Глава 3 (1/1)

Приоткрыв один глаз и оглядев комнату, братец вспомнил, что засыпал не на своем обычном месте. Он приподнял голову и с ужасом обнаружил, что насмерть обвит Славкиными руками и ногами. Главная проблема вечера требовала немедленного внимания. Гости еще мирно спали, а Машка уже гремела посудой на кухне. Димка предпринял робкую попытку выползти из-под готища, но тот только крепче обхватил его и прижался, не желая лишаться еще одной подушки. Проблема просто вопила от отсутствия каких-либо действий. Тогда абитуриент полежал в полной нерешительности еще минут пять, но, поняв, что она не оставит его в покое, начал более целеустремленно выбираться из-под Славки и пледа. Не тут-то было. Готище, ласково и сонно пробормотав чужое имя, ткнулся горячими губами Димке в горло, мягко положил ладонь на его проблему и осторожно погладил пальцами. Проблема не заставила себя уговаривать и быстренько нашла выход, оставив после себя другую, более страшную, которая для устранения точно требовала похода в ванную. На братца в первое же мгновение объял ужас: он лежал, не дыша, и смотрел, как Славка сначала медленно и нехотя размыкает глаза, осторожно отрывая голову от Димкиной груди, некоторое время пристально смотрит в прозрачные льдинки и начинает отражать испуг и недоумение в своих глазах, резко отдергивается и прижимается к стене. Абитуриент, как лежал пластом с мокрыми трусами, так и остался лежать, проводив выскочившего из постели Славку взглядом готового к смерти.

- Господи, вы чего дверями так хлопаете? – Марья Сергевна оторвалась, наконец, от посуды.Димка быстро натянул на уши плед и сделал вид, что еще спит. Вылетев из ванной, Славка кинулся на балкон и курил там минут пятнадцать. За это время братец успел отмыться десять раз, но выходить ему не сильно хотелось. Но пришлось, ибо Машке срочно понадобилось в ванную. Готище до самого завтрака не вылезал с балкона, а когда Марья Сергевна выключила чайник и разлила кипяток по чашкам, быстрыми глотками, дважды обжегшись, выхлебал всю кружку, схватил бутерброд и засобирался на улицу. Димка сидел молча, стараясь засунуть в кружку всю голову целиком и ни на кого не смотреть.- Вы чего? – осведомилась Машка после осыпания штукатурки с потолка от хлопка входной дверью.- Чего? Ничего, все нормально, - братец так и не отлипал от чашки.С того самого злополучного дня рождения Димке ничего в голову больше не лезло, кроме Славкиных рук, и пальцев, в частности. Каждую минуту, когда он отвлекался от подготовки к экзаменам, в мысли забиралось то утро, вспоминалось чужое прикосновение, принесшее облегчение. Он все время наблюдал за его руками, смотрел, что он делает, и как делает. Маленькие широкие ладошки с короткими пальцами, черный лак на ногтях и толстое кольцо из белого металла на большом пальце теперь были любимыми, если не сказать родными. Каждую Славкину вещь, оставленную в ванной, он теперь чуть ли не своим долгом считал облапить и обнюхать. Иногда его вещи пахли незнакомым, чужим запахом, какой-то пряной туалетной водой, смешанной с запахом красок, что несказанно злило Димку, и тогда он начинал огрызаться и рычать на Славку, который и без того начал приходить домой чуть ли не раз в неделю.

