался с взывания ко всем возможным и известным святым силам мира сего с просьбами вырубить этот идиотский будильник на веки вечные! Но потом пришлось со стариковским кряхтением подняться и оценить уровень своей собственной вменяемости с хитрыми мыслями, мол, прикинусь идиотом – и на уроки не попаду, потому что просто не пустят! Но снова облом! К величайшему сожалению, школьники, пытаясь сравнить себя с Мариссой Пиа Спирито-Колуччи-Андрадэ – самой психованной особой, которую они знали –, не находили ничего общего, а уж сама Марисса, всю ночь не спавшая из-за мыслей о Пабло и о том, как она будет ему мстить, и подавно не видела в себе ничего необычного, хотя сам объект её страданий, высунувший один глаз из комнаты и узревший на расстоянии метра вышеупомянутую девицу, преследовавшую его в том, субботнем, сне, да ещё и жуткими красными глазами, сильно пожалел, что сроду не ходил в церковь и понятия не имеет, как надо креститься. Девица показала ему язык и с улыбкой записной идиотки, что было явно скопировано у Мии, направилась в ванную. Глаз моргнул и вместе с хозяином вернулся в комнату.

Первым уроком, как оказалось, у пятого курса была математика, и от этой несправедливости все просто взвыли! Марисса уже собиралась было составлять петицию о защите мозгов школьника, но неожиданно примолкла. От ощущения немой Мариссы очнулись все, с очень явным интересом повернувшиеся туда, куда во все глаза смотрела главная мятежница школы, дабы понять, что же такое особенное закрыло ей рот. Прямо перед пятым курсом стоял Дуноф, но явно не он так заинтересовал Андрадэ. Чуть поодаль возвышался молодой усач в строгом костюме с несколько небрежно завязанным галстуком. Очевидно, именно его и разглядывала Марисса. На её лице заблуждала какая-то дикая ухмылочка, мгновенно понятая сидящей рядом Лухан. Линарес задумчиво повернулась, покосилась на ещё сонного Пабло и кивнула Мариссе. Мия, хотя и не совсем поняла взгляд сестрицы, добрела-таки до истины, прозрев после действий Лухан. Колуччи тихо захихикала. Ей Марисса тоже вчера рассказала о плане мести Бустамамонту, и Мия, признав его жутко банальным, тем не менее, одобрила действия мятежной родственницы.А Дуноф тем временем решился нарушить такую умильную до слёз атмосферу молчания в аудитории.-- Пятый курс! Прошу любить и жаловать нового учителя математики. Его зовут Гильермо Рэтас!?А насчёт ?любить? Гитлер верно подметил… Его-то мы и полюбим…? -- пронеслось в голове у Мариссы. Лухан, до этого согласная со всеми дальнейшими действиями подруги, вместе с Мией уцепилась ей в белы рученьки и прошипела: ?Ану, стоять! Марисса, он – учитель!.. Если хоть попробуешь замутить с ним, тебя наверняка ждёт ссылка и каторга в награду от Сони!? Мия, по привычке сильно хлопающая ресницами, тихо заметила: ?Сонечка-то вместе с Морой замутили эту бадью с комнатами, верняк, специально, чтобы помирить тебя с Бустамантэ… Не думаю, что они будут очень рады твоему желанию бегать за этим вот…? Марисса усмехнулась: ?Девки! Ну, кто вам сказал-то, что я прям щас буду вешаться на шею этому… э-э-э… существу? Да притом так открыто! Нет, месть – это блюдо, которое следует есть холодным… Куда спешить-то, а?? Подруги недоумённо пожали плечами, но отстали. Урок кончился ворчанием молодёжи на то, что задали очень много и даже от самого взгляда на домашнее задание, даже без попытки его решать, уже голова заболит. И тут все испытали сильнейший шок. Марисса, покосившись на пустой учительский стол (Рэтас провёл занятие ровно до звонка и не секундой позже, тут же уйдя!), попросила Лауру ПОМОЧЬ ЕЙ CМАТЕМАТИКОЙ!!! Даже Пабло, привыкший ожидать от Мариссы чего угодно, озадаченно открыл рот, увидев, как Марисса, без привычных причитаний на тему ?грёбаный ?Элитный путь? и всё, что с ним связано?, уселась вместе с донельзя удивлённой, но обладающей даром милосердия Лауритой за парту и открыла, казалось бы, ненавистный всей её бунтарской натуре учебник.

