1 часть (1/1)

Celldweller - Lost in TimeI feel lost in timebut if I wait for direction my lifetime will pass me by(Я чувствую себя потерянным во времени,Но если я буду ждать знака, моя жизнь пройдёт мимо)Поле слабо, монотонно гудело, когда Сена подошел к трибунам.Конечно, будет тихо – отбор давно закончился, все разочарованные ушли, все счастливчики, которые прошли в команду, уже отпраздновали – кому шуметь?- Простите, - обратился Кобаякава к измотанной высокой девушке с небрежным пучком на голове и такой же небрежной стопкой бумаг в руках. – Могу я увидеть Хируму-сана?- Отбор закончился, команда укомплектована, жалоб не принимаем, - на автомате отбарабанила она, не глядя на собеседника.- Я по личному вопросу, - улыбнулся Сена. Мамори-нее-чан перед матчами выглядела так же – встрепанной, уставшей. Столько воспоминаний….- А! – Девушка, наконец, подняла взгляд и посмотрела на него. – В капитанской. Сам найдешь?- Конечно. – Улыбнулся Сена еще шире. – Благодарю за помощь.Девушка – очевидно, менеджер, - резко, чуть нервно кивнула и поспешно удалилась.Кобаякава знал дорогу до капитанской наизусть - вплоть до узора на облицовочной плитке, хоть и никогда не учился в этой школе.И вообще, поступил в нее только на этой неделе.Но Хирума удивительно постоянен в своих привычках, и все раздевалки, все капитанские, поля, чуланы для инвентаря – все, что составляло части главной его страсти, - располагал одинаково.Такой он человек – ему проще заставить руководство школы перестроить стадион и прилегающее, чем привыкнуть к другой обстановке.Вот и перестраивает. Из раза в раз.Курита как-то рассказал Сене под чай со строго запрещенными пирожными – в начальной и средней школе было так же. А потом раннинбек мог наблюдать это сам – в старшей школе, в университете, и дальше, когда они все-таки попали в сборную страны….Нет смыла ворошить прошлое – или будущее, как поглядеть. Сейчас уже все не так. И так уже никогда не будет.Кобаякава вдохнул поглубже, настраиваясь на грядущий разговор и постучал в белую, местами помятую (видимо, привычка входить в кабинет с ноги присуща Хируме из любого времени и реальности) дверь.- Кого черти принесли? – Рявкнул из-за двери знакомый, хриплый голос.- Здравствуйте, Хирума-сан. Разрешите? – спросил Сена, входя в кабинет.Обстановка изнутри тоже не изменилась, за исключением мелочей. Все тот же заваленный бумагами стол – среди них островками стабильности проглядываются стопки справочников, тактик и правил.Посреди стола всегда, всегда пустое место – для ноутбука и чашки кофе.Именно чашка резала глаз больше всего. Когда-то, на первом году обучения, они скинулись всей командой и заказали подарок в мастерской для капитана – огромную, толстостенную кружку с рисунком из мячей и автоматов. Принимая подарок, Йоичи только хмыкнул, но потом, на протяжении почти пятнадцати лет, пил только из нее.- Ну? – Спросил капитан – бывший и будущий, - Ты кто? Заблудился? Младшая школа в другом корпусе.Видеть Хируму такого – ехидного, острого, молодого, и без капли узнавания в глазах было очень странно, почти болезненно неуютно.- Кобаякава Сена, класс 1-С. Прошу разрешения пройти отбор в команду в индивидуальном порядке – опоздал на общий. – Выпалил на одном дыхании мальчик.Хирума, брови которого на протяжении всей тирады ползли все выше и выше, прокашлялся.- Нет.- Я готов доказать, что я лучше того раннинбека, которого вы взяли. - О как! – Ухмыльнулся капитан. – И как же?- Я обгоню всех. Обойду всех, кого вы поставите против меня. Если у меня не получится, я больше не буду вас беспокоить. А если получится, вы берете меня на позицию раннинбека в основной состав.Хирума долго молчал, оглядывая Сену.?Проспорил он кому-то, что ли?, - лениво думал Йоичи, отмечая субтильную комплекцию собеседника, невысокий рост – и, противовесом к невыразительной внешности, горящие бешеной энергией глаза.Именно выражение глаз и подтолкнуло его к решению.?Почему бы и нет, собственно?? – подытожил он.