После сдачи вступительных экзаменов Димка с Марьей Сергевной собрались съездить домой. Братец категорически настаивал на взятии готища с собой в гости. Славик упорно отнекивался, мол, дела и все такое. Но тут в воспитательный процесс вмешалась Машка, сказав, что свежий воздух тоже организму нужен, и еда нормальная, и все, что к этому прилагается, пообещав предоставить в пользование свой ноутбук по первому требованию, а также гарантировав, что трогать его там никто не будет и он сможет торчать на своем форуме, сколько душе угодно. Славка согласился, но все же предчувствовал беду. Уткнуться в Машкин ноутбук ему захотелось в первые же полчаса в электричке, ибо братец снова возомнил себя радио и не затыкался ни на секунду, заранее планируя, к кому он наведается по приезду, и с кем пить пойдет. Сестра рассеянно поддакивала ему, ибо ожесточенно что-то искала в какой-то толстой книжке. Заветная машинка покоилась на багажной полке. Высоко слишком. Самому коротышке не достать, а просить Димку не хотелось. Тогда Славка воткнул плеер и тоже стал рассеянно кивать и поддакивать.По приезду заботливая маменька тут же накормила всех обедом и рассказала все последние новости поселка. В процессе к обеду присоединились еще две девочки и мальчик. Все весело щебетали и переговаривались. В просторной светлой кухне стало до невозможности тесно и шумно. Славке захотелось домой. Не то, чтобы он не любил детей, он их не переваривал. Они тут же прицепились к черным ногтям, маленькому знаку бессмертия, болтавшемуся на запястье, колечку в носу. Быстро все доев, он вылетел из-за стола, поблагодарив хозяйку. Димка его еле отыскал за хозяйственными постройками.- Эй, а ну не кури там, слышь? – готище, оказывается, забрался на высокую поленницу.- Это почему же?- Потому, что это дрова, и если что-нибудь загорится...- Будь спок, ничего не загорится. Я за этим наблюдаю, - заверил хозяина Славка и вышвырнул затушенный окурок.

Димка схватил нарушителя за свисавшую ногу и потянул вниз. Послышались злобные матерные выражения и шипение. Славка принялся хвататься за дрова и упорно не хотел слезать. Но хозяин был неумолим и не отступал. Наконец, ему удалось подтащить Славку ближе к краю и дернуть за подвернувшуюся под руку ладонь, и готище был немедленно принят в цепкие объятия и свален с поленницы на траву, возымев взъерошенный, слегка помятый вид.

- Не смей там курить, будь любезен, - для большей убедительности Димка потряс указательным пальцем возле Славкиной мордочки, все еще лежа на траве возле него и, оказывается, обнимая свободной рукой.Славка критично осмотрел Димкину ладонь, лежавшую на нем, и прошипел:- Конечно, как скажешь! – и, сбросив руку, принял вертикальное положение. Димка поднялся следом и попытался стряхнуть со Славкиной спины опилки, но ввиду не прекращаемого движения в сторону удаления объекта заботы промазал, и получилось, будто бы он скользящим движением шлепнул его по заднице. Готище резко остановился, втянул голову в плечи, медленно повернулся к обидчику и явил ему свое оскаленное покрасневшее от злости личико.- Эмм... ты не так все понял...- Ты о чем это думаешь? – рассвирепевший Славушка медленно наступал, - баб своих деревенских будешь по заднице шлепать, понятно?- Боже, я просто хотел...- Тихо, пожалуйста! – он подошел почти вплотную, так, что Димка снова почувствовал любимый запах, - я тебе не девочка, ясно, и не трогай меня!- Ладно-ладно! Не злись только, - братец изъявил желание идти на мировую, а сам обдумывал тем временем коварный план по захвату заветной ладони.Но обладатель ладошки вдруг резко развернулся и направился к дому. А Димка так и остался торчать посреди улицы, прижимаясь к поленнице.Ближе к вечеру Марья Сергевна снова принялась отчитывать брата за то, что тот опять что-то сказал Славушке, ибо последний шарахается от каждой тени и места себе не находит. Пришлось идти искать его и выяснять, в чем дело. Матерый готище обнаружился чуть ли не под кроватью, с ногами в ноутбуке. Димка с грохотом приземлился на табуретку, стоявшую неподалеку, и ближе не придвигался, дабы не спугнуть. Славка испепеляющим взглядом уставился на братца, посверлил его с минуту и снова вернулся к дисплею. Тот счел необходимым принципиально не извиняться, подумав, что извиняются за такое только перед барышнями, шумно вздохнул и предложил:- Купаться пойдешь?- Чего? – готище снова поднял глаза и нахмурился.- Ну, костер у нас ночью. Возле речки. Пойдем, а? - он вскочил с табуретки и сделал маленький шажок в направлении кровати, на которой сидел Славка.- Чего мне там делать-то? – он вжался в стенку, - я и тут неплохо посижу.- Пива попьем, - не унимался кавалер, - пошли! Собирайся давай.В комнату ворвалась Марья Сергевна и принялась доставать из комода свитера.

