Часть 5 (1/1)

Васька очнулся, но никак не мог открыть глаза. Башня нещадно болела, тело ломило, будто на него Маус упал, а в глотке пересохло, очень хотелось пить. Он почувствовал, что лежит на чём-то колючем, но относительно мягком и всё-таки заставил себя подняться и осмотреться. Но попытавшись открыть глаза, тут же зажмурился?— проклятое солнце ослепило его, отдаваясь острой болью в башне. Он перевернулся на бок и упёрся в стену. Наконец, его взору предстали его апартаменты?— тёмная жуткая комнатушка, похожая на сарай или барак, с одним маленьким окошком и постеленной по всему полу тухлой соломой. В такой даже скотину держать стыдно. Он попытался вздохнуть, но не смог то ли от внезапно возникшей боли, то ли от того, что воздух в его ?пристанище? был настолько тяжёлым и противным, что им невозможно было дышать. ?Где я? У своих? Навряд ли… Почему я один? Ох, моя башня… Не слабо же я приложился…? Он пощупал выступившую на башне шишку, едва не перепутал её с комбашенкой и осмотрел себя?— всё было относительно нормально, исключая толстовку с висящими комьями грязи. Дышать становилось невыносимо, и он стал подбираться ближе к окошку, из которого внезапно пахнуло свежестью. Но совсем немножко не доехал. Что-то волочилось за ним, а потом и вовсе потянуло за шею, не давая приблизиться к желанному источнику свежего воздуха. Он обернулся: от стены к нему тянулась тяжёлая железная цепь, с одной стороны вбитая в стену, а с другой прикреплённая к ошейнику, что сейчас обвил его шею. ?Как собаку… Будто я настолько тупой, что не смогу это снять!??— он попытался расстегнуть карабин, но ничего не вышло?— руки не слушались. Хотел просто стянуть его с себя через башню, но за массивной толстой дверью послышались грубые мужские голоса. Он осторожно, стараясь не шуметь, забился в самый угол, судорожно соображая, что ему делать. ?Притвориться, что не очнулся или всё-таки не стоит? Да уж… Вариантов миллион…? К счастью, голоса проехали мимо и, по-видимому, остановились где-то рядом. Он услышал скрип двери, чей-то испуганный вздох и детский писк, а затем громкий плач и женский крик, которые всё отдалялись и отдалялись, видимо, их куда-то уводили. Что с ними будет? А что будет с ним самим?—?Следующего?—?Да, легкача тащи.—?А если не очухался?—?Пристрели…Васька нервно сглотнул… Дверь громко скрипнула и отворилась, в помещение ворвался свежий воздух, а вслед за ним закатился американец с сигаретой в зубах?— М6. А-20 ещё больше вжался в угол, на что тот лишь рассмеялся, показав свои гнилые жёлтые зубы—?Очнулась, спящая красавица! А какие глазки! —?он подъехал к Ваське, схватил его за подбородок и стал медленно поворачивать его башню, пытаясь рассмотреть лицо, за что и получил гусеницей по крылу,?— Посмотри на него! Ишь ты, строптивый какой! Ну ничего, скоро научим тебя хорошим манерам… Есть у нас тут любитель маленьких детей, а особенно мальчиков… После него все ведут себя чересчур хорошо…Васька ещё больше округлил глаза. Вот только педофила в его жизни для ?полного счастья? не хватало… Американец захохотал, обдавая подростка своим зловонным дыханием.—?Харе трепаться! Давай в подвал его! —?в их ?