- Иди на поле, найди менеджера и попроси выдать тебе мяч. Я подойду чуть позже.***Сена всегда думал, что умрет он в глубокой старости, воспитав несколько поколений спортсменов, - в противовес тем, кого натренирует Хирума, его вечный капитан.Много матчей они сыграли вместе – и считанное количество друг против друга. За пятнадцать лет знакомства – не больше трех.Они соревновались иначе – в мелочах, незаметных людям, но дорогих им: в том, чей воспитанник займет роль самого востребованного игрока в сезон; в забавной, неуклюжей заботе о Цербере, их общем питомце; в неловкой заботе друг о друге в период отборочных матчей.Сена в жизни не был счастливее, чем в те годы, когда с Хирумой они делили напополам целую, полную взлетов и падений, жизнь.***Игроки основного состава, расслабившиеся после тяжелого дня, не представляли для бывшего – будущего – раннинбека угрозы.Что они, в сущности, еще дети, могут противопоставить ему? Им нечем его удивить и нечем его остановить – уж в этом Сена мог быть уверен. Это не было пустым бахвальством: за плечами Кобаякавы долгие годы игры в американский футбол, и пусть его форма не та, что была – будет, - сознание его, отшлифованное дорогим сенпаем, было все еще при нем.Команда противника не сыграна, только что сформирована. Их взаимодействие на поле просто кошмарное, и Сена обходит первого, второго, третьего….Занеся тачдаун, он резко затормозил и обернулся. Хирума шел через поле – быстрый, стремительный, не злой, но яростно взбудораженный. В его глазах стройными рядами проплывали тактики, перспективы, тренировки, и Сена с гибельным восторгом ощутил знакомую, пока еще фантомную боль пониже поясницы.Там, куда обычно вцеплялся Цербер.Там, куда радостный капитан влеплял пенделя после матчей.- Тренировка утром, шкет, чтобы был тут как штык завтра перед уроками. Менеджер выдаст форму, просрешь – будешь бегать, пока ноги не сотрутся до костей. Все понял?- Да, Хирума-сенпай.Сена не обратил внимания утром, но теперь, когда главная цель была достигнута, он ощутил весь дискомфорт своего положения.Стоя в раздевалке, среди новых сокомандников, он ощущал себя настолько не в своей тарелке, насколько это возможно.Ему почти сорок, между прочим. Этот этап жизни он прошел давным-давно – и нарочито-грубые разговоры о девчонках ломающимся басом, и подростковый сленг, и волнения об оценках и учителях, - он оставил это далеко позади, и возвращаться сейчас в это время казалось некоторой формой извращения.Кроме того, переживать второй раз половое созревание со всеми его прелестями…. Брр. Только этого не хватало.Хотя, разве у него был выход?***Он угас быстро. Чудо было, что Сена прожил достаточно, чтобы попрощаться с теми, с кем он хотел, - рак не пощадил его.С другой стороны, лучше бы он погиб сразу, все что угодно лучше, чем смотреть как всегда сильный, всегда собранный Йоичи Хирума рассыпается на части, уходит вслед за своим партнером.Разве справедливо, что Сене приходится покидать его так рано? Сколько всего они еще могли сделать? Сколько матчей сыграть? Они же только - только начали жить.Жить вместе.***Комната казалась незнакомо-знакомой - в конце концов, Сена не жил в родительском доме уже много лет, и, хотя обстановка в нем навсегда врезалась в память, тело успело забыть высоту порога. жесткость стула, мягкость матраса.Но оказаться снова здесь, в начале своего пути, оказалось неожиданно приятно. Перед ним снова лежит широкая, полная событий и впечатлений дорога - и во второй раз он пройдет ее достойнее.Без сожалений.Припоминается, что Монта - верный, хоть и глуповатый Монта всегда забегал утром за соней-другом. Он делал это в старшей школе, в университетской команде, в которую они по невероятной удаче - и частично желанию младшего Хонджо соревноваться со своим лучшим соперником и дальше.Ну и черной тетради Хирумы, куда ж без него.Но с Раймоном они познакомились лишь в старшей школе - через три года от нынешнего времени. Стоит ли помочь дорогому другу найти его предназначение сейчас? Он ресивер от бога, и уже в школе добился определенной известности, дальше - больше.