Часть 8 (1/1)

—?Спокойно… Спокойно… Всё с ним будет нормально. Прошло всего два часа, с ним ничего не успели сделать.Квас в пятидесятый раз повторял это про себя, будто читал молитву, и, стиснув до боли зубы, продолжал просматривать камеры наружного наблюдения. Вот Васька с Т1 выезжают из пиццерии, вот сворачивают в переулок, вот Т1 выезжает из переулка один… А куда же делся его сын? Ни на одной камере он больше не светился… ?Что за чертовщина???— Квас потёр виски, стараясь собраться с мыслями. ?Не мог же он испариться… Твою мать! Да куда же он делся?!??— снова кровь ударила в башню, стало жарко. ?Надо успокоиться… Сейчас его жизнь зависит от меня…??— он ненадолго приходил в себя, но буквально через пару минут снова начинал свирепеть. Так повторялось уже порядка минут сорока и, наверное, продолжалось бы дальше, если бы его не отвлёк появившийся из ниоткуда ЛТТБ.—?Как продвигаются дела? —?спросил ЛТ первым делом, едва просунув башню в дверной проём прямо позади тяжа.Квас недовольно посмотрел на него, собираясь уже сказать пару ласковых, но сдержался.—?Ничего… Вообще ничего… —?он отвернулся обратно к экрану.—?Америкашка не запомнил их лиц. Я его уже побить хотел, но он, сука, несовершеннолетний… Ты сам-то как?Тяж проигнорировал этот вопрос:—?Куда он мог деться? Я просто не понимаю… Сквозь землю провалился…Ржавый сглотнул слюну, напряжённо всматриваясь в экран, но ничего нового, как и Квас, там не увидел.—?Думаю, стоит осмотреть место ещё раз. Действительно, не мог же он сквозь землю провалиться… —?мыслил вслух ЛТ, стараясь не смотреть на тяжа. ?Бедняга… Да он с ума так сойдёт…??— подумал Ржавый, выезжая из помещения и набирая скорость,?— ?Всего чуть больше года прошло с прошлого его исчезновения…??Он прав… Бесполезно тут сидеть, надо что-то делать дальше. Но что???— подумал Квас, вставая из-за стола,?— ?Послушать Мишку и осмотреть место ещё раз? В двадцать шестой раз? Нет… Там сейчас следствие, может быть, найдут что-нибудь… А вдруг уже поздно?? Сердце больно ёкнуло, да и вообще он чувствовал себя как-то странно… Он переживал, сильно переживал, за собственного ребёнка, сильно настолько, что боялся разорваться от переполнявших чувств. Лёгким вдруг перестало хватать воздуха, и он пытался каждый раз ухватить ртом побольше, словно рыба на суше.—?Это просто реакция на стресс… Скоро пройдёт, постарайся успокоиться… —?вынес свой вердикт Тигр, когда Квас рассказал им с Победным об этом.—?Это ещё ничего, я лет в пятнадцать, когда в первый раз при мне в рандоме убили танк, вообще стоял и смеялся. Батя подумал тогда, что я этого… того,?— Игорь пытался увести тему, отвлечь друга от дурных мыслей, хотя по виду Кваса и нельзя было сказать, что он о чём-то переживает.—?Мы должны сохранять спокойствие. Если начнём паниковать мы, полицейская рота, то для всех остальных это станет поводом для анархии,?— рассуждал советский тяж.—?И то верно… Не теряем надежды, товарищи! —?призывно воскликнул Тигр,?— Справимся со всем!Их смена подходила к концу и все трое должны были вот-вот отправиться по домам. На улице уже сильно стемнело, и обычно тесные оживлённые улицы превратились в пустынные широкие царства теней. Хотя они и освещались со всех сторон фонарями, тусклыми на их фоне звёздами и выбивающимся из многочисленных окон светом, всё же находился маленький кусочек, который не попадал под лучи и оставался небольшим чёрным пятнышком среди остального светлого пространства. Квасу казалось, что вот-вот из этих небольших неосвещённых участков могут показаться его дети. Вот кинутся ему на шею с радостными криками и станет всё хорошо. Но вокруг стояла такая тишина, что слышно становилось всё происходящее в квартирах?— от тяжёлого рокота двигателя до звона разбитых чашек и робкого смеха детей, от которого на тяжа нахлынули воспоминания. ?