идиллию? вмешался поляк 45ТР, выглянувший из-за угла с недовольным видом. М6 отцепил карабин, взяв предварительно Ваську за ошейник, и поволок его на выход. Выйдя из помещения, они сразу оказались на улице. Это и вправду был барак с двумя отделениями, и оба они сейчас пустовали. Ваську потащили в сторону какого-то здания. Он то и дело спотыкался и падал, за что получал сильные удары по спине, его то и дело тянули вверх, и он начинал задыхаться и хрипеть. Вот его втолкнули в здание и повели по светлым коридорам бывшей станции, затем куда-то ниже и ниже, пока не завели в совсем тёмное помещение. Там на кольце, вбитом в стену, висел большой карабин, а рядом стоял столик с разнообразными инструментами, среди которых Васька узнал лишь скальпель, но и этого ему хватило, чтобы всё понять… Его прицепили к этому карабину, и М6 уехал, оставив его наедине с поляком. Тот взял какой-то стул и сел перед ним.—?Ну привет, красивый. Как дела??Серьёзно? Они меня чуть не придушили, хер пойми куда приволокли… Я не знаю, где я и какой сегодня день… Интересно… Как же я должен себя чувствовать???— подумал он, но промолчал.—?Не настроен на разговор? Ну что ж… Ты всё-таки попытайся выдавить из себя хоть слово…Он издевательски посмотрел на пленника, а Васька только тихо сказал:—?Что вам нужно от меня?—?Оу, ты умеешь говорить… Это радует… Может, расскажешь мне о своём городе?Васька непонимающе посмотрел на него. Он хочет знать о Владивостоке. Но что ему может рассказать подросток?—?Что вам рассказать?Васька старался сохранять спокойствие, говорил холодно и без дрожи, но внутри готов был на всё, лишь бы вырваться из этого проклятого места.—?Численность защитников, слабые места обороны и тому подобное.—?Я не знаю… Я только в электричке узнал о войне…А-20 смотрел прямо 45ТР в глаза. Тот недовольно хмыкнул и продолжил:—?Сколько в городе полицейских рот?—?Не знаю…Васька прикусил губу и опустил глаза. Конечно, он знал, что она всего одна, и в ней задействованы двадцать пять танков, даже характер и страхи каждого рассказать мог, но уж лучше он умрёт, чем вот так вручит врагам все козыри.—?Подождём…Поляк встал и, подъехав к столу, стал перебирать инструменты. Двадцать приподнялся на катках?— в руках его мучителя блеснуло что-то наподобие щипцов, но тут же вновь было положено назад. Когда всё это кончится?В подвал вновь приехал М6, но на этот раз с васькиным рюкзаком.—?Вот, здесь его паспорт, телефон и вещи.—?Свободен.М6 уехал, бросив заинтересованный взгляд на пленника.—?Ну что ж… —?поляк достал паспорт,?— Легендарный Василий Дмитриевич… Так-с… Ну и чего мы врём? А?Васька непонимающе посмотрел на тяжа.—?Не помнишь меня? Ах, да… Ты же был совсем маленьким тогда… В общем, я работал с твоим отцом в полицейской роте, и я знаю, что он работает там сейчас. Поэтому даже не пытайся соврать, что ты не знаешь ничего.—?Отец не рассказывает мне о работе…Васька боялся поднять глаза, думал, что мучитель догадается о лжи.—?Вась, я же по-хорошему тебя спрашиваю?— тяж повернул его лицо к себе за подбородок,?— Ну?ЛТ промолчал. 45ТР вздохнул.—?Ну что ж… Ладно… Раз по-хорошему не получается… —?он с размаху ударил подростка по лицу так, что, не будь тот пристёгнут, он упал бы, сделав несколько кульбитов,?— Говори, сука, если жить хочешь!