дэвид (1/1)

мой солнечный, мой дорогой. эти мысли путаются, и, точно кошачья шерсть, в клубок сбиваются. нерадивый котёнок, причесал бы тебя, если б мог, только руки связаны — не провести по лицу, не коснуться его, ладонями не согреть, как тогда грел, пропуская горящие угли, чтобы ты уцелел, сквозь себя самого. в сердце пусто твоём. там всегда было пусто, лу, только место намечено — занято, выжжено, обнесено красной лентой с подписью именной. ты бойскаутским ножичком можешь легко поддеть её — я снимаю броню. свободно. а на лице твоём соль. на том свете мне это ни к чему, солнышко. лучше внутрь пусти кого-нибудь. только, пожалуйста, не продавай по скидке билет на самое дорогое. не продавай вообще: пусть однажды ценнейшей наградой будет он для работника первого, твоему беспокойному сердцу служащего, — того, кто тебя сберёг (так, как я — прости, моя нежность, — не смог сберечь тебя). мой солнечный, мой дорогой, окропляешь своими слезами раны мои, и я бы, конечно, если б сумел, оставил тебе весь этот мир, но завещаю прощание, скрытое в толще холодной и алой воды. ...мои руки связаны, и я не могу коснуться тебя, лу, — так, как всегда касался...