Неужели я не услышу их больше? Не будут они вертеться вокруг меня, как две назойливые мухи… Лютик не надоест своими вопросами и шуточками… Васька не уронит свою чашку на пол…? Теперь, когда Квас остался один, ему стало тоскливо… Не было абсолютно никаких зацепок, и осмотр территории снова ничего не дал. Скорее всего, его дети уже давно мертвы, и зря он надеется найти их… Несмотря на смертельную усталость, он не хотел возвращаться домой, снова видеть еле сдерживающую слёзы Настю, угрюмо молчащего Гришу и Даню, который беспрерывно будет спрашивать: ?Где Ася?? Но деваться было некуда…Настя ждала его одна, хотя это и не мудрено?— время давно перевалило за полночь.—?Как дела? —?этот вопрос прозвучал так, будто от ответа Кваса зависела её жизнь.—?Ничего… Как и у всех.Блеск в глазах мгновенно исчез. Последняя капелька надежды слезой скатилась по щеке. Квас осторожно приобнял её, успокаивая, а со стороны это выглядело просто смешно, ведь она была выше него на полметра, да и аккуратненькая маленькая башня Кваса ни в какое сравнение не шла с её гигантской.—?Всё будет нормально… Мы обязательно их спасём,?— Квас сам не верил своим словам, и Настю они ничуть не успокоили, но говорить что-то надо было. Просто потому что в таких ситуациях некрасиво молчать…***—?Вась… Вася, ты меня слышишь? —?из темноты послышался тихий скрипучий шёпот Макса,?— Ты там живой?—?Живой, но это ненадолго… —?прозвучал в темноте осипший голос.Они ужасно замёрзли и проголодались, но не считали нужным сейчас обращать на это внимание. Их мысли были сконцентрированы на предстоящем, заставляя молиться, чтобы то место, куда их привезут было лучше, чем эта колымага, на которой они по злой воле судьбы ехали…Длинная дорога в старом фургоне в полной темноте была бесконечно долгой. Даже говорить им не разрешалось. Каждый раз, когда кто-то из них издавал по неосторожности какой-нибудь звук, в просвете выхода появлялся один из ?чёрных? и бил по клетке шокером. Не сказать, что это было больно, скорее всего их просто пугали, но приятного тоже было мало. Непонятно только, зачем им запретили говорить, ведь, судя по звукам вокруг, ехали они в каком-то лесу, где никого не было. Иногда тряпка, которой занавесили выход, на ямах приоткрывалась, и они могли видеть друг друга, вернее, только силуэты. Вскоре фургон с режущим скрипом остановился, их быстро перенесли в какое-то полуподвальное помещение, а затем и в тёплую светлую комнатку, как в итоге оказалось, в медчасть. Грозный ИС-2 грубо и очень детально осмотрел каждого, не особо заботясь об их удобстве. Ощупав интимные места одному, сразу же лез в рот другому, не меняя перчаток. Мальчики смущались и краснели, как маленькие дети, ведь их избавили от одежды практически сразу, как только вытащили из клеток. Здесь, в медчасти, и возникли проблемы.—?Вы что мне подсунули? Я же говорил, что мне красивый и боеспособный нужен! Что это за котлета?! —?возмущался Першинг, щипая Ваську за бока, отчего тот невольно вскрикивал,?— А ты вообще заткнись, заморыш! Я тебя на органы пущу!—?Он вполне вышел мордашкой, а шрамы?— результат военного опыта. Они ему грозности придают! —?оправдывался Плащ.—?А нерабочая рука тоже грозности придаёт?! А сломанная ходовая?!—?Да он и одной справится лучше, чем многие двумя. Он нашему чуть два пальца не отгрыз, пока брали его, а ты говоришь…—?Нет уж, спасибо, оставьте его себе! Возвращайте мне бабки или ищите нормального бойца!Плащ вздрогнул, видимо, он потихоньку начинал выходить из себя. Джерри же капризно топал гусеницей и по-детски надувал губы.—?Мы тебе не билетная касса! Мы не собираемся выполнять твои хотелки по пятнадцать раз за неделю! Либо бери этого, либо ищи другую контору, а у нас и без тебя заказов хватает!—?Да вы не имеете права! Да я вас… —?Джерри кричал, громко кричал, но Плащ был непоколебим.В итоге, спустя минут десять беспрерывной ругани, американец сдался и, озверевшим взглядом прожигая Ваську, приказал:—?