Глава Седьмая. Невпердольно-охринительный, но не до конца продуманный, план. (1/2)

Новый день.

Новые возможности.Новая нервотрёпка.

Потянувшись на кровати и размяв пальцы, я, наконец, отключил это адское изобретение людей - будильник.

Сейчас ещё темно, но я как каторжный должен подняться и бежать....Романтично, правда? Предрассветный Намимори: приятный полумрак, и только-только начинает виднеться красно-золотой бок солнца. Бегущий парень, в одних штанах. Его волосы развеваются по ветру, на губах загадочная улыбка. Это было бы мечтой любой среднестатистической девушки-тинейджера, если бы на заднем плане не грохотали взрывы, не слышались маты, и уж точно не бежала толпа за этим самым красавчиком.

На зловредных часах пять утра. Собраться мне нужно в рекордно короткие сроки, иначе план - мой коварный, идеальный план - пойдёт насмарку. С кряхтеньем старого, больного человека (коим, конечно, я сейчас себя представлял) моё тело покинуло кровать и оказалось каким-то чудом в вертикальном положении.

Говорят, что чем ты старше, тем проще вставать. Врут. Нам нещадно чистят мозги. Короче, не верьте рекламе и телевизору.Такое чувство, что я не спал всю ночь, ну а при мысли, что я могу всё бросить и лечь спать вообще рыдать хотелось. Это просыпался старый Тсуна - нытик, которого я хорошенько пихнул ногой, и он заткнулся.

Мысленно я вновь вернулся к своему невпердольно-охрененно-идеально-коварному плану. И в голове всплыли слова Реборна. Стало так обидно за себя, что я - такой новый - не могу ничего сделать с каким-то недоаркобалено, который не по-детски выпендривается. Ну подумаешь - его хотят все девушки в радиусе ста метров, ну подумаешь - многие мужчины его тоже хотят. Но это не значит, что можно задирать нос!!!

И тут же мысленно я дал себе оплеуху, потому что веду себя точно так же. Только, наверно, раза в три или четыре хуже. Но просто это так охрененно! Вот сами посудите! На меня никто не обращал внимания, меня все шпыняли, меня не воспринимали всерьёз. А теперь?! А теперь все просто млеют при виде меня. Хм, надо вести себя более сдержанно.Схватив рюкзак, в котором еды на три дня и спальный мешок, я надел штаны, причесался, и резко остановился. Сознание чётко било тревогу.

"Не делай этого. Не делай этого! Не делай, мать твою, этого!!!"Но я послал всё к чертям и опрокинул стол. Шум... Не буду его описывать,но в целом картина была впечатляющей. Потом, примерно так же эпично, я сверг шкаф со своего места, который со скрипом, пылью и другой атрибутикой развалился.Ну, мне его немного жаль, но всё равно он был уже старым. Также я попрыгал немного на кровати и разбросал отчёты. Кстати, последнее я сделал с превеликим удовольствием.

Окинув соколиным взором эту картину, я, как Тарзан, хотел выпрыгнуть из окна, но, слава богу, вспомнил, что я не вышеупомянутый, поэтому как человек спустился вниз по лестнице и через дверь вышел на улицу.

Открыв раскладушку, я отметил про себя, что времени, чтобы выбраться за пределы города мне осталось мало. А если быть точнее, сорок - пятьдесят минут. Спросите, откуда рамки и такая точность? Всё просто. Реохей, моё (хе-хе) солнышко просыпается и идёт на утреннюю пробежку в шесть утра. После часа здорового бега он идёт ко мне домой, и, принимая душ, забирает костюм, который ему выдаёт Реборн. Так вот ,мне нужно как-то избежать встречи с Сасагавой, и как самураю бежать в горы. От картины, представшей в моей голове, я даже прослезился.

Вспомнив, что время не на моей стороне, я вздохнул, и, не оборачиваясь, побежал. Мимо проносились практически одинаковые дома и заборы. Узкие улочки и высокие деревья. Наверно, стоит сказать спасибо Реборну за мою хорошую физическую подготовку. Ну, и, наверно, тем хулиганам, которые меня раньше заставляли бегать в магазин или просто... убегать.Через десять минут не слишком быстрого бега я всё же устал, и медленно, восстанавливая дыхание, по-прежнему шёл к окраине города. Достав бутылку воды, что висела на рюкзаке, на шнуровке, я отхлебнул немного - так сказать, горло промочить, и немного вылил на голову. Блаженная улыбка сама растеклась у меня по лицу.

Глубоко вздохнув, я продолжил свой бег,по пути стараясь достать мобильник. Время показывало пять утра сорок восемь минут. Следовало торопиться, потому что каким точно маршрутом бегает Реохей, я не знал. Согласитесь, будет весьма неприятно, если вдруг,прямо на окраине, не доходя до леса пару метров, я наткнусь на Сасагаву. Я прямо представляю его восторженное лицо. Ну конечно... я ведь занялся спортом....Черезпятнадцать минут я был уже на окраине и радостно осматривал кусты. Даже сам не знаю, откуда такая детская радость, но больше не теряя ни минуты, я пошёл в лес, собираясь подняться в гору. Теперь мне никто не мешал и я мог спокойно идти, наслаждаясь пейзажем. Но, к великому сожалению, я прошёл десять метров и услышал голос. До боли в рёбрах знакомый.Он ласково, почти шёпотом спросил:- Камикорос, животное. Что ты тут делаешь? - натягивая жалкое подобие улыбки, я повернулся. Ну, конечно! Это моё великолепное облако. Но стоп, что это? Он назвал меня животным? Хо-хо-хо, поаплодируем мне. По лицу непроизвольно расплылась рожица умиления. Хибари, увидев такую картину, растерялся. Не, ну а кто бы не растерялся, когда вместо привычных криков и паники его встречают с улыбочкой?- Савада, что с тобой? - настороженно спросил ещё раз он. Я готов был ещё больше расплыться от умиления. Сам великий Хибари Кея поинтересовался моим самочувствием, не избив. Сегодня будет попандос - слишком много хорошего уже произошло.Придя в себя и хлопнув в ладоши, я показал на деревья.

- Не правда ли, погодка чудесная? Я решил, что сегодня идеальный день, что бы пройтись в горы, к водопаду, - зная, что из меня никудышный актёр, я всё равно пытался изобразить энтузиазм, но Кёя не верил ни одному моему слову. И правильно, соврать у меня не получилось.- ЭКСТРИМальная пробежка!! - недалеко я услышал голос Сасагавы и испуганно шуганулся в тени деревьев. Присев около куста, я огляделся в поисках Хибари, мысленно сочиняя очередную ложь.

- Ну и что это значит? - подняв одну бровь, хранитель облака завис надо мной. В таком положении он не только себя, но и меня выдаст, хотя он-то ни от кого не прятался.