Осознание (1/1)

Ничего особенного не происходило. Все как обычно: один на миссии, другой ждет возвращения. Нормальный, логичный ход жизни. Повседневность. Мы никогда не говорили о возвращении. Зачем? Волноваться из-за задержек и стараться попасть домой к возвращению... От этого больше проблем, чем пользы. Поэтому я просто ждал его, не важно сколько, я ждал, когда он вернется. Главный штаб. Весь день мне казалось, что все знают что-то, о чем я не догадываюсь. Волновало это меня не особо, но какая-то доля любопытства искала разгадку. Какие-то унылые травоядные... Бесит больше, чем всегда. Хаято не было уже больше недели, и я соскучился. Раньше мы и месяцами не виделись, но это не значит, что забывали друг о друге. Мои мысли были заняты в большинстве им. Хочу поскорее увидеть, остальное подождет. Однако когда я зашел в зал собраний, стало ясно, что что-то серьезное произошло. Даже придурки Ямамото, Рёхей и Ламбо вели себя тихо, а главное травоядное походило на живой труп. Мукуро отводил взгляд, знал ведь, скотина, о нас с Гокудерой и это совсем не радовало. Тсуна поднял на меня красные глаза и даже не отскочил в ужасе, что стало для меня небольшим шоком. Тунец да не испугался! Что-то подозрительное. Рядом ошивались девчонки, так и не сумевшие выйти из мира мафии, чудо-механики какого-то черта приперлись. Я осмотрел весь сброд и сел на свое место, оно мне в первый день приглянулось. Кое-как стадо расселось, и Тунец что-то там защебетал. Какие-то итоги, подсчеты, ухудшение положения, восстали идиоты из какой-то семьи... Мне никакого дела. Ничего интересного, лучше бы дома остался. Телик и то интереснее бывает.- Есть ли у кого-нибудь предложения насчет Гокудеры? Ничего не слушая, это предложение впилось мне в мозг. О чем это он? Хаято?- Нужно попробовать договориться о возврате тела. Где-то же они его дели... - произнес Ламбо, - Похоронить по нормальному...- Это может быть опасно... - начал было Тсуна.- Ламбо экстремально прав! Иначе нельзя. Осминожка должен быть похоронен со всеми почестями! Он, он... Повисла неловкая пауза, и послышались всхлипы. Хром прикрыла лицо ладонями, а по щеке катилась слеза.- Поверить не могу, что он погиб, - нарушил Ямамото повисшую тишину, - Взял и не вернулся... Первый из нашего поколения.- Нужно найти нового хранителя урагана, - начал Базиль, за что получил тут же пинок от Ирие. В моей голове ничего не осталось. Похоронить... Первый из нас... Я не мог поверить. Мой милый мальчик, любимый... Мое личное солнце... Как так? Неужели он и, правда, погиб? Появилась мысль, что это все розыгрыш, но тут же была отвергнута за полной нереальностью. Хаято... Воспоминания нашей последней ночи... Тогда я верил в то, что таких ночей у нас еще будет... Это была последняя ночь вместе. В последний раз я касался его... Я уже ничего не слышал. Даже голоса не доносились. Сознание разрывалось на части, глаза застилало. Я встал и вышел из зала. Ошарашенные взгляды меня не волновали... Что мне теперь делать? Я ведь не смогу без него. Банальщина, но лишь для того, кто не терял. Что мне без него делать? Я не могу вот так жить, когда его со мной нет. Хаято... За что? Я не знаю, как оказался дома. На автомате снял обувь, дверь закрыл... Хаято бы кричал, если бы я забыл. Мои глаза потеряли способность видеть. Ничего не понимаю. Голова разрывается на части от одного, постоянно повторяющегося "Хаято, Хаято, Хаято..." Я без него ничто, не человек. Мой разум больше не может взять надо мной верх. Я не знаю, что нужно делать. Все знания о мире исчезли и я