-- Закрой рот, Паблито, а то залетит кто! – усмехнулась Марисса, заметившая его ступор.Тот опомнился, ответив:-- А ты, Андрадэ, не пялься в книжку! Там нет картинок!Марисса, углубившись в теоремы вместе с Лаурой, даже не расслышала этой его реплики, но зато её услышала Лухан и с чисто боксёрским равнодушием к судьбе противника заехала Пабло по челюсти. После чего внимательно посмотрела на свой кулак, одобрительно ему улыбнулась и вместе с Маркосом отбыла восвояси.Пабло, бормоча нехорошие слова, тем не менее, не решился нарываться и ушёл. Лаура, заметив сие, прищурилась:-- А теперь говори, к чему этот весь цирк с желанием не просто списать у меня домашку, а научиться ДЕЛАТЬ её?-- Э-э-э…

-- Говори! Я – не ты, но тоже могу взбрыкнуть и забыть о своей вселенской доброте!-- Ну, ладно… В общем, понимаешь, я поссорилась с Пабло и теперь хочу его вернуть.-- И причём тут математика?-- Блин, Лаура, ей-Богу, ты щас мне кажешься тупее Мии!.. В общем, я хочу, чтобы он меня ревновал и сам пришёл первым мириться…-- Так… По ходу, я, правда, чего-то буксую… Ты только что сказала, что хочешь помириться с Бустамантэ, верно?-- Ну, да…-- И для этого тебе нужна математика…-- Ага…-- И ты хочешь, чтобы он тебя ревновал… То есть он должен ревновать тебя к РЭТАСУ????-- Лаурита, ты потрясающая умница! Лухан это поняла спустя 2 секунды, а барбиобразная Миечка над такой задачкой ломала голову аж 3 секунды, но ты явно бьёшь их рекорд!

-- Марисса, ты хоть понимаешь…-- Да, лучше всех. Давай дальше…

После того, как несчастный Мариссин мозг таки согласился принять в себя абсолютно не нужную ему информацию, она позвала Лухан, проинструктировала её и Лауру насчёт завтрашнего дня и отправилась в… бутик! Одно из самых ненавистных мест на всей планете для неё, Мариссы Пиа Спирито-Колуччи-Андрадэ, но сейчас поход туда приравнивался к удачному манёвру на войне. Правда, она пока не знала, к чему всё же привёдет этот манёвр: к гибели в чём-то мрачном типа Освенцима (примечание автора: немецкий концлагерь времён второй мировой войны) либо к хриплой пьяной победе, вроде той, что ждала советских солдат на Курской дуге…

Следующий день снова начинался с математики, на что пятый курс ответил хоровым завыванием, в котором, впрочем, не принимала никакого участия Марисса. Всех сразу чрезвычайно заинтересовало, куда могла деться Андрадэ на второй-то день занятий?! Перезанималась математикой, что ли? О, кстати, о математике… Естественно, мало кто заботился о том, чтобы делать домашнее задание, поэтому к грустному наблюдению о бренности человеческого бытия прибавились замысловатые и не совсем цензурные выражения на тему того, что вот-вот они наживут себе очередного врага в виде этого… Блин, как же зовут этого-то?! А то ещё спросит, а надо хоть немного соображать… Методом коллективного опроса самые ?умственно развитые? личности класса – Лухан и Мия – написали на листочке большими буквами имя учителя. Листочек активно передавали по рукам, шепча такое драгоценное щас имя – ещё бы! единственное, что они ТЕПЕРЬ знают по математике пятого курса! --, как молитву… Словно специально, объект их тихих мольб явился в тот момент, когда последняя личность этого класса, Соль Риварола, прочитала эти страшные, написанные сразу двумя разными почерками, два слова: Гильермо Рэтас!..Рэтас вошёл, совершенно не обратив внимания на сделавшую страшные глаза Соль, поставил портфель на стол, достал оттуда большую тетрадь и школьный журнал их курса, слегка хрустнул костяшками пальцев, разминая их, и улыбнулся улыбкой, как казалось сейчас молодёжи, некоего аргентинского Мефистофеля.-- Здравствуйте, уважаемые!