- Так! Вот этот тебе, - она кинула вытянутую черную макаронину в Славку, - надевай, ночью холодно.- Да я еще никуда и не иду, - он презрительно оглядел крупную вязку косичек и переместился в дальний угол кровати.- Хочешь остаться дома и помогать маме укладывать детишек? – она поднялась с пола и хитро прищурилась, - ну, тогда я пойду скажу ей, что ты все берешь на себя.- Нет! Я иду с вами!- То-то же!Славка никого не знал из ребят, пришедших на костер, а потому сидел в большинстве своем тихо и никого не трогал, изредка вступая в разговор и потягивая темное крепкое пиво. К нему тоже особо никто не лез, ибо в основном были парочки. Димка суетился с дровами и снова изображал радио. Он безостановочно рассказывал анекдоты, шутил, пересказывал забавные случаи из жизни местного населения. Через некоторое время у Славки от него все-таки разболелась голова. А может, от дыма. Он прислонил ноющую часть тела к стволу дерева, возле которого сидел, и сделал умирающий вид. Марья Сергевна тут же потихоньку занервничала и попросила брата проводить несчастного домой и непременно проследить, чтобы тот лег спать. Славка задергался было, что и сам прекрасно дойдет, но перескрипеть раскричавшегося от переизбытка радости и энтузиазма братца оказалось невозможно. Он осторожно взял Славку под локоть и помог встать. Идти было, в общем-то, недалеко, но без помощи Димки, готище точно бы в кромешной тьме заблудился или переломал себе все ноги и шею заодно. Но братец заботливо придерживал его за руку, удерживая от попыток падения. Но больше всего Славка был ему благодарен за то, что он молчал и ни слова не проронил до самого дома.Братец, стараясь не шуметь и не перебудить детей, прокрался из темного коридора в кухню и приволок оттуда керосинку, чтобы нигде не включать свет. Он помог Славке раздеться, накормил анальгетиками и расстелил предназначавшуюся для него кровать. Готище отрешенно наблюдал за его скромными потугами четко выполнять все инструкции сестры и не стал сопротивляться, когда Димка начал стаскивать с него джинсы. Братец отчаянно пытался делать вид, что хорошо себя чувствует. С ремнем он справился лучше всего, но как только дело дошло до проклятой пуговицы и молнии, руки и разум заодно ему отказали. Поборовшись некоторое время, он плюнул и убежал на кухню. Славке пришлось самому расправляться со штанами.

Он нарядился в приготовленную пижаму с фиолетовыми мишками и изобразил позу лотоса на кровати. Димка притащил большую кружку с чем-то горячим.- Держи, - он осторожно поставил ее на сто и подвинул ближе к Славке.- Чего это? – впору было зажимать нос, ибо жидкость крайне сильно пахла, и не слишком приятно- Да всякие успокаивающие травки. Мама иногда заваривает себе, если мигрень начинается.- У меня нет никакой мигрени, - готище попробовал залезть под одеяло, - у меня просто немного тянет затылок.- Пей уже, а! – Димка грохнул керосинку на стол рядом с кроватью Славки.Он подозрительно разглядывал кружку еще минут с пять, потом брезгливо взял ее и аккуратно отпил. Не амброзия, но терпимо. Братец упорно делал вид, что у него непроходимая бездна дел в коридоре. Потом все резко покидал и прокрался в комнату.- Затылок, говоришь?- Ну, да. Вот здесь немного, - готище поморщился и потер ладонью шею возле линии роста волос.- А ну, скидывай рубашку, - он плюхнулся на краешек кровати.Славка с минуту непонимающе смотрел на братца, потом медленно стянул рубашку.

- Массаж просто, чего ты! Повернись спиной.Славик послушно развернулся, скомкав одеяло вместе с простынею, и немного сгорбил спину. Инициатор лечебных процедур растеряно оглядел область применения мануальной терапии, боязливо положил ладони на несколько костлявые плечи и осторожно сдавил пальцами, продвигаясь выше к голове. Пациент сначала настороженно наблюдал краем глаза за Димкиными руками и не желал расслаблять каменные, словно сведенные, мышцы. Но после десятиминутного растирания все-таки опустил плечи и сильнее наклонил голову, предоставляя больше места для Димкиных рук.