Ладно… Тащите его на тренировку…На этот раз их с Максом не затолкали в тесные клетки, а, связав крепко руки, поволокли куда-то. Два угрюмых высоких охранника ехали с ними рядом конвоем, а сзади следовали неразлучные друзья?— Арнольд и Джерри.—?Теперь тебе точно хана! Слишком много не ставь, а то совсем разоришься.—?Если этот недоносок сольётся, я из него чучело сделаю! Причём без наркоза!Конечно, Васька всё прекрасно слышал, и перспектива в скором времени стать чучелом его совсем не порадовала. Он улавливал чутким слухом, как, брызжа ядом, средняк шептал гадости за его спиной, ему очень хотелось развернуться и, словно загнанный в угол зверь, кинуться на обидчика в последней яростной и слепой попытке, несмотря на явное неравенство в силе. Это было бы самоубийством, но, кажется, в его случае это?— самый лучший вариант, по крайней мере, наименее мучительный.Макс что-то хотел сказать, но, едва успел издать звук, тут же получил болезненную оплеуху и пару матерных слов в придачу. Их продолжили так же грубо тащить по тёмному коридору, беспрестанно сворачивая то в один, то в другой дверной проём. Все помещения выглядели заброшенными и некрасивыми, будто их не достроили, бросили и удалились в спешке. Кое-где даже лежали забытые инструменты. Несмотря на всё происходящее, Ваське было не страшно. Наверное, за все прожитые годы у него окончательно атрофировалось чувство страха или постоянная угроза быть убитым стала неотъемлемой частью его жизни, и он уже привык… Как бы там ни было, в отличие от дрожащего, как осиновый лист на ветру, Макса он спокойно, даже с некоторым интересом, рассматривал обстановку.Наконец, их доставили в тесную комнатку, оформленную так же неаккуратно, как и другие (если бетонный пол и оштукатуренные стены вообще можно назвать оформлением) и заставили переодеться в одну из двух предложенных рубашек на выбор: ярко-красную или тёмно-зелёную. Милый сухонький дядечка МКА с красиво подстриженными усиками, по виду напоминавший дворецкого, держал вещи на шикарном золотистом подносе прямо перед мальчиками. Они были примерно одинаковыми по размеру и фасону, поэтому можно было брать любую (для Двадцатого они обе были огромными). Макс, недолго думая, схватил вторую и спешно стал одеваться, а Васька покорно взял оставшуюся и накинул сверху, вернее, полностью ей накрылся, как одеялом. Арнольд насмешливо поджал уголок губ:—?Слабохарактерное дерьмо… Да тебя с ним даже самый задроченный сделает!Джерри был чернее тучи. Он сжал кулаки до побеления костяшек, очень глубоко и часто задышал, стукая траками по полу. Глупые подколы друга сильно задевали его самолюбие, и он готов был выплеснуть всю накопившуюся обиду на несчастного легкача.—?Это мы ещё посмотрим… —?процедил тихо сквозь зубы Васька, но это не прошло мимо ушей немца.—?Глянь! Оно ещё и огрызается! Сделают там из тебя фарш!Арнольд хотел взять подростка за ухо и хорошенько так дёрнуть, но, как только он рискнул подъехать достаточно близко, получил ?коронный? васькин удар гусеницей в челюсть и отлетел на пару метров назад. Сам же Васька даже понять ничего не успел, как уже лежал на полу, прижатый охранниками.—?Это что это?! Урод! Чмо! Убить его! Убить! По кругу пустить, а потом зарезать! Или затрахать до смерти! На виду у всех! Отдать его двум Маусам или Алкашам! Чтобы мучился, сука! —?верещал немец, как сумасшедший, пока его поднимали с пола и обрабатывали раны.А Джерри ликовал. Он даже скрыть свою радость не пытался?— стоял и от души улыбался во все тридцать два зуба.—?Ага, сделают меня… Любой задроченный, говоришь?Пз был готов растерзать и друга, и его бойца. Он глубоко вдыхал, будто только что из-под воды вылез, тщетно пытаясь успокоиться. ?Злобная четвёрка??— охарактеризовал бы его Миша.—?Вынужден вас огорчить, вы должны выбрать для него наказание. Таковы правила… —?громко и вальяжно огласил дворецкий.