Васька ударился о стену и, потеряв равновесие, повис на ошейнике. Из разбитой губы пошла кровь, башня напомнила о себе звенящей болью, но он не позволил себе издать ни звука. С трудом встав обратно на гусеницы, он откашлялся и попытался отодвинуться от тяжа, но ошейник крепко держал его. Поляк же взял со стола шприц со светло-жёлтой жидкостью и приблизился к Ваське. Но тот не собирался просто так сидеть и ждать своей участи. Он выбил шприц из рук и, ловко скинув карабин, пустился наутёк к двери. Всё это произошло настолько быстро, что поляк не успел опомниться. Буквально долетев до двери, он потянул её на себя, но она оказалась слишком тяжёлой для такого малыша. Рядом что-то грохнуло, оглушив его, он упал и почувствовал, как ему обожгло скулу. Его башню прижали к полу и возили что-то в шею, а затем рванули за ошейник вверх. В ушах звенело, перед глазами всё плыло, что-то тёплое щекотало щёку, но на этот раз его не прицепили к карабину, а просто кинули в угол, как ненужную тряпку. Он хотел встать и попробовать снова, но башня закружилась, и он завалился на бок. 45ТР что-то говорил, но его слова то растягивались, то вдруг затихали, и их смысл терялся и запутывался… ЛТ начал терять самообладание. Позвоночник будто стал ватным, глаза не могли сфокусироваться в одной точке, начинало тошнить. Вдруг через пелену дурмана он увидел, как вылетает с грохотом дверь. Тяж схватил его за ошейник, закрывая его телом свой корпус вплоть до башни, перекрывая доступ кислороду, и встал в боевую стойку, приготовился к защите. Васька чувствовал, что задыхается, но попытки ослабить ?удавку? ни к чему не приводили. Он с трудом владел телом, практически не мог различить силуэты приехавших танков. В глазах стало темнеть, и вдруг он нащупал рукой стол с инструментами. Судорожно схватив какой-то предмет, он с размаху ударил им тяжа, стоявшего сзади, и чувства покинули его.***Пошёл второй день обороны. Каменщики так и не проявили себя, но все были начеку. Квас возвращался с патруля жутко вымотанный и уставший. Город опустел, теперь по улицам не сновали счастливые дети и влюблённые парочки. Он наполнился мраком, тоской и страхом, как бывает во время войны. Жизнь будто остановилась… Лишь изредка показывались редкие прохожие, угрюмо бредущие по своим делам. Рация у тяжа вдруг ожила, и голос, перебиваемый помехами, приказал ему проверить железнодорожную станцию. Конечно, работа вторые сутки без сна его не радовала, но приказ есть приказ, поэтому он устало поплёлся в нужном направлении. Станция сейчас пустовала, как и многие заведения, поэтому там нередко собирались бездомные в поисках крова. Вот и нужно было разогнать их "во избежание несчастных случаев", как было сказано ему. Объехав здание и железнодорожные пути и не обнаружив там ничего, кроме мусора, он присел на скамейку и задремал. Как-никак, вторые сутки без сна давали о себе знать, и даже деревянная лавка показалась ему райским ложем.—?Колян, привет! Ты что здесь делаешь?Квас приоткрыл глаза: перед ним стоял Лютик собственной персоной с замотанной бинтом башней и в подранной куртке.—?Привет... Я-то работаю. А ты…?—?Так живу… Пока…Квас округлил глаза. Бомжует? С чего вдруг?—?Как? Почему?—?Мама с сёстрами три дня назад уехала и квартиру закрыла, а ключей у меня нет.—?Как же так?—?У меня никогда и не было их… Мать со своим хахалем давно собирались в Таиланд, мне надо было стащить ключи пока они не уехали, но я же в больницу попал и не успел…—?Ой, Лютик, ты как всегда! —?Квас приобнял подростка,?— Поехали.—?Куда? —?Лютик, конечно, доверял отцу лучшего друга, но любопытство не давало покоя.—?Пока у меня поживёшь. Мои всё равно уехали.—?И Васька? —?ЛТ вывернулся из-под руки и стал наворачивать круги вокруг Кваса.—?И Васька,?— тяж устало смотрел на подростка, но внутри готов был убить голыми руками его мать и её нового мужика. Ну как так можно издеваться над собственным ребёнком?