- Можно, я лягу? – совсем тихо, почти шепотом спросил он.- Чего? – братец даже прекратил процедуры на несколько секунд, - ляжешь?- Да, вот прям так, - и растянулся на кровати.Инициатор совсем растерялся, разглядывая вытянувшееся перед ним готично-прозрачное маленькое тельце. Но снова прикоснулся к покрасневшей шее и плечам. Славка лежал теперь смирно, с закрытыми глазами и довольной моськой отожравшегося сметаны кота. Димке было не слишком удобно сидеть сбоку, скоро начали ныть руки и спина, и он, своего комфорта ради, уселся на Славку верхом. Тот ни слова не сказал против, только тихо прошипел:- Боже, полегче. Ты же тяжелый.- Да. И-извини, - и пересел ниже, к коленям.Теперь в распоряжении Димки была вся спина. Марья Сергевна когда-то учила его делать более или менее сносный массаж, вот теперь и нашелся повод попрактиковаться. Готище совсем расслабился и, расплывшись в сладкой улыбке, тихо и с придыханием постанывал, когда братец особенно сильно нажимал на спину. Несчастному пришлось оторвать свою задницу от подопытного, дабы тот не заметил вновь нарисовавшейся проблемы, и нагнуться совсем уж низко к его спине. Снова Славкин запах. Он всегда пахнет кофе и сигаретами, а еще тем особенным мускусным запахом, который заставляет мурашки бегать по спине. Сознание отключило приборы наблюдения и перестало фиксировать происходящее. Неожиданно Димка поймал себя на том, что он жадно целует Славкины плечи, коротко, бегло, переходя к лопаткам, и намереваясь спуститься ниже. Сознание тут же включилось и запустило программу лихорадочного поиска маршрутов отступления. Но искать было не зачем, ибо готище не сопротивлялся и, как выяснилось позже путем некоторого переворачивания объекта на бок, мирно уснул и не заметил того факта, что чуть было не стал жертвой маньяка. Маньяку же снова досталась в утешение ванная.Следующим днем Славушку снова потащили купаться. В этот раз маменька сплавила старшим детям маленьких. Пришлось возиться с ребятней. Готище тут же принялся отнекиваться, что, мол, ему нельзя на солнце долго, он покраснеет и облезет, ему голову напечет, в общем, всеми правдами и неправдами пытался остаться в прохладном доме. Но Марья Сергевна во что бы то ни стало хотела вытащить его на природу.До лесного озера было прилично далеко. Шум и гам, производимый детьми и некоторыми вполне взрослыми людьми, увязавшимися следом, выдавал идущих сквозь солнечный лес. Машка несла небольшую корзинку с едой и деловито переговаривалась с дамами. Братец и несколько парней возились с детским садом, угрюмый готище плелся позади. Ему никак не нравились ни теплые иголки под ногами, ни мирный скрип сосен, еле раскачиваемых ветром, ни оглушающие разнообразные трели неведомых ему птичек. Славке хотелось домой, в тишину, или, хотя бы, ноутбук и никого вокруг.Небольшое синее озерцо, окруженное с одной стороны чащей, с другой – высокой осокой, а с третьей – почти белым маленьким пляжем, тоже не вызвало особого восторга. Славка побродил по берегу, пошвырял камушки, одним глазом наблюдая, как малышня тут же залезла в воду, и слушая, как Марья Сергевна и остальные барышни завопили, чтобы далеко они не заплывали.

- Ну, что, скучаешь? – рядом откуда ни возьмись появился Димка и плюхнулся на землю.- Да не то, чтобы, - ему не хотелось признаваться братцу в том, что они его все уже достали, - так, наблюдаю.- За кем наблюдаешь?- Да просто так, господи, не за кем! Просто сижу.- Пошли купаться, - заговорщически предложил абитуриент.- Чегоо?- Купаться! Поплыли, покажу тебе кое-что, - он бесцеремонно схватил Славку за руку и поволок в воду. Тот едва успел скинуть тапки и футболку.