-- Здрасте…-- Мы начнём наш урок с проверки домашнего задания. Я прошу тех, кто его сделал, поднять руки, а потом вы по очереди будете выходить к доске и писать решение. Так я смогу определить, как вы знаете мой предмет, а также вы поможете своим товарищам! Прошу…Нехотя поднялось несколько рук. В основном, решать выходили Маркос или Лаура. Когда Лаура, чуть ли не высунув язык от усердия, тщательно дописывала решение длиннющего примера действия какой-то теоремы, являющегося предпоследним заданием, Лухан, делая вид, что вникает в суть этого учёного бреда, незаметно нажала клавишу на мобильнике. Звонок сбросили очень быстро, а значит, можно не сомневаться, что её поняли… А Лаура с огромным чувством собственного достоинства наконец уселась за парту, тронув Линарес за плечо. Та чуть заметно кивнула.

Тем временем Рэтас пытался выяснить, кто сделал последнее задание. Маркос поднял было руку, но её быстро перехватила Лухан и с таким нажимом положила на парту, словно участвовала вместе с любимым человеком в чемпионате по армрестлингу.

-- Что, неужели никто не сделал? – в третий раз вопрошал Рэтас.

Не услышав какого-либо ответа, он разочарованно вздохнул:-- Жаль…Наверное, учитель собирался как-то продолжить свою грустную тираду, но ему этого просто не дали. Дверь в класс распахнулась настежь, и туда вплыла… Да, именно ВПЛЫЛА… Во всяком случае, именно такой глагол возник в голове у Пабло, когда он увидел ЭТО!!! ЭТО, что никак не хотело сочетаться в его голове с реальностью, и возникла настойчивая мысль, что ЭТО – просто глюк или сон… Челюсть у него чуть не отвалилась, а глаза, на секунду разъехавшись в разные стороны, всё-таки умудрились сфокусироваться в одной точке… И КАКОЙ точке! Это была яркая, невероятно женственная, ТОЧКА, в которой с трудом поддавался опознанию родной душе и сердцу образ… МАРИССЫ!!!Не один Бустамантэ пожирал глазами таки явившуюся на урок с получасовым опозданием девушку: ТАК на неё смотрели все… А сам объект столь пристального внимания подумала, что, наверное, слегка перестаралась… Потому что даже Мануэль обозревал её упакованную в дорогущие тряпки фигуру с интересом энтомолога, обнаружившего в каком-то невероятно дрянном месте редкий вид бабочки, а это было явно чересчур!.. Марисса вздохнула. Теперь надо было играть роль… Ну, ничего, когда это закончится, она с огромным удовольствием по-дружески отлупит любимого ?супермена?, тоже не отрывающего от неё несколько затуманенного взора. Напился он опять, что ли?..Она обворожительно улыбнулась.-- Извините за опоздание, сеньор Рэтас!Класс выдохнул. Оказывается, ЭТО ЧУДО ТОЖЕ ЗНАЛО, КАК ЗОВУТ УЧИТЕЛЯ МАТЕМАТИКИ!!! Но дальше – хуже. Как говорится, крыша едет – дом стоит. После последующего диалога между Рэтасом и Мариссой практически все, кроме, собственно, самой Мариссы, математика, Мии, Лауры и Лухан, стали отчётливо замечать, как у них сами по себе отделяются скальпы, махают белыми крылышками и летят, летят…

… -- Э-э-э… Ничего страшного, сеньорита Пиа Спирито-Колуччи-Андрадэ, но раз уж Вы…э-э-э… пришли, то, может, поможете вашим однокурсникам и напишите на доске решение последнего задания? Или Вы его не сделали?-- Я? Конечно же, сделала!-- Тогда прошу к доске…Марисса, подмигнув давящейся от беззвучного смеха Лухан, аккуратно примостила на собственной парте учебник, тетрадку и ручку и походкой начинающей манекенщицы направилась к доске… Взгляд Паблитоса, крайне резко среагировавшего на то, как она двигала бёдрами, сделался совершенно идиотским… Марисса, краем глаза заметившая это, удовлетворённо хмыкнула, с неким оттенком беспокойства подумав, что всё-таки Бустамантэ, очевидно, успел вылакать немалую бутыль виски перед тем, как появиться на уроке…