Или оставить все как есть? Нужно ли вмешиваться в естественный ход вещей, когда все так или иначе все равно придет к нужному исходу? Монта все равно вступит в Дьявольских Летучих Мышей. Нужно ли искать его сейчас? Уберечь от трех лет бессмысленных стараний? От команды, высмеивающей его бесталанность в бейсболе?Нет. Как бы Сена не желал вернуть себе своего лучшего друга, всему свое время. Монта должен передумать сам. Потому что переубедить эту упрямую обезьяну не смогла даже Мамори (и это стало основной причиной того, что она в итоге вышла за него замуж).Ах, были времена!..Не нужно торопиться. Все придет на круги своя.Монта в команду, Мамори к Монте, а Хирума к Сене.***Дело осложнялось тем, что такого Йоичи Сена никогда не знал. Яростного до жестокости, острого, словно собранного из битого стекла и колючей проволоки. Эту свою сторону Хирума никогда не показывал ему, команде и даже Агону, мерзавцу редкостному, не доставалось такого. Была ли причина в том, что тогда, в момент их знакомства, Хирума нуждался в нем - как капитан, как член команды? Он сам привел его в клуб и возлагал на него большие надежды. Не потому ли он был вынужден сдерживать свой характер? А после сплоченная команда разбила его броню, и ему уже не было нужды возвращаться к старому себе.- Не обижайся на Хируму, Сена-кун, - негромко попросил Курита, со всеми предосторожностями пододвигая строго запрещенное пирожное к Кобаякаве.Сладости были запрещены Сене и любому другому члену команды, но не Курите, потому что перед добродушным толстяком был слаб даже дьявол Йоичи. Раннинбек уткнулся носом в кружку с зеленым чаем, котрый Курита, кажется, научился божественно заваривать раньше, чем говорить.- Я не обижаюсь, - ответил он, откусывая маленький кусочек булочки с заварным кремом. - Я понимаю, ради чего он зверствует, и я желаю того же. Я хочу победы. Мусаши, курящий в окошко, обернулся, задумчиво пожевав губу, прежде чем спросить.- Казалось, ты его боишься?- Нет, - улыбнулся Сена, - Хирума-сенпай замечательный капитан, хоть его стиль командования несколько... своеобразный.Рекан задавил смешок, Мусаши же усмехнулся в голос. - Своеобразный! Так и скажи, что этот чертяка нагоняет страху почем зазря и на чужих, и на своих.- Возможно. - Согласился Сена, - Но я верю, что он не будет причинять никому ненужного вреда. И поэтому не боюсь ни криков, ни его способов мотивации.Под "способы мотивации" Кобаякава ничтоже сумняшеся загнал и оружие, и тетрадочку с компроментирующим материалом.В конце концов, с этим мужчиной - пока еще мальчиком - он знаком большую часть своей жизни, и за все это время Хирума ни разу не выстрелил в человека. При всей его браваде он был удивительно принципиальным и добрым - конечно, если хватало времени и желания эту доброту разглядеть.Свет в пособке мигнул, и Сена взглянул на сокомандников, смущенный затянувшимся молчанием. Курита и Мусаши пристально глядели на него, словно увидев что-то, что они не ожидали найти здесь и сейчас в нем. Сигарета в пальцах Такекуры медленно дотлевала.Сердце Сены нежно заболело. Такекура Ген и Рекан Курита были лучшими друзьями Йоичи на протяжении почти всей его жизни. Он очень ценил их, и они, научившись понимать своего непростого друга, всегда видели любовь и привязанность в его словах и поступках. Понимая, что сердце Хирумы не каменное, как думали все окружающие, они всегда играли роль буфера между обществом и Хирумой, пытаясь оградить того от лишних страданий. Когда Сена вступил в команду - не по своей воле, а запугиванием и шантажом (которые, как он понимал сейчас, не несли никакой угрозы - Хирума ни за что не стал бы ставить на того игрока, что не заинтересован в победе сам), Курита за отсутствием Мусаши был вынужден сглаживать углы в общении между квотербеком и раннинбеком сам. У него это получалось великолепно, но, как сам он признался позже, он очень боялся, что симпатия Йоичи к Сене станет очевидна последнему. Это бы еще больше отдалило от людей и без того ужасно одинокого Хируму, поскольку на тот момент никто не мог и подумать, что из размазни Сена станет победоносным Айшилдом.