Они переплыли озеро, недовольный готище ворчал, не переставая, что вода холодная, в ней могут водиться змеи и прочие гады, а в чаще точно нет ничего, достойного его внимания. Димка покровительственно шагал немного впереди и демонстративно молчал. По мере углубления дальше в лес, становилось темнее и холоднее. Готище ворчал все реже и уже не так недовольно. Тихое спокойное место ему явно нравилось. Он почти заинтересованно осматривался и обнюхивался. Счастливый проводник восторженно наблюдал в сторонке за тем, как босое существо полезло исследовать окрестности, не особенно наблюдая, что под ноги попадается. Славка истоптал всю тенистую полянку, заглянув чуть ли не под каждую корягу, и отправился исследовать огромную, развесистую иву. Она-то, собственно, и была конечной целью экскурсии. Время было немного за полдень, но в тени огромного дерева казалось, что уже глубокий вечер. Готище радостно облазил всю иву и, наигравшись, сел рядом с Димкой на поваленное бревно. Братец выудил спрятанные в иве в тайнике сигареты и протянул пачку Славке.- А что мы приперлись смотреть тут? – он взял сигарету и хлопнул себя по карманам мокрых до нитки штанов в поисках зажигалки.- Дурак ты все-таки, - братец проконстатировал факт и протянул ему полупустой коробок спичек, заботливо завернутый в целлофан.- Это почему ж я дурак? – Славик даже и не думал обижаться.- Здесь тебе тоже не нравится, да?- Здесь сыро, воняет тухлятиной, под корягами полчища незнакомых тварей, волчьи ягоды, вот это вот что такое, светлячки, что ли, или как их там, какое-то жуткого вида дерево, из которого сейчас что-нибудь вылезет. Красота, - он глубоко затянулся, - никого нет, тихо, спокойно, прохладно. Нет, это определенно ужасное место.- Я знал, что тебе понравится.- Докурим и идем быстро назад. Машка выдаст нам по первое число, - готище назидательно потряс пальцами, зажимавшими сигарету.- Ладно-ладно.Вечером следующего дня Славка уезжал домой. Сборы он начал с самого раннего утра, чтобы ничего не забыть. И десять раз перетряхнул всю сумку, ибо постоянно что-то нужно было достать из того, что уже упаковано. К своим родителям он и не собирался, а вот перспектива одному проторчать все оставшиеся каникулы в городе его очень радовала. Марья Сергевна с Димкой пошли его провожать до электрички. Девушка, ни разу не переведя дух, раздавала ценные указания по поводу проживания в городской квартире в одно лицо. Братец угрюмо шаркал позади.

- Цветы не забудь полить, как приедешь, ладно? – Машка никак не унималась.- Да я все понял, господи...- Мы приедем к сентябрю. Веди себя хорошо.- Все. Вон электричка уже, - несчастный уже не знал, куда деться, - идите.- Ну, все, пупсик, - она обняла Славку за плечи и поправила воротник рубашки, - позвони, как доберешься.- Ладно, если не забуду.Братец в самый последний момент подошел к готищу, дожидался, видно, когда электричка отходить начнет, чтобы побыстрее все сделать, и резко тряхнул Славкину ладонь. Тому даже пришлось схватиться за первую попавшуюся выпирающую железку двери вагона, чтобы не выпасть из него.- Осторожнее там, ладно, - братец поспешил отвернуться, - все, счастливо.Славик отступил в прохладу тамбура, и двери закрылись. Сквозь стекло он разглядывал нахмурившегося Димку и Марью Сергевну, которая тут же принялась что-то объяснять ему.