задумываюсь о таких глупостях, как то, что не знаю, как готовить завтрак, я не умею готовить спагетти и рагу. Я никогда не поливал цветы в нашей квартире, никогда не прибирался. Я не знаю, как вытереть зеркало, чтоб на нем не осталось разводов... Я схожу с ума от мысли, что его больше нет. Если бы он просто ушел от меня к другому... Я бы понял, я бы простил и продолжал любить... А он... Клетки мозга прощаются со мной и, кажется, у меня начинается истерика. Где-то в подсознании мелькает, что нужно дойти до постели. Падаю в мягкое одеяло и понимаю, почему именно сюда. Это запах... Это его запах... Постель сохранила его аромат, и я вдыхаю этот воздух, пытаясь уловить его очертания. Глаза режет, щиплет... Гокудера всегда был моей самой огромной и неисправимой слабостью. Сейчас меня накрывают чувства, которых я не ощущаю. Какая-то прострация, а в голове все та же констатация. Вжимаюсь лицом в подушку, а она уже вся мокрая... Кусаю ткань, сжимаю зубы до скрежета, ногти впиваются в ладони, оставляя кровавые полумесяцы. Я плачу, как ребенок. Беззвучные слезы переросли в самые настоящие рыдания. Хочется кричать от боли и крушить все вокруг, но я не могу повредить ни одной вещи, связанной с ним и мне остается лишь рыдать, давясь слезами и сжимать одеяло, которое еще не так давно касалось его тела. Я вспоминаю его улыбку, его голос... Он всегда так нежно говорил о своих чувствах... Никогда... Больше никогда... А стоит ли мне вообще жить без него? Усмехаюсь. Как же я сразу не догадался? Как лучше? Чтоб больнее было? Чтоб я тоже мучался, как он? Хаято не мог умереть просто. Он гордый, он сильный... Может повеситься? Я смеюсь в голос, а по щекам соленые слезы, самые горькие, что их вкус на губах приносит еще боль... Хочу быть только с ним... Вся квартира говорит о нем. Наши фотографии, переплеты книг, часы тикают, в окно светит фонарь... А его нет... Мой любимый умер, его убили... Хаято было всего семнадцать, а я так хотел с ним обручиться... Даже о его гибели я узнал последним. Его не было, а я был спокоен. Он умирал, а я мог в это время спокойно пить кофе и думать, что он готовит лучше. Где я был? Почему я был не с ним? Не спас, не защитил? Вместо того, что оберегать и сдувать пылинки, я сидел дома и смотрел телевизор, а он мучался от боли. Мое безрассудство... Как я мог быть таким идиотом? Осознание всегда приходит слишком поздно. Безумно захотелось увидеть свои глаза, глаза убийцы. Я виновен в его смерти. Что в них? Мне хотелось знать. Встать и поплестись в ванную не составило труда, но поднять глаза оказалось намного труднее. Я сойду с ума, если увижу их. Но мне нужно. С усилиями я все же поднимаю взгляд и всматриваюсь в серые глаза напротив. Пустые. Ножницы в руках, полоска на левом запястье. Нет, я не режу вены... Это лишь царапина, повреждена кожа, но только она. Тем не менее, кровь капает на чистый кафель с характерным звонким звуком, рвущим тишину. Я псих. Уже... Мне не понадобилось и дня. Одно осознание, что его больше нет, разбило мой мир. Алая кровь стекает по пальцам, и я бессмысленно наблюдаю, как на полу образуется лужа. Грязная... Падшая, зараженная... Я замахиваюсь здоровой рукой, но останавливаю её в паре миллиметров от зеркала. Гокудере оно нравилось... Мы вместе купили его, когда обустраивали нашу новую квартиру. Безвольно облокачиваюсь на стену и сползаю вниз. Лицо снова сырое. Я не могу, да и не собираюсь сдерживаться. Кровь запеклась и обвалилась. Не так... Снова расцарапываю запястье, чтоб хоть что-то чувствовать, чтоб чувствовать боль, именно её.