Расписав от корки до корки решение, так старательно заученное вчера, на доске, Марисса улыбнулась и села на своё место. Рэтас похвалил её, заявляя, что её явно ждёт неплохое будущее, если она вдруг вздумает связать его с математикой. Марисса неопределённо и слегка пошловато ухмыльнулась. Благодаря этой ухмылке Пабло наконец вышел из ступора и вошёл в свою роль, такую привычную Мариссе, прошипев:-- Что, кривляться больше негде, да, Андрадэ?!Ну, наконец-то, а то она уже думала, что Пабло каменным домом по голове стукнули!..-- Не твоё дело, Бустамантэ,-- спокойно заявила девушка, в шутку направив идеальнейшие и, казалось, совсем не пострадавшие от позавчерашней стычки длиннющие ногти в его сторону.Пабло, слишком хорошо помня, что она умудрилась сделать ему своим маникюром, испуганно отпрянул. Пятый курс, увидев сие, дружно заржал. Нет, Марисса всё-таки осталась собой!.. Улыбнулся даже Рэтас, но он быстро спрятал свою слегка блёкловатую улыбку под маской строгого учителя. Тем не менее, Марисса заметила его улыбку, да и не только её, но и взгляд Гильермо, почему-то слегка напоминающий взгляд Паблитоса в те далёкие времена, когда в голове сына бывшего мэра только рождались мысли о том, что Марисса может ему нравиться.

А вот Паблито и сейчас усиленно разглядывал её спину и затылок. Разглядывал долго и красноречиво. Марисса прекрасно понимала, что это значит, но слов-то не было! Так что, Паблито, сорри, но ПИТЬ НАДО МЕНЬШЕ!!! А там, глядишь, и говорить по-человечески научимся…Рэтас в несколько замедленном темпе таки продолжил урок. Под конец урока все завыли, и появилось стойкое ощущение, что он явно собирался сделать из них каких-то академиков, а некоторые, между прочим, люди к математике тут абсолютно далёкие… И снова Марисса промолчала. Пятикурсники внимательно наблюдали полёт родных скальпов в тёплые края… А Андрадэ на этом не остановилась. Она подошла к учителю и с миленькой такой улыбочкой пропела:-- Синьор Рэтас, извините за беспокойство, но мне что-то не очень ясной представляется последняя из тех теорем, которую Вы нам сегодня объясняли. Не могли бы Вы мне помочь, а то я боюсь, что не справлюсь с домашним заданием и не оправдаю Ваших слов о моём возможном математическом будущем…Рэтас, внимательно разглядывая в этот момент её ноги, не ответил. Марисса хихикнула. Он опомнился, заставил себя поднять глаза и пробормотал:-- Хорошо… Вас устроит, если мы с Вами позанимаемся завтра, в 3 часа? Тогда Вы успеете сделать домашнее задание, ведь математика теперь у вашего курса аж на следующей неделе.-- Конечно, спасибо. До свиданья.-- До свиданья.Марисса, провожаемая обалдевшими взглядами класса, гордо удалилась. Под аккомпанемент коллективного вздоха всех, кроме Лухан, Мии и Лауры, являющихся, как уже говорилось ранее, посвящёнными в её планы. Когда все ушли, Гильермо, пребывавший в некотором ступоре из-за поступка Мариссы, тоже начал собираться. Так… Ручка… Журнал… Тетрадь… Ой, Господи, бумажник… Это ж надо быть таким раззявой, чтобы чуть не оставить его здесь…

От резкого движения Рэтаса бумажник явно не пожелал отдаться ему в руки и полетел на пол, обиженно раскрывшись. Из бумажника выпала фотография… Рэтас быстро взглянул на неё и тут же отвёл взгляд… Его красивое лицо исказилось от невыразимой боли… Всё, перестань думать о НЕЙ!.. Лучше вспомни сеньориту Андрадэ, явившуюся к тебе на урок, как на свидание!.. Хотя, сейчас все так ходят… Кроме НЕЁ… Рэтас тряхнул головой, засунул фотографию назад в бумажник, схватил портфель и походкой пьяного слона пошёл прочь…

Занятия подошли к концу. Марисса Пиа Спирито-Колуччи-Андрадэ устало вздохнула и отправилась в родную комнату. Не хотелось даже есть. Она взглянула в большое зеркало и выматерилась эдак семиэтажно. Господи, какая пошлятина!!! Кукла Барби и то, наверное, приличнее выглядит! Марисса фыркнула, рванула с себя наряд, натянула оранжевую футболку и чёрные джинсы и без сил опустилась на кровать…