Молодой человек не стал заезжать домой, а направился сразу в гости к своему художнику. Про Машкин дендрарий он и думать забыл еще в электричке, и не отзвонился по прибытии. До заветной двери он добрался быстро, но, как оказалось, не такая уж она и заветная. Что-то мешало. Славка достал ключи, робко щелкнул замком, осторожно вошел в темную прихожую. Знакомый запах квартиры показался каким-то особенно острым и неприятным. Из единственной комнаты послышалась возня, художник показался в дверном проеме, тут же подперев косяк. Пока Славка рассеянно расшнуровывал тапки, он варил кофе.- Эй, что с тобой? – художник присел напротив Славки и положил руки на его колени, - тебя как пыльным мешком огрели.- Да все нормально, наверное, - он смотрел на любимые руки и не решался поднять глаза, - ты не волнуйся, ладно.- Как скажешь, конечно, но с тобой что-то случилось, я же вижу, - он медленно поднялся и прошел обратно на кухню за кофе.- Я в ванную.- С тобой можно, - художник снова покинул кухню.- Нет.Славка плюхнулся на край ванны, критически оценил свое любимое полотенце, висевшее на крючке, ввинченном в дверь, потом недоверчиво покосился на смеситель. Все казалось каким-то неправильным, не родным, как будто он не был здесь очень давно, и кто-то все перекрасил в другой цвет, нелюбимый цвет. Посидев еще пару минут, он все-таки стянул пыльные вещи и забрался под душ. На двери не было никаких замков, и немного позже художник вошел следом, осторожно снял раскрашенный маслом халат, спортивки, и встал под прохладные струи, прижавшись сзади к любимому человечку. Славка не двинулся с места и никак не отреагировал на пальцы, аккуратно прикоснувшиеся к его соскам, постепенно продвигавшиеся вниз. Художник мягко положил ладонь на его живот, под пупком, погладил дорожку темных волосков, и направился ниже. Но Славка накрыл его руку своей и тихо, язвительно прошипел:- Что, не можешь потерпеть?- Нет, не могу, - он не убирал руку, - а тебе обязательно нужно снова грубить?- Я не грубил еще никому. Мне можно помыться все-таки?- Я как раз пришел тебе помогать с этим делом, - он отстранился от напрягшегося маленького тела и взял шампунь.

Сопротивление бесполезно. Чуткие пальцы заботливо втирали разноцветную пену в черные волосы, нежно массируя кожу головы. Художник хорошо знал о самой сильной Славкиной эрогенной зоне. Немного погодя он сдался и положил голову на смуглое мокрое плечо.- Котенок, скажи мне, что случилось, - художник продолжал ласково перебирать пряди.- Не знаю. Я, правда, не знаю, - Славка повернулся к нему лицом, отодвинулся и стал смывать пену с головы.- Значит, будем тебя пытать!

Он притянул Славку к себе и нежно поцеловал в шею, перемещаясь к губам. Потом снова развернул его спиной к себе, просунув колено между его раздвинутых бедер, скользнул средним пальцем по поднявшейся плоти, обхватил головку. Мужчина прислонился спиной к холодному кафелю, и Славка оказался в полулежащем положении, облокотившись на его грудь и живот. Поставив одну ногу на край ванны, предоставив тем самым больше места для маневров, он начал расслабляться понемногу и позволил любимым пальцам проникнуть в себя. Немного позже он заерзал и сам стал насаживаться на пальцы. Художник убрал руку, стойко выслушав недовольное ворчание, прижал ворчуна к уже нагретой своей спиной кафельной стенке, и вошел в нетерпеливо трущуюся об его член задницу. Славик коротко вскрикнул и, сильнее прогибаясь, подался назад. Мужчина двигался медленно и размеренно, на всю длину, дразня Славку и не позволяя ему дотронуться до себя, припечатав его запястья к стене. Тот тихо всхлипывал, кусая губы. Сжалившись, художник отпустил руки, взял его член и, сильно сдавливая, начал двигать рукой в такт фрикциям, увеличивая скорость. Теперь он входил быстро, неглубоко и резко, выбивая из Славки рваные вздохи вперемежку с криками. Скоро он кончил, вцепившись зубами в Славкино плечо. Боль подтолкнула его, и он кончил следом, сильнее запрокинув голову.Отдышавшись, лежа на Славкином плече, мужчина медленно вышел из него. Тот апатично оторвался от стены, как во сне, быстро вымылся, не глядя на своего художника, завернулся в полотенце и вышел из ванной. Расположившись на кухне, он рассеянно глотал уже остывший кофе, не замечая его вкуса, как простую кипяченую воду, задумчиво курил. Кухня теперь тоже была чья-то чужая, и пахнет теперь как-то по-другому, чем-то незнакомым. Славке не хотелось больше находиться в этой квартире.- У тебя ведь кто-то есть, да? – художник уже минут десять наблюдал за ним.- С чего это вдруг такие мысли?- Можно подумать, ты первый раз приходишь и делаешь вид, что даешь именно мне.Великий маскировщик и мастер шифрования был разоблачен. Он уже не раз ловил себя на том, что на месте мужчины представлял другого человека. Как и в этот раз. Но тут его просто ткнули в эту маленькую проблемку носом. И кто ткнул. Тот, от кого он, собственно, и скрывал свое новое чувство.- У тебя не все дома, - Славка все же предпринял попытку уйти от правосудия, - я просто устал.- От чего это, интересно?- Блин, у меня экзамены, между прочим. Были. И я не обязан перед тобой отчитываться, - он резко поднялся с табуретки и быстрыми шагами добрался до ванной, похватал свою одежду и как попало натянул ее на себя.