Лютик потерял отца, когда ему было всего пять. Мать его и до этого не отличалась особой скромностью (до рождения сына у неё уже было двое дочерей от первого мужа и одна от неизвестно кого), а после смерти Николаса и вовсе потеряла всякий стыд. Уже в детстве малыш понимал, что не нужен никому, что мама его не любит (она всегда ему так говорила, но и отказываться от него не собиралась, ведь тогда ей перестали бы платить пособия). Масло в огонь подливало то, что он был единственным немцем в семье, за что сёстры постоянно над ним издевались, называя фашистским отродьем. Его ненавидела семья, гнобили воспитатели, а потом и учителя, но это не помешало ему вырасти открытым, добрым и общительным. Наверное, поэтому он и был единственным другом Васьки.Квас знал их семью давно, и такие ситуации были у них обыденностью. Бывало, что Лютик дрался с мамкиными ухажёрами и сбегал из дома к Ваське, и тот пускал его на ночёвки. Вообще, тяж заменял обоим отца, а они и рады были.—?Спасибо тебе, Колян. А то холодновато на лавке спать. И ещё: я завтра уезжаю часов в пять, не теряй меня,?— Люц остановился перед Квасом так, что тот врезался в него.—?Куда это ты намылился в такую рань?—?Оборону строить.—?Так ты у нас доброволец? Что ж похвально… —?тяж похлопал подростка по плечу,?— а с башней-то что?—?А Васька не рассказывал? —?Лютик снизу вверх посмотрел на Кваса,?— я не собираюсь говорить тебе то, чего он не хотел.—?Не переживай, он просто не успел,?— тяж не успевал поворачивать башню за юрким Luchs'ом,?— в любом случае это останется между нами.Люц остановился, раздумывая несколько секунд, и решил выложить всю правду.***Мягко… Тепло… Будто мама убаюкивает его, как в далёком детстве… И он прижимается всем своим маленьким хрупким тельцем к ней, желая получить больше ласки и тепла… Она нежно треплет его волосы на башне, ещё крепче обнимая… Но этого не может быть… Её больше нет… Или он уже с ней?.. Но тело болело, а разве после смерти чувствуют боль? Скулу резко закололо и он вздрогнул. Нет… Он жив… Сквозь туман слабо различались силуэты высокоуровневых тяжей, они что-то говорили, но он не понимал. Вдруг он отчётливо увидел перед собой 45ТР. ?Ну уж нет… Хватит! Лучше умру, чем снова буду терпеть всё это…? Было жарко, что-то мягкое крепко держало его, не давая освободиться, но внезапно стало холоднее, и он почувствовал, что может свободно шевелиться. Что-то укололо в шею. Он повернул башню вбок и увидел деревья вдали, но ненадолго то ли из-за того, что в глазах снова стало всё расплываться, то ли из-за того, что кто-то повернул его башню обратно, что-то говоря. ?Сейчас или никогда…? Он собрал все оставшиеся силы в кулак и рванулся вперёд. Неожиданно даже для самого себя вскочил на гусеницы и пустился наутёк в сторону деревьев. Перед глазами переодически всё расплывалось, но внутреннее чутьё подсказывало ему куда ехать. Перед ним кто-то выскочил?— резкий поворот вправо, а затем в обратную сторону?— преграда осталась позади. Он не видел, но чувствовал, что за ним наблюдают, чужой прицел просто ?жёг? спину. Впереди что-то грохнуло, разорвав землю, но его это не остановило. Цель близка, до деревьев рукой достать можно… Свобода там… Но… Пары метров не доехал… Всего лишь…Неожиданно ударило в бок, и кто-то накинул на него что-то наподобие одеяла. Сколько бы он ни пытался высвободиться, его только сильнее прижимали к земле, а потом кто-то большой просто завернул его в это покрывало, как ребёнка в пелёнку, зажав руки и гусеницы, и куда-то понёс.