5. Been Around Once, It Will Be Around Again (1/1)

Я знаю, синьор, только одно. Когда я сплю, я не знаю ни страха,ни надежд, ни трудов, ни блаженства. Спасибо тому, кто изобрел сон.Эту единую для всех монету, равняющую пастуха и короля,дуралея и мудреца. Одним только плох сон?— говорят,что он очень смахивает на смерть.Мигель де Сервантес СааведраГахён отодвинула тяжёлую пластмассовую занавеску тростью и прохромала внутрь. В такое позднее время эта часть госпиталя пустовала и сияла пугающей темнотой?— Гахён ни за что бы сюда не пришла в одиночку, не пообещай новая подруга рассказать ей о способе отправиться в Утопию без назойливых супервайзеров.Нет, Гахён искренне любила сестру Ким, та никогда её не обижала (в отличие от других сестёр, любивших время от времени распускать руки), и всегда приносила вкусности с кухни. Она была немного странной и зацикленной на докторе Ли, но в общем-то ничего плохого не делала. Должно быть, на неё так влияло это зловещее место, где энергия почти трёх десятков юных девушек использовалась правительством для осуществления миссий по устранению.Но она просто должна была отправиться на глубокий уровень погружения и найти там Хандон, чтобы всё ей объяснить.Гахён всегда устраивало её положение: в госпитале она пользовалась особенным вниманием из-за строения своего мозга?— можно сказать, что ей повезло родиться с мёртвыми, или, точнее, недоступными участками. В то время как в обычном мире её признали инвалидкой, и собственные родители сбагрили её на поруки в дом заботы, здесь она была маленькой принцессой, почти все желания которой исполнялись без всяких заминок.Почти было ключевым словом.Войдя в тёмное и холодное помещение, Гахён мелко задрожала: откуда-то тянуло гнилостным сладковатым запахом. Её начинали одолевать сомнения, действительно ли её новая подруга собиралась объявиться, или же это был простой розыгрыш, на который Гахён так глупо купилась? Она закусила нижнюю губу и скривилась, подумав о том, как нелепо, должно быть, сейчас выглядит.—?Гахён-н-н,?— голос девушки прозвучал глухо и электронно, будто доносился из какого-то устройства. Первым естественным желанием Гахён было повернуться и поскорее бежать в безопасность и тепло своей комнаты, но оно тут же растаяло, когда из темноты показалась растрёпанная светлая голова.—?Сюда,?— прошептала девушка и поманила Гахён пальцем. Она выглядела так, будто собиралась второпях: пижама наизнанку, на ногах разные тапочки. Из нагрудного кармана торчали очки с толстенными оправами?— Гахён удивлённо приподняла бровь.Словно услышав её мысли, девушка усмехнулась.—?Это очки обратного действия,?— объяснила она. —?Здесь думают, что я слишком много вижу. Из-за моей болячки, ну сама понимаешь.Гахён понимала. Даже без подключения к аппаратам, её мозг работал…по-другому на территории госпиталя. Словно сам воздух здесь был благотворным для развития её таланта, её способностей.Которые эта странная девчушка почему-то называла болезнью.Гахён взяла её за руку, удивившись обжигающе горячей, сухой коже.—?У тебя температура? —?тихонько спросила она. Девушка шмыгнула носом в подтверждение.—?Голова трещит,?— призналась она.—?Тебе надо показаться доктору Ли,?— сказала Гахён, и тут же вздохнула от изумления: неоновый фонарик, который девушка вытянула из кармана пижамы, мигнул синим цветом и выхватил из темноты кусок исписанной граффити стены. Справа от того места, где они стояли, Гахён увидела старый, разбитый унитаз, из которого на пол сочилась тёмная вода.—?Это крыло так и не ввели в эксплуатацию,?— девушка повела фонарём вверх по стенам, открывая взору ещё больше безобразного качества рисунков и отвратительных по содержанию надписей: заметив одну из них, Гахён покрылась густым румянцем. —?И, наверное, уже не введут. Финансирование совсем истощилось, содержать армию куда выгоднее, чем нас.—?Но мы можем действовать точечно,?— возразила Гахён, рассматривая искусно вырисованный женский силуэт с большой грудью.—?На месте госпиталя раньше была школа, ты слышала об этом? Почти две сотни учеников погибли, когда террористы устроили показательное выступление против миритари. Карательная операция ?Сорняк?, так что ли…—?Партизаны,?— на автомате поправила Гахён. —?Партизаны, а не террористы. Они пытались предотвратить военный переворот.Девушка прыснула, но ничего не сказала. Она потянулась к изображению женщины и погладила его, а потом надавила куда-то на нарисованный живот. Один из старых, выщербленных кирпичей практически выпрыгнул ей в руку, напугав Гахён: та сделала два шага назад, но почувствовала, как девушка сдавила её запястье.—?Старый тайник,?— объяснила она. —?Чудом уцелел. Я нашла его, когда мы…шалили здесь с моей подружкой. Вот так грохнула по стене, чуть от страха не умерла. А оказалось, там сокровище.