- Уже уходишь? – мужчина медленно встал с кухонной лавочки и подошел к одевавшемуся Славке.- Да. Цветочки забыл дома полить.- Боже, какие цветочки? - он всплеснул руками, звонко ударив себя по бедрам, - так и скажи, что к нему побежишь теперь.- Машкины, придурок, - готище завязал шнурки и схватил рюкзак, - закрой дверь.- Ключики-то свои не возьмешь? – мужчина взял с зеркальной полки ключи, сделанные для Славки, и потряс ими в воздухе.- От Машкиной квартиры – в кармане лежат, а от твоей мне больше, пожалуй, не пригодятся.- Уверен?- Абсолютно, - он вышел за дверь, плотно затворив ее за собой.В автобусе по дороге домой он все-таки отзвонился Марье Сергевне и послушал беседу назидательную девушки с его здравым умом и светлой памятью. Ум и память немного позже объяснили готищу, что негоже заставлять девушку так волноваться. Славка забежал по дороге в супермаркет, быстро похватал пельменей, хлеба и шоколадок с сигаретами и направился домой. Цветочки не могли столько ждать. Он бегом добрался до своего этажа, пока доставал ключи, уронил пакет с едой. Не поваляешь – не поешь. В тамбуре он заметил Димкину спортивную сумку, с которой он приехал еще тогда, в начале лета. Сразу что-то надавило на грудь. Швырнув мороженые пирожки в морозилку, готище сел на свою любимую табуретку и спокойно, наконец, покурил. Почему-то вспомнил, как они первый раз курили с братцем на балконе, сразу же после его приезда, как тот схватил Славкино запястье и пристально смотрел в глаза. Кофе убежал, теперь готищу придется отмывать плиту. Задумался, блин! Хотя плита может и подождать, Марья Сергевна приедет только в конце лета и ругаться никто не будет.Звонок в дверь, подобно удравшему кофе, выдернул его из аутично-созерцательного состояния. Разглядывание клена под окнами откладывалось до лучших времен. Славке не хотелось открывать дверь, и он продолжал сидеть на табуретке и таращиться в темноту коридора. Первой мыслью было наличие на пороге художника, который не получил внятных объяснений по поводу ухода любовника около часа назад, и теперь начнет требовать их сейчас. Звонок повторился, и под ложечкой засосало. Славка снова вернулся к видневшейся макушке клена и заметил, что снова себя выдал открытым настежь балконом. Пришлось открывать. На пороге стоял улыбающийся всеми зубами Димка.- Забыл, что ли, чего? – готище все же посторонился, пропуская его в квартиру.- Ага, забыл, - он поставил рюкзак на пол, не отрывая взгляда от нахмурившего брови Славки.- Я надеюсь, Марья Сергевна в курсе, что ты здесь?- Нет, Марья Сергевна вообще никак не в курсе событий, - он подошел к подпиравшему любимый косяк Славке, осторожно взял его голову в свои ладони и робко поцеловал в губы.- В таком случае через несколько часов у нас будут проблемы в лице криков твоей сестренки, - Славка положил руки на его грудь и попытался отстраниться, - вот так сразу, да?- Да, сразу, - он ласково сжал пальцы с черными ноготками в своих руках, - надеюсь, ты мне скажешь, что и куда нужно... эмм...- Я понял. Скажу, конечно, - он заглянул в Димкины прозрачно-голубые льдинки, - ты останешься?

- Куда я денусь?