—?А если я не хочу его наказывать?—?Это может сделать ваш друг.Джерри посмотрел на Ваську, который безуспешно пытался вывернуться из-под грузных охранников, затем бросил беглый взгляд на ухмыляющегося Арнольда… ?Он его только покалечит ещё больше, а, значит, шансы на победу совсем растворятся…?—?Я сам выберу… А какие варианты?—?Вариант первый?— отрезать палец, второй?— сделать пирсинг или татуировку, третий?— отдать спецперсоналу в качестве секс-игрушки или же четвёртый?— вколоть препарат, вызывающий сильнейшие спазмы мышц.Васька, мягко говоря, опешил от такого выбора, и хрипло произнёс:—?За что наказываете? Это он полез ко мне! Я защищался!Дворецкий грозно вскинул усики.—?Увы, юноша, здесь у вас нет никаких прав! Вам стоит помолчать, не усугубляйте своё бедственное положение, тем более, ваш хозяин не разрешал разговаривать!Он не стал спорить… Толку-то? Оставалось надеяться на милость Першинга… Он пытался принять удобное положение, но, как только начинал шевелиться, его прижимали сильнее и сильнее к холодному бетону.—?Третий вариант?— самый подходящий! Даже не задумывайся! —?почти кричал, стараясь не шевелить губами Арнольд.—?Пожалуй, это лучший вариант… Здесь наказание, скорее, психологическое. Он станет слушаться вас. Это сделают специалисты, так что риск физического увечья минимален,?— спокойным тоном рассуждал дворецкий.?Просто заткнись, усатый… Закрой свою пасть!??— Васька прекратил брыкаться, ожидая вердикта от ?хозяина?.—?То есть риск всё-таки есть? Тогда не надо! Есть варианты, где его здоровью ничего не угрожает?—?Четвёртый. Эффект от препарата проходит через несколько минут, но, поверьте, он такого никогда не забудет.—?Отлично, я согласен на это! Только побыстрее!Дворецкий мигом испарился и вернулся через минуту с медиком, который не так давно осматривал подростков, и со шприцем на подносе. ?Да он и мусор на подносе выносит???— подумал зло Васька.Врач расчехлил шприц и мгновенно воткнул его в один из катков. Охранники, наконец, отпустили ?злостного нарушителя?, и он вскочил на гусеницы. Все замерли в ожидании. Замер и сам Васька, сосредоточившись на ощущениях. Никаких особых изменений не произошло… в первые десять секунд. Но потом он упал и стал кататься по полу с дикими воплями?— адская судорога пронзила каток от кончиков до самого ?корня?, будто кто-то изнутри шевелил мышцы раскалённым прутом. От боли хотелось грызть бетон, лезть на стену, да вообще делать всё, чтобы это закончилось побыстрее. Дабы хоть как-то облегчить приступы, он прикусил левую руку так сильно, что едва не оторвал от неё кусок мяса?— с большим трудом охранники скрутили его, вновь прижали к полу и держали до тех пор, пока боль не стала утихать и он прекратил кричать.—?Он точно сможет сражаться? —?жестокому по натуре Джерри стало не по себе от этих животных криков, даже жалость какая-то к четвёрке появилась.—?Да, мышечный спазм почти прошёл. Сейчас немного разомну ему каток, и будет как огурчик.Врач начал осторожно мять мышцу подростку, а тот лишь тихонько поскуливал от его прикосновений, которые откликались резкой острой болью.Наконец, охранники поставили его, вспотевшего и бледного, на гусеницы рядом с перепуганным Максом. Тот с какой-то ласковой жалостью заглядывал ему в глаза, стараясь поддержать и утешить, но все мысли легкача занимало только одно?— ?Я не могу сдаться сейчас… Здесь Люц, и я обязан найти его!?—?Думаю, пора начинать, вас уже ожидают,?— поторапливал их дворецкий.Снова мальчиков погнали в неизвестном направлении, только уже никто из них не пытался заговорить или ослушаться?— не хотелось получить порцию такого элексира. Они не заметили, как куда-то исчезли ?хозяева?, как их затолкнули в просторный зал, заполненный разнообразными деревянными конструкциями типа ?козла? с намотанными на них тряпками ядовито-жёлтого цвета, к ещё нескольким таким же подросткам…