—?Ишь, резвый какой! Не, ну ты посмотри! Если б не Мотоцикл, точно сбежал бы! —?тот, кто нёс его, говорил приятным басом.—?Да я в шоке! Как он вырвался? Он только к утру должен был очухаться! —?рядом ехал танк, явно поменьше и побыстрее.—?Что это за танк вообще? Для тридцатьчетвёрки слишком быстрый… Легкач, вроде… А уровень какой?.. Ой, а он не задохнётся?Васька попытался вырваться, но не получилось?— крепко же его держали.—?Эй, тише… Тише, малютка, успокойся…?Малютка? Не, ну так меня ещё никто не обзывал…? - с некой обидой подумал он, но дёргаться перестал. Рядом скрипнула дверь, и он почувствовал, что его положили и отпустили. Наконец, выпутавшись из одеяла, он глотнул свежего воздуха и тут же прижался задом к стене. Перед ним стояли два танка?— Защитник и Р.43 Ter в белом халате.—?Не бойся, мы не кусаемся,?— итальянец хотел приблизиться, но Васька только сильнее вжался в стену.—?Ого, красивые глазки! —?Защитник улыбнулся, рассматривая его большие разноцветные глаза,?— мы тебя не обидим.—?Ладно, оставим его пока… Пусть оклемается немного,?— Р. 43 потащил приятеля за рукав, увидев состояние подростка,?— Только капельницу тебе поставлю, и не вырывай её больше. Хорошо?Итальянец уехал, оставив тяжа и легкача наедине. Защитник робко подъехал ближе и протянул Ваське руку.—?Я Стёпа. Не переживай ты так, мы ничего плохого не сделаем.Легкач неловко пожал протянутую руку и прошептал:—?Вася.—?Сколько тебе лет? —?тяж был настроен очень даже дружелюбно, чего нельзя было сказать о подростке.—?Что вам нужно от меня?—?Оу, просто не убегай и раны не тревожь. Этого пока будет достаточно,?— итальянец появился неожиданно,?— Всё, не вертись.Этот долго не церемонился, просто прижал башню и лёгким движением вогнал иглу в вену на шее.—?Отдыхай и никаких больше марафонов! Не поворачивай башню! —?Р.43 выдернул у Васьки из рук одеяло и укрыл его.—?Его зовут Иван, это наш доктор местный. Он всегда такой злой, не обращай внимания…—?Ты до сих пор здесь, оболтус? Ну-ка марш отсюда! —?Иван сердито нахмурил брови, а Стёпа по-прежнему улыбался,?— А хотя… Можешь побыть с ним, чтобы не так одиноко было.Доктор уехал, вновь оставив их наедине. ЛТ лежал и молчал, хотя очень бы ему хотелось выдернуть иглу из шеи.—?У тебя гусеница правая не сильно болит? —?тяж прервал давящую тишину.—?Не знаю, ничего не чувствую,?— Васька ёрзал по кровати, но не мог найти удобной позы, - а с чего бы вдруг она должна болеть? —?Ну… Когда тебя освобождали, я на неё случайно наехал… Вано сказал, что, возможно, будет трещина… Рентгена нет, и не проверишь…К чему это он вообще? Да и какая ему разница, что у него болит?.. Он говорил что-то ещё, но Васька не слушал. Что теперь с ним будет? Где он вообще? Что ж, он в относительной безопасности, ведь не будут же они сначала лечить его, а потом мучить. Лекарство?— драгоценность в военное время... Интересно, как там отец? А Лютик? Если с ними что-то случится?.. Он не сможет без них…—?А ты какой танк? —?Стёпа оторвал его от мыслей,?— я таких не видел раньше.—?А-20. Лёгкий танк 4-го уровня,?— Васька говорил тихо, его опять стало клонить в сон, а мысли путались и сбивались. —?Не знал о таком,?— тяж увидел, что подросток с трудом открывает глаза и стал говорить тише, поглаживая его по волосам,?— Уверен, ты ещё удивишь нас, малютка...