Гахён с любопытством заглянула в жестяную коробочку, которую девушка держала в руках. Стеклянные шприцы, наполненные светящейся красной жидкостью, стопка карточек с изображениями каких-то сильно накрашенных и болезненно улыбающихся девушек, номер журнала ?Хитрая лисичка? с Шим Хаён на обложке (Гахён впервые видела это издание вживую, на Чёрном рынке оно стоило миллионы вон, из-за своей винтажности и уникальной обнажённой фотосессии, на которую актриса согласилась в качестве поддержки радужного сообщества), и, наконец, ошейник из белой кожи с небольшим электронным датчиком.Гахён потянула руки к журналу, но её подруга, ловко выхватив ошейник из коробки, захлопнула крышку.—?Нечего пялиться на фотографии, когда можешь заполучить реальную девушку,?— она подмигнула покрасневшей Гахён. —?Наверняка Дони куда красивее, чем Шим Хаён.—?Она…- Гахён нервно сглотнула. —?Она даже не подозревает. Я ведь не могу объяснить, ты понимаешь? Слова ко мне не приходят. Неважно, как широко я открываю рот, всё, что я могу сделать, это безмолвно кричать рядом с ней.—?В Утопии возможно всё,?— девушка протянула ошейник, и Гахён послушно подставила шею. В момент, когда ремень защёлкнулся на её нежной коже, она почувствовала, будто кто-то её больно ужалил.—?А это безопасно? —?спросила она, едва шевеля губами. Её рот как будто бы набили ватой, вымоченной в уксусе. Ноги подкосились, как это бывало, когда она возвращалась из Утопии.—?О да,?— девушка ощерилась, словно дикая собака. —?Больше с тобой ничего не случится, милая Гахённи.***Когда Бора открыла глаза, она обнаружила себя парящей в воздухе, в паре метров над собственным телом, над головами матери и худого доктора с жиденькой бородкой. Сперва она почти не могла двигаться, но уже через несколько секунд сообразила, как управлять своей новой формой.Она замерла в позе лотоса, разглядывая грязную операционную, отделённую от не менее тошнотворного приёмного покоя тонкой рваной шторкой. Снизу до неё доносился монотонный голос врача.—?Вы понимаете,?— он поправил тяжёлую оправу очков, забрызганных чем-то бурым,?— операция довольно экспериментальная. Когда мы говорим о протезах категории А, то большинство рисков устранено. Здесь же…—?Она будет пользоваться рукой, как обычно? —?перебила его мать. Бора опустила на неё глаза: истощённая женщина с трясущимися руками. Эти руки частенько обрушивали на Бору ряд тяжёлых, беспощадных ударов, но она никогда не обижалась. Матери было очень грустно и злобно.Вряд ли она будет бить меня теперь, подумала Бора. Совесть не позволит после того, что она увидела.Бора вытянула шею, глядя на своё спящее тело за шторкой. Место, по которому прошлась гусеница танка, было стыдливо прикрыто большим ватным тампоном, но Бора прекрасно помнила, как оно выглядело. Точно так же она помнила и отделившуюся от неё руку: в первую секунду девушка истерично засмеялась. Как же так! Словно кукла, которая кому-то надоела, она лежала посередине мостовой, а деталька от неё валялась неподалёку, выглядевшая почти нормально, разве что немного почерневше.—?С этим никаких проблем,?— заверил её доктор. —?Однако вы должны помнить о других последствиях.Он постучал себя пальцем по виску.—?Имплант, который мы вживим в её мозг… Ему требуется регулярная калибровка. В свою очередь, он позволит ей пользоваться протезом с такой же ловкостью, как и собственной рукой. Кроме того, она сохранит полную чувствительность.—?За калибровку надо платить, я полагаю? —?голос матери дрогнул. Она не любила разговоры о деньгах.—?Я могу предоставить вам скидочную программу,?— доктор потянулся за планшетом, но мать остановила его лёгким касанием руки.—?Не стоит,?— она выдавила из себя улыбку. —?Что случится, если не будет калибровки?—?Провалы в памяти, затруднённое восприятие реальности,?— доктор принялся загибать пальцы. —?Если вашей девочке когда-нибудь придётся работать в Утопии…—?Не придётся.—?Но если вдруг,?— доктор не уступал матери в настойчивости. —?Она будет словно дырявая лодка, понимаете? Виртуальная реальность начнёт протекать в неё. Я не берусь предположить, какое влияние это окажет на неё, на её личность.—?Всё очень просто,?— решительно заявила мать. —?Никакой виртуальной реальности для моей девочки. И она будет полноценной, будет как все. Вот что важно, доктор. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя ущербной.—?Конечно,?— в голосе доктора слышалась откровенная насмешка. —?Если вы согласны с операцией, от вас требуется только поставить подпись.Голограмма контракта проматывалась с черепашьей скоростью, пока у матери не кончилось терпение, и она не нажала кнопку ?пропустить?, а потом поставила отпечаток пальца.—?Поинты начнут списываться завтра,?— предупредил доктор. —?Вашей дочери нужно остаться на ночь, чтобы приготовиться к операции.Мать ничего не сказала, а встала, и сгорбившись, медленно побрела к выходу. Бора с удивлением обнаружила, что плачет?— и она сама, и её тело, дремлющее на грязном операционном столе.