И примет чувства капитана без тени сомнений.В каком-то смысле, получение одобрения у друзей Хирумы было намного более важным событием, чем знакомство с его отцом - человеком, что не участвовал в жизни сына от слова совсем. - Мы просто удивились, - прервал молчание Мусаши, отвечая на вопросительный взгляд Кобаякавы. Сбросил сигарету в пепельницу, стоявшую на подоконнике и встал. - Пора на поле, Хирума хотел обсудить новую тактику.Сена глотком допил чай и собрался следом. Не стоило заставлять ждать капитана - может, Цербер и был всего лишь щенком сейчас, но хватка его челюстей от этого не становилась менее смертоносной.***Сена ни разу не задумывался, чем заслужил подобный второй шанс. Он просто смирился с тем, что однажды проснулся в своем подростковом теле. Может,это было связано с несправедливой безвременной кончиной его в том мире? Он пожил всего ничего, и сколько лет было еще впереди! Но болезнь сожрала все его годы буквально за пару месяцев. С другой стороны, он был не единственным человеком, погибшим раньше времени. Была ли подобная вторая жизнь у них? Кто знает, может студент с соседней улицы, которому пророчат блестящее будущее, такой же как Сена? Или успешный политик, или любящая и любимая жена и мать, хранительница очага большого и дружного семейства? Могут ли они быть такими же перерожденными? Справедливо ли так думать о них, о людях, которые смогли построить свои жизни с первого раза, избегая глупых и страшных ошибок? Не умаляет ли это их достижения?Сена не знал. И задумываться не хотел. Коль уж дан ему подобный шанс, почему б не воспользоваться им на полную? Отличником он, конечно, не станет, но есть немного вещей, которые он хочет изменить.И первая и основная - чувства Йоичи. Нет, не любовь и уважение, которое они питали друг к другу. Другое чувство, отравлявшее долгие годы их жизни. Сомнения и вина, что нес в себе Хирума время, достаточное для того, чтобы они въелись в него основательно. Очень долгое время Хирума, его вечный капитан, винил себя в том, что принудил его к отношениям, не дал ему выбора. Сомневался в том, не были ли рождены ответные чувства страхом или восхищением неформальным образом квотербека.Разумеется, все это дикая чушь. Даже тогда, когда его чувства не переросли в искреннюю романтическую привязанность, Сена прекрасно видел, что их капитан не желает причинить им вреда - лишь испугать. Ну а Кобаякава, по общему заключению Куриты и Мусаши, вил веревки из Йоичи уже тогда. Какое уж тут принуждение?И именно поэтому в этот раз первый шаг навстречу друг другу придется делать именно ему, Кобаякаве Сене, звездному (пока еще нет) раннинбеку.***- Ну что, чертовы дети, из амеб вы прогрессировали в инфузорий. Поздравляю и искренне надеюсь, что на этом ваша эволюция не кончится. И я приложу к этому все силы. Ваши силы, разумеется. Пять кругов по стадиону и по домам, на сегодня все. "А тебя, креветка, я попрошу остаться", - мысленно воспроизвел Сена.- А тебя, креветка, я попрошу остаться. - Рыкнул до боли знакомый голос до боли знакомую фразу.- Да, Хирума-сенпай? - Остановился Сена, уже готовый бежать за всеми.Капитан, медленно надувая пузырь жвачки, щелкал ногтем по рукояти очередного огнестрельного оружия, запас которого у него даже в столь нежном возрасте был поистине впечатляющий.- Идешь за мной, - скомандовал он и пошел в сторону капитанской даже не проверив, послушался ли Сена. У него не было ни единого сомнения, что раннинбек идет за ним.Пинком распахнув дверь капитанской, квотербек прошел к столу и из вороха бумаг вытянул стопку тактик.- Выучишь и сдашь лично мне через неделю. Проверять буду жестко, и плевать я хотел, что ты самый младший в команде. Хочешь играть, придется стараться еще больше, чем остальным.Говоря все это, Хирума смотрел словно бы сквозь Сену, адресуя свои слова не ему даже - другому невидимому собеседнику."Наверное, Курита или Мусаши попросили его не давить на меня слишком сильно", - догадался Кобаякава, идя домой. - "Они, как и тогда, боятся, что Йоичи отпугнет меня тем, что он слишком Йоичи".Сена обдумал эту мысль еще раз и тихонько рассмеялся. Как же приятно все-таки вернуться!Неделя пролетела стремительно, наполненная тренировками, учебой и снова тренировками. Тактики Сена выучил быстро - в конце концов, он их уже знал, так что и труда это доставило немного.Куда больше проблем доставляла учеба. Ему было уже почти сорок, когда он умер, и в своей жизни он не использовал квадратные уравнения, химические формулы и прочее. Вспоминать все это было очень непросто - хотя в этот раз, безусловно, было легче, чем тогда, когда он на самом деле был подростком. Умение делать неприятные и большей частью бесполезные вещи, присущее всем работающим взрослым, спасало его из раза в раз, от урока к уроку.На тренировках тоже было весьма непросто. Умом Сена понимал и помнил все, что требовал от них капитан, но тело, не знавшее еще ни Смертельного Марша по Америке, ни долгих, выматывающих тренировок, не успевало за сознанием. И возвращать телу форму снова было весьма непросто.Раннинбек очень скучал по тем временам, когда Цербер еще наводил на него ужас. Тогда он мог бегать очень, очень долго, лишь бы этот пес его не поймал. Конечно, к тому, первому Рождественскому кубку он понял, что никогда Цербер его не укусит в полную силу, а сам Хирума ни за что такой приказ не даст.Сейчас же, бульдог, чувствуя в нем отсутствие страха, сам отказался бегать за ним, но не отказался бегать с ним. В итоге и получилось так, что вместо очень-мотивирующего-и-тщательно-выдрессированного-ужаса Сена получил себе партнера для пробежек. Йоичи очень удивился этому - в своей манере, что означало, что он нахмурился еще сильнее и, прервав стрельбу на полминуты, продолжил палить с удвоенным усердием.У Сены от такого Хирумы щемило в груди. Он сейчас был такой маленький! Угловатый, тощий, вечно взъерошенный - типичный подросток, хоть и никто никогда не смог бы назвать Хируму обычным.Стоило ли вообще Сене начинать возвращать отношения между ними? Ментальная разница в возрасте между ним и нынешним Йоичи чуть больше двадцати лет. Несмотря на то, что квотербек всегда умственно был старше своего возраста в разы, не были ли бы такие отношения мезальянсом? Конечно, не было никого, кто осудил бы Кобаякаву, но он и сам прекрасно с этим справится.На фоне подобных размышлений экзамен по тактикам у Хирумы пролетел незаметно. Как и обещалось, спрашивал капитан жестко и строго, но Сена и сам собаку съел на хитростях амерфута, так что все прошло гладко.Хотя Мусаши с Куритой, словно бы невзначай зашедшие "почаевничать" в подсобное помещение рядом с капитанской, наверняка бы не согласились.В их глазах Сена, до сих пор не убежавший в слезах от их капитана, был то ли святым, то ли сумасшедшим. К их чести, несмотря на их колебания, они ни разу не попытались встать между ними - возможно из-за незаметного всем, кроме ближайших друзей, интереса Хирумы к раннинбеку; возможно из других соображений. Сена не знал.За первой стопкой тактик была вторая, а где вторая, там и третья, и вскоре Кобаякава заново выучил все, что можно - и соответственно, сдал все это капитану. Это было непросто, потому что распаленный спором об обожаемом спорте Хирума с яростно сверкающими глазами, меряющий шагами капитанскую, освещенную лишь светом настольной лампы, был просто восхитителен. Он навевал тоску по тем временам, которые еще не наступили - и неизвестно, наступят ли. По временам, когда они жили в счастливом крепком браке и занимались любимым делом - общим для них обоих.После этих импровизированных проверок знаний Сена приходил домой, ложился в пустую, холодную кровать и часами не мог уснуть, захваченный в ловушку воспоминаний. Он понимал, что есть события, которые никогда не повторятся, но искренне надеялся, что самые важные моменты их жизней